Портрет девушки в черном цвете

И все началось. С каждым словом Анны темнота была все плотнее, если, конечно, такое определение можно было применить к простому отсутствию света. А потом вдруг огонек появился. Он был такой слабый, но постепенно как бы набирал силу, словно что-то внутри, в глубине, само питало огонек. У нее появилось странное ощущение материальности пламени. И цвет, Кира никак не могла определить цвет пламени. В одно мгновение оно казалось голубым, в другое — зеленоватым, затем желтоватым или смесью всех возможных цветов. Во всяком случае пламя было. Она так увлеклась его созерцанием, что чуть не пропустила следующий этап. Нужно было поискать вокруг себя, в темноте другие огоньки. И вот это у нее не получилось. Вдруг стало не до них. Произошло нечто необъяснимое, темнота забурлила и пламя стало как будто поглощать, впитывать эту бурлящую субстанцию. И разгораться, разгораться все сильнее. А тьма продолжала кипеть. Когда огонек превратился в мечущийся факел, Кира испугалась и открыла глаза. Но тьма, необъяснимо живая тьма, словно продолжала бушевать вокруг нее.

В голове внезапно, как будто страшно издалека прозвучал вопрос, вопрос заданный женским голосом: “ Кто ты, Кира?”. Все затихло и она, с удивлением, обнаружила что сеанс онлайн уже закончился и ей не с кем поделиться своими впечатлениями. А впечатления были странными, она до сих пор ощущала какое-то странное возбуждение, вибрацию каждой клеточки тела. Мир вокруг был как будто ярче и четче, словно ощущение окружающего стало сильнее, предметы четче и, неуловимым образом приблизились буквально на расстояние вытянутой руки. Даже воздух в комнате ощущался как после грозы, наполненный озоном, пьянящий. Хотелось кружиться по комнате в танце и одновременно, ее преследовало какое-то непонятное беспокойство. Желание сверить ощущения буквально распирало девушку изнутри, но знакомые по группе почему-то были “не в сети”. Тогда она связалась с Анной и та, как будто, с интересом, прокомментировала ее впечатления. Однако, куратор посоветовала самой не пробовать экспериментировать. По ее мнению, она сделала лишь первый шаг к познанию себя. Потом девушка извинилась и отключилась. А она легла спать и мгновенно уснула. Сон был необычным. Необычно интересным. Она гуляла по лужайке с цветущими растениями. Все было залито солнечным цветом и она ощущала счастье, огромное счастье всем сердцем. Растения словно тянулись к ней в экстазе. На краю поляны она заметила девушку в черном платье. Та стояла и рассматривала цветение вокруг не с неудовольствием, нет с неким непониманием. Потом она подняла голову, сощурила глаза и повторила уже знакомую фразу “Кто же ты, девушка Кира? “.

Утром, благо это была суббота, она проснулась в отличном настроении. Летнее солнышко рвалось в окна, чувство было такое что можно было взлететь на крыльях легкого ветерка. И такие ощущения не покидали ее все выходные. Все складывалось удачно, как по взмаху волшебной палочки. Стоило ей подойти к остановке, как тут же подъезжал необходимый автобус, кофе, в кафешке у моря был очень вкусный, Оля с Андреем приехали вовремя, концерт был отличный. Погода все выходные стояла прекрасная и вода на речке была чистая и теплая. Потом пришел понедельник и на работе тоже наступили перемены. Алла, узнав о ее впечатлениях от семинара, даже удивилась. Ведь пламя удавалось увидеть отнюдь не всем, да и большинству показывался только маленький язычок. А вот про тьму она вообще ничего сказать не могла. Все время девушка просто старалась держаться за свой желтый язычок пламени. Да желтый, никаких других цветов она не замечала. И это тоже, тоже удивляло. Алла даже пожаловалась, что после опыта у нее сильно разболелась голова, словно после бессонной ночи и она даже приняла болеутоляющее. Кира даже начала думать, были ли в реальности ее ощущения. Никто не спешил отвечать на ее вопросы. Она готова была попробовать увидеть огонек сама, но что-то, какой-то внутренний голос, предостерегал ее от таких попыток.

Анна, опять была недоступна. Так же как и другие участницы группы, которых она знала. С досадой выключив телефон, Кира хотела уже подняться, но ее остановил звонок телефона. Начальница, Марина попросила подняться к ней, причем сделать это срочно, отложив все дела.

В коридоре ей встретилась Оля, которая, округлив глаза, сообщила, что прибыло какое-то начальство и, теперь, неприятности на вторую половину дня обеспечены.

Что за начальство, Оля пока не знала. Но, Кира решила что у высокого руководства нельзя появляться абы, как и заскочила в курилку, где пару минут пыталась создать перед зеркалом хотя-бы видимость какого-то образа. После чего с ужасом взглянув на часы и, обнаружив, что после Марининого звонка прошло уже почти двадцать минут заторопилась на третий этаж, перепрыгивая через ступеньки. У двери в кабинет она на несколько секунд остановилась, напомнила себе, что она самая красивая и умная и вошла.

Марина встретила ее ледяным взглядом, но Кира пропустила его не заметив. Дело в том, что в кабинете, кроме начальницы, сидела самая эффектная женщина, которую она когда-либо встречала в реальной жизни. Она была красива, но дело было не в этом. Казалось, она источала необыкновенную внутреннюю силу. А когда женщина улыбнулась и подала ей руку для приветствия, Кира совсем потерялась. Она глупо покраснела и едва выдавила свое имя.

Женщину звали Фредерика. Она была уже не совсем молода, впрочем, Кира даже затруднялся точно определить ее возраст. Может быть, лет тридцать пять? Красота была зрелой, и в то же время необыкновенной. Словно время поработало невидимым хирургом только добиваясь совершенства в каждой черточке лица. Возможно, так идеально, должны были выглядеть древнегреческие или скандинавские богини.

Женщина была стильно и модно одета. Над ее макияжем как будто только что поработали визажисты. Все было продумано и гармонично. Неудивительно, что такое же ошеломляющее впечатление Фредерика оказывала и на присутствующую здесь начальницу Киры, Марину, которую девушка привыкла, за глаза, называть “стальной сердечник”. Женщина во все глаза смотрела на гостью, словно находясь в трансе. Оценив впечатление, которое она оказала на Киру, Фредерика обратилась к Марине. Начальница, словно придя в себя обратилась к сотруднице:

— Фредерика Альбертовна, руководитель направления нашего центрального офиса отправляется в Польшу, для подписания важного соглашения, реализацией которого будет поручено заниматься Вам, Кира. Завтра Вы вылетаете. Приказ уже подготовлен, пройдите в бухгалтерию. Утром за Вами заедут. Будьте готовы.

— А какие материалы подготовить? Какая тема переговоров?

Тут к ней снова обратилась Фредерика. Она доверительно улыбнулась и сказала:

— Мы с Вами, девушка, все обсудим в самолете. Никакие материалы брать с собой нет необходимости. Познакомитесь с коллегами, посмотрите предложение и все решится.

Она еще раз улыбнулась и кивнула Марине. Та немедленно поднялась.

— Кира, ну мы не будем Вас задерживать. Нам с Госпожой директором надо еще кое-что обсудить.

Она вернулась на свое рабочее место в некотором недоумении. Приезжая из столицы была конечно крутая, но зачем она все время ей улыбалась? Улыбалась, но одними губами. Глаза были такие спокойные. Не равнодушные, нет. Спокойные, уверенные. Или хотела сказать этим что все про неё знает. Что знает? Какая-то она странная. В общем было неплохо, но… Командировка, да еще в обществе такой женщины, за границу. Уже одно то, что придется быть рядом с Фредерикой все время вгоняли в панику. Кира начала мысленно перебирать свой гардероб и сразу захотелось расплакаться. Да, у нее может хорошо получиться быть актрисой второго плана. На глаза навернулись слезы. Кира воспользовалась старым проверенным способом, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Вроде бы удалось успокоиться, но вместо обиды вдруг пришла беспричинная злость. Мысли словно бежали наперегонки. И кто она такая? И что это она устроила? Как она смела? На этой удивительной мысли Кира задержалась. Чего это она? Совсем на нее непохоже. Откуда? Она вдруг почувствовала боль и заметила, что сжимает в побелевшей руке сломанный карандаш. Нет так не пойдет!

Девушка встала и спустилась этажом ниже к кофейному автомату. Наблюдая за струйкой черного напитка, стекающего в картонный стаканчик Кира поняла, что впервые не рада заграничной командировке. Смущало и то, что такие командировки, обычно, готовились заранее, со всякими обоснованиями, предварительным заказом гостиницы, календарем мероприятий, заданиями. Сейчас все было по другому.

Она включила телефон и подключилась к интернету. На любимом сайте не появилось ничего интересного, в чате незнакомые ники обменивались впечатлениями от семинаров, прочитанных книг. Аллы, по-прежнему, не было ни в чате, ни вообще в сети. Она даже подумала, не случилось ли что-то с ней. Не бывало, чтобы наставница так долго не выходила на связь. Некоторые сообщения в чате словно намекали на что-то непонятное, неожиданное и притягательное. Она еще раз посмотрела и, на этот раз, заметила нечто необычное. Ну конечно, в сети не было большинства девушек, участвовавших вместе с ней в семинаре. Причем две из них не заходили в интернет уже несколько дней. А Алла перестала это делать как раз после последнего разговора с ней. Внутри словно шевельнулся какой-то червячок беспокойства. Впрочем, горячий напиток своей чернотой вернул ее мысли к магическому ритуалу. Как же узнать что это все означало. Это черное бурление.

— Ничего особенного. Это была моя тень.

Женский голос прозвучал так внезапно, что Кира вздрогнула. Девушка огляделась. Рядом никого не было. Оставалось только покрутить в недоумении головой.

— Интересно, но и твоя тень тоже.

Кофе полностью потерял свой вкус. Стало страшно и она чуть не выронила стаканчик из влажных пальцев. Кира поняла, что еще чуть-чуть и она может сорваться в истерику. Это было невыносимо. И поделиться не с кем.

Конечно, можно было рассказать обо всем Ольге, тем более, что и так ей надо было спуститься в бухгалтерию. Но то что попадало к Ольге обычно быстро становилось известно всем. Как история с бароном и картиной. Короче, остается надеяться, что к ее возвращению все как-то прояснится.

В полете они разговаривали мало. Когда Кира приехала в аэропорт, Фредерика (она сразу сказала, что, когда они будут в неофициальной обстановке, лучше если она будет обращаться к ней просто по имени) уже была там. Она снисходительно заявила, что уже зарегистрировала их на рейс. Осталось только сдать в багаж сумку с вещами и пройти на посадку.

Как Кира не пыталась, но время от времени ловила себя на мысли что разглядывает свою начальницу. Ее, казалось, это интересовало мало, но отрицательной реакции тоже не было. Пару раз, сама Кира чувствовала, как соседка по салону, как будто незаметно, изучает ее, но стоило ей повернуться, как она, в лучшем случае, встречала совершенно нейтральную улыбку, а чаще упирался взглядом в ее затылок. Фредерика словно читала ее мысли и в тот момент, когда Кира пыталась вступить в разговор, опережала ее какой-либо, ничего не значащей фразой. Она не знала, что об этом думать. Ведь Фредерика вчера сама говорила, что объяснит задачи поездки в самолете. Ну и ей совсем не интересно что из себя представляет девушка, сопровождающая ее в поездке. Такое равнодушие давило и обижало. Самоуверенная стерва! Промелькнувшая мысль вновь удивила Киру. Раньше так выражаться она не позволяла себе даже в мыслях. Что вообще с ней происходит?

Краков встретил их отличной, солнечной погодой. У выхода из терминала уже ждал представитель фирмы-контрагента, мужчина лет сорока, весьма представительного вида.

Высокий, уверенный в себе, блондин, представился как Януш Совина, сразу приложился к ручке “красивейшей пани”. Кира уже неоднократно встречалась с такой любезностью со стороны панов, но до сих пор не знала, как к этому относиться. Поляк объявил, что он неплохо говорит по-русски, и действительно с этим можно было согласиться, хотя акцент был весьма ощутимый, Януш легко и правильно формулировал фразы и предложения. Так что, к счастью, Кире не надо было мучиться и переводить. Но, почему-то, она не испытывала к польскому менеджеру благодарности.

Вообще говоря, Пан Янош не пришелся ей по душе. Хотя он, познакомившись, сразу начал рассказывать, с каким нетерпением компания ждет их приезда, но глаза его оставались равнодушно-деловыми. Он словно оценил девушку взглядом и признал личностью несущественной и неинтересной. В то же время, Кире показалось, что Януш и Фредерика уже знакомы. В их приветствиях было какое-то деловое взаимопонимание, и что самое интересное, казалось поляк сразу признал главенствие приезжей бизнес-леди. Он вроде и галантно вызвался помочь перенести и Кирины вещи, но принял и покатил чемодан, словно должен был сделать это только по роду службы. Все было ожидаемо обидно. Ну а Фредерика шествовала через зал аэропорта, как королева осуществляющая аудиенцию для подданных. А она, она просто глазела по сторонам и пыталась радоваться жизни в предвкушении прекрасного. После выхода из здания все неприятные мысли отошли на второй план.

Боже, как она любила Краков! Его старый город, рыночную площадь окруженную готическими костелами, замок, с пещерой под ним, сувенирные магазинчики. Да и просто магазинчики. Даже просто мысль, что можно будет посидеть на ратушной площади и съесть краковскую соленую витушку, уже заставляла невольно улыбнуться. Конечно, совсем не факт, что она увидит все это. Где они поселятся, где пройдут переговоры, ей до сих пор неизвестно.

Янош уложил вещи в багажник БМВ и пригласил женщин занять заднее сиденье. Сам он сел за руль и отъехав, сообщил, что до гостиницы им ехать примерно два часа, это в предгорьях и поэтому, в пути он предлагает сделать небольшую остановку в одном красивом месте. Фредерика не возражала и Кире оставалось только молча согласиться. Впрочем, в этом не было ничего плохого, и она просто капризничала. Выпить кофе будет совсем неплохо. Они ехали по шоссе, в потоке машин, которые несли своих счастливых хозяев за горным воздухом и тишиной. Кира наблюдала, как, постепенно, на горизонте вырисовываются силуэты Бескид. Неужели они поселятся в горах? Об этом можно было только мечтать!

Постепенно дорога начала петлять между холмов и, наконец, автомобиль свернул к красивому белому зданию, расположенному чуть в стороне от дороги. Шины зашуршали по гравию дорожки и через несколько минут они уже расположились на веранде. Теперь Кира понимала, почему Янош предложил сделать остановку именно здесь. Вид был красивейший. Внизу, в ста метрах от веранды, переливалось бликами солнечного цвета и различными оттенками голубого поверхность необыкновенно красивого озера.

Доски веранды уже нагрелись на солнце и сейчас в воздухе витал легкий, но такой приятный, древесный аромат. Ветерок от озера, время от времени, приносил порывы свежести. Словом все вокруг расслабляло и настраивало на летнюю безмятежность. Совсем недалеко, казалось на расстоянии вытянутой руки, поднимали свои заснеженные вершины горы.

Кофе принесли очень быстро. Закинув ногу за ногу и поправив юбку, девушка задумалась. Легкая дымка над горами притягивала взгляд и можно было даже забыть, что она на работе. Так хотелось скинуть босоножки и ощутить теплую фактуру дерева босыми ногами.

Сделав пару глотков, Кира поставила чашку на столик и откинувшись на спинку кресла, подумала, что поездка, может быть, будет приятной. Надо просто прогнать все черные мысли. Черные… Что, что-то не так. Она словно очнулась и наткнулась на любопытные глаза Фредерики. Что она так смотрит? Как будто чего-то ждет. “Ну ты и дура”, женский голос прозвучал в голове как будто усиленный металлическим рупором. “Кофе, кофе должен быть черным! Я не заказывала каппучино!” Это была последняя мысль, которая промелькнула в голове у девушки, прежде чем ее подхватили сильные руки и все погасло.

ГЛАВА 3. КТО Я? КТО ОНА?

Кира проснулась от какого-то странного гудения. Она открыла глаза, вокруг было темно. “Еще ночь. Но что же так гудит”? Девушка откинула одеяло и спустила ноги на пол. Лунный свет, пробивавшийся через зашторенное окно освещал темный прямоугольник двери. Кира встала и вышла в коридор, гудение усилилось, но точное направление определить было невозможно. Она двинулась на звук, шлепая босыми ногами по деревянному полу. Звук словно то приближался, то затихал. Под ногами вместо тепла паркета она вдруг ощутила холод камня. И одновременно уперлась в закрытую дверь. Звук усилился, как будто за дверью находился огромный рой пчел. Кира помедлила немного, но потом толкнула дверь и шагнула в комнату. Гудение исходило из камина, который занимал, казалось половину противоположной стены. В камине метались языки черного пламени, черного, но одновременно испускающего языки необыкновенного света, отчего в комнате царил странный полумрак. Спиной к камину стояла черноволосая женщина в черном платье. Кира сразу узнала ее, это бледное лицо с портрета сохраняло все то же горделивое выражение. Несколько мгновений они внимательно рассматривали друг друга. В конце концов девушка не выдержала:

— Кто ты?

На лице женщины сначала не отразились никакие эмоции. Но потом, она еще раз окинула взглядом Киру с ног до головы и, судя по всему, удовлетворенная увиденным улыбнулась.

— Я? Теперь я это ты! А вот кто ты? Кто ты на самом деле? Проснись!

Что-то было в этом ответе, что-то неприятное, что возмутило девушку до глубины души. Внезапно перед ней прямо в воздухе возник язычок пламени, секунду он переливался разными цветами, а затем превратился в ревущий факел. И это пламя она направила на черноту за плечами женщины и на саму женщину. Огонь словно обвился вокруг нее, пытаясь сжать и поглотить. И она уже не пыталась сохранять видимое спокойствие. Ее лицо исказила гримаса удивления и страха. Женщина повернулась, шагнула в камин и исчезла вместе с языками черноты.

Несколько секунд Кира стояла одна среди бушующего в комнате зеленого пламени, а в ушах все еще звучал голос незнакомки: “Проснись”. Потом пламя исчезло, и она проснулась.

* * *

— Проснись же!

Она открыла глаза и увидела лицо склонившейся над ней девушки. Блондиночка заметила, что Кира открыла глаза и явно обрадовалась. Давай же, скорее вставай! Нас ждут!

Девушка приподнялась и оперлась на локоть. Приснившийся кошмар словно не хотел отпускать ее. И что это было? Кира огляделась. Где это она? Комната напоминала больничную палату, голые стены, шкаф и ширма, за которой, судя по всему, были санитарные аксессуары. Стоящая рядом девушка была одета в простое серое платье. Такое же платье висело рядом на вешалке. Под вешалкой стояли шлепки такого же серого цвета. “А где моя одежда? Может быть в шкафу?” Мысли словно пробивались через окутавший голову слой ваты.

— Давай же, вставай. Умывайся. За ширмой есть все необходимое. Потом оденешься, — девушка указала на вешалку — и пойдем. Я жду тебя за дверью. Только поторопись. Они не любят ждать, кем бы ты ни была.

Дверь за девушкой закрылась и Кира поднялась и прошла за ширму. Да, здесь было все что нужно. Открыв шкаф она обнаружила несколько комплектов самого простого белого хлопкового белья и никаких намеков на присутствие ее вещей. Кира пошла умываться. Что бы ни происходило стоило привести себя в порядок и встретить новый день во всеоружии. Хотя. Вместе с вещами пропала и косметика и духи. И вообще все. И документы! Где она вообще? Платье, которое она держала в руках навевало ассоциации с какой-то закрытой школой или даже монастырем. Зеркала в комнате не было. Это возмутило больше всего. Ее что хотят увидеть в таком виде? Она же сама не знала в каком. Хорошо хоть щетка для волос была. Услышав деликатный стук в дверь, она расстроенная кинула щетку на кровать и выскочила наружу.

Девушка за дверью ожидала ее, явно скучая. Увидев Киру, она обрадовалась и протянула руку:

— Я — Изабель. А ты Кира?

— Конечно, — невольно улыбнулась Кира, — Я слышала — по-русски ты говоришь здорово. Только не могла уловить, что за акцент.

— Я из Басконии. Русский учу давно, начинала в университете. Мне приятно слышать от тебя такое. Но пошли быстрее.

— А куда мы так торопимся?

— Наставницы собрались. Они хотят с тобой познакомиться. И испытание будут проводить. Не волнуйся, ничего особенного не будет происходить.

— Слушай, Изабель? А где мы? Я как-то странно сюда попала.

Девушка улыбнулась.

— Странно? Сюда все попадают странным образом. Чтобы не было… неприятных случайностей. Да не переживай! Все хорошо. Сейчас тебе все объяснят как надо. И не расстраивайся, выглядишь хорошо. Мужчин здесь нет.

И действительно, пока они, так болтая, шли по двору Кира не увидела ни одного мужчины. Да и женщин, в общем-то тоже. Двор с несколькими старыми кирпичными зданиями окружал парк с дорожками и высокими лиственными деревьями. Кира заметила на скамеечке две фигурки в таких же платьях как у нее и Изабель. Это принесло непонятное облегчение. Видимо такое платье подобрали не для того чтобы посмеяться над нею.

Они зашли в самое большое, двухэтажное здание и сразу с порога, словно попали во внутренний садик. Весь холл был засажен разнообразными растениями, многие из них цвели, распространяя густой аромат. Кире даже показалось, что она слышит пение птиц, как будто они находились в лесу. Изабель, не останавливаясь, словно не замечая этого великолепия, провела ее дальше. Они прошли холл насквозь и вышли через арку наружу, оказавшись в маленьком закрытом дворике. Он весь был застелен старыми каменными плитами, похожими на серый гранит. Только уже потемневшим от времени. За столом, изготовленным из такого же камня сидели женщины. Женщины разного возраста, хотя ни одну из них нельзя было назвать пожилой или тем более старой. Все они были одеты в такие же серые платья, как и у Киры с Изабель. Перед женщинами стояли фарфоровые чашечки, а на столе стоял чайник и различные тарелочки с печеньем и еще какими-то, видимо, сладостями. До прихода девушек, женщины видимо вели какую-то свою беседу, но как только Кира и Изабель подошли к столу и поздоровались, они замолчали и, некоторое время внимательно рассматривали Киру. Потом одна из них поставила чашку на стол и произнесла:

— Добрый день! Изабель, к сожалению, ты не сможешь остаться с нами. Пройди в канцелярию. Для тебя есть очень срочное дело.

Испанка кивнула, повернулась и направилась к выходу. Говорившая повернулась к Кире. Она промедлила несколько секунд, оглядела девушку и, видимо, осталось довольна увиденным. Остальные сидящие за столом женщины также сохраняли молчание и бесцеремонно разглядывали Киру. Она не привыкла к такому и внезапно почувствовала себя как в детстве, когда родители заставляли ее прочитать какое-то глупое стихотворение перед собравшимися в родительском доме гостями. Казалось, что-то внутри обычно спокойной и уравновешенной девушки начало бунтовать против внезапного экзамена. В конце — концов она не просила ни о каком испытании. Наоборот, она хотела чтобы кто-то ответил на ее вопросы. Кира почувствовала, что внутри ее что-то забурлило и она набрала полную грудь воздуха, чтобы выпустить это кипящее недовольство наружу. Но ее опередили.

— Нет, не торопись. — сидевшая ближе всего к ней девушка, казавшаяся не старше самой Киры, проговорила это совершенно спокойным, даже каким-то безмятежным голосом. — Конечно, ты получишь ответы на все свои вопросы. Чуть позже. Если захочешь, ты сможешь побеседовать со мной. Ведь мы с тобой знакомы. Я — Анна. Ты помнишь свой первый опыт? Успокойся. Сейчас мы просто повторим его в присутствии других наставниц. И не спрашивай зачем это надо, сразу после испытания ты все поймешь. А теперь присаживайся к столу. Может быть ты выпьешь чашку чаю? Ты ведь не завтракала. Мы начнем, когда ты скажешь что готова.

Кира несколько секунд смотрела на Анну и, наконец, поняла что слегка успокоилась. Можно было выдохнуть и, действительно, выпить чаю. Она кивнула и нерешительно присела на свободное место за столом. Ее соседка налила в чашку ароматную жидкость из заварочного чайника, расписанного полосками четырех ярких цветов и подвинула блюдечко с медом. Кира поднесла чашку к губам и на минуту застыла. Но нет, вряд ли ее позвали сюда, чтобы прилюдно усыпить еще раз. Она сделала глоток, другой. Чай был очень ароматный и, конечно — же, настоянный на каких-то травах. Интересно, подумала девушка, почему большинство женщин любит чай с травами. Ведь хороший черный чай сам по себе вкусен, а этот, этот отдает какими-то лопухами. Несколько минут они молча сидели и пили, пили маленькими глотками. Казалось, женщины получают удовольствие от происходящего, тогда как Кира вновь почувствовала, что все это становится совершенно невыносимо, и вместо того чтобы успокоиться, она наоборот еще сильнее возбуждается. Наконец, она отставила чашку в сторону и постаралась, насколько это возможно, спокойным тоном подтвердить что она готова.

— Отлично! — Анна обернулась к другим женщинам. — Наверно приступим.

Кира не заметила у сидящих какой-либо особой реакции на эти слова. Ничего. Они даже не выпустили чашки из рук.

— Кира. Прошу тебя, вспомни что ты делала прошлый раз у своего компьютера. Закрой глаза, сосредоточься. Мы все просто хотим увидеть огонек твоей свечи.

Девушка уже собралась прислушаться к словам Анны, как ее пронзила тревожная мысль.

— Нет, подождите! Пожалуйста, пожалуйста, дайте мне телефон! Я всегда звоню маме из командировки! А сейчас, я даже не знаю сколько спала и мама наверняка разволновалась! Ну прошу вас!

Сидевшие за столом переглянулись. На этот раз Кире ответила та, что отослала Изабель, возможно старшая из них. “Должна же тут быть старшая” — подумалось Кире.

— Похвальная забота. Но ты зря волнуешься. Мы отправили твоей матери сообщение. Пойми, никто не хочет причинить вреда ни тебе, ни твоей семье. Совсем наоборот. Ну давай же начнем, девочка, а то чай уже почти остыл. Кроме того, нас всех ждут наши обязанности. Соберись и приступай.

Кира решила оставить на потом выяснение, почему женщина старше ее, видимо, всего на несколько лет, обращается к ней как к ребенку. Она откинулась в кресле, закрыла глаза и постаралась успокоиться. “Потом, все потом”. В темноте, в окружающей ее темноте, она была не одна. Не одна, но тот кто таился в этой тьме не решался заявить о себе и просто ждал. “Неужели боится”? — Она отбросила эту глупую мысль и зажгла свечу. На этот раз, огонь откликнулся как будто охотнее и горел словно, да, ей нравилось именно это слово, горел веселее. Он будто улыбался ей и Кира позволила себе улыбнуться огню в ответ. Словно получив дополнительный импульс огонек окреп и заиграл разными цветами, желтым, зеленым, синим и их оттенками. Заиграл и словно вырос, потянулся к девушке, а она, улыбаясь, радуясь его игре вознесла не огонек, а уже столб цветного пламени над собой. “Ну и где ты? Ты видишь вот моя сила!” И тьма, что раньше бурлила, а теперь старалась стать незаметной, неуловимой вдруг поднялась, словно во весь рост и ответила, неожиданно сильным, женским голосом “Я здесь! Я с тобой” И Кира вспомнила этот голос из сна, принадлежавший женщине с портрета. “Что она делает здесь? И здесь это где?” Огонь, вырывающийся из ее рук как будто смешался с тьмой и удвоив силы закрутился четырехцветной радугой. “Красиво! Но ты уверена, что способна удержать его?”. Материализовавшийся из тьмы знакомый силуэт протянул ей руку. “Может мы сможем сделать это вместе?”. Кира не успела ей ответить. В ушах зазвучал голос другой женщины:

— Хватит. Достаточно! Хватит!

Ей очень, очень не хотелось этого делать. Огонь в ее руках начал ослабевать, но она не хотела совсем отпускать его в присутствии, этой, другой.

— Кира, хватит!

Черноволосая женщина торжествующе усмехнулась и исчезла. И только тогда она нехотя отпустила огонь, и открыла глаза.

Женщины, сидящие за столом, словно не заметили, что с ней что-то происходило. Они спокойно смотрели на Киру, словно ожидая что она совершит что-то еще, а может они вообще не заметили ничего?

Анна поднялась с места:

— Кира, спасибо тебе! Давайте узнаем, что же это было? Желтый?

Одна из сидевших женщин склонила голову.

— Синий?

Теперь также кивнула другая сидевшая за столом.

— Зеленый?

Женщина, отвечавшая Кире на вопрос о матери кивнула и произнесла:

— О, да. Такого зеленого я не видела давно. Девочка молодец.

Анна повернулась к следующей женщине. Та широко улыбнулась и энергично закрутила головой взметнув целое облако ярко — рыжих волос.

— Я не почувствовала в ней красного огня. Можешь успокоиться подруга.

Теперь Анна повернулась к Кире.

— Ну что же. Три из четырех это просто замечательно! Кира, тебе надо отдохнуть! Кейли! Проводи нашу гостью в столовую. После обеда вы можете погулять по парку. Потом мы поговорим, и я отвечу на твои вопросы.

Кира поняла, что больше ничего сейчас не услышит, встала и повернулась к выходу. У арки стояла маленькая, светловолосая девушка.

— Привет! Я — Кейли.

— А я Кира. Ты меня проводишь?

— Ага!

Направляясь вслед за Кейли, Кира вдруг почувствовала, что прикусила губу.

“Они говорили о четырех цветах. Четырех. Но почему — же никто не сказал ни слова о черном? И никто ничего не сказал о Ней”.

ГЛАВА 4. ЕЕ ЦВЕТ

1812 год. Шварцберг.

“Безусловно, она слишком много времени проводит в помещении. Генрих прав”. Софи подошла к окну. Лес внизу раскинулся до самого горизонта. Только в самом низу к склону холма притулилось несколько домиков. Здесь очень красиво, но как же ей хотелось снова в Вену. Или хотя бы в Прагу. Хотя зачем в Прагу, она никак не могла сообразить. Во всяком случае после родов, как только малютка немного подрастет, она наверняка поедет. Софи отошла от окна и обернулась к своему портрету, который Генрих повесил в этой комнате, где она теперь проводила так много времени. Портрет словно обладал своей особенной внутренней силой и глядя на него всегда ощущались спокойствие и уверенность. Она вышла в коридор и начала спускаться в гостиную, машинально проводя пальцами по граням висевшего на груди камня, когда за окнами послышался стук копыт и скрип колес экипажа. Софи спустилась в гостиную когда за окном уже раздавались женские голоса.

— Мадам Софи! Приехала Ваша сестра, мадам Евгения и с ней еще девушка, француженка, мадемуазель Клио,

Управляющий замком, господин Вахт, сам зашел сообщить о визите. Софи попросила, чтобы он быстрее пригласил женщин зайти. Это был сюрприз, приятный сюрприз. Сюда, к ней, никто не приезжал уже давно.

— Здравствуй, дорогая Софи! Прекрасно выглядишь! Тебе уже совсем недолго! — Вошедшая Евгения с удовольствием огляделась вокруг. Она стянула дорожные перчатки и принялась развязывать ленты на шляпе. Евгения была старше ее всего на два года, но вышла замуж значительно раньше и уже успела обзавестись двумя дочками — погодками. Она присела в предложенный лакеем кресло и радостно продолжила: