Под покровом светлых чувств

— Сейчас по мне этого не скажешь. — Чарли с сожалением посмотрела на свою грязную, покрытую собачьей шерстью одежду. — Но я и в самом деле дизайнер интерьеров. Расскажите мне о своем доме. В каком стиле он обставлен? Модерн? Шебби шик? Подождите, не говорите! Дайте я догадаюсь. В провинциальном стиле?

Брин улыбнулся, подумав о своем доме, где причудливо сочетались вкусы стольких поколений его семьи. Но он не собирался позволить Чарли соскочить с крючка.

— Значит, вы учились в университете?

— Да. — Из нее каждое слово приходилось тянуть словно клещами. — А вы на какую специальность обучались?

— Я получил диплом инженера, а также немного изучал бизнес. А кто настоял на вашей учебе в университете?

— Бабушка.

— А ваши родители?

— Они далеко. Мама — антрополог. Папа — профессор антропологии. Именно благодаря общей профессии они и познакомились. Сейчас, насколько мне известно, отец живет в США со своей третьей женой и семью детьми. Мы с ним не общаемся. А мама живет в Бразилии и все еще переживает из-за того, что отец, как она считает, ее предал. Я получаю от нее открытки на Рождество. У папиной семьи было достаточно денег, чтобы отправить меня учиться в лучшую школу-интернат. А каникулы я обычно проводила здесь, с бабушкой и дедушкой. Я любила искусство, поэтому мы с бабушкой решили, что именно этим мне и нужно зарабатывать себе на жизнь. Бабушка тогда еще мыслила здраво.

— В отличие от последнего времени?

— Она сильно сдала после смерти дедушки. Эта ферма никогда не была очень прибыльной, и бабушке тут было одиноко и скучно, поэтому она продала большую часть земли, чтобы построить свой приют для животных. Это значит, что у нее были на руках неплохие деньги, которые мог украсть ваш дядя…

— Чарли, скажите, у вас самой были проблемы еще до того, как ваша бабушка залезла в такие долги?

— Я беспокоилась о ней. Она все больше старела, чувствовала себя все хуже…

— Чарли… — Брин осторожно коснулся ее лица. — У вас ведь и до этого не все было ладно?

Она вздрогнула.

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю. Но я чувствую, что вас что-то гнетет. У вас возникли проблемы с деньгами?

Чарли закусила нижнюю губу. Брин снова наполнил ее бокал, разглядывая ее лицо, освещенное отсветами огня.

Странно, отчего вдруг так сильно захотелось, чтобы Чарли доверилась ему? Почему казалось таким важным? Брин не знал, но сидел и ждал.

Рядом на покрывале лежали собаки, наслаждаясь теплом костра и близостью людей. Сегодня вечером даже Флосси казалась довольной. Молчание затянулось. Брин не хотел давить на Чарли, ведь она, судя по всему, не привыкла рассказывать о себе.

Наверное, она росла одиноким ребенком. Он подумал о своем детстве. Его родители, дедушка, дядя, кузен всегда были рядом, любили его и его сестру Луизу. Он дружил с детьми фермеров-арендаторов, и до сих пор дружит. Его дом был настоящим раем.

Брин огляделся вокруг. Эти земли, которые должна была унаследовать Чарли, теперь принадлежат банку, ее бабушка мертва. Она, наверное, должна чувствовать себя так, словно лишилась корней. Именно так чувствовал бы себя Брин, если бы потерял Баллистоун.

— Я была замужем, — вдруг произнесла Чарли бесцветным голосом.

— Хотите рассказать мне об этом? — спросил Брин, понимая, что не стоит настаивать.

— Не очень-то.

Он кивнул и почесал черно-белого фокстерьера Опоссума, у которого, похоже, не было одного уха. Теперь Брин знал всех собак Чарли по их кличкам.

— Мой муж был таким же, как ваш дядя, — еле слышно сказала она, глядя на огонь. — Но откуда мне было это знать? Я встретила Грэма, когда только начинала работать дизайнером интерьеров. Он был старше меня и очень красив. Грэм к тому времени уже преуспел в бизнесе, казался любящим, очень внимательным. И он очень хорошо отзывался о моей работе. Это было так лестно, но я тогда была слишком глупа, чтобы понять: он видел во мне лишь рабочую лошадь и только поэтому на мне женился. И Грэм получил, что хотел. Он привел меня в свой бизнес, и я пахала на него изо всех сил.

— О, Чарли…

— Какой же я была идиоткой! Юной, наивной дурой! Не замечала, что для Грэма я просто дешевая рабочая сила. Он, должно быть, любил меня по-своему, но главное для него было то, что жене не нужно платить. Мы набрали кредитов, а потом Грэм ушел к богатой клиентке, оставив меня по уши в долгах.

— Прямо как мой дядя, — тихо сказал Брин.

