Неукротимый ловелас

И мгновенно перед его мысленным взором предстала обнаженная Пиппа, лежавшая в его постели. Но он постарался прогнать это воспоминание. Он говорил совершенно серьезно, когда сказал Пиппе, что хочет от нее не только секса. Если бы только он мог справиться с желаниями своего тела!

Дальняя стена с большим камином в центре была сложена из известняка. Над каминной полкой, сделанной из того же дерева, что и крыльцо, висели большие часы с маятником, отсчитывающим секунды. Два кресла и столик стояли возле камина, а большой кожаный диван расположился напротив телевизора. Из гостиной дверь вела в небольшую кухню с круглым столом и четырьмя стульями.

Пиппа направилась прямо на кухню, и Диего последовал за ней.

— Подожди, пока я принесу тарелки и приборы, чтобы мы могли поесть, — сказала она.

Диего поставил пакет с едой рядом с белой вазой, в которой лежали апельсины, и стал осматриваться по сторонам. В углу кухни стоял рабочий стол с компьютером. На висевшем на стене календаре вчерашняя дата была несколько раз обведена красным фломастером.

Рядом с календарем висела старая черно-белая фотография в серебряной рамке. Он подошел поближе и увидел, что на ней изображена женщина, невероятно похожая на Пиппу. Она держала на руках маленькую девочку, которая тоже была похожа на Пиппу. Они обе улыбались.

— Это моя мама и я, — подтвердила Пиппа. — Фотографию сделала моя тетя.

Она поставила на стол голубые тарелки, положила рядом льняные салфетки и налила им обоим по бокалу чистой воды.

— Что заставило тебя бежать из дому? — спросил Диего, когда они сели за стол.

— Ну… моя мама умерла, когда мне исполнилось четырнадцать лет. И мой отец стал моим опекуном и распорядителем моего наследства. У него были свои идеи насчет моего будущего, включая мое замужество. И он сам выбрал для меня будущего мужа.

— Так ты замужем? — спросил Диего.

Он никогда не задумывался над тем, что она может принадлежать кому-то еще. И он тут же подумал, что она не такая женщина, чтобы спать с посторонним мужчиной, будучи замужем. Он задал этот вопрос, потому что чувствовал себя неуверенно, понимая, как многого не знает о ней.

— Нет. Конечно же нет, учитывая, что произошло вчера между нами. Я убежала в тот вечер, когда он должен был сделать мне предложение, — сказала Пиппа.

Диего откинулся на стуле, внимательно глядя на нее. Он не мог представить себе, чтобы его отец попытался управлять его жизнью. Если бы он вздумал это делать, Диего поступил бы так же, как Пиппа.

— Прости за глупый вопрос. Я знал, что ты не замужем. Просто меня шокировало то, что ты сказала… Я имею в виду, что всегда подозревал, что ты не обычная няня. Но речь идет о большем, чем о наследовании нескольких ювелирных изделий, не так ли?

— Да, это так.

— И что дальше? Ты можешь вернуться в Англию?

— Я уже запустила этот процесс, — призналась Пиппа. — Но они должны сначала удостовериться, что я та, за кого себя выдаю.

— А кто-нибудь может в этом усомниться?

— На самом деле вряд ли. Но мне придется ответить на множество вопросов, и мое возвращение будет неприятным сюрпризом для отца, который управлял моим состоянием в мое отсутствие, — сказала Пиппа.

— Я так понимаю, вы не очень-то ладите, — заметил Диего. — Но, похоже, я говорю очевидные вещи, верно?

Ее отношения с отцом были очень сложными. В последние четыре года она часто просыпалась посреди ночи и думала о том, как она его ненавидит. Особенно в самом начале, когда Кинли с трудом сводила концы с концами. Если бы не сложности с отцом, Пиппа могла бы пойти в банк и снять со своего счета достаточно денег, чтобы помочь ей и Пенни наладить нормальную жизнь.

Но в этом случае ей пришлось бы пожертвовать своей свободой.

Потому что отец принимал практически все решения касательно ее действий или ее денег до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет. И он мог голосовать от ее имени в совете директоров так, как ему вздумается. Она могла бы выразить свое несогласие, но это ни к чему бы не привело. У нее не было никакой власти распоряжаться своим наследством.

Но она также помнила, как ее отец был убит горем после смерти ее матери. Как они сидели вдвоем в их доме, оплакивая ее. Она знала, что отчасти его желание контролировать ее жизнь было вызвано потерей жены. Но она все равно не могла понять, почему его горе выражалось в такой форме.

И даже спустя столько лет она все равно не понимала его.

— Я не могу сказать, ладим мы или нет. До смерти мамы я любила отца, как и большинство детей. Но когда мне исполнилось двадцать один год, он выдвинул мне ультиматум, что было неверным шагом с его стороны. Я имею в виду, что я выгляжу покладистой и милой, но на самом деле я очень упрямая.

— Покладистая — это не то слово, которым я охарактеризовал бы тебя, — усмехнулся Диего. — Я видел проявления твоего упрямства.

Она приподняла бровь. Она не собиралась спрашивать у него, каким бы словом он охарактеризовал ее. Ни в коем случае.

— И когда ты видел мое упрямство?

— Когда платил за твой кофе, а ты настаивала на том, чтобы вернуть мне деньги, — ответил он. — Ты не хотела быть мне обязанной ничем.

— Ах, это… Ну, я не хотела вводить тебя в заблуждение, — наконец призналась Пиппа.

— Тем, что позволила бы мне купить тебе чашку кофе? — спросил он со смехом, приглашая и ее посмеяться над ситуацией, но она не могла этого сделать.

— Да. Я ждала своего двадцатипятилетия с того момента, когда рассталась со своей прошлой жизнью. И я не хотела наводить тебя на мысль, что между нами может быть что-то, кроме…

Она запнулась, осознав, что признается ему в том, что хотела от него лишь секса. Что просто переспать с ним было одно, а более глубокие отношения пугали ее.

Конечно, пугали. Но она не собиралась говорить об этом прямо в лоб.

— Я не имела этого в виду.

— Нет, имела, — возразил Диего. — Давай будем честными друг с другом. О'кей? Я не собираюсь лгать. Я хочу большего, чем просто кувыркаться с тобой в постели.

Она кивнула.

«Честными».

Она может это сделать.

Она думала, что может. Она не лгала ему. Она говорила ему правду.

— Это справедливо.

— Итак, что будет с нами? — спросил он после долгого молчания.

Она встала и принялась убирать со стола. Диего стал помогать ей. Он ополоснул посуду и поставил ее в посудомоечную машину, не произнеся ни слова. Пиппа подозревала, что он специально дает ей время, чтобы определиться с тем, что она хочет ему сказать.

Но она все еще не могла решить, как ей следует поступить.

— Я жду ответа от нашего семейного поверенного, — наконец сказала она. — До тех пор я не могу ничего планировать. Я даже не могу получить свои деньги, пока моя личность не будет установлена. Так что я планирую продолжать помогать Кинли с Пенни и ждать, пока все не образуется.

Диего вытер руки о кухонное полотенце и выпрямился, опершись на столешницу. Пиппа старалась сконцентрироваться на том, что он ей сказал, но в голосе Диего были бархатные нотки, которые напомнили ей о прошлой ночи.

Она осознавала, что хочет Диего. Хочет, чтобы все устроилось как-нибудь так, чтобы она могла получить и его, и свое наследство. Она хотела счастливого конца, как в волшебных сказках, которые читала на ночь Пенни.

Но Пиппа никогда не умела доверять людям. Если бы умела, может, ей не пришлось бы и убегать. Потому что, когда она приехала в Штаты, только ее упрямство и вспыльчивый характер привели к тому, что она вышла из дорогого отеля на Манхэттене и направилась к автобусной остановке в дизайнерском платье и с мелочью в кошельке.

Девушка могла бы попытаться объясниться с потенциальным женихом, но не знала, могла ли она доверять ему. Она просто чувствовала себя так, словно все вышло из-под контроля.

Но у себя на кухне, рядом с Диего, который смотрел на нее так, словно она владеет ситуацией, Пиппа осознала, что все складывается так, как она хочет.

— Пиппа?

— М-м-м?

— Я спросил, сколько времени, по-твоему, понадобится, чтобы ты получила свое наследство?

— Полагаю, несколько недель.

Он выпрямился и шагнул к ней. Между ними было расстояние всего в несколько дюймов, и Пиппа слышала его дыхание.

— Как я это вижу, у нас две возможности, — сказал он.

— Какие?

— Я сейчас ухожу, и мы будем продолжать вести себя так, как вели до вчерашней ночи. Улыбаться вежливо при встрече и притворяться, что между нами ничего нет.

Она кивнула, закусив нижнюю губу, чувствуя, как по спине у нее пробежали мурашки от его близости.

— А вторая возможность?

— В эти несколько недель мы можем наслаждаться жизнью.

— Мне это нравится. Но сегодня ночью ничего не получится, — сказала она. — Я должна быть у Карузерсов рано утром, когда просыпается Пенни.

— Я понимаю, что беззастенчиво напросился к тебе в гости этим вечером, и я рад, что ты пригласила меня.

— Я тоже рада. Я чувствовала себя… неуверенно, и мне это не нравилось. Я держалась от мужчин подальше все эти годы. И теперь испытываю неловкость в твоем обществе, — призналась Пенни.

Он был таким уверенным, что она хотела быть… сильнее, что ли.

— Ты само совершенство. И все говорят, что я веду себя лучше с лошадьми, чем с женщинами.

— Кто это говорит?

— Мой брат, но он настоящий олух, — усмехнулся Диего, направляясь к двери.

Пиппа пошла за ним. На самом деле ей не хотелось, чтобы он уходил, но у нее были обязательства по отношению к Пенни. И если бы он остался у нее, это отвлекло бы ее от ее обязанностей.

— Спокойной ночи, — попрощался Диего, надевая шляпу.

— Спокойной ночи.

Она протянула руку и коснулась его подбородка, а потом он повернулся и ушел.

Глава 7

— Мама сказала, что ты скоро уезжаешь, — сказала Пенни.

Она сидела в ванне и играла в воде, а Пиппа, уже успевшая вымыть ей голову, прибиралась в ванной.

— Верно, проказница. Ты же знаешь, что мой дом находится не здесь, в Техасе.

— Но я-то здесь. И мама тоже.

Пиппа обернулась и посмотрела на Пенни. Ее рыжие волосы, совсем такие же, как у Кинли, обрамляли личико в форме сердца, а в ее широко раскрытых сине-зеленых глазах застыла печаль. Малышка была расстроена тем, что Пиппа покидает их.

— Но ничего не изменится в наших отношениях, Пенни. Я останусь твоей Пиппой, и каждый вечер мы будем разговаривать по скайпу. Как делает Бенито, когда его мама уезжает из города, — постаралась утешить ее Пиппа. — У тебя теперь есть папа, и я думаю, что со временем ты будешь скучать по мне все реже и реже.

Пенни встала в ванне и, несмотря на то что по ее телу стекали ручейки воды, обняла Пиппу. Пиппа обвила ее руками.

— Мне будет тебя не хватать.

— Мне тоже будет тебя не хватать, — со слезами на глазах прошептала Пиппа. Она была рядом с малышкой с момента ее рождения, и между ними установилась прочная связь. — Мы всегда будем подругами.

— Точно, — выдохнула Пенни.

Пиппа взяла полотенце и стала вытирать девочку. Потом Пенни надела халатик и помчалась в свою комнату, чтобы переодеться в пижаму, которую Пиппа положила ей на кровать.

Пиппа вытащила пробку из ванны и продолжила уборку, думая о том, как ей нравится такая простая жизнь. Но в то же время она понимала, что ей чего-то недостает в этой жизни.

Когда она поднялась в детскую, к ней присоединилась Кинли, и они прочитали Пенни вечернюю сказку перед тем, как уложить ее спать.

— Бокал вина? — спросила Кинли, закрывая за собой дверь в комнату Пенни.

— Да. Я вся на нервах, ожидая вестей из Лондона, — призналась Пиппа, когда они спустились в гостиную и устроились возле газового камина.

— Я без тебя сойду с ума. Ты же меня знаешь, — улыбнулась Кинли.

— Да. Пенни тоже расстроилась из-за того, что я уезжаю.

— Да, прости, что я тебя не предупредила. Просто так получилось. Я решила, что, возможно, следует сказать ей правду. Но я должна была предупредить тебя.

— Все в порядке. Я надеюсь, наши отношения не изменятся? — спросила Пиппа.

— Я не позволю им измениться. Ты знаешь меня лучше кого-либо на свете, а между тобой и Пенни установилась крепкая связь. Ты ей как родная тетя, — сказала Кинли. — Тебе так легко от нас не избавиться.

— Я рада это слышать. Мне очень нравилась моя жизнь с вами, но, думаю, пришло время вернуться к своей старой жизни.

После этого они заговорили о воскресном аукционе холостяков. О том, как было трогательно услышать предложение Итана, которое он публично сделал Криссан. Пиппа видела лицо Мейсона, лучшего друга Итана и бывшего бойфренда Криссан. И он, казалось, был рад за них, несмотря на их запутанные отношения.

— Итак, как обстоят дела у тебя с Диего? — спросила Кинли напрямик, что было характерно для нее.

— Ну, мы решили встречаться, пока я все еще живу здесь, — ответила Пиппа. — Я сказала ему, что жду известий от своего английского поверенного. Я не хочу вводить его в заблуждение.