Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых

– Самое худшее уже случилось, разве нет? Я в руках врагов. Но все еще не замучен.

– Никаких гарантий, что так будет и дальше. Если не захочешь нам помогать. Проклятье! Если так дело пойдет и дальше, мне придется сходить в ближайший храм и обчистить ящик для пожертвований!

Карта ко мне так и не шла до конца партии.

– Я готов петь, как дрессированная ворона, – сказал Лебедь. – Как целая стая ворон. Но помощи от меня будет немного. Неужто веришь, что я в самом деле был среди заправил?

– Может, и не верю.

Он сдавал, а я пристально наблюдала за руками: а ну как попробует смухлевать? Вроде был момент, когда эго искусного шулера побуждало Лебедя вспомнить, не изменила ли ему ловкость рук. Но если и возникла у него такая мысль, он решил, что меня не провести, и воздержался. Выходит, не зря я обучалась тонкостям игры у Одноглазого.

– Но ты должен это доказать. Для начала объясни, как вам с Душелов удалось живыми выбраться с плато.

– Ну, это просто. – Он сдал карты без фокусов. – Мы неслись быстрее гнавшихся за нами призраков. На тех черных конях, которых Отряд привел с севера.

Может, он и не лгал. Мне самой не раз приходилось ездить на этих волшебных бестиях. Они скачут несравненно быстрее обычных коней, а усталости и вовсе не знают.

– Ну, допустим. И что, у нее нет какого-нибудь особого талисмана?

– Ни о чем таком не слышал.

Опять дрянные карты. Допрос Лебедя может дорого мне обойтись. В нашей команде я не самый сильный игрок в тонк.

– Что случилось с конями?

– Насколько мне известно, все пали. Их прикончило время, или магия, или раны. Что весьма огорчило эту суку. Она не любит ни ходить, ни летать.

– Летать?

Я так сильно удивилась, что сбросила карту, которую следовало придержать. Один из братьев Гупта воспользовался этим и заработал еще пару монет.

– Пожалуй, мне нравится играть с тобой, – заявил Лебедь. – Да. Летать. У нее пара ковров, сделанных Ревуном, но управлять ими она толком так и не научилась. В этом я на собственном опыте убедился. Тебе сдавать. Эта хреновина так вихляет, что свалиться с нее ничего не стоит. А вихляет она даже на пятифутовой высоте.

Неизвестно откуда возник Одноглазый. Как обычно в эти дни, под мухой.

– Еще одного примете? – спросил он, дыхнув перегаром.

– Знакомый голосок, – проворчал Лебедь. – Дудки. Я тебя раскусил еще двадцать пять лет назад. Вроде мы отправили в Кадигхат твою задницу, нет? Или это была Бхарода? Или Наланда?

– Я скор на ногу.

– Можешь играть, но только если покажешь сначала деньги и согласишься не сдавать, – проговорил Недоносок.

– И держать руки все время на столешнице, – добавила я.

– Ты разбиваешь мне сердце, Малышка. Люди могут подумать, будто ты считаешь меня мошенником.

– Вот и отлично. Зачем им терять время и разочаровываться?

– Малышка? – У Лебедя что-то мелькнуло в глазах.

– У Одноглазого словесный понос. Садись, старик. Лебедь рассказывал нам о волшебных коврах и о том, что Душелов не любит на них летать. Как думаешь, может это нам пригодиться?

Лебедь молча переводил взгляд с одного на другого, а я следила за руками Одноглазого, когда тот брал свои карты. Он запросто мог «поработать» над этой колодой раньше.

– Девочка?

– У нас что тут, эхо гуляет? – буркнул Недоносок.

– У тебя проблемы? – спросила я.

– Нет-нет! – Лебедь выставил вперед свободную ладонь. – Просто слишком много сюрпризов вдруг посыпалось на мою голову. К примеру, я уже видел четырех человек, которых Душелов считает мертвыми. В том числе самого паршивого колдунишку в мире и женщину из племени нюень бао, которая ведет себя так, точно она тут главная.

– Не смей так о Гоблине, – проворчал Одноглазый. – Мы с ним приятели. Я за него заступиться должен… буду когда-нибудь. – Он захихикал.

Лебедь не обратил на его слова никакого внимания.

– А вот теперь ты. Вообще-то мы тебя мужчиной считали.

Я пожала плечами:

– Немногие в курсе. И это не важно. Я надеялась, у этого остолопа с повязкой на глазу и в вонючей шляпе хватит ума не распускать язык при постороннем. – Я недобро взглянула на Одноглазого.

Он усмехнулся, взял карту из колоды, посмотрел и сбросил на кучу.

– Дрема жуть какая склочная, Лебедь. Но и смышленая. Это она придумала, как заполучить тебя. И уже начала разрабатывать другой план, правда, Малышка?

– Даже несколько. Похоже, Сари хочет, чтобы следующим был главный инспектор.

– Гокле? А какой нам с него прок?

– Задай этот вопрос ей. Лебедь, тебе известно что-нибудь о Гокле? Он случайно не падок на девочек, как Перхуль Коджи?

Одноглазый бросил на меня злобный взгляд. Лебедь посмотрел… удивленно. Я явно сболтнула что-то лишнее.

А, ладно. Поздно жалеть.

– Ну?

– Вообще-то да. – Лебедь сделал вид, что полностью сосредоточился на картах, но он заметно побледнел и едва сдерживал дрожь в руках. – Не только эти двое, но и еще несколько администраторов. Общие интересы сближают. Радиша не знает. Точнее, не хочет знать.

Он сбросил вне очереди, резко утратив интерес к игре.

До меня наконец дошло. Он решил: раз я говорю при нем так свободно, это может означать лишь одно – ему крышка.

– Не надо бояться, Лебедь. Пока ведешь себя хорошо. Пока отвечаешь на наши вопросы. Черт, ты нужен мне живой! И даже не столько мне, сколько нашим парням, погребенным на плато Блистающих Камней. Они очень хотят узнать твое мнение насчет того, как им выбраться оттуда.

А интересно было бы понаблюдать за его разговором с Мургеном.

– Они все еще живы? – ошеломленно спросил он.

– Еще как живы. Просто заморожены во времени. И с каждой минутой злятся все сильнее.

– Я думал… Великий бог… Дерьмо!

– Не смей так о Господе! – взвился Недоносок.

Он тоже был веднаит, из джайкури. И гораздо более ревностный, чем я. Молился по крайней мере раз в день и несколько раз в месяц посещал храм. Местные веднаиты принимали его за дежагорского беженца, нанятого Бань До Трангом за то, что во время осады он оказывал нюень бао услуги. Большинство наших устроились на работу, причем трудились в поте лица, чтобы не выделяться среди местных.

Сглотнув, Лебедь сказал:

– Ваши люди вообще едят? У меня со вчерашнего дня во рту ни крошки.

– Едят, – ответила я. – Но не то, к чему ты привык. Про нюень бао говорят, что в пищу они употребляют только рыбьи головы и рис, причем восемь дней в неделю. Так вот, это правда.

– Рыба? Годится. Будет брюхо полным, воздержусь от капризов.

– Недоносок, – сказала я, – нужно послать боевую группу в Семхи, к Древу Бходи. Очень может быть, Протектор и впрямь намерена срубить его. Если помешаем ей, то у нас появятся друзья. – Я рассказала о монахе Бходи, который сжег себя, и об угрозе Душелов уничтожить Древо. – Жаль, что не могу сама там побывать и посмотреть, как сработает их этика непротивления. Они что, в самом деле будут просто стоять и смотреть, как уничтожают их главную святыню? Но у меня слишком много дел здесь. – Я бросила карты. – Вообще-то, мне и сейчас надо работать.

Я устала, но считала своим долгом поизучать перед сном час-другой Анналы Мургена.

– Черт, откуда ей все это известно? – прошептал Лебедь за моей спиной, когда я выходила. – И еще. Она в самом деле «она»?

– Никогда не пытался проверить, – ответил Недоносок. – У меня есть жена. Но у Дремы определенно имеются кое-какие женские привычки.

Интересно, что он имеет в виду? Я просто один из парней.

11

Дело пошло, дело пошло! Весть о нашей дерзкой вылазке распространилась по всему городу. Интересно, что говорят обыватели? Мне захотелось поскорее оказаться среди них. Быстро глотая холодный рис, я слушала, что говорил Тобо. Он снова жаловался, что отец не уделяет ему никакого внимания.

– Считаешь, я могу тебе в этом как-то помочь?

– Чего?

– Если думаешь, что я способна склонить его к задушевному разговору с родным чадом, то ты напрасно тратишь свое время и мое терпение. Где мать?

– На работе. Уже давно ушла. Сказала, что могут возникнуть подозрения, если она сегодня не придет.

– Разумно. Какое-то время власти будут крайне бдительны. Тебе не кажется, что вместо бессмысленного нытья лучше подумать о том, что ты будешь делать в следующий раз, когда увидишь отца? А пока держись подальше от неприятностей. Мне нужно, чтобы ты записывал все вопросы, которые задают пленнику. И ответы, конечно.

Судя по ворчанию, предложение потрудиться вызвало у Тобо не больше восторга, чем у любого мальчишки его возраста.

– Мне тоже пора на работу.

Очень подходящее утро для того, чтобы пойти в библиотеку пораньше. Там почти целый день никого не будет, поскольку на сегодня назначено большое собрание бхадралока – разномастной компании, которая не любит Протектора и находит сам институт Протектората совершенно ненужным и даже вредным для страны. Они в шутку называют себя интеллектуальными террористами. Слово «бхадралок» означает что-то вроде «порядочные люди», и они действительно себя считают такими. Все они знатные и образованные гунниты, из чего закономерно следует, что подавляющее большинство таглиосцев не питает к ним симпатии. Самая главная претензия аристократов к Протектору состоит в том, что та презирает их за гонор и спесь. Как революционеры и террористы, они гораздо менее энергичны, чем другие кружки заговорщиков, которые имеются едва ли не в каждом квартале. Очень сомневаюсь, что Душелов приставила к «интеллектуальным террористам» шпионов. Они и выглядят-то сущими клоунами, прячась друг у друга за спиной и крича, что мир катится в ад в запряженной козлами телеге, которой правит демон в черном. Зато раз в неделю библиотека почти полностью в моем распоряжении. Я всячески поддерживаю их бунтарское рвение.

Покончив с едой, я наконец собралась в дорогу. Недалеко от ворот склада стояли двое наших братьев, обычно выполнявших мелкие поручения До Транга. Завидев меня, один из них знаком дал понять, что есть новости. Вздохнув, я свернула к парням.

– В чем дело, Рекоход?

Так его звали у нас. Настоящего имени этого человека я не знала.

– У нас сработали ловушки для теней.

– Проклятие! – Я покачала головой.

– Плохо?

– Очень плохо. Беги, расскажи Гоблину. Я подожду тут с Раном, пока ты вернешься. Да не застревай там. Я опаздываю на работу.

Таглиосцы плоховато представляют себе, что значит торопиться, а такое понятие, как пунктуальность, и вовсе чуждо большинству из них.

В ловушки угодили Тени. Событие не из радостных, это уж точно. Насколько нам известно, у Душелов осталось не больше двух-трех десятков послушных ей Теней. Куда больше их одичало, сбежало далеко на юг и превратилось в ракшасов, то есть демонов или дьяволов, но не совсем таких, с какими в былые времена встречалась на севере моя родня. Северные демоны, похоже, существа одинокие, но обладающие изрядной силой. Ракшасы слабы, поэтому они действуют сообща. Очень опасные твари.

Судя по древним мифам, в прошлом они, конечно, были гораздо сильнее. Лупили горами друг друга по голове, у каждого на месте снесенной башки вырастали две новые. А еще эти симпатяги коллекционировали прекрасных жен королей, которые являлись инкарнациями божеств, даже не подозревая об этом. Похоже, в давние времена жизнь ракшасов была гораздо увлекательней, чем ныне, хотя день ото дня все больше утрачивала смысл.

Душелов глаз не спускает со своих Теней. Это ее самые ценные помощники. Посылая их шпионить, она всегда старается точно знать, где находится каждая. Во всяком случае, я на ее месте берегла бы свой невосполнимый ресурс. Именно так я вела себя в отношении Плетеного Лебедя и всех тех, кому было поручено его караулить. Знала, куда и каким путем они пошли, когда и как возвращались и что происходило между этими двумя событиями. И если бы кто-нибудь, не дай бог, не вернулся вовремя, я сама отправилась бы на поиски.

В свете раннего утра приковылял Гоблин. Ругаясь на чем свет стоит. В коричневой хламиде с капюшоном и до пят, какую носят веднаиты-дервиши. Он ненавидел эту экипировку, но что поделаешь? Выходя в город, нужно маскироваться. Я не осуждала его – в плотной шерстяной одежде жарко. Святым людям она служит напоминанием об аде, которого можно избежать единственным способом – встав на путь аскетизма и добрых дел.

– На кой черт нужно это дерьмо? – ворчал он. – Жара такая, что того и гляди яйца сварятся.

– Ребята говорят, что в наши ловушки попались Тени. Я предположила, что ты захочешь разобраться с ними сам, пока мамаша не прибежала за своими детишками.

– Вот же срань! Снова работа…

– Старик, не таскай в пасти то, к чему рукой не притронешься.

– Ханжа веднаитская. Вали отсюда, пока не получила настоящий урок языка. И принеси пожрать чего-нибудь поприличнее, когда будешь возвращаться. Или приведи корову.

Они с Одноглазым уже давно зарились на священных коров, которые бродили по городу. Пока что безуспешно – никто из наших не пожелал в этом участвовать. Большинство по происхождению были гуннитами.

Много времени не понадобилось, чтобы понять: в ловушки угодили Тени из тех, которых Душелов время от времени по ночам выпускала подкормиться. В городе только о них и говорили. Даже новости о нападении на дворец и о самосожжении монаха Бходи отошли на второй план. Этой ночью убийства были совершены совсем недалеко от нашего дома, и, как обычно, жертвами стали случайные прохожие. От человека, чью жизнь пожрала Тень, оставался даже не труп, а лишь сморщенная оболочка.

Я незаметно пробралась в толпу, собравшуюся вокруг дома, где жила пострадавшая от Теней семья. Это нетрудно, если ты невысокая, гибкая и умеешь работать локтями. Как раз в этот момент выносили тела. Я надеялась, что они будут открыты, но мои ожидания не оправдались. Нет, я не хотела полюбоваться на результат охоты Теней, но людям не мешало бы увидеть, что творит Душелов. Пусть у нее будет как можно больше недругов.

Трупы были плотно укутаны, и все же по толпе пробежал ропот.

Я побродила вокруг дома и узнала, что большинство погибших принадлежали к числу бедолаг, вынужденных ютиться на улице. Кроме этого, у них не было ничего общего. Похоже, Душелов выпускала Тени на волю демонстрации ради: она может, хочет и будет убивать.

Впрочем, эти первые смерти большого страха не вызвали. Люди думали, что на том все и закончится. Мало кто из них был знаком с погибшими, что тоже объясняло отсутствие гнева. В толпе преобладали любопытство и интерес.

По возвращении домой, решила я, нужно будет обсудить с Гоблином: нельзя ли днем держать Тени в плену, а по ночам выпускать? Обнаружив, что ее бестии продолжают резвиться, Душелов будет считать, что с ними все в порядке, и не станет разыскивать тех, кто поймал их. А тем временем Тени существенно увеличат армию ее врагов.