— Едва мне удалось решить проблемы, которые мне создал Грэм, как бабушка подкинула новые. А теперь… — Она мрачно посмотрела на собак. — Теперь речь не только о деньгах. Мне еще нужно позаботиться об этих животных. — Чарли вздохнула и более бодрым голосом добавила: — Но хватит о мрачном. Достаточно ли прогорел костер? Может, уже пора печь картофель? Предлагаю заодно поджарить на углях сосиски. Я все еще голодна. Ну же, Брин Морган! Давайте продолжим искать в жизни хорошую сторону!

Так они и сделали. Не было больше разговоров о лжи, долгах и прошлом. Чарли и Брин поели печеной картошки, показавшейся им небывало вкусной, а после лежали на спине на покрывале, глядя, как в небе одна за другой зажигаются звезды. Чарли показывала Брину созвездия: Южный Крест, Большую Медведицу, Пояс Ориона, — а Брин слушал ее мягкий голос и смотрел, как ее ладонь нежно поглаживает голову Флосси.

Ночь была тихой и теплой. Огонь погас, оставив тлеющие угли, то и дело брызгающие в ночь яркими искрами. Брину в этот момент не верилось, что последние несколько недель были такими безрадостными, наполненными встречами с адвокатами и полицией, а также пониманием того, что его имя использовалось для обмана людей — таких как Чарли.

Он потянулся и коснулся ее руки, гладящей собаку. Чарли замерла. Она могла бы свободно отдернуть руку, но не сделала этого.

А Брин думал о том, как вошел в этот дом и увидел ее — испуганную, но смелую. Сколько женщин откроют свои двери незнакомцам ночью? И она была так рада, увидев Флосси, никчемную дворняжку, которую был способен полюбить только кто-то вроде Чарли. Она могла уехать, оставить этих животных в приюте, избавиться от долгов, объявив себя банкротом, и найти хорошо оплачиваемую работу — ведь Чарли хороший специалист в своем деле. Но для нее было немыслимо так поступить.

«Я мог бы ей помочь», — эта мысль возникла в голове словно из ниоткуда.

— Чарли…

— М-м?.. — сонно пробормотала она.

День тяжелой физической работы, а после хорошая еда, хорошее вино, тепло и покой делали свое дело, убаюкивая ее. Только ли поэтому Чарли по-прежнему не отнимала у Брина свою руку? Или это прикосновение было для нее таким же важным, как и для него?

Возникшая у Брина идея казалась ему сумасшедшей, но его губы сами произнесли:

— Чарли, я хочу, чтобы вы поехали со мной.

Глава 6

Воцарилось молчание. Рука Чарли, все еще лежащая под ладонью Брина, напряженно сжалась.

Он и сам понимал, что его предложение — чистое безумие. Брин обычно не заводил с женщинами серьезных отношений. Так почему же ему казалось, что происходящее сейчас — исключительный случай и здесь неприменимы правила, которых он так жестко придерживался?

— Что… Что вы говорите? — прошептала наконец Чарли и убрала руку.

Брин подумал о том, что должен рассказать ей, кем является, о своем огромном состоянии и домах. Но Чарли больше не доверяла титулованным богачам. Надо предложить ей что-то надежное, чему она могла бы доверять.

Чарли все еще пристально смотрела на звезды, напоминая олененка, попавшего в силки. О чем она думала в этот момент?

— Я же говорил, что я фермер. — Брин дождался, пока она кивнет, давая понять, что слушает. — Мои земли принадлежали нескольким поколениям моих предков. Это хорошие земли. Нет, они отличные и процветающие. Я тот, кого называют «состоятельный человек».

— Состоятельный?

— Богатый, если хотите.

— Вам пришлось потратить немало денег на дорогу сюда, — осторожно сказала она. — И на адвокатов…

— Хотите верьте, хотите нет, но это ничуть не повлияло на мой доход.

Чарли по-прежнему глядела в небо. Эта женщина казалась такой одинокой.

— Я мог бы оплатить ваши долги, — заявил Брин, заметив, что от этих слов выражение ее лица стало жестче. — Однако мои адвокаты говорят мне, что если я оплачу долги хотя бы одной жертвы Томаса, я создам прецедент. Это будет означать, что я готов принять на себя ответственность за долги всех обманутых моим дядей людей. Но у меня не хватит на это средств. Единственное, что я могу сделать… — Его рука снова коснулась ее руки. — Это стать вам другом. Я хочу предложить вам отдохнуть на моей ферме за мой счет. Вы могли бы приехать, скажем, на пару недель и пробыть у меня столько, сколько пожелаете. И вот еще что. Я также могу взять к себе ваш зверинец.

— Мой… зверинец?

— Не уверен насчет кур, — признался Брин. — Не могли бы вы оставить их здесь?

— Подруга моей бабушки обожает кур и содержит приют для тех из них, которые, перестав нестись, стали не нужны хозяевам. Она согласна взять моих кур. За пожертвование, — ошеломленно ответила