— Наверное, просто выросла, — врать я не любила и не умела, а потому пришлось отвести взгляд в сторону, чтобы Самир не прознал о моей лжи. Ещё один урок, усвоенный в детстве: мужчины не любят ложь. Отец порол меня ремнём за малейшее враньё и всё время повторял, что я должна вырасти правильной девушкой. Что ж… У него получилось воспитать достойную невесту.
Самир хмыкнул, постучал по столешнице длинными пальцами. Красивыми такими, ровными. На безымянном пальце левой руки печатка золотая.
— И что же тебе интересно теперь? Учёба?
— Учиться интересно. Мне нравится познавать новое, — тут поймала себя на мысли, что больше не трясусь от страха и говорю с ним вполне себе спокойно.
— А кроме учёбы? Ты вроде ходила на курсы какие-то?
— Ходила… Я брала уроки кулинарии. Люблю готовить.
Самир откинулся на спинку кресла, а я как бы невзначай окинула его мощную фигуру взглядом. Красивый мужчина. Загадочный. Он не похож на моего отца. От последнего всегда веяло злобой и алкоголем, а Самир… От него исходили волны могущества и спокойствия. Будто весь мир в его руках. Уверенность и мощь в каждом движении.
— Ты хотела бы продолжить учёбу? — спросил вдруг, и я от неожиданности пролила на стол чай.
— А вы разрешите? — спросила недоверчиво, а Самир кивнул.
— Увлечений это тоже касается. Можешь выбрать себе учителей получше.
Спустя минуту я поняла, что улыбаюсь во весь рот, и смутилась.
— Спасибо вам… Самир Камалович.
***
Самир Камалович.
Его аж передёрнуло от такого обращения. Почувствовал себя старым извращенцем, склоняющим малолетку в браку.
— Называй меня по имени. Без отчества и прочего официоза. Завтра ты станешь моей женой. Это ни к чему.
Девушка поджала губы, отвела мгновенно потухший взгляд, что незамедлительно отозвалось глухим раздражением внутри. Могли бы и подготовить её.
— Что с платьем? Ты примерила его?
Она неуверенно кивнула, судя по всему, врала.
— Примерила или нет? — уточнил более мягко, чтобы не пугать её ещё больше.
— Нет, — голос Анастасии дрогнул, вот-вот расплачется.
— Почему? — посуровел, и девушка это заметила. Еле заметно дёрнулась, будто хотела встать, но побоялась.
— Я… Позже примерю. Если вы не… Ты не против.
— Я против. Ты должна закончить примерку пораньше, чтобы в случае чего, платье успели подогнать. И, Настя, — он склонился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Перестань дрожать. Ты даже моего голоса боишься. Так не должно быть.
Она часто закивала, вперилась немигающим взглядом в тарелку с давно остывшей кашей.
— Может, объяснишь мне, что с тобой? Откуда такой дикий страх, будто я пришёл к тебе с топором?
Она пожала плечами, нервно схватила тонкими пальцами чашку. А Самир почему-то разозлился. Не так он представлял себе знакомство с невестой. Неужели такой страшный? Или что? Может, дело в возрасте? В свои тридцать шесть стар для неё?
***
— Я о тебе ничего не знаю. То есть, конечно, в курсе, что ты бизнесмен, — еле удержалась, чтобы не сказать «бандит». — И что наш брак был оговорён давным-давно. Но в остальном… Я не знаю будущего мужа. Моя жизнь изменится, и я это осознаю, но не знаю, в какую сторону. Мне страшно от этого. Неизвестность пугает…
Он перехватил мою дрожащую и влажную руку, сжал её своей.
— Понимаю тебя. И я не против познакомиться поближе. Спрашивай, что интересно. Обещаю, буду честен с тобой.
Его рука согревала и была приятной на ощупь. Прикосновение, как ни странно, дарило успокоение.
— Почему я? Ведь ваши мужчины предпочитают жениться на своих землячках? — наверное, следовало бы спрашивать о чём-то другом, а не о таких глупостях, но этот вопрос мучил меня уже очень давно.
— Не все. В моём роду были и русские женщины, и украинки, и немки. Была даже одна гречанка — моя бабушка. Мужчины нашего рода сильны, выносливы и здоровы именно благодаря свежей крови. Если жениться только на своих, рано или поздно нация начнёт слабеть и вырождаться.
Слушала его, открыв рот, и поражалась убеждениям этого мужчины. Он, действительно, далеко не прост.
— И что, только из-за «свежей крови» ты выбрал меня?
Он усмехнулся, блеснул белыми зубами.
— Нет, конечно. Твой отец попал в неприятную ситуацию и чуть не лишился своего бизнеса. Я помог ему сохранить дело всей жизни, и в счёт оплаты долга он предложил мне тебя, — Самир говорил об этом так спокойно и непринужденно, что, если не понимать смысл его слов, можно подумать, будто он болтал о погоде.
И то, о чём он говорил было для меня новостью. Потому что отец всегда говорил, будто Самир сам потребовал меня в жёны. Разумеется, он не виделся со мной до совершеннолетия, но договорённость действовала уже давно.
— Это неправда, — проговорила еле слышно, буравя его хмурым взглядом. — Отец не мог предложить меня сам. Это вы… Ты потребовал. Ведь так?
Самир вздохнул, покачал головой.
— Нет. Именно твой отец был инициатором. Я, как ты понимаешь, не думал тогда о тебе, как о будущей жене. Я не педофил, Анастасия, — в карих глазах промелькнуло что-то нехорошее, а рука, сжимающая мои пальцы, напряглась. — За бокалом коньяка я рассказал твоему отцу, что через несколько лет планирую жениться. Он поделился со мной планами на тебя. Поведал, что хотел бы выдать тебя за достойного мужчину, вроде меня. Разумеется, изначально я отнёсся к этому скептически. Даже дал ему время и согласился на возвращение долга частями. А потом, когда тебе исполнилось восемнадцать, он пригласил меня на… Ммм… Как это у вас называется? Смотрины? Так я увидел тебя и, кажется, влюбился, — на его губах заиграла улыбка, природу которой я пока не понимала. Да и вообще, не видела в этой ситуации ничего забавного.
Сердце пропустило пару сильных ударов и сжалось от обиды на папу. Отчего-то я верила Самиру. Отец мог так поступить. Особенно, если учесть, что он никогда меня не любил, как свою дочь. Я была чем-то вроде проекта. Долгом.
— Мне жаль, что тебе пришлось это услышать, Настя. Но и лгать нет смысла. Я, если честно, не верил до последнего, что он отдаст мне тебя. Думал, передумает и решит отдать деньгами. Но, как видишь…
— И что было бы тогда? Ты взял бы деньгами? — не узнав свой голос, прокашлялась.
Самир задумчиво почесал свою бороду, поднял на меня хитрый взгляд.
— После того, как увидел такую красавицу? Нет. Я бы всё равно заполучил тебя. Любым способом.
По спине пробежал холодок, и я невольно сжалась всем телом. Ох, как же непрост он… И я всё ещё его не знала. Лучше бы и не пыталась узнать. Только ещё сильнее себя запугала.
— Я примерю платье… — попыталась освободить свою руку, но пальцы Самира вдруг цепко обвили моё запястье, а лицо приблизилось к моему.
— Ты слишком юна и неопытна. Тебе страшно, и этого не изменить болтовнёй. Пройдёт время, и ты научишься быть моей женой. Поверь мне, это не так сложно, как кажется сейчас. У твоих ног будет лежать полмира, только попроси. А сейчас иди, надень это долбанное платье и выходи ко мне. Хочу на тебя посмотреть.
От его взгляда, ставшего за одно мгновение каким-то жутким и диким, мне стало нехорошо. Нет, не показалось… Я увидела его настоящего. Это длилось каких-то пару секунд, но врезалось в память, кажется, на всю жизнь.
ГЛАВА 4
Наблюдая за хрупкой девушкой в белом красивом платье, я не узнавала её. Даже румяна и слой косметики не смогли скрыть неестественную бледность и лихорадочный блеск глаз. Она, эта девушка, совершенно точно не я. Но отчего же так хотелось плакать, глядя на невесту?
Такое ощущение, что я не замуж выходила, а шла на плаху в этом дизайнерском наряде для принцесс. И мне не хотелось быть принцессой. Не хотелось быть красивой в день своей свадьбы. Потому что Самир пожирал меня своими глазами, и я отчётливо видела в их темноте свою клетку. Золотую и красивую, устеленную золотом, дорогими побрякушками и шмотками, вроде этого платья, но всё же клетку.
Огромный зал дворца, где должна была состояться свадьба, шикарен. Создавалось впечатление, что для его украшения тут работала целая команда дизайнеров. И это не какая-то там банальщина, вроде шариков и плакатов, почти все украшения сделаны были из живых цветов, что красивыми шлейфами опутывали столы, стены, даже потолок. Огромные сердца из алых роз и Купидоны из них же свисали с потолка на невидимых нитях, и казалось, будто они парят в воздухе. Все декорации в тёплых цветовых гаммах и я, даже приглядевшись, не узнавала эти цветы.
Здесь было слишком красиво, слишком пафосно… Всё тут слишком.
Самир с кем-то разговаривал, кому-то пожимал руку, а кому-то и вовсе отвешивал комплименты, как той кокетливой даме в синем платье. И вроде бы он не душил меня своим вниманием, но я ощущала его взгляды на своей коже. Они будто клеймо на мне выжигали. И невыносимо хотелось сбежать. Содрать с себя свадебный наряд, и выброситься в окно.
Глупо, конечно. И дело даже не в том, что я опасалась прогневить Самира, а в том, что здание охранялось, как Белый дом в США. С каждой минутой, проведённой рядом с этим мужчиной, я понимала, насколько он не прост. Присутствие на свадьбе мэра города с его супругой также говорило о многом.
Хватила с подноса у проходящего мимо официанта бокал с шампанским и выпила залпом. Выдохнув, попыталась привести сердцебиение в норму. Мне ещё церемонию выстоять да празднество продержаться.
Внимание привлекла девушка в длинном чёрном платье. Высокая, изящная, с красивыми длинными локонами, свободно спадающими по плечам белым облаком. Очень красивая. Но не этим цепляла взгляд. Она смотрела в нашу сторону, а по её щекам лились слёзы. В глазах девушки было столько боли, что можно утопить целый мир.
— Куда ты смотришь? — ко мне обратился Самир, и я растерянно повернулась к нему.
— Там девушка… — обернулась назад, но её уже нигде не было.
Он проследил за моим взглядом, осмотрел шумную толпу гостей.
— Там много девушек. Но не будем отвлекаться. Иди ко мне, — привлек к себе за талию, а мне показалось, будто стальной обруч сжимает тело. — Сейчас короткая церемония, и мы, наконец, поедим. Я голоден, как волк, — улыбается широко, искренне, притягивает мой взгляд этой улыбкой. Красив, чего уж там…
— Как, уже? — бормочу растерянно, заставляя себя оторвать взгляд от его губ. — А твои родственники… Их не будет?
Самир беззаботно пожимает плечами.
— С ними я познакомлю тебя позже. Вся эта показуха не для семьи, понимаешь? — видит по моему лицу, что ничего я не понимаю, целует в лоб, положив на мой затылок свою тяжёлую руку. — Ничего, скоро ты привыкнешь быть моей женой. Это не так страшно.
— Да, — киваю покорно. — Ты говорил уже…
— Правда? — он спросил меня, но смотрел куда-то вдаль. Нехорошо так смотрел, со злым прищуром и играющими скулами. — Хорошо, Настенька. Пойдём, — куда-то увлекая меня, а я с ужасом взирала на нарядную регистраторшу, ожидающую нас у алтаря, украшенного ставшими в одно мгновение ненавистными цветами.
Сейчас? Вот прямо в эту минуту? Я не готова. Не готова! Но рука Самира держала цепко. Казалось, будто его пальцы впивались мне в кожу сквозь одежду. Наступила бы паническая атака, если бы я не успокоилась.
Обвела взглядом помещение, чинных гостей, которых для «скромной» церемонии слишком много, искала взглядом отца. Ну, а вдруг? Неужели он даже не попытался поговорить с Самиром? Хотя бы выдал меня замуж, как полагается родителю… Но нет. Никого из знакомых, никого, кому бы моя судьба была небезразлична. Лишь мужчина, ведущий меня под венец.
И в последний момент я закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Всё. Ничего не изменить. Уже нет. Ещё вчера я могла бы закатить истерику и отказаться выходить замуж. Возможно, меня бы заставили. Быть может, даже очень жестоко и больно. Но я могла хотя бы попытаться. Не попыталась. Даже не дёрнулась. Пошла на заклание, как тупая овца. Так чего же теперь упираться и рыдать? Поздно. Самир не позволит мне опозорить его при всех этих «шишках».
Он поворачивается ко мне, берёт за руки, и краем уха я слышу торжественный монолог регистратора. Самир улыбается мне мягко, тепло, успокаивающе. А я мелко дрожу и чувствую, как от волнения начинает кружиться голова.
— Невеста? — настойчиво, даже противно как-то, словно в душу ко мне заползают холодные, склизкие змеи. — Вы согласны взять в мужья Сабурова Самира Камаловича?
— Насть? — он хмурится, склоняет голову так, чтобы его расслышать могла я одна. — Ответь ей. Скажи «да», — берёт меня за подбородок, заставляет смотреть в его глаза. — Ты должна сказать. Давай, малышка.
В его голосе мой приговор. Он не звучит отчётливо, но я читаю его между строк. И понимаю, что не выйду отсюда, не сказав это проклятое слово. Слишком поздно.
— Да…
Губы Самира искажает победная ухмылка, но взгляд остаётся тяжёлым, нехорошим. Наверное, не следовало так тянуть…
— Прости, — шепчу ему, пока гости шумят, звенят бокалами, а регистраторша пытается их перекричать, объявляя нас мужем и женой. — Я задумалась…
— Моя задумчивая жена, — улыбается уже более искренне, привлекает меня к себе, и его губы накрывают мои.
***
Она встречала его в белой кружевной сорочке, которую выбрал накануне сам. Никогда не увлекался женской одеждой и уж тем более не покупал её, а тут вот как-то переклинило. Такая невинная и в то же время порочная. И это он не о сорочке. Маленькая искусительница даже не подозревает, какой производит эффект.
Самир шагнул к ней, еле сдерживаясь, чтобы не сгрести девушку в свои звериные объятия, как делал это обычно. Настя не такая, как другие. С ней нельзя грубо. Главное повторять себе это, как мантру, чтобы не сорваться.
— Какая ты красавица у меня. Аж дух вышибает, — запустив руку в ее волосы, чуть сжал у корней, притянул к себе. — Всё время твои губы вижу. С тех пор, как впервые их поцеловал, ни о чём другом думать не могу.
Щёки девушки порозовели, а губы в нежно-розовой помаде приоткрылись от волнения. Участилось дыхание. Причём не только у неё. Склонился, коснулся её щеки большим пальцем.
— Я… Немножко волнуюсь… — выдохнула рвано, сглотнула. — Вернее, боюсь, — поёжилась.
А у Самира под полотенцем, обмотанным вокруг бедер, всё заныло. И натянулась ткань. А он ведь не хотел её пугать.
Взгляд Насти переместился вниз, и щеки запылали, как те лепестки роз, что рассыпаны были на белой простыни.
— Пожалуй, тряпки уже лишние, — стащил с себя полотенце, отбросил его в сторону, а девушка удивлённо ахнула.
По мере того, как увеличивался в размерах его член, увеличивались и глаза Насти. Забавное зрелище. И зверски возбуждало. Невинная, впервые увидевшая голого мужчину, этим же шокированная — именно то, что нужно.
— Ну что, ты готова стать моей? — поинтересовался вкрадчиво, хотя от ответа молодой жены уже мало что зависело. Но подарить ей иллюзию можно, конечно. Почему бы и нет?
— А можно я…
— Нет, — подхватив её на руки, уверенно направился к кровати, на ходу сдирая с Насти сорочку.
ГЛАВА 5
Дрожала в его руках, но не смела оттолкнуть. Хорошая девочка, послушная. И так дурманил её запах, что приходилось подавлять в себе желание наброситься на неё, как дикарь.
Обычно Самир не сдерживал себя с женщинами. Но к тому моменту, когда дело доходило до постели, они обычно уже знали, что он из себя представляет, и что их ждёт. И всегда были согласны с этим.
С Настей же всё иначе. Она теперь жена, тыл, где его должны любить, а не тихо ненавидеть. К тому же, не хотелось бы калечить её психику и портить первое впечатление от близости с мужем.