Помоги проекту - поделись книгой:
— А потом мечта не выдержала столкновения с суровой реальностью. Но осталась мечтой.
— Так сильно хочется летать? — уже серьёзно спросил он, она кивнула:
— Хочется.
— Иди в спасательный корпус. Там медики пилотируют одноместные катера.
— Да?! — она вскинула брови, — серьёзно?
— Абсолютно.
— Нам ничего такого не рассказывали…
— Нам тоже. У меня дядька диспетчер, рассказывал, что спасатели единственные, у кого дамы за штурвалом. Это редко, но если ситуация такая, что других пилотов нет, даже медсестёр, бывает, пускают.
У Дианы загорелись глаза:
— Макс, ты чудо! Спасибо.
Парень улыбнулся и промолчал.
Она задумчиво смотрела в чашку, в чёрной глубине кружились звёзды и галактики.
Она будет летать. Обязательно.
Время понеслось вприпрыжку, задорно подскакивая на ухабах экзаменов и тестов, дни шли, часы летели, «час икс» неумолимо приближался. Распределение на службу прошло как по маслу — спасатели были рады видеть в своём корпусе лучшего медтеха Академии, на стажировку её направили в малонаселённый сектор галактики около Эпсилона-3. Экзамены сдавались легко и просто, Ди никогда раньше особенно не нервничала перед перед тестами, а сейчас ей было особенно наплевать — на службу она уже устроена, контракт подписан, чего бояться?
Когда до выпускного осталась пара дней, её уже трясло от нетерпения, быстрее, быстрее, ну когда уже?!
На фоне желания оказаться, наконец, на корабле меркли все обычные студенческие хлопоты, вроде выбора платья на бал или обязательной поездки к родителям в двухнедельный отпуск перед службой. На вручение она явилась в ежедневной курсантской форме, в которой отходила на занятия весь год, быстро забрала свой диплом с отличием и смылась в ангар Академии за лёгким флаером. Это было ещё одним вывихом её психики — в последнем семестре почти вся стипендия уходила на прокат флаеров, в ангаре её уже успели запомнить в лицо. Ей хотелось летать, быстро, легко и свободно, высоко, под самыми звёздами! Когда бронированная птичка флаера выписывала очередную бешеную петлю над облаками, её захлёстывало таким океаном восторга, что хотелось расправить крылья и лететь впереди флаера, быстрее света, выше солнца!..
Выпускной бал пролетел как в тумане, яркое конфетти нарядов и причёсок счастливых выпускников смазалось в её памяти в неразборчивый кошмарный сон, с традиционной утренней оргии она трусливо сбежала, благо пьяные в дым соученики ничего не заметили.
Утро нашло её на холодном пустом балконе, она молча наблюдала как встаёт солнце. Тонкий синтешёлк платья не защищал от ветра, высокая причёска превратилась в мелкие кудряшки, стоило вытащить поддерживающие заколки, туфли давно остались под кроватью, оставив на память пару мозолей на босых ногах. Диана отпила остывшего кофе, в едва светлеющем небе прочертил белый след стартующий из загородного космопорта небольшой кораблик. Она одобрительно улыбнулась — хорошая траектория! Вздохнула и опустила глаза.
Одним глотком допила кофе и ушла готовить комнату к сдаче.
Часть 1.10, Диана. 7 мая 5398 года
В родном маленьком городке почти ничего не изменилось. Подросли деревья, открылись новые магазины, несколько старых сменили названия. В её семье тоже всё было по-прежнему, за одним маленьким исключением — родители завели ещё одного ребёнка. Сейчас девочке было пять лет и её можно было спутать с изображением любой из старших сестёр в этом возрасте — те же каштановые кудряшки, карие глаза, ямочки на щеках. Родители в своем репертуаре — не хочется сидеть одним, когда дети разъезжаются на учёбу.
За две недели они пару раз съездили всей семьёй на рыбалку, сходили в парк, навестили обеих бабушек и дедушек. Как обычно, как всегда, уже можно было составить список необходимых пунктов для визита к родителям. Не то чтобы ей это не нравилось, просто… иногда казалось, что жизнь заранее расписана на век вперёд, всё предрешено, всё уже придумано и утверждено, от самих людей ничего не зависит.
Человек рождается в Центральной Клинике Семьи и Детства, в определённый день в порядке очереди, по предварительному заказу родителей и согласно договору между родителями и Империей. Пол ребёнка указан в контракте, на момент рождения он уже избавлен от всех известных болезней, имеет вживлённый имплант с документами и личной картой. В подарок родители получают основанный на генном анализе прогноз по психологическому портрету и ожидаемым чертам характера. Уже тогда, на основе данных генеалогического древа, можно с большой вероятностью сказать, на кого он будет учиться и где работать. А дальше человек просто выполняет программу — растёт, учится, работает, зарабатывыет деньги на еду и жильё, находит пару, сдаёт экзамены на родителя, заказывает детей, которых после поступления на учёбу почти никогда не видит, за исключением обязательных отпусков, которые проходят по старому, как мир, сценарию…
Хотелось вырваться из этой системы, изменить хоть что-нибудь, но она не видела альтернативы, ни раньше, ни сейчас.
Две недели прошли легко и непринуждённо, она с полной отдачей отыграла роль примерного ребёнка, приехавшего к родителям, сегодня её последний вечер на этой планете, завтра — на службу, на далёкий Эпсилон-3.
Маленькая сестра уже спала, мама торчала за комом, болтая с подружкой, Диана молча сидела на просторной светлой кухне, грея руки чашкой натурального кофе. Невероятно дорогое удовольствие, но папа всегда был ценителем таких вещей и на личную маленькую слабость на скупился.
— Хороший кофе?
Ди улыбнулась тихо вошедшему отцу, кивнула:
— Отличный. Я уже и забыла, насколько это здорово.
— Завтра в путь, — он сел за стол напротив, налил себе чашечку, — волнуешься?
Она пожала плечами:
— Пока нет. Может быть, ещё не успела осознать.
Папа пожал плечами, промолчал.
— Пап… а расскажи, как ты это чувствовал — слияние с кораблём? Ну, как для «плюса».
Отец поднял брови:
— Откуда такие вопросы?
— Я много читала об этом, но все пишут по-разному, у знакомых пилотов всё по-другому, совсем не похоже на то, что говорили «плюсы». Мне просто интересно.
— Ну… это так, — он глубоко вздохнул, поднял глаза к небу, уже темнеющему на окном, — если ты не чувствуешь вкуса еды и не нуждаешься в общении с друзьями, корабль — единственное доступное счастье. Я не знаю, что высоколобые нахимичили с нашими мозгами, но я действительно верил, что корабль живой и любит меня всей душой. И когда ты надеваешь обруч и растворяешься в радуге — это невероятно, Ди. Ни на что не похоже, ни с чем не сравнимо, но самое прекрасное из всего, что я когда-либо ощущал.
— Вроде оргазма?
— Что ты, нет! — мужчина рассмеялся, покачал головой, — оргазм — это тело, это просто реакция, физическая, как потение или чихание, а корабль — это совсем другое, это разум, бессмертная душа, с кораблём… ты понимаешь, что тело — тлен, пережиток древности, что главное совсем в другом. Это новый уровень ощущений, нечто совершенно другое.
Диана улыбнулась, да, папа — поэт. Хоть и называет себя журналистом, и стихи никому не показывает. Когда он ушёл в отставку и принял антидот, который вернул «плюсам» урезанные эмоции, на корабль он больше не возвращался ни разу. Империя достаточно богата, чтобы обеспечить старым солдатам достойную и продолжительную пенсию, обилие новых колоний убрало проблему перенаселения планет и теперь на службу каждый год поступает огромное количество молодых военных. А ветераны мирно живут на планетах, воспитывая детей и сочиняя мемуары.
— Не скучаешь по космосу?
— Нет, — он твёрдо качнул головой, — и никогда не скучал. Я своё отвоевал, теперь у меня есть вы и ваша мама, мирная работа, спокойная старость. Отдавать свою жизнь биокерамической жестянке глупо.
Диана постаралась очень хорошо запомнить этот разговор.
Часть 1.11, Диана. 21 мая 5398 года
Перелёт к Эпсилону-3 должен был занять две недели, два гиперпрыжка и путь к её будущему дому — маленькой станции на орбите холодной оранжевой звезды со странным названием Юлия. Дорога и первый месяц проживания оплачивается Академией, и слава богу — сумма выходила немаленькая.
Хотя, насколько она знала, любимая Военная Академия стабильно зарабатывала нехилые деньги на них, своих лучших курсантах, и весьма простым способом. В Академию направлялись технические задания на проектировку новых экономичных двигателей, просчёт маршрутов и пв-прыжков, разработку новых алгоритмов для интеллекта кораблей и всё это давалось студентам как курсовые и дипломные работы. После подобного курсача одного её друга забрал проектный отдел Имперского Института Космических Технологий, не дав доучиться полтора года. Парня больше никто не видел, ни в реале, ни в сети, но преподаватели ходили гордые и значительные, на все вопросы отвечая, что юного гения ждёт интересная и обеспеченная жизнь, не то что их, неучей. Диана мысленно фыркнула — да-да, уже! А друг, между прочим, троечником был всю жизнь, а о курсовом говорил, что обязательно завалят, потому как он там такого начудил!.. Да, жизнь полна сюрпризов.
Попрощавшись с семьёй, Диана поднялась на корабль, в свою одноместную каюту эконом-класса со столом, стулом и кроватью, бросила сумку на пол и с облегчением растянулась на узкой кровати — наконец-то она одна, можно расслабиться и никого из себя не строить, ни умную допытливую студентку, ни примерную дочь и внучку, ни весёлую старшую сестру… Просто девушка, неопытная и очень молодая, полная страхов и надежд, верящая в то, что всё обязательно получится, если очень хотеть и стараться. Она тихо усмехнулась сама себе — да, наивно и по-детски, да, обламывалась на этой почве не раз, ну и что? На то она и вера, чтобы быть недосягаемой и непостижимой.
Из динамика донёсся голос капитана, приветствующий всех на борту и предупреждающий о старте. Ди, повинуясь старой привычке, встала, поставила сумку в ящик под кроватью, закрепила стул в специальных пазах, окинула взглядом комнату — ничего не забыла? Вроде, порядок. Ну и хорошо. Вернулась на кровать, стала рассматривать ровные плитки потолка… Всё так быстро меняется. Компенсаторы гравитационных перегрузок используют уже почти век, но в правилах безопасного поведения на корабле до сих пор есть пункты об обязательном закреплении подвижных предметов. Законы не успевают за прогрессом, вечная шутка. Та же самая история со штрафами — когда колонии Джавиал было лет двадцать, восемь кредитов были довольно приличными деньгами, на них можно было хорошо пообедать или снять комнату на ночь, а сейчас на десятку можно съесть разве что пирожок в студенческом буфете и чашку синтетического чая выпить. Так что штрафы за превышение скорости и подъём на недопустимую высоту она платила при сдаче флаера как само собой разумеющееся — копейки, слишком малая плата за удовольствие.
Империя полна противоречий, юридических казусов и абсурдов, но она здесь родилась и будет служить всю жизнь, потому как другой не дано. Многие её друзья планировали после обязательных лет службы улететь в Свободный Торговый Союз, который везде трубит о своём богатстве и качестве жизни, там красиво и много вещей, которых в Империи нет. Но туда абы кого не берут, тем более, с военным образованием. Богатая и сытая страна, ни с кем не воюет, со всеми торгует, если есть военная угроза или просто необходим эскорт для доставки товаров, они предпочитают вояк нанять, но относятся там ко всем, кто ничего не производит и не продаёт, с изрядным пренебрежением.
Правда, есть ещё Виверровы Камни, странный нарост на теле эволюции человеческого общества, сборище бандитов и авантюристов, не признающее никаких законов, кроме закона силы и закона денег. Непризнанное никем, но вполне самостоятельное государство, с разношёрстной, но сильной армией, с множеством станций и даже одной планетой близкого к земному типа. Сначала это была просто толпа пиратов и искателей приключений, общими силами построивших перевалочный пункт на одном из астероидов своей красной звезды, потом туда стали свозить семьи, а ещё позже и создавать новые. Маленькая станция обросла лазаретом, ремонтной мастерской, оружейными складами, множеством жилых отсеков. За несколько столетий на Камни съехалось столько молодых учёных, что им удалось колонизировать планету, построив на поверхности купола и даже организовав фермы и зоны отдыха. Отток молодых мозгов к Виверрам продолжался до сих пор — там хорошо платили и совершенно не ограничивали полёт творческой мысли дерзких новаторов. Диана много времени посвятила изучению истории Виверровых Камней, одно время даже мечтала убежать из Академии и улететь туда, но на тот момент на побег не было денег, а когда появились, взрослый фатализм уже успел убедить её, что ничего не выйдет, смыться из Империи не получится, на Камнях устроиться тоже не выйдет, кому нужен недоученный медтехник, да ещё и девушка?
К тому же, жители Камней в Империю не допускались, напрямую с ними вообще не сотрудничали никак — ни торговли, ни обмена технологиями. Если уж мятежные сорвиголовы были нужны ну очень сильно, с ними заключали временное соглашение через третьих лиц, и старались сократить общение до минимума. Не любила Империя тех, кто живёт не по уставу и даже не по закону. Зато технологии Виверр интересовали всех, молодые непризнанные таланты наворотили на единственной голой планетке такое, что не снилось никаким имперским институтам. Но учёные самородки ревностно берегли свои знания — на планету пускали только своих. А вот на станциях и многочисленных астероидах можно было встретить кого угодно, даже загадочных чужих, которые обычно не рисковали приближаться к имперским колониям ближе трёх пв-переходов без хорошей армии.
Диана перевернулась на бок, потянула из кармана ком, включила музыку. Да, музыка у Вивер тоже не как у всех — особенные инструменты, невысокие требования к вокальным данным, и главное — тексты! Именно из-за текстов музыку с Камней запретили в Империи. Но, как обычно, если есть спрос — предложение найдётся. Тридесятыми дорогами, через миллион посредников, но контрабандные файлы находили своих слушателей.
Для кого-то голая скалистая планета — дом, родной и любимый. Дом… девушка задумалась, что она сама смогла бы назвать домом. Родительский шикарный коттедж — уже просто дом близких родственников, но точно не её собственный. Комната в общаге — близко, но… там уже живёт кто-то другой. Каждые шесть лет туда вселяется новый студент, а старая общага милостиво принимает их всех — какой это дом? Так, гостиница.
Она выключила музыку, грустно хмыкнула.
Эх, хорошо бы на станции у Эпсилона-3 у неё наконец появился хотя бы угол, который можно назвать своим. Диана бросила короткий взгляд на хронометр — от планеты ещё не далеко отошли, можно пользоваться мегасетью, — и включила ком. Ввела запрос о своём будущем месте службы и углубилась в чтение.
Оказывается, звезда открыта уже очень давно, чуть ли не в докосмическую эру. Тогда была мода давать звёздам имена людей, некоторые особо сообразительные торгаши хорошо на этом заработали, предлагая «купить» звезду для любимого человека и назвать его именем.
Ди мигом представила себе Центральную обсерваторию, сверкающую стеклом и хромом, стоящих у сорокаметрового телескопа парня и девушку в старинных пышных нарядах из натуральных тканей, в напудренных париках. Вот мужчина делает широкий жест и с пафосом произносит: «Я нарекаю эту звезду твоим именем, моя несравненная Юлия!». И девушка прячет смущённую улыбку за веером. Романтика. Жаль, что с тех времён прижились только веера.
За две недели сидения в одноместной каюте и коротких разговоров ни о чём в столовой Ди успела банально соскучиться по учёбе, по весёлым занятиям с любимыми преподавателями, по своей комнате и балкону… О балконе можно забыть на ближайшие два года, на станции и иллюминатор — роскошь. Успела соскучиться по тихой, всё понимающей Мирабелле. Где она сейчас? С кем? Хотя, с кем — точно вопросов не возникает, с Ником конечно.
Ник! Диана фыркнула, излишне резко запихивая в сумку одежду. Ник, нет, ну надо же?! Ну он же никакой! Весь такой средненький. Белобрысый чахлик. Конопатый, белобрысый, безумно счастливый чахлик…
Почему она сама никогда никого не любила? Ну, чисто гипотетически. Просто интересно.
Капитан объявил о прибытии на станцию и Диана подхватила сумку, глубоко вздохнула и решительно шагнула в будущее.
Часть 1.12, Диана. 23 мая 5398 года
Вот так это обычно и бывает. Всё привычно, всё знакомо, удивляться совершенно нечему. Самая обыкновенная слепая ярость. Действительно слепая — когда она настолько злилась, то частично теряла зрение, панорама покрывалась чёрными и красными пятнами, что характерно, совсем не мешающими бить точно. Но сейчас банальная драка была не нужна, только всё испортит.
Вот так всегда. За шесть лет всеобщего уважения и признания её несомненных способностей, она совершенно отвыкла от тупого мужского шовинизма. Да, в новой обстановке, новым людям всегда приходилось доказывать, что она не дура. Иногда это очень сложно. Поэтому Диана обычно бралась доказывать сразу весь букет своих несомненных добродетелей, чтобы все как можно раньше уяснили, что она не просто умная, а очень умная, а ещё языкастая психованная стерва, а если что, может и в глаз дать, а потом ещё и виноватым выставить.
Похоже, товарищ младший медтехник будет первой ласточкой. Эта самодовольная бородатая рожа имела наглость разговаривать с ней, как с душевнобольной, причём после её первого уверения, что устройство спасательной капсулы ей известно и объяснять так подробно не нужно, завёл лекцию втрое зануднее и подробнее, иногда перемежая её комментариями о самоуверенных малолетних дурах, которые выучились на родительские деньги и теперь расселись на его бедненькой шее в качестве стажёров, причём за обидно мизерную надбавку.
Ярость началась обычным румянцем, быстро залившим её всю, закипела на медленном огне монотонных причитаний этого идиота и наконец сформировалась, из кипящей став холодной, как сухой лёд. Её лицо стремительно побледнело до белизны, карие глаза стали фиолетово-чёрными из-за расширенных зрачков, сердце стало отбивать бешеный ритм. В такие минуты мозг начинал работать с невообразимой производительностью, она могла извлекать корни из десятизначных чисел, говорить идеальными стихами, не глядя попасть мячом в корзину с другой стороны поля… И уж конечно, ей не составило труда сровнять с землёй этого выскочку.
Она улыбнулась. И спокойно, правильными, чуть ли не светскими фразами сначала рассказала все характеристики капсулы, с точными цифрами, всплывавшими из памяти с мысленной фотографии страницы учебника, потом подвергла детальному анализу его предыдущую лекцию, разобрав её чуть ли не по слогам и подчеркнув каждую неточность. Потом, в ещё более светской манере, поинтересовалась, читал ли уважаемый её личное дело. По отрицательному мычанию поняв, что не удосужился, она коротко изложила факты о своей учёбе, ничего не приукрашивая, но и не скрывая, и напоследок ненавязчиво поинтересовалась, где и как учился сам товарищ младший медтех, прозрачно намекнула на невероятную скорость прогресса в деле медтехнологий и слегка усомнилась в компетентности некоторых стареющих специалистов, явно не успевающих за временем и рискующих морально устареть.
Под конец монолога на неё смотрели все спасатели ангара. По-разному смотрели, кто-то с немым восхищением, кто-то с уважением, кто-то хмурился и поджимал губы. Заметила она и пару озорных весёлых взглядов, нужно запомнить этих ребят, кандидатами в друзья не стоит разбрасываться.
Она подарила раздавленному бородатому медтеху свою самую невинную улыбку, еле удержалась от соблазна поклониться аудитории и нежным голосом пропела:
— Ну я пойду, распишусь в журнале.
Поделиться книгой: