Захват

— Шагай! — снова рыкнули мне и толкнули к выходу.

Когда меня вывели на дорогу, я ощутила на себе мужские взгляды. Определённо мой внешний вид у распалённых боевыми действиями и азартом солдат, должен был вызвать интерес, но этого не было. Холодный блеск ярких глаз… Мгновенно до моего сознания дошло, что глаза у всех мною встреченных были необычные. Яркие, будто светятся изнутри. Это что? Это побочка от недавно разработанного препарата?

Стало совсем страшно. Мне не верилось, что всё это происходит со мной. Мозг отказывался понимать, но глаза видели, что наступила война. Нас захватывали.

— Шагай быстрее. — меня снова толкнули, но вместо того, чтобы ускорить, солдат добился ровно обратного эффекта. Я упала на дорогу, крепко разодрав колени и ладони, и не успев самостоятельно подняться, была вздёрнута им за волосы, чтобы услышать оскорбление в свой адрес. — Дрянь.

Я молчала, зная, что ответ ему придётся не по вкусу, а выдержать его удары мне не по силе. Молчала, когда меня тащили, направления уже не видела, потому что по-прежнему крепкие пальцы сжимали мои волосы. Несмотря на всю мою выдержку, хотелось рыдать в голос и звать кого-нибудь на помощь. Боялась, что меня изнасилуют. Боялась, что убьют. И просто боялась, скрывая дрожь во всём теле от того, кто меня тащил.

Через некоторое время, меня просто повалили на землю, чтобы начать разговор с кем-то из вышестоящих. Это я поняла по тону общения, хотя язык был чужим.

Перед собой я увидела мужчину в стандартной военной форме, так же без опознавательных знаков. Надо заметить, что форма была не боевая, а значит передо мной офицер. На вид ему было лет сорок-сорок пять, светлые волосы зачёсаны назад, глаза зеленые, такие же яркие, как у остальных солдат. Лицо абсолютно непроницаемо, то есть распознать какие-либо эмоции не реально. Ледышка.

Через несколько мгновений на меня обратили внимание, короткая команда поставленным голосом и меня снова хватают и ведут к… к остальным жителям моего поселения.

К горлу подкатил ком. Нас сбивали в кучу, не нужно быть умной, чтобы понять для чего. Это истребление.

Женщины плакали, прижимая к себе детей. Даже мужчины не сдерживали слёз под дулами автоматов. Для нас всё было кончено.

Команда.

Оглушающие хлопки выстрелов.

Люди вокруг меня падают, кто-то ещё не теряет надежды, пытаясь сбежать, но их так же достают патроны вражеского оружия. Ровно, как и меня, неподвижно стоящую среди убитых и раненых земляков. Толчок в живот и меня отбрасывает назад, я падаю спиной на землю чувствуя боль, но она быстро проходит.

"Умирать страшно" — так я всегда думала, но отчего-то сейчас я не боюсь вовсе.

Шум пробирается ко мне, словно сквозь вату, но сейчас мне не было дела до того, что происходит вокруг. Моё внимание привлек бескрайний космос. Сияние ярких звёзд в черноте сотканного из ничего мира. Холодный и безликий взгляд нашего спутника. По началу небыло мыслей, я просто любовалась, но потом что-то меня привлекло. Какое-то отдаленное ощущение надежды, что растянуло на моих губах ироничную улыбку. Неосознанное чувство завершения. Так это то самое чувство, которое испытывают перед смертью?

Удивительно то, что в последние мгновения моей жизни, я думала не о родных и близких. Вспоминала не лицо своего отца и деда. Перед моими глазами был чёрный дракон, чья чешуя отливала синевой. Он был в ярости…

Это было последним что видело моё воображение, прежде чем всё померкло.

Сейчас.

Низ живота ныл, что не было для меня удивительным. Во рту, как в пустыне, было сухо. Усталость в утомленном теле чувствовалась немного странно. Совершенно не хотелось двигаться, не то что вставать. Но я всё же заставила себя подняться с постели, босыми ногами ступила на прохладный пол и бросила взгляд на простыню, на которой красовалось кровавое пятно.

"Прощай невинность, здравствуй взрослая жизнь" — взгрустнула я.

Хуже и быть не могло… Хотя нет, наверное, умереть было бы хуже, куда хуже, чем получить странное удовольствие от соития с незнакомцем.

Кстати, о незнакомце… Неужели он решил оставить меня одну? Даёт время побыть наедине с собой или я ему просто не нужна больше? Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взгляд заметался по комнате в поисках чего-то, что могло бы послужить хоть каким-то оружием. На моё счастье, бабуля обожала свой старый шкаф, потому на все мои предложения его заменить отвечала отказом, а после её смерти я и вовсе запретила себе мысль выбрасывать эту громадину.

На цыпочках подобравшись к антиквариату, раскрыла скрипучие створки и вытащила металлическую перекладину длинной чуть меньше метра. Постучала ею по ладошке и поняла, что бить нужно изо всех сил, чтоб уж наверняка.

Страшно?

Не то слово, руки трясутся. Подобралась к двери и встала так, чтобы иметь возможность первой увидеть входящего и дать ему по голове этим несуразным бытовым предметом.

Минуты шли, а захватчика всё не было. И в доме было подозрительно тихо, что наводило меня на мысль о том, что меня действительно здесь бросили, как использованную игрушку.

Не знаю, что вызвало у меня раздражение. Отсутствие моей жертвы или быть может факт моей ненужности, но брови у меня сошлись на переносице. Осторожно открыла дверь, как делала это много раз в игре «Захват», быстро глянула в проём, чтобы убедиться в отсутствии жизни на территории моего дома.

Странно.

Спокойно вышла из комнаты, обошла каждый закуток и раздосадовано швырнула перекладину в стену. Меня действительно бросили. Но бесило меня не это. Бесило меня то, что теперь каждый солдат из вражеского стана будет знать, что я здесь, жива и здорова, что мной можно пользоваться. А выбраться отсюда, я почти уверена, просто невозможно.

Когда мы с ребятами выстраивали план действий в игре, первое что нужно было узнать — обстановка на территории.

Почему-то сейчас я была как никогда собрана, не спокойна, но разум был в моей полной власти. Никаких истерик не подступало, да я злилась. На себя, на солдат, на того ящера, что меня… Хватит об этом!

Устало опустилась в кресло перед окном и начала усиленно вспоминать, что творилось снаружи прошлой ночью. По центральной улице шёл транспорт с грузом, двигался он в другой конец поселения, то есть к основной дороге с выходом на ближайший город. Нет, они отрубили нам связь, а значит действовать собираются тихо и выход в город им заказан. Ближайшие поселения!

Соскочив с кресла, я бросилась к полкам с книгами. Здесь должна быть карта области, всегда была. Но прежде, чем я успела отыскать её, в памяти всплыли названия и расположения всех населенных пунктов вплоть до мельчайших подробностей, таких как леса, сельскохозяйственные поля, реки, искусственные водоёмы и другое. Воспоминание было четким и естественным, как если бы, я всё это зубрила, как школьную домашку по географии.

Меня это не напугало, скорее немного удивило, но я не стала зацикливать на этом внимание, просто подошла к окну и аккуратно выглянула за штору, чтобы вновь удивиться. На улице было тихо, ни одной живой души, только разрушенные здания напоминали о том, что здесь произошло недавно.

— Они просто ушли? — выдохнула я.

Ушли, чтобы истребить другие поселения.

Подумав о том, что не плохо было бы узнать последние новости из мира, вдруг вспомнила, что у меня отец военный! И наверняка, оборудовал в мой интерактивник закрытый канал на случай, если со мной не будет возможности связаться обычным способом.

Но стоило только взять в руки аппарат, как мне на плечо легла тяжелая ладонь, а горячее дыхание опалило щеку.

— Дупрэ. — прошептали на ухо.

Прежде, чем осознала, что творю, я бросилась к стене, где лежала перекладина, схватила её свободной рукой и выставила перед собой, второй зажимая интерактивное средство связи.

— Не подходи! — рыкнула своему насильнику на выдохе.

Ящер растянул губы в ироничной улыбке, но не сделал и шага в мою сторону. Взгляд его прошелся по мне с ног до головы, а затем он вздёрнул бровь, как бы любопытствуя: «И что же дальше?»

Медленно начала отступать к выходу, туда где находилась кухня. В мозгу пульсировала мысль, что мне нужно более серьёзное оружие, чем железная трубка в руках, не способная справиться с этим бугаем, а там ножи. Уже лучше. Шаг за шагом, под насмешливым взглядом. Ящер не отступал, я делала шаг назад, он вперед. Глаза в глаза, в ожидании дурацкого поступка с моей стороны. Забавное было в том, что мы оба это понимали, но веселился только захватчик, мне было не смешно. Так мы медленно и дошли до нужного помещения.

Остановившись рядом с кухонным гарнитуром времен молодости моей бабушки, я медленно вытянула руку, слегка выдвинула ящик, не разрывая зрительного контакта и резким движением выхватила первый попавшийся нож. Ящер даже не дёрнулся, только шире улыбнулся.

— Только попробуй подойти. — прошипела, отбрасывая назад трубку и удобнее перехватывая нож. — Прирежу.

Слушать меня не стали, а может и не поняли. Ящер делает резкий выпад, но для меня картинка будто замедляется. Адреналин? Протянутые руки мужчины к ножу стремятся выхватить его, но я дергаюсь, не успевая толком среагировать. Оружие вылетает из моих рук и переворачивается, полосуя моё запястье. Второй рукой ловлю его за лезвие, зарабатывая очередной порез и отпрыгиваю в сторону, пока захватчик не схватил меня.

Ящер замер, словно статуя. Глаза смотрели на мои кровоточащие руки, пока я пыталась устранить нервную дрожь в пальцах, но это не помешало мне понять одну вещь. Он не хочет причинять мне вреда, об этом свидетельствовало выражение легкого испуга.

Не раздумывая больше не секунды, переворачиваю нож и целюсь в свою печень. Насколько знаю, смерть от такого ранения не обратима.

— Не подходи или я сделаю это.

Удивительно, но Ящер, сжав челюсти и зло сверкнув своими яркими глазами, кивнул мне! Кивнул, дав понять, что моя жизнь ценна!

Не веря собственным глазам, я начинаю пятиться к выходу, по-прежнему не разрывая зрительного контакта. Мужчина был насторожен, но взгляд его снова скользнул по мне. Мне нужно было прикрыться хоть чем-то. У дверей была вешалка с верхней одеждой, нащупала рукой, сняла. Бегло окинула приобретение взглядом… Зря!

В одно мгновение нож был выбит из руки, а я прижата к входной двери с запрокинутым лицом. Руки перехвачены и прижаты чуть выше головы. Чувствую, как теплые струйки крови бегут по коже рук, оставляя неприятное ощущение. Ящер зло смотрит мне в глаза, а я понимаю, что меня будут наказывать.

— Дурра! — рычит мне в лицо, а в следующую секунду отрывает от двери и тащит обратно в спальню, чтобы стянуть простынь, порвать её на лоскуты и перевязать мои руки.

На все его действия смотрю с непониманием. Порезы-то несерьёзные, чего всполошился за зря? Ещё и дурой назвал…

Продолжение.

Закончив, он посмотрел мне в лицо так, будто я несмышленый ребенок и вообще мало что понимаю в происходящем, хотя он прав. Но зацепило меня другое. Полное отсутствие злобы или ненависти, ну или что там испытывают захватчики к пленным чужого народа? Однако страх во мне всё ещё сидел, а ещё невероятно сильное желание оказаться как можно дальше от этого места, от этого мужчины, от этой ситуации.

Меня беспокоило очень много вещей одновременно. Во-первых, остались ли ещё выжившие и если да, то где они. Во-вторых, хотелось понять, что нужно этому мужчине. В-третьих, есть ли у меня шанс предупредить хоть кого-то о надвигающейся армии. Интерактивником мне воспользоваться не дали, а значит, вывод очевиден. И, пожалуй, четвёртый вопрос на данный момент был наиболее актуален. Мною снова воспользуются для удовлетворения своих потребностей?

Старый настольный будильник тихонько отмерял секунды нашего молчания и пристального рассматривания друг друга. Ещё вчера на нём был самый обыкновенный гедерестерический костюм, способный защитить от пуль, сейчас же я разглядела незнакомую ткань. Одежда не была похожа ни на что, ранее мною виденное. Вроде бы форма, тёмно-синего цвета, без каких-либо отличительных знаков, без карманов и других элементов, которые могли позволить зацепиться глазу. Она сидела на нём, как влитая, обрисовывая рельеф мышц, но при этом казалась очень официальной. В такой можно и на приём к президенту. Нет, определённо, раньше я не видела ничего подобно.

Никто не шевелился, лично я попросту не видела в этом нужды. Побег не удался, а без какой-либо защиты справиться с Ящером не было возможности.

Ящер же испытывал мою сорочку на крепость, слегка покручивая край подола пальцами. Было в этой тишине что-то необычное, она была не давящая, а скорее облегченная. Некие минуты спокойствия, когда не нужно бороться за свою жизнь и свободу. Полагаю, Ящеру это передышка тоже была только в радость, а ещё… Ещё мне казалось, что он ждал чего-то, потому как, из минуты в минуту бросал короткие взгляды на моё лицо.

В полной тишине, внезапно, раздался звук, который означал, что кто-то зверски голоден. Этим кем-то была я, и мне совершенно не было стыдно, потому что пошли уже вторые сутки с тех пор, как я ела в последний раз.

А вот реакция мужчины была более чем странной. Он нахмурился, достал остатки простыни и связал мои руки, чуть выше запястья, где находился порез. Боится, что снова что-нибудь выкину? Ну так эта тряпочка не такая уж серьёзная проблема. Но всё оказалось не так плохо, как я могла предположить. Ящер отнёс меня на кухню, усадил за стол так, чтобы руки мои были на виду и начал проводить обыск шкафчиков и ящичков.

О том, что меня сейчас изволят накормить, я догадалась, когда на стол были выложены все продукты, которые только нашлись, между прочим они были тщательно обнюханы, что немало меня удивило. Их было немного, но этого бы хватило, чтобы приготовить полноценный обед. Вот только… Готовить никто не собирался. Мне предлагали съесть всё это так, в сухую.

— Итэ. — кивает Ящер на продукты.

Ошалело воззрилась на него. Он смерти моей хочет? Не самый гуманный способ убить человека, заставив съесть пакет муки и несколько видов круп, а сверху заесть сухим кофе.

Его поведение было странным, будто он никогда не видел нашей пищи. Нет, я понимаю, что может клоссовая крупа произрастает только в нашей стране, но мы ведь и на экспорт её отправляем. А остальные продукты довольно распространенные…

Яростно закачала головой, страшась даже представить размеры своих мучений от подобного приёма пищи.

— Я уже не голодна, спасибо! Кушайте сами, не стесняйтесь… — встала со стула и тихонечко направилась к выходу широко улыбаясь. — …мой дом, Ваш дом.

Но стоило только развернуться и сделать шаг к двери, как на плечо легла мужская ладонь. Замерла, напрягшись всем телом, медленно развернулась, чтобы увидеть нахмуренное лицо. И как он так быстро и бесшумно передвигается?

— Послушайте, всю эту пищу… — киваю на стол. — Нужно, как минимум, варить.

На меня смотрели непонимающе. В глазах так и читался вопрос: «Что такого в этой еде, что ты не стала её есть?»

Я чуть не закатила глаза. Спокойно. Вполне вероятно, что он ни разу в жизни не стоял у плиты.

Мужчины…

Пришлось нарочито громко вздыхать и кивать на связанные руки. Ящер несколько секунд колебался, но всё же развязал их, после чего тенью последовал за мной до холодильника, откуда был изъят оставшийся грибной суп.

Пока суп грелся на древней, как кости мамонта, плите. Я заваривала кофе, исподтишка наблюдая за заинтересованным взглядом Ящера, который подпирал соседнюю столешницу. И всё бы было ничего, но, когда я полезла в ящик за ножом, чтобы нарезать слегка зачерствевший хлеб, меня снесли с места, выбив из рук элемент, напугавший мужчину. Прижатая к холодильнику и до смерти перепуганная я, даже боялась глаза открыть, чтобы не видеть лица захватчика…

— Ладно! — пропищала я. — Мы его просто поломаем, я больше не буду так делать.

В итоге меня снова отпустили, и больше я не тянула руки к тому ящику.

Когда стол был накрыт, а накрывала я его на двоих, просто, чтобы задобрить мужчину, я с огромным удовольствием принялась за еду. Ящер повторять мои действия не спешил, пристально наблюдал за мной с каменным лицом. Боялся, что отравлю? Я уже почти доедала, когда он поднял первую ложку, обнюхал и очень медленно сунул её в рот. После чего страшно скривился и сплюнул моё самое любимое блюдо на пол.

— Штрасс! — по всей видимости, это какое-то ругательство.

Следующим, что он сделал, схватил всё, что лежало на столе и бросил в раковину, оставив только порцию кофе, которая не уместилась в его руках. Вот её-то я и загребла, чтобы она не последовала за своими предшественниками.

Было ли мне обидно, что мои кулинарные способности не оценили в должной мере? Нет. Главное, что я успела утолить свой голод, а ещё главнее, что я могу попить кофе.

Совершенно не обращая внимание на отвращение, сквозившее в глазах мужчины, я медленно делала глоток за глотком, с таким наслаждением, будто это моя последняя в жизни ароматная чашка крепкого напитка.

— Всё будет хорошо… — улыбнулась я сама себе. — Всё обязательно будет хорошо.

Обновление.

Невзирая на ситуацию и обстоятельства, я была уверена, что наша армия сумеет отбить атаку противника. Да, погибло много людей, и, возможно, их число многократно увеличиться, здесь нечему радоваться. Но в данную секунду, отбросив мысли о том, что происходит снаружи, сжав мир до одной чашки кофе после ужасающей ночи, мне немного легче. Чуточку радостно за себя, и я могу позволить себе насладиться той, крупицей, что предоставила мне жизнь.

Мужчина, стоявший в метре от меня, увидев мою улыбку застыл. Взял банку с кофе, с сомнением покрутил в руках, что-то буркнул на своём языке и поставил на место.

Очень странный индивид…

Райд Драг-Дез-Гериадер

Он смотрел на девушку и никак не мог понять, почему у неё не наступает то состояние, которое люди называют истерикой. Где слёзы, крики, проклятия? Так она вела себя только ночью, когда он сделал ей больно, но он же не знал, что она не «единённая». На Таларии, на сколько он помнит, такие отношения до обручения в порядке вещей, и для него её первая кровь стала просто невероятным событием. Ещё ни одна таларийка не доставалась даргарцу нетронутой, а эта отличалась от них по всем параметрам. Да, не такая яркая, и волосы тёмного тона, и глаза карие, но с точки зрения характера спокойная, даже рассудительная, хотя в какие-то моменты забывает думать. Все таларийки попавшие на Даргарию эмоционально неуравновешенные, склонные к суициду и манипуляциям личности и не отличались в этом от даргариек, но… С этой явно что-то было не так.

Так где истерика? Хоть одна?

Райду понравилось, что она не пала духом, а начала искать способ защитить себя, сбежать от него. Правда ему был не приятен тот факт, что девушка поранилась из-за его халатности. За такое на Даргарии можно получить несоразмерный ежемесячному доходу штраф, ведь, женская особь самая охраняемая и оберегаемая. Нет, у инопланетных женщин гораздо меньше прав, потому что не могут дать потомство, и эта особа, попивающая из чашки отвратительного горько-жженного аромата жидкость, не станет исключением, но всё равно, такое по законам Даргарии допускать нельзя.

Таларийки прибывшие на их родину, очень быстро об этом узнают и начинают манипулировать своими покровителями на ровне с урожденными жительницами планеты. И Райду, из того, как девушка приставила нож к собственному телу, быстро стало ясно, что и она будет манипулировать, чего он не собирался позволять делать, иначе он просто окажется под каблуком, как и остальные его братья, связавшиеся с инопланетянками.

Неожиданно девушка что-то пробормотала улыбнувшись, взгляд был устремлен на чашку, от чего Райд сильно удивился. Неужели этот напиток смог поднять ей настроение в этой ситуации? Ведь не самое лучшее время для улыбок. Да и обстоятельства заставляют задумываться о том, как спасти свою жизнь.

Райд взял в руки банку с молотым веществом, ему даже не нужно было откручивать крышку, чтобы почуять этот странный запах, от которого свербит в носу.

— Как можно улыбаться, попивая эту дрянь… Наркотик что ли какой?

Поставив сосуд на место, он подумал о том, что обязательно заберёт его с собой. На тот случай, если потребуется поднять девушке настроение, не хватало ещё истерик на тему отсутствия этой гадости на Даргарии. А там, он что-нибудь придумает…

Глава 4