Выбери меня

Я огляделась, ожидая, что кто-нибудь подойдет и скажет, как тут у них положено есть на пикнике, но нет. Потому решила воспользоваться преимуществом, что явилась первая, и обойти столы. Нашла широкий ломоть тонкого хлеба, положила на него, как на тарелку, ломтики аппетитного мяса, какую-то зелень, накрыла вторым кусочком и отправилась гулять по саду.

Если честно, я надеялась, что быстренько съем свой «лаваш», а в прудике остатки хлебушка скормлю уточкам или рыбкам. Но оказалось, что я сама большая уточка и съела все без остатка.

Гуляя по саду, нашла качели, площадку для игр, скамейки, налюбовалась озером, клумбами, фигурными кустами. Однако после волнения, сытного перекуса и прогулки захотелось найти укромное местечко и полежать. А почему нет? Учитывая количество претенденток, ждать придется долго. Главное спрятаться подальше от любопытных глаз.

После поисков, все-таки нашла такое.

Случайно по едва заметной тропинке поднялась на холм и увидела на ветвях крепкого дерева нечто похожее на гамак из плетеных лоз с шелковыми подушками. Если поднять ноги — внизу, с прогулочной дорожки, кроме спинки гамака, ничего не видно. А забираться на крутой пригорок местные леди не отважатся. Это только я — ненормальная полезла.

«Ближайшие пол часа сюда точно никто не забредет…» — подумала я и осторожно присела по подушку. Потом чуть съехала, чтобы удобнее было и, подумав, подняла ноги.

В тени теплый ветерок ласкал кожу, где-то неподалеку журчал ручеек, а я лежала и смотрела на небо, по которому торопливо плыли облачка-барашки и придумывала — на что они похожи.

«Это как уточка… Гриб косой. Тарелка… Непонятно чего. О! Морской конек!» — уже давно вот так не лежала и не смотрела на тучки. Я не заметила, как уснула.

Неожиданный шорох, где-то рядом заставил меня вздрогнуть.

— Льель, посидим? — раздался голос.

— В ожидании лекаря насиделась. Повезло же толстухе — первая прошмыгнула!

— А сама-то? Будешь так же налегать на угощения, сравняешься с ней.

— Было так вкусно! Интересно, почему он первой выбрал ее. Платье-то у нее убогое.

— Может рода влиятельного… — голоса стихли.

«И снова ненависть и зависть! — с сожалением вздохнула я. — Настоящий серпентарий. Любая за шанс стать будущей королей перегрызет глотку. А, поди, нынешняя-то собирается жить до-олго и изводить наставлениями будущую! — я злорадно улыбнулась. — Вот так насмотрюсь на аристократок и перестану верить в дружбу».

После случайно подслушанного разговора, присоединяться к остальным конкурсанткам не хотелось. Скорее всего Ариза всем с пеной у рта рассказывает, как я добиралась до Раминары, пожирая припасы и терзая их. Тьфу!

Я отоспалась и отлежала бока. Отдых уже тяготил, и внезапный сигнал охотничьего рожка обрадовал. Кряхтя и охая, поднялась. Хочу-не хочу, а придется вернуться в зал. Поправив юбки, прическу, побрела обратно.

Я не спешила. На обратном пути успела еще ухватить пирожное. Благо, что щедрость хозяйки дворца не знала границ. И только съев и вытерев губы, вошла в коридор. Раздался второй сигнал.

В зале нарастало напряжение. Девушки нервничали. То ли знали больше, то ли скрывать им было чего. Зато я была спокойна, как удав, сама не зная почему.

Раздался третий сигнал. Двери лекарского кабинета распахнулись, и перед нами предстал уставший Гатар. Он уже не был словоохотлив и любезен, поэтому сразу перешел к делу.

— Леди, — обратился серьезно. — Сейчас я оглашу список: кто из вас сможет предстать на балу перед его Высочеством Олистером, его Величеством Паумом и королевой-матерью Ремизель.

Претендентки загудели от возбуждения.

— Прошу не шуметь! Однако если вы не услышите свое имя — возможно, прослушали его. Поэтому прежде чем рыдать — сверьтесь со списком, что мы оставим на столе после оглашения. Итак…

— Леди Лавира! — прозвучало первое имя, и с непривычки к новой фамилии я не сразу сообразила, что это мое! Поэтому поначалу стояла с непроницаемым умом. И только потом отмерла и выдохнула. Пусть я сомневалась — хочу ли быть принцессой, но обидно сразу же оказаться в числе недостойных, особенно забракованных по внешности.

Вот теперь можно понаблюдать за поведением претенденток. Судя по тому, как услышавшие свои имена, хлопали в ладоши, улыбались, вертели головами, высматривая — прошла ли знакомая соперница, становилось очевидно: они спят и видят себя победительницами.

Не знаю, почему я вызывала столько ненависти. Это стало особенно заметно именно сейчас. Я не радовалась, как другие, поэтому девушки считали, что мое имя еще не прозвучало и откровенно злорадствовали.

— Нечего было первой лезть! — донеслось до моих ушей, но я продолжала невозмутимо стоять. И вдруг почувствовала, как чья-то рука осторожно сжала мое запястье.

— Не расстраивайся, возможно, твое имя еще прозвучит.

Я обернулась и наткнулась на взгляд озорных карих глаз.

— Благодарю. Но мое имя прозвучало первым.

— Правда? — изумленно улыбнулась незнакомка с остреньким носиком. — Вот это выдержка!

Я не стала объясняться, просто приветливо улыбнулась.

— Я Кризель Лавира, — представилась.

— Терезия Гренида. Пойдем. Далее ничего важного не будет.

— Думаешь? А вдруг скажут что-то важное.

Девушка улыбнулась.

— Если только скажут, что бал будет завтра. А утром следует предоставить свидетельства о рождении тому же господину Гатару.

— Вот же ж! Неужели я все прослушала! — хотела поблагодарить новую знакомую, как по залу разнесся вопль возмущения.

— Чем я хуже?! Почему меня нет в списке?! Вас подкупили!

— Да! — раздались голоса тех девушек, что выбыли и должны отбыть домой.

Я взглянула на Терезию, и она кивнула на выход.

Недовольство нарастало. Бедный лекарь оказался в толпе разгневанных девиц. Но ему на помощь спешили рослые слуги, в которых я заподозрила гвардейцев.

Когда мы покинули зал, нам наперерез ринулась моя родственница, и мое сердце ухнуло…

— А! Графиня Гренида! — Телайза сложила веер и раздраженно хлопнула им по ладони. — Значит, вот откуда узнала!

Злая улыбка родственницы мне не понравилась. Я ожидала скандала, однако она просто развернулась и ушла.

— Вы знакомы? — удивилась спутница.

— Родственница, — вздохнула я.

— Вижу: между вами теплые родственные отношения.

— Угу.

— Между прочим, она одна из главных претенденток.

— Пусть. Всевидящему виднее, он рассудит.

Спутница улыбнулась. Но мне казалось, что Терезия зорко наблюдает за мною и оценивает каждое мое слово.

По пути выяснилось, что родовитых и состоятельных невест поселили в другом крыле. Узнав об этом, я

отнеслась спокойно. Мы вежливо распрощались и разошлись.

Свельда радовалась, что пройден первый отбор и загодя готовила платье к балу. А я сидела у окна и, положив подбородок на руки, наблюдала, как слуги выносят вещи выбывших. Девушки покидали замок заплаканными и подавленными.

«А я бы как держалась?»

Служанка покосилась на меня.

— Леди Кризель, поели бы. Подать?

— Аппетита нет.

— Расстроились, что у вас нет роскошных платьев?

Я задумчиво повертела головой.

— Грустите? А господин Меркрас предупреждал, что так будет.

— Да?! — оживилась я. — А что еще сказал?!

— Ничего. Но велел передать вам кое-что…

Пока Свельда рылась в сундуке, я в ожидании невиданного чуда ерзала в кресле. Мало ли, чего маг мог подарить. Однако когда она радостно протянула книгу — реальность безжалостно обрушилась на меня. Потому что в руках держали «Хроники Аверсии».

М-да, не на это наделась, но чем дурью маяться — лучше просвещаться. Грызя яблоки, принялась листать книгу.

Глава 5. Если девушка плохо танцует, она ругает оркестр

— Свельда, у меня же из-за проклятья и память пострадала, — решилась на разговор, пока занимались моей прической.

— Помню, — понуро ответила служанка.

— Расскажи мне о Телайзе.

— А чего рассказывать? Двоюродный брат вашей покойной матушки — ее отец. Они очень богаты. Вы в детстве с матушкой изредка навещали их.

— Зачем?

— Не моего ума дело, — пожала она плечами, будучи не в духе. Хозяйка дома прислала свою служанку, чтобы помочь мне собраться к завтраку. И хоть я отказалась от ее услуг, Свельда — оказывается ревнивая особа — нахохлилась.

— Ну, не сердись, — улыбнулась я. — Наверняка ее подослали, чтобы вызнать что-нибудь о нас.

— Верно, леди Кризель! Соберут сплетни, а потом все-все доложат королеве, ведь мы в доме ее сестры — графини Сартезы.

— Да?!

— Ага, я все на кухне разузнала. Всего-то помогла овощей почистить.

— Вот ты, хитренькая! — восхитилась я. — И что бы без тебя делала?

От похвалы Свельда подобрела и тоже заулыбалась.

— Слушай, а ты со мною уехала — поди, с собой ничего не взяла?

Девушка замялась. Уж подумала, что дело совсем туго, и придется в тайничок лезть — не ходить же моей служанке в единственном платье, но она упала на колени, поджала губы и начала каяться:

— Леди Кризель, не гневитесь! Я ведь чувствовала, что нам… — замялась, — мне повезет. Ну, я и котомочку сложила в ваш сундук. Он махонький — махонький!

— Свельда! — я сделала серьезное лицо.

Она смотрела глазами нашкодившего котенка.

— Да, леди Кризель? — опустила голову и всхлипнула.

— Значит, мне повезло: пронырливая Свельда — моя служанка, а не чья-то.

Обрадованная девушка долго подлизывалась, клялась в верной службе и обещала разузнать еще что-нибудь новенького.

По коридору прошел слуга, звоня в колокольчик.

«Ну, да! — хмыкнула я, — в доме в рог дунешь! Нежные аристократки оглохнут или заиками станут».

К счастью, уже была готова, поэтому поправила нежно голубенькое платье, строгое до невозможности, со скромным декольте и тоненьким кружевом по краю и вышла из комнаты. В след Свельда очертила меня кругом Всевидящего. Все-таки приятно знать, что о тебе кто-то волнуется.

«И чего во мне нашла? У нее своих шесть братьев и сестер, о которых нужно заботиться. Нет же, занудная леди Кризель ей сдалась. Наверно, в нашем мире доктором бы стала…» — я уже не чувствовала себя одинокой и беззащитной. Пусть уверенность возникла лишь на мгновение, но ее как раз хватило, чтобы уверенно войти в трапезную.

Предполагала увидеть вчерашнее столпотворение, однако длинный сервированный стол был не таким уж и большим.

— Это сколько же отсеяли?! — пробормотала я, прикидывая количество мест.

— Больше половины! — ответила незнакомая девушка, вошедшая в трапезную залу вслед за мной.

Стоять в дверях — дурной тон, поэтому мы направились к свободным местам.

Ко мне тут же подошел слуга в нарядной ливрее и жестом указал, куда садиться. Я оказались ровно посередине стола, что тоже не так плохо. Пододвинув стул, мужчина поклонился и исчез.

Хозяйки и ее важные гостьи еще не спустились, и пока их ждали, с интересом разглядывала белоснежную, тоненькую скатерть с замысловатым кружевом. Вазы с цветами, столовые наборы, фужеры, фарфоровую посуду с тончайшими, прочти прозрачными краями…

— Мы думали: ты не прошла. Стояла такая печальная… — донеслось до моих ушей. Я улыбнулась вежливой полуулыбкой и, не смотря на собеседницу, как можно равнодушнее ответила:

— Чему радоваться? Полагаю, еще рано торжествовать, — зато отстали.

С утра у меня всегда был отличный аппетит. Я могла съесть котлетку, борщик, бутербродик и закусить печеньками. Зато потом до двух дня была полна сил. А эти же элитарные бледные моли с равнодушием на лице могли полчаса размазывать жидкую кашку по тарелке и есть ложечкой яйцо в подставочке. До колик в печенках надоело лицемерие, игра в аристократок, но коли судьба засунула в кузовок — поглядим на боровичок, а там и приму решение, что с принцем делать. Всего-то до вечера надо потерпеть. Вдруг, он — мужчина моей мечты?