Ожидание

Кристина лишь кивнула ему в ответ.

– Надеюсь, мы успеем добраться. Ты боишься грозы? – спросил Арсений.

– Да, бушующая природа всегда напоминает мне о… о бушующей стихии.… Но я не имею права бояться.… Иначе у меня не будет сил защитить и успокоить Викторию.

– Теперь тебе не нужно ее бояться, скоро мы будем за толстыми, надежными стенами моего имения, и я буду рядом…

Арсен с горячностью взял ее за руку, удивляя себя самого. Казалось, что это не он, а кто-то другой, неизвестный, неведомый, непонятно поселился в его теле, заставляя его, Арсения, повинуясь силе этого незнакомца, делать невероятные вещи и вести себя так неприемлемо странно.

– Я буду защищать и оберегать тебя, если ты позволишь, – в голосе Арсения звучала неизвестно откуда взявшаяся теплота и… нежность.

Его синие, словно море в солнечную погоду, глаза смотрели на нее с такой теплотой, что она растерялась. Она не знала, что ему ответить. Никто и никогда не смотрел на нее с такой чистой, бездонной нежностью. Взгляд, неомраченный похотью, как обычно вспыхивающей в мужских глазах. Он все смотрел и смотрел на ее растерянное, смущенное личико, не в силах оторваться. Карета подпрыгнула и накренилась на повороте.

– Вот мы и дома. Никогда не думал, что буду так рад своему дому.

Кристина, стараясь не думать о предстоящей ей судьбе, с любопытством посмотрела в окно.

– Ах, какой большой замок! – восхищенно воскликнула она, – Наверное, там очень красиво!

– Боюсь, что нет, там… там мрачно…

– Почему? – с изумленной грустью спросила девушка.

– Ну-у, наверное, потому, что некому было сделать его красивым, – пожав плечами, ответил Арсений.

Кристина с недоверием посмотрела на него.

– Наверняка он просто напыщенно набивает себе цену, – подумала она, – тщеславность богача берет все-таки верх даже перед будущей служанкой, – Кристина опустила голову, чтобы он не увидел ее хитрой усмешки.

Кристина поцеловала головку сестренки.

– Иди ко мне, солнышко, – ласково сказала она.

Виктория сонно открыла глазки.

– Куда идти? – покорно спросила девочка.

– Ко мне на ручки, малышка, – улыбаясь, пояснила Кристина полуспящему ребенку. Девочка перебралась на колени Кристины. Разбуженный щенок недовольно запищал. Кристина заботливо помогла устроить Виктории щенка поудобнее.

– Держи его покрепче, ладно? – тихо посоветовала Кристина.

– Вы позволите нам его оставить? – подняв, наконец, на него свой взгляд, с просьбой сказала она.

– Ну, конечно, вы же семья, – улыбнулся Арсен.

Грянул гром, и, казалось, небеса разверзлись, выливаясь оглушительной лавиной дождя.

Карета подъехала к самым дверям и остановилась.

Арсен распахнул дверцу и спрыгнул на землю. Он обернулся, протянув руки, чтобы помочь ей. Кристина укутала своим плащом Викторию и, взяв ее на руки, сошла по ступенькам, поддерживаемая его сильными руками. Подняв над ними свой плащ, он повел их в замок.

Вода стекала с них ручьями. Дождь за мгновение успел намочить их до нитки. К ним подбежали крепостные и заботливо укутали их одеялами.

– Галина, обустрой этих юных барышень в самых лучших гостевых комнатах.

Худощавая, сурового вида женщина, чуть не захлебнулась от изумления и негодования.

– Этих барышень?! – она беспардонно указала пальцем на Кристину, державшую на руках Викторию, с презрением оглядывая их скудный наряд.

– Галина! – гневно одернул ее Арсен.

Находящиеся в комнате крепостные слуги испуганно съежились и с недовольством посмотрели на виновницу, вызвавшую гнев графа.

– Я сказал, проследи за тем, чтобы о моих гостьях позаботились должным образом! И я не собираюсь объяснять тебе твои обязанности. – Арсен говорил суровым холодным от гнева голосом. – Иди и выполняй. А о том, кто позволил тебе открыть рот и возразить мне, я поговорю с тобой позже.

– Простите, Ваше сиятельство! – Галина сжалась, бледнея от страха.

Арсен обвел внимательным взглядом всех слуг.

– Есть еще возражения?!

Он резко развернулся и широким размашистым шагом направился к лестнице.

Когда смолкли в удалении уверенные шаги графа, к Галине подскочила одна из служанок.

– Тебе что, жить надоело, Галя?! – свирепо прошипела женщина и исчезла, словно мышь, вслед за остальными.

Вся эта атмосфера страха и ярости, заставила сердечко Кристины сжаться в холодных тисках дурных предчувствий. Она опасливо с неуверенностью посмотрела на закрывшиеся за ними двери замка. Там, за дверями, было так холодно, и дождь лил стеной, а здесь ощущалось добротное тепло…

– Покорнейше прошу Вас следовать за мной, барышни, – чинно произнесла Галина с восковым лицом. – прервала размышления Кристины старшая служанка, оборвав все ее шансы к отступлению. Теперь, показалось бы черной неблагодарностью к хозяину, развернуться и попробовать уйти.

В теплой комнате, с радостно потрескивающими дровами в камине, бережно выкупанная и досыта накормленная, в уютной мягкой постели, как маленькая принцесса, лежала Виктория. Девочка с любовью наблюдала за Кристиной. Она сидела на маленьком пуфике в белоснежной, длинной рубашке. Кристина расчесывала еще влажные волосы, смотрясь в зеркало в изящной оправе. Маленький, пушистый после купания, пузатенький от сытной еды, щенок блаженно растянулся на ковре возле камина.

– Неужели это не сон, Кристи?! – не верящим голоском спросила Виктория.

– Да-а, я сама с трудом в это верю, – отложив щетку, Кристина встала и подошла к постели Виктории.

– Но нельзя к этому сильно привыкать, милая моя Тори, ты ведь понимаешь меня?! – Кристина села на кровать.

Она и сейчас еще была полна неуверенности и сомнений. Хотя их, словно принцесс окружили заботой. Арсения она больше не видела. Их накормили на кухне. Выкупали, в больших деревянных кадках, в хорошо прогретых теплом камина комнате. Переодели в чистое, теплое белье. Но она до сих пор пребывала в неведении своей роли, и их дальнейшей судьбы.

– Да, ты видела господина хозяина в гневе! – Виктория поежилась.

Тори, как не по годам умный ребенок, тоже понимала шаткость и неясность их странного положения.

– Я думаю, на самом деле он хороший человек…

– Да, я тоже так думаю, но, по-моему, ему никто не сказал этого.

Кристина рассмеялась.

– Милая моя глупышка. Уже поздно, солнышко, закрывай глазки и спи. Я уверена, что сегодня тебе приснится замечательный сон.

Кристина поцеловала девочку и, подоткнув одеяло, направилась к двери.

– А ты?

– Я хочу поблагодарить нашего покровителя.

– А что с нами будет? – тревожно спросила Торри.

– Вот это я и собираюсь выяснить! – с одобряющей улыбкой сказала Кристи, стараясь успокоить малышку своей уверенной наигранной спокойностью. и добавила с шутливой строгостью погрозив пальцем – А тебе, юная леди, давно пора спать!

– А как ты его найдешь? – остановила Торри вопросом сестру.

– Ну, я спрошу у кого-нибудь из слуг.

Кристина одела халат.

– И я надеюсь, что ты будешь спать, когда я вернусь, – строго сказала Кристина, – Обещай мне!

Тори послушно закрыла глазки, и уткнулась носиком в подушку.

– Вот и умница, – ласково похвалила ее Кристина, – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, Кристи! – сонно ответила девочка.

Кристина взяла серебряный подсвечник с тремя свечами и, затушив остальные свечи в комнате, тихонько выскользнула в коридор.

Арсен сидел в библиотеке с книгой в руках. Он сидел в окружении книг и тишины. Он любил эти вечерне-ночные часы, когда дом затихал, засыпая, чтобы проснуться с рассветом. В детстве он прятался здесь от взора отца и подолгу сидел, вжавшись в пол в самом темном, дальнем углу и вслушивался в шепот книг.

Он старался занять себя мыслями, чтобы не сорваться с места и не кинуть в поиске объятий Кристину. Он чувствовал ее смятение, и настороженность. Ей нужно было дать время отдохнуть, привыкнуть к покою спокойной жизни в замке. Он не хотел ее пугать своей порывистостью. Поручив их окружить заботой, Арсений заставлял себя держаться подальше от Кристины, занимая себя весь остаток дня заботами и делами. Но день закончился. Наконец! Звуки стихли. Замок засыпал. И теперь, это был его замок! И он жил только по ЕГО заповедям и законам. И он, был его полновластным хозяином. И он сам, завладел этим правом, в тот далекий день, когда взял свою судьбу за горло.

Арсений мысленно, по спирали памяти, возвратился в тот день, когда его мечта, наконец, исполнилась, и его волшебный сон стал явью. В тот день он довел своего пьяного отца до бешенства. Арсен высказал своему отцу все, что наболело за детские годы мучений и бесправия. Сначала отец сюсюкал слова оправдания заплетающимся от вина языком, но потом он все больше и больше заводился и, в конце концов, распалился, стал гневно выкрикивать что-то невнятно-истерическое. Арсен намеренно, презрительно насмехался над ним.

Старый граф вскочил в негодовании с кресла и злобно пригрозил.

– Я спущу на тебя собак, Арсений! Замолчи сейчас же! Замолчи!

– Ты не вправе мне больше указывать! Я больше не маленький беспомощный мальчик!

– Замолчи, Арсен! – отец закрыл уши руками.

– Нет! я не буду молчать! И я не позволю тебе больше устраивать здесь эти отвратительные оргии!

– Да как ты смеешь! Щенок! Я затравлю тебя!

– Я не боюсь больше твоих собак!

– Неужели?! – отец схватил плетку, которой он хлестал собак для пущей кровожадности и с силой обрушил ее на привязанных к каминной решетке животных. Собаки свирепо хватали зубами воздух, оглашая замок, лаем, наполненный криком злобы и боли.

Как в детстве, Арсения охватил холодный липкий страх при виде оскаленных пастей этих злобных чудовищ с раскаленными, словно горящие угли, бешеными глазами. Арсен непроизвольно попятился.

Старый граф со злорадством наблюдал растерянный страх в расширенных от страха глазах сына, мерцающих на побледневшем лице.

– Что, поиграем, сынок?! Как раньше!

Быстрым привычным движением отец развязал связывающий собак, повод.

Арсен видел, как во сне, ринувшихся на него собак. Необъяснимая, неведомая сила сорвала его с места и понесла по длинным узким коридорам, по крутым лестницам. И вот последний поворот, последний коридор, и в конце спасительная преграда, ничего не осознавая и не понимая, от переполняющего его ужаса, схватился за холодное железо и рванул на себя дверь. В его голове все смешалось. Он не понимал, кто он, где он, холодный липкий страх сковал его волю и затмил разум. Он дергал дверцу в решетчатой стене, но она не поддавалась. Арсен опустил глаза. Дверь держал огромный кованый замок. Арсен, не веря своим глазам, с силой ударил рукой дверь. Рядом послышался лай нагоняющих его волкодавов. Арсений повернулся лицом к опасности, опираясь спиной о холод железа.

Ведь именно этого я хотел! Я столько мечтал об этом мгновении, когда встречу свой страх лицом к лицу.

– Ну же, Арсен, где твоя храбрость?! Побори свой страх и возьми его за глотку! Да, именно так я и сделаю! – решительно борясь с собой, воскликнул Арсен.

И вот первые две собаки кинулись на него, пытаясь вцепиться в его тело. Арсен поймал их на лету. Он схватил их за горло и со всей силы сдавил им глотки. Свирепое рычание перешло в хриплый сдавленный стон. И вот твари в его руках безжизненно обвисли, а их глаза закатились, смотря в пустоту, и затянулись поволокой смерти. Арсений смотрел на свои руки, сжимающие тела мертвых животных и не мог поверить в то, что он сделал. Боль рвущегося тела под зубами свирепствующих грызущих его чудовищ, вывела его из оцепенения. Он с отвращением отбросил мертвых животных. Арсен ожесточенно отрывал собак от себя вместе с кусками ткани его одежды и его собственной плотью в зубах. Он со всей силой отчаяния от охватившей его боли и ненависти выращенной годами унижений и мучений, отшвыривал собак, разбивая их морды о стены.

Старый граф спешил на душераздирающие вопли, разносившиеся по замку. Собаки рычали, завывая и взвизгивая. Арсен рычал и кричал.

– Господи, что же там?! – непонимающе бормотал граф. – Арсен уже должен был добраться до клетки…

Граф в ужасе замер. Весь хмель в его голове сразу же улетучился от осознания того, чего не должно было случится.

– Я забыл отпереть клетку! – холодея от страха, прошептал он. Он сорвался с места и, что есть силы, побежал на звуки борьбы. Борьбы не на жизнь, а на смерть.

Граф задыхался, чуть ли не падал, хватаясь за стены, он бежал из последних сил. Вот последний поворот, он споткнулся и упал лицом на пол. Кое-как, с трудом, превозмогая себя, он поднялся и кинулся дальше. Граф, задыхаясь, вбежал в коридор и, пролетев почти до конца, изумленно остановился. Его взору предстала ужасная, леденящая душу картина. Все стены были забрызганы кровью, повсюду валялись мертвые, окровавленные животные. Арсений сидел на полу, он был весь в крови. Одежда на нем была изодрана. Даже волосы Арсения блестели от свежей крови. Ошарашенным, безумным взглядом он посмотрел на отца.

– Я одолел свой страх, – тихо сказал он, – я взял его за горло!

Взгляд Арсения был совершенно безумен. Отец побледнел и испуганно попятился.

– Мои собаки! Мои бедные собаки! – беспомощно лепетал, пятясь, старый граф.

Арсен вдруг расхохотался, он трясся, извергая истерический, воющий хохот…

Что было потом, Арсен не помнил. Он помнил, как сквозь пелену полузабытья, вокруг него суетятся какие-то люди с перепуганными лицами, они что-то с ним делали, и все бегали и бегали туда-сюда.

Как потом объяснил семейный врач, он, Арсен, получил сильное нервное потрясение, и оно ввело его в прострацию. К тому же, от укусов собак он переболел горячкой. Когда Арсений окреп и оправился от горячки, он решил уехать. Уехать так далеко, как только возможно. Он хотел все забыть и никогда больше не возвращаться.

А потом потянулась вереница дорог. Арсений бывал даже в тех странах, о которых он даже не слышал прежде. Но где бы он ни был, его тянуло назад, как будто кто-то звал его. Он боролся с этим наваждением, не поддаваясь, зову. Он пытался заглушить этот голос, непрестанно зовущий его, вином и женщинами. Он бросался во все опасности, которые только можно было придумать. Он намеренно нарывался на скандалы, готовый распалиться, придираясь к малейшим пустякам. Его жизнь разбивалась у него на глазах, и он ничего не хотел с этим делать. Он словно мстил себе, за то, что он жив, за то, что он существует вопреки всему. Однажды, он даже не помнил, где это было, его нагнал гонец, посланный из дома. Отец был болен, болен тяжело и хотел его видеть. Арсен не хотел возвращаться и пытался заглушить в себе голос крови, уже не зовущий, а кричащий. Но ему удавалось лишь затмить свой разум, напиваясь до одури, так, что ноги не держали на ногах. Как-то, проснувшись после хмельной ночи, он решил пройтись по берегу небольшой речушки, что тихо жила своей спокойной журчащей жизнью. Он шел по берегу, вдыхая полной грудью свежесть реки. За ним, не отставая ни на шаг, тенью следовал его верный друг. Огромный индийский тигр, которого Арсен взял к себе еще котенком. Мягко и бесшумно ступая по мокрой гальке, шел за своим хозяином, покровителем, единственную власть которого признавало непокорное животное. Арсен устало опустился на холодную гальку и тигр, словно большой кот улегся под бок хозяина. По берегу пробежал, радостно визжа и хохоча, мальчонка в коротких штанишках. Он бежал навстречу мужчине. Мужчина рассмеялся и, забросив на загорелое плечо рыбацкую сеть, подхватил малыша на руки. Арсен с завистью наблюдал, как отец и сын, не замечая ничего вокруг, радуются своей встрече. Приказав своему огненному другу оставаться на месте, Арсен встал и, подойдя к счастливой парочке, достал увесистый мешочек с золотыми.

– Ты рыбак? – спросил Арсен мужчину.

– Да, сударь! Я могу быть Вам чем-нибудь полезен? Может рыбки?! Сегодня хороший улов…

– Да, я возьму у тебя немного, выбери штук пять самых крупных рыбин и брось вон тому котенку, – Арсен указал на своего тигра, вальяжно растянувшегося на гальке.

– Постой здесь, малыш, – сказал рыбак сынишке, возвращаясь к лодке. Отобрав рыбу в мешок, рыбак подошел к тигру, Шерхан предупредительно зарычал, но рыбак смело подошел к нему и высыпал рыбу из мешка прямо перед его мордой.