Часть первая

Новолодская Нина

Шанс. Часть первая

Подошвы сапог скользили по полу и неумолимо приближали меня к повороту в конце темного коридора, заканчивающегося перед дверью в кабинет тора Хаэра.

В последней надежде остановить это движение, я кинулась в сторону скамьи у стены. Знала, что она намертво прикручена к полу за кривые кованые ножки, так как еще пару недель назад пьяный в дупель Тирас, на данный момент самый сильный студент в нашей академии, пытался на спор отодрать ее от пола. Безуспешно.

Рухнув на скамью всем телом, обвила ее руками и ногами, уже почти расслабившись и решив, что вот уж отсюда меня ничто не сдвинет и у будет время подумать и решить, что же делать дальше. Невероятная сила, словно магнит тянула все мое тело дальше. Обвив ногами сиденье скамьи, выпрямилась и начала быстро стягивать куртку и расстегивать рубаху. Вдруг я почувствовала как шевельнулась скамейка подо мной. Дернулась. Потом еще раз дернулась и жалобно заскрипела.

— Черт! Только не это! — почувствовала, как скамья, попадая под чары заклятия, наложенного на меня еще вчера, тоже устремилась в кабинет ректора, готовясь утащить туда же меня.

Быстро стянув с тебя рубашку и приняв безумное решение, аккуратно слезла со “стонущей” скамьи и отдалась власти заклятия, не забывая при этом раздеваться.

Сидя попой на куче шевелящихся и скользящих по полу вещей, я судорожно стягивала с ног сапоги и штанины брюк.

Еще немного… и готово, теперь все… К последнему повороту я приближалась как королева, восседая на живой куче. На мне осталось только мое белье (достаточно скромное по земным и не очень по местным меркам) и носки. Как хорошо, что белье я ношу свое и уж оно, не являясь собственностью академии, не было обязано являться по прямому приказу перед ясные очи тора, и оставалось при мне.

Взяв в руки шевелящийся ком, из которого то и дело тряпичными змейками вырывалась то брючина, то рукав форменной куртки, я поднялась, на своих двоих повернула за угол и встала перед дверью тора. Подняв живой комок на уровень лица, стала ждать, когда тот обратит на меня внимание. Мужчина сидел за большим столом лицом к открытой настежь двери и, склонившись, изучал бумаги разложенные на столе. Его глаз не было видно, из-за упавших на лицо волос.

Эллор успел снять свой форменный сюртук и в данный момент сидел в кресле с высокой спинкой в одной белой рубашке.

— Прекрасно, Армар, а говорили, что никак не можете почтить меня своим присутс… — тор оторвался от изучения бумаг на столе и прервался на полуслове, узрев меня в проеме двери в одном белье и носках, держащей комок живой академической формы, рвущейся к новому хозяину академии своими змейками-рукавами, поднятой на уровне лица в одной руке и парой тяжелых, подбитых серебряными пластинами сапог в другой… Его глаза стали просто огромного размера, рот открылся в немом шоке.

— Простите, тор Хаэр, но, к сожалению, в этот прекрасный выходной день, я не смогу составить компанию своей форме и провести этот вечер в Вашем, без преувеличения, высокородном обществе.… На сим прошу меня извинить и до встречи… На занятиях в первый день недели — сначала я выпустила из рук живой комок, который пушечным ядром рванулся в сторону обалдевшего тора. Следом полетели сапоги.

Автоматически поймав форму, и один сапог, тор Хаэр, однако, пропустил второй и тот, со свистом пролетел мимо головы хозяина кабинета и, гулко стукнув о спинку высокого кресла, рухнул на пол, а затем, судя по звуку, под столом подполз к хозяину.

Тор Хаэр начал приподниматься со своего кресла, а я, прикоснувшись правой рукой к левому плечу, сделала голубой, чисто русской поклон, сопровождаемый махом от левого плеча к правому, представляя себя в этот момент в сарафане и кокошнике перед барином, а большим и средним пальцем левой руки провернула кольцо на указательном.

Через мгновение я уже приземлялась на матрас в комнате общежития под громкий и дикий, но затихающий вопль тора… «…Арма-а-а-а-ар», донесший я до меня эхом из закрывшегося над головой перехода…

Я захохотала! Такого я даже от себя сама никак не могла ожидать. Но вот, во что выльется моя невероятная выходка, еще предстояло узнать в ближайшее время и расплата будет страшной. Это я понимала, но у меня не было выхода, мне надо было торопиться.

Глава 1

Быстро схватив свой не менее соблазнительный, чем то белье, в котором я сейчас находилась, наряд для танцев, но гораздо более закрытый, а также парик длинных темных волос, я снова крутанула кольцо, и оказалась в маленькой темной комнатке — гримерной. Впереди меня ждал тяжелый вечер. Предстояло воссоздать иллюзию полета и звезд для многочисленной публики в самом большом ресторане Хароса, также еще и танцевать, а после сегодняшнего спарринга, что нам устроил Хаэр, все тело ныло. Натягивая расшитые бусинами шаровары с разрезами по бокам, я глянула на хрустальную сферу, оставленную для меня на столе. Та уже была заполнена на три четверти темной дымкой, а значит, до начала осталось не больше четверти часа. В этом мире были приняты такие подобия магических часов, и эти были любезно оставлены мне, судя по всему, Марком. Я снова вздохнула, выпрямилась. Натянула лиф поверх своего, надела на голову парик и расчесала его. Встала перед большим зеркалом и критически оглядела девушку в отражении. Стройная, красивая, неуловимо неузнаваемая. Длинные черные смоляные волосы скрывали мои, абсолютно белые, глаза из карих стали золотыми под цвет костюма. Я сделала пару танцевальных движений, и тишину гримерки нарушил перезвон многочисленных тонких браслетов, одновременно и дополняющих образ восточной чаровницы, и, выполняющих вполне приземленную цель — один из них скрывал ауру, остальные накапливали резерв, преобразовывая направленные на меня во время представления эмоции в энергию. Еще одно па, разворот, и я снова поразилась, насколько магия может менять даже походку и мимику. Такой меня никто и никогда не узнавал. Такую меня нельзя было забыть, но и вспомнить, описать меня тоже никто не мог. Я снова с тоской подумала о ректоре — торе Хаэр. Ничего, осталось не долго, я получу свою лицензию, переведу все свои сбережения со счета Марка на свой, и смогу спокойно уехать. Ото всех. И от дальнего кузена, который, по сути, им и не являлся, так как я была приемной племянницей его дяди и тети, но отчего-то вцепился в меня клещами, в желании любить или убить. И от Марка, который пока что защищал меня ото всех вокруг, зорко следил за тем, с кем я общаюсь, что делаю. Но я чувствовала, что он просто морочит мне голову, обещает все для меня сделать, забрать с собой в клан, куда я теперь категорически не стремилась. Потому как для меня подобное решение означало бы полную потерю любой свободы. И от хозяина ресторана, который мечтал эксплуатировать мои, необычные для этого мира, таланты на полную катушку. Я повернулась к двери и сделала шаг навстречу «волшебному вечеру».

Несколько часов спустя совершенно обессиленная и вымотанная, физически и морально, снова прокрутила кольцо на пальце, думая о точке выхода из портала. Вышла я в своей комнате, и в нерешительности остановилось. Комната была перевернула вверх дном! Двери шкафа были распахнуты, вещи с полок валялись на полу. Форма отсутствовала. Вся. Я оглянулась на обувную полку, где одиноко стояли пара туфель и новых ботинок. Сменных форменных сапог не было. Форменные ботинки тоже отсутствовали. В панике начала озираться по сторонам, и только тут заметила тора Хаэра, сидящего в углу комнаты на единственном кресле…

— Да, вся форма утопала в мой кабинет, — мрачно констатировал тор то, о чем я даже боялась подумать…

Эллор сидел на кресле, немного подавшись вперед, локти лежали на коленях, а пальцы были сцеплены в замок, и на них покоился подбородок. Попыталась попятиться к двери, но в эту секунду глаза «родственника» блеснули, и я с ужасом поняла, что не могу пошевелиться. Под внимательным и злым взглядом тора начала заливаться краской.

— Итак, — протянул он, не отрывая взгляда, — и где же ты была четверть суток в таком виде?

— Ээээ… — Ответить сразу не могла и в эту секунду внутри бушевала целое торнадо эмоций и мыслей, от «какого черта он делает в моей комнате» и до «мамочки, я не одета!». И, хотя, танцевала на сцене ночного ресторана я в куда более откровенном наряде и совершенно не стеснялась своего нового здорового подтянутого тела. Всего несколько часов назад сама раздевалась на ходу посреди коридора, а потом еще кланялась ему в таком виде, сейчас была просто очень смущена. Сейчас мы были в моей комнате, я была в белье, а его взгляд прожигал меня насквозь.

— Ээээ… тор Хаэр, разрешите мне одеться… — вторая волна жара прошлась по моему лицу, и я нерешительно закусила нижнюю губу, после чего произнесла почти шепотом — пожалуйста.

Он, не отрывая от меня глаз, сделал еле заметное движение пальцами правой руки, и с моего тела тут же спало оцепенение. Еще помедлив пару секунд, я несмело сделала движение в сторону ванной комнаты, когда волна чужого желания окатила меня с головы до ног. Я ощутила его, так как еще не успела дезактивировать браслеты и запнулась перед самой дверью в ванную.

Это было похоже на неожиданный порыв горячего ветра. Магия, заключенная в браслетах и до этой секунды мирно спавшая, встрепенулась, напряглась, и в ту же секунду раскинула свои жадные щупальца, поглощая этот ветер. А я смогла лишь пискнуть и рвануть с места вперед, схватив дверную ручку и со всей силы хлопнула дверью. Прижала ее бедром, затем подхватив шелковый халат, натянула, судорожно завязала широкий поясок. Потом, прижавшись к двери спиной, завертела на пальце кольцо, представляя по очереди то гримерку, то комнату Марка, в которую у меня был сделан «аварийный выход», но ничего не происходило… Магия бушевала, она стонала, выла, ругалась в моей голове требуя вернуться в комнату, к такому сильному и вкусному тору! Ох, сколько у него эмоций! Ням! А я со всей силы вжимала спину в дверь ванной комнаты, стараясь вернуть разгулявшуюся магию в ее кокон внутри браслетов. Самое ужасное, что запереть ее и поднять блок я не смогла, магия отказывалась мне подчиняться.

— Ну же, ну же…! Черт! Да в чем же дело!? — прорычала сквозь стиснутые зубы, с остервенением крутя кольцо.

— Выходи Армар. Это бесполезно. Тебе сейчас отсюда не улизнуть. Пока мы не поговорим, ты никуда не денешься. Или я сейчас вынесу дверь в ванную, и тебе не понравятся последствия, зато они понравятся мне.

Я тихо заскулила. Черт, черт, черт.

— Мила. Советую. Выходи.

Я несмело взялась за ручку двери и с надеждой спросила:

— Тор Хаэр, вы меня будете убивать?

— Зачем убивать, Мила, для начала мы поговорим, точнее, ты будешь слушать, а я говорить — я вдохнула, выдохнула, аккуратно приоткрыла дверь, оставив между ней и косяком небольшую щель и высунула в нее нос. — Интенсивнее, Армар, я устал ждать. Я и так слишком долго жду. Это, знаешь ли, уже переходит границы разумного.

Аккуратно вышла из ванны, и также аккуратно прикрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной уже с этой стороны. Глаза тора снова сверкнули, он с силой выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы

— Что, к демонам, на тебе надето, Армар!?

— Что? — Я, непонимающе, оглядела себя, потом глянула в зеркало напротив. Халат был сочного черного цвета. Сверху он прикрывал грудь, но довольно широкий вырез горловины оставлял открытыми ключицы. Широкий же рукав скрывал руки до локтя и оставлял на виду запястья, усыпанные многочисленными браслетами-артефактами. Длина халата была едва до середины бедра и открывала взору длинные стройные ноги.

— Халат, тор Хаэр, — промямлила я.

— ХАЛАТ?! Ты издеваешься?! Ты…ты… — Тор зашипел, делая глубокие вдохи-выдохи. Потом он прикрыл глаза, еще раз глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Я так и продолжала стоять у двери, уже, правда, обдумывая вариант, что за два шага я смогу добраться до выхода из комнаты и, возможно, он даже не успеет меня поймать. Я только успела повернуть голову в ту сторону, и начать обдумывать эту мысль, как холодный и ледяной голос заставил меня повернуть голову обратно. Хозяин академии уже спокойно сидел в моем кресле, откинувшись на спинку, его руки покоились на подлокотниках, а одна нога была закинута на другую. Но самое страшное было то, что его глаза были полностью залиты белым и переливались перламутровыми всполохами. Зрачки и радужки отсутствовали. О боже, я умудрилась в прямом смысле довести его до белого каления. Ч-черт. Я труп. Я совершенно определенно труп. Без вариантов. Я шумно попыталась проглотить ком в горле. Это почти получилось и сопровождалось ужасным звуком.

— Высокородный тор, не убивайте меня, п-п-пожалуйста, — прошептала я, не надеясь уже ни на что. Брови высокородного взлетели вверх, а потом уголки его губ изогнулись, и в туже секунду он стремительной молнией бросился ко мне и, прижимая мое горло одной рукой к двери, второй схватил меня за правую кисть и резко дернул ее вверх, всматриваясь в россыпь тонких браслетов.

— Пожалуйста, высокородный тор, прошу вас, — хрипло шептала я, хватаясь свободной рукой и безрезультатно пытаясь ослабить хватку на горле. — Тор Хаэр, Эллор, прошу… — Я понимала, что сейчас он меня ненавидит. Не понимает и осуждает. Но он ничего не знал, о половине и не догадывался. Не знал о наших договоренностях с дядей, о его обещании данном тете незадолго до ее смерти. В конце концов, не знал о том, кто я. Поэтому и ненавидел, не мог понять.

— Что это? — не замечая моего хриплого шепота, спросил он, поднося руку к своим страшным глазам ближе, и внимательно разглядывая узоры, переплетения тонких и толстых серебряных нитей, опоясывающих мои кисти.

— Ш-ш-што ЭТО? — Он устремил свои страшные прищуренные глаза на меня. Губы растянулись в зверином оскале и обнажили клыки.

А я продолжала цепляться за вторую руку, сипя и стараясь отодрать его невероятно сильные пальцы от горла, чтобы получить хоть небольшую возможность вздохнуть. Из моих глаз лились слезы, а губы беззвучно продолжали молить: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…. — Неожиданно он разжал хватку на моем горле, и я мешком рухнула бы на пол, если бы меня не держали. Тор внимательно изучал мои браслеты, приблизив их почти вплотную к своему лицу и глубоко втягивая воздух. Я же заливалась беззвучно слезами, быстро-быстро дышала, держась за свое горло, до конца не веря, что меня пощадили.

Высокородный уже вплотную приблизил свой нос к моей кисти и начал судорожно втягивать воздух, потом присел передо мной на корточки, позволяя мне, наконец, плюхнуться на пол, а не висеть на вытянутой руке безвольной куклой, перевел свой страшный взгляд на мою вторую и, схватив ее, тоже рванул к своему лицу, глубоко втягивая воздух.

— Магия… — прошелестел он, — артефакт рода и что-то еще… резервы? Очень дорогие и очень сильные. Но… — Эллор, показалось, задохнулся от накатившего на него осознания того, что именно на меня надето — Какого демона, Армар? — шипел он сквозь зубы. — Я жду. Или ты готова выйти замуж за любого? — Он злобно зашипел. — Ненавижу вас всех, ненавижу!

Отдышавшись, и боясь поднять взгляд на тора, я продолжала сипло всхлипывать, он же продолжал водить носом вдоль моих рук, в прямом смысле вынюхивая какая магия была заключена в браслетах.

— Я ЖДУ! — рявкнул он. А я, вздрогнув всем телом, ответила, — это подарок, высокородный тор, просто подарок, — затараторила я, — Сиор просто сделал мне подарок для защиты. А дядя, он был очень хорошим, добрым и щедрым, он хотел защитить меня. — Высокородный в это время бросил «нюхать» мои руки в браслетах и потянувшись вперед, схватил меня за косу и стал вертеть ее. Я, боясь пошевелиться, скосила глаза на его жуткие руки с длинными, белыми и острыми как кинжалы когтями. Боже, если бы он этими когтями разорвал мне горло… боже… Я часто-часто задышала, и начала по-новой дрожать, а тор продолжал изучение артефактов на моем теле. Раздался щелчок, и заколка упала на пол с глухим стуком. Тор начал расплетать косу, с интересом перебирая пряди в руках, потом, вдруг, дернулся, и, выдав «сссссссссссс» потянул пальцы правой руки к лицу. На них выступило несколько капель крови. Облизнул пальцы, кровь больше не выступала — мгновенная регенерация. Он поднес прядь, оцарапавшую его к моему лицу.

— ЭТО ЧТО?

— Это тоже, своего рода артефакт защиты… — Я запнулась, а потом, глянув на лицо тора, и снова вздрогнув, затараторила. — Они,… они защищают в рукопашном бою и просто, если кто-то решить схватить меня за волосы, они ядом пропитаны, они не запрещены, это для самообороны, они не дают мне отрезать косу, это же страшно без волос… остаться…

Высокородный поднес прядь с нитями к лицу и втянул воздух. Я постаралась максимально отодвинуться от страшного существа, в которое сейчас обратился кузен..

— И магия…и зачем же моей любимой родственнице столько защиты…? От кого? — Теперь высокородный смотрел мне прямо в глаза, своими наводящим ужас и оторопь взором, приподняв одну бровь. — Зачем тебе защита рода, если ты не собираешься замуж ни за кого их представителей? Если сама сгубила того, кто сделал тебе это предложение и замкнул браслет? Ты предала его! Да и когда столь юное создание могло нажить столько врагов, что бы в стенах академии ходить обвешанной защитными артефактами и это даже при условии того, что на всем потоке — она одна и лучших? Армар, когда ты умудрилась превратиться в это мерзкое существо? Шлюху? Только продажным девкам нужна такая защита! — Тор Хаэр склонил голову к левому плечу, разглядывая меня, как неведомую зверушку, но жест этот был такой простой и не хищный, что никак не вязался с его обликом. Затем он поднялся на ноги и отвернулся к зеркалу, наконец, отвлекшись от меня, изучая свое отражение.

— Демоны!…! — недовольно буркнул тор, и в туже секунду незаметной волной, еле колыхнувшей края распахнутой у шеи рубашки и пряди волос, упавшие на его страшное и хищное лицо, магия очистила его глаза от перламутровой дымки. Когти втянулись. Тор сделал еще один шаг к зеркалу и продолжил разглядывать собственное изображение, так, будто видел себя со стороны он не часто. Я же поняв, что высокородный занят, решила по тихой ретироваться и, встав на четвереньки, двинулась в сторону двери. Мне было плевать на все обвинения, плевать на мнение других людей. Все, что они обо мне напридумывали. Я совершенно не собиралась ничего никому объяснять. Тор Кер сделал очень много для меня, отнесся ко мне как своей дочери, но по закону ничего не мог мне предложить в защиту от этого мира, только место его племянницы. К сожалению, и в этом мире безродные «племянницы» в глазах общества автоматически приравнивались исключительно к «постельным грелкам». Некоторым из них везло и они становились настоящими законными женами. Если бы он мог меня удочерить — так бы и сделал, но закон был суров. Хотя в этом мире законы были суровы во всем. Он и называл меня дитя, и относился как к дочери, но весь мир видел в нем только старого полусвихнувшегося извращенца, а во мне — приблудную охотницу за наследством. Тора Маэрта, возлюбленная и верная спутница дяди, не могла претендовать на место его жены, так как была вдовой, а в этом мире, как я уже говорила, все было сложно. Они счастливо жили вместе и воспитывали меня. Но только весь мир, кроме самых близких, увидел во мне «дерзкую девицу». Самое странное, что узаконивать место невесты не было необходимости, да и зачем, если артефакт рода «принял» наши искренние чувства и мою кровь, замкнув связь. Для всего мира я стала невестой великого тора Кера, второго в линии Хаэр. Первым был сам тор Хаэр, а теперь и единственным. Но все это я не собиралась ему объяснять. Да и я откровенно боялась того, что он может сделать, узнав об обмане. О том, что Я жива. Что меня скрыли. Не собиралась и доказывать, что сниму браслет, как только получу лицензию, а значит, получу право свободного жителя, право создавать и работать. Право свободной женщины. Право даже защиты от короны.

— Далеко собралась? Мы еще не закончили, вставай, — очень спокойно произнес высокородный. Я же остановилась и, вздохнув, поднялась на ноги. Горло першило, я продолжала его тереть одной рукой, стараясь впустить хоть немного магии из артефактов-накопителей и подлечить, но ничего не выходило, так же как и с кольцом перехода. Халат совсем сполз на сторону, оголяя одно плечо и задираясь с противоположного бедра. Тор следил за моими действиями в зеркале, затем развернулся и стал медленно меня оглядывать с ног до головы. Что-то в этом действии было пугающее. Магия давно забилась в самый уголок и не высовывала оттуда свой вечно голодный носик. Сразу, как тор обернулся, она скрылась и не шелохнулась. Теперь я перед ним была совершенно одна, и это почему-то меня пугало никак не меньше, чем его вторая сущность. Подозреваю даже, это была его лайтовая версия, как у нас говорится. И хотя прошла всего пара секунд, а в моей голове уже успело пролететь огромное количество мыслей.

— Итак, — он начал движения в мою сторону, продолжая меня оглядывать новым каким-то задумчивым взглядом, двигаясь и обходя меня по кругу, — во-первых, наказание за неповиновение ректору будет суровым. Я тебя не отчислю, в этот раз, — добавил он, заканчивая круг и вновь останавливаясь передо мной, — но только в этот. Во-вторых, с этого момента ты будешь подчиняться всем моим требованиям и приказам, иначе, в лучшем случае — просто вылетишь из академии и останешься на улице, ведь ни дома, ни семьи у тебя нет. Лицензии не получишь. От наследства дяди и Маэрты ты не получишь и последней крохи хлеба. Твои многочисленные любовники тоже ничем не помогут, об этом я позабочусь. — Тор поднял левую руку и прикоснулся к моей шее, как он делал это совсем недавно, но в отличие от того раза, не сдавил ее с силой а нежно коснулся кожи, я все равно в страхе дернулась в сторону от его прикосновения.

— Стоять! — рявкнул высокородный и я снова замерла. Из глаз хлынули слезы, а я задрожала. Мне было очень-очень страшно от одного его вида. Его рука осторожно продолжала касаться, как мне казалось, раскаленными пальцами, моей шеи. В ту же секунду я почувствовала, как магия потекла от него к моей пострадавшей шее, и мне сразу стало легче дышать, а боль отступила.

— Но… — я вздохнула с облегчением.

— Сейчас только моя магия тут действует, так что стой спокойно, пока я не передумал, — он продолжил вливать исцеляющую силу в меня, кожа шеи под его пальцами сильно нагрелась. Тор Хаэр нехотя убрал руку, напоследок скользнув по вороту халата. Я же, вытерев одной рукой лицо от слез и поправив халат под внимательным взглядом хозяина академии, ждала продолжения, уже почти успокоившись, рассудив, что раз убивать меня не будут — остальное переживем. Как всегда. Главное — не нарваться снова. А значит надо быть ниже травы и тише воды. Радостно кивать и глупо улыбаться, если потребуется. Потом, осознав его последнюю фразу, я сжала кулаки и вспылила.

— Да как вы смеете!? Вы за кого меня принимаете!? — и тут же осеклась, сглотнув и замерев. Только спокойно, все, что он думает, его личные проблемы. Чужое мнение меня не интересует, главное — что я знаю. Главное только я. Моя цель. Мои мечты. И если надо терпеть унижение и оскорбление. Будем терпеть. Я сильнее сжала зубы.

— Что конкретно тебя оскорбило, милая моя кузина? Хотя нет, простите, тетушка… — усмехаясь, протянул он. — Замечание о покровителях или об их количестве? Неужели ты думаешь, я не понимаю, откуда все это у тебя. Без семьи. Без денег. Тебе же не удалось получить ни одного золотого из наследства дяди. А на стипендию? Все эти, — он обернулся и, обводя рукой комнату с раскиданными по ней вещами — ВЕЩИ! Дорогие вещи! И за что мой дядя, много лет любящий и любимый прекрасной женщиной, предоставившей тебе, Армар, — он резко сделал шаг ко мне и схватил меня за руки, поднимая кисти на уровень лица, — свое доверие, которое ты так мерзко использовала, свой дом и место в семье, и сердце, передал этот невероятно ценный, и мощный артефакт? Тварь.

Он отпустил руки, затем снова повернулся лицом к комнате.

— Все это мне не нравится, чужой запах бесит. — Хватило лишь его взгляда, чтобы комната вспыхнула ярким магическим огнем, и все вещи осыпались пеплом на пол.

— Что вы наделали?! Как вы смеете?! Это мои вещи! Моя собственность! — Ярость накрывала меня. Это переходило все границы. Я резко развернулась и тут же осеклась — его глаза застилал перламутровый туман. Усмехаясь, он изогнул одну бровь.

— Что не ясно, милая кузина? Мне не нравятся эти вещи. Больше никаких других мужчин. Никаких. В твоей жизни не будет. Ни их, ни их вещей, подарков и внимания.

— Но это мои вещи… мои… — тихо произнесла я, слезы снова выступили на моих глазах.

— Я куплю тебе новые. Так что не реви.

— Что? — Я с удивлением охнула и воззрилась на высокородного.

— А это уже в-третьих, — плотоядная усмешка исказила и так пугающее лицо тора, — с этого момента Ты будет подчиняться только мне, и будешь приходить по моему требованию. Кольцо перехода дам завтра. На сегодня я слишком зол. Моей невесте не пристало принимать и носить подарки чужих мужчин. На этом все.

И он исчез. А я продолжала стоять посреди комнаты, устланной пеплом, заливаясь слезами. Что это было. Было уже не жалко вещей. Было жалко себя. Ужасно жалко себя. Я глубоко вздохнула, выдохнула. Вытерла лицо тыльной стороной ладони. Стоп. Хватит рыдать. Я выжила на земле. Я выжила тут. Я снова выживу и выкручусь. Главное успокоиться и отдохнуть. Об остальном буду думать утром. Я направилась к кровати, смахнула с нее покрывало, стараясь добраться до чистой постели, затем рухнула на простыню в изнеможении. Сверху на меня из пространственного перехода посыпалась вся моя одежда, которая до этого времени старалась всеми силами добраться до тора Хаэра.

Глава 2

Я родилась в городе Армавире в семье научного сотрудника НИИ. Когда мне было 6 лет мы с родителями отправились на черное море на новенькой папиной машине и попали в страшную аварию, в которой я потеряла и родителей, и возможность ходить. Сложный перелом лишил меня возможности ходить в школу и играть с друзьями во дворе. Мои бабушка и дедушка полностью взяли на себя заботу обо мне и не теряли надежды поставить на ноги.

Так прошло еще 10 лет. В бесконечных попытках вылечить. Когда у нас кончились все деньги и все возможности их достать дед решил, что хватит питать иллюзии и начал думать о нашем реальном будущем. В первую очередь я научилась готовить и шить.

Изнурительные ежедневные тренировки рук и спины усилились. Шитье, кстати, в следующие годы и стало тем, что позволяло удержаться нашей семье на плаву. Пенсии бабушки и дедушки не хватало на нормальную жизнь и лекарства, требующиеся мне постоянно, купирующие сильнейшие боли. Много денег так же уходило на запчасти от коляски, медицинские средства по уходу и лекарства моим опекунам.

Спустя 2 года, в день моего 18 летия не стало деда. Еще через 1.5 года ушла бабушка. Я осталась одна. За пару дней до того как она не вернулась домой со смены я последний раз выходила на улицу.

Я не смогла побывать даже на ее похоронах. Все заботы об этом на себя взяло государство. Обо мне тоже заботились соц. службы, как могли. Но на улицу я больше не выходила. Мы жили на 4 этаже в доме без лифта и спуститься сама на коляске на улицу я не могла. Но я не унывала и никогда никому не говорила об этом.

У меня все также оставалось довольно много клиентов как у отличной портнихи.

Старенький компьютер, подаренный щедрым дядей из администрации несколько лет назад, позволял мне выходить в мировую сеть, где я и проводила большую часть своего времени. Он же помогал с доставкой продуктов и материалов, лекарств и книг.

Книги — та слабость, на которую я тратила ежемесячно хоть немного средств. В доме все поверхности и полки были забиты книгами, и все они были прочитаны и перечитаны по многу раз.

Летом и зимой один раз в день я открывала окно настежь — «гуляла». Окна квартиры выходили на парк в котором со временем появилась детская площадка, на которой целыми днями играли ребята, с которой слышался задорный смех малышей. Потом я иногда позволяла себе всплакнуть о своей нелегкой доле и, схватив с подоконника потертый томик «гордости и предубеждения» или «настоящей темной ведьмы» отправлялась поднимать настроение. Так прошло еще 3.5 года.

Этой ночью я проснулась от какого-то звука в коридоре, разлепив глаза потянулась к выключателю на стене. Зажегся свет ночника и озарил темную фигуру в проеме двери. На секунду я замерла, не поверив в то, что вижу и завизжала. Мне показалось, что завизжала, но на самом деле из моего горла не вырвалось ни звука.

Я завозилась на кровати и попыталась сползти с нее с другой стороны, подальше от странной фигуры так же спокойно стоявшей в дверном проеме. Рухнув на пол, я забилась в угол за кроватью, ужасно жалея, что не сплю с ножом под подушкой или ножницами или хоть с чем-то потенциально опасным.

В голове роились миллион мыслей о том, что же незнакомец делает в моей квартире, как попал в нее, что ему нужно, куда я засунула свой телефон, в конце концов? Мужчина хохотнул и произнес жутким низким бархатным голосом

— Вылезай сама или страж тебя вытащит оттуда — после этих слов я молча замотала головой и забилась в угол еще дальше.

— Сраж — произнес он ровным тихим голосом и шагнул комнату, а я и так находящаяся на гране истерики и ужаса увидела, как прямо из воздуха появляется огромная псина. Ее жуткая морда оскалилась, а сама псина поведя огромным черным носом размером с мой кулак повернулась в сторону кровати и зарычала. Глаз у чудища не было, вместо них зияли черные провалы. Чудовище двинулась в мою сторону и прошло сквозь мою кровать, словно привидение.

Правой рукой, шаря по полу около своих ног, я наткнулась на томик все той «ведьмы» и постаралась отмахнуться им от ужасной призрачной недособаки и развеять ее как призрачную дымку. Но жуткая тварь, зарычав и, неожиданно оказавшись довольно осязаемой, увернулась от книги и наскочила на мои ноги, придавливая, как оказалось немалым весом. Я снова завизжала, так как весь ужас происходящего я ощутила с новой силой. Сидела, зажатая в углу собственной квартиры огромной жуткой безглазой тварью. Мне даже вздохнуть было не то что страшно, а невероятно жутко.

Снова дернулась, а «страж» рванув вперед, сомкнул свои челюсти на моем горле. В ту же секунду мужчина в комнате громко хохотнул а мой мир померк.

Глава 3

Очнулась в большой и светлой комнате, попыталась открыть глаза, но они, словно налились тяжестью. Я попыталась еще раз и только тогда поняла, что на глазах что-то лежит. Прохладное, возможно влажное. Я глубоко вздохнула, попробовав пошевелить руками. Ничего не вышло. Мое тело словно онемело. В тот же миг я услышала странный переливчатый поток звуков, словно кто-то перебирал клавиши неизвестного музыкального инструмента, а затем лица коснулось что-то влажное и прохладное.

Меня накрыло паникой и я пыталась отвернуть лицо от того, что меня касалось. Звуки стали громче и, словно, взволнованней. Затем меня овеяло легким дуновением, ветерок прошелся от кончиков моих ног до лица.

Что от кончиков ног? Но как? Что это? Я попыталась резко рвануться и принять сидячее положение, и тут же жуткая дурнота накатила, покрыв мое сознание черной пеленой.

Следующее мое пробуждение поразило меня не меньше. На этот раз я уже смогла разлепить глаза и попыталась сфокусировать взгляд хоть на чем то. Все, что я видела это белый размытый свет. Устало закрыла глаза снова. Погрузилась в беспамятство.

Резко пришла в себя и открыла глаза. В помещении, где я лежала было светло, даже слишком. Попыталась шевельнуть пальцами рук. Согнув пару раз указательный палец, решила, что и на этом пока хватит. Прикрыла глаза и снова попробовала найти то ощущение, которое дало мне надежду почувствовать свои ноги.

Я вздохнула. Ещё бы, это просто последствия стресса, страшного сна. Мне просто показалось… снова открыла глаза и увидела прорезавший надо мной воздух луч солнца и пляшущие в нем пылинки.

Приподняв взгляд, уставилась в потолок. Странное оформление для медицинского учреждения. Где же я? Белый сводчатый потолок пересекался балками темного дерева, напоминая картинки из мировой сети со сказочными тавернами или швейцарскими горнолыжными курортами.

Я с трудом повернула голову на бок и охнула. Слева от меня в большом кресле сидела женщина. Она спала, забавно откинувшись к одной из боковин кресла, на ее коленях лежала какая-то книга, испещренная незнакомыми мне каракулями. Я молча смотрела и не могла понять, кто это. На ней не было медицинского халата или какой-то еще понятной одежды. Длинный балахон до пола напоминал по текстуре лен, а по цвету жухлую траву. Ее кожа была практически пепельно белая без признаков розового или желтоватого оттенков.

Я попыталась разглядеть ее руки, одна из которых покоилась на страницах раскрытой книги, а вторая подпирала щеку. Я подняла взгляд к ее лицу и охнула — пепельное лицо было лишено, каких либо красок и я даже решила, что передо мной мертвое тело. Но, в ту же секунду женщина открыла синие глаза и уставилась на меня.

Глаза были невероятного, неправильного синего цвета. Они раскрылись шире, и я снова услышала тот же странный звук. Женщина что-то, похоже, громко кричала, вскочив с кресла и подбегая ко мне. Книга с ее колен рухнула на пол с громким звуком. А я снова упала в черноту.

В следующий раз я очнулась от прикосновения к своему лбу. Теплая сухая ладонь надавливала на лоб, потом переместилась к макушке и прошлась по голове, словно гладя. Я аккуратно открыла глаза. Приподняла взгляд вверх и столкнулась со взглядом пожилого мужчины, стоявшего около моей кровати. Он был одет простую рубаху, под цвет его завораживающего фиолетового взгляда. Волосы убраны с лица и, похоже, заплетены в хвост или косу. Морщинки собрались около глаз и вокруг губ. На взгляд я дала бы ему лет 45, не больше, но вот морщинки… Мужчина протянул вторую руку и коснулся моей ладони, лежащей на одеяле, которым я была укрыта. Снова переливы звуков. Я уставилась него с ужасом, попыталась ответить.

— я..хххх…я… — только жуткий скрежет вырывался, будто я никогда не говорила до этого. Горло царапало и даже попытка выдать одно слово отдавалось ужасной болью. Из глаз брызнули слезы. Что же это такое, почему так больно? Приподнятая на сантиметр голова снова упала на подушку. Слезы катились по щекам, стекая на шею.

Бархатная переливчатая трель сопровождалась аккуратным качанием лица. Мужчина наклонился ближе, внимательно вглядывался в мои глаза. Его ладони в это время обхватили мое лицо и пальцы задержались на висках, он улыбнулся, будто извиняясь и тут мою голову пронзила боль. Я с силой втянула воздух через стиснутые зубы, глаза заволокло красное марево, и я провалилась в бесконечный поток воспоминаний своей жизни. Моменты радости и горя, весь спектр эмоций и ощущений, накатывали волнами боли. И я снова провалилась во тьму.

Глава 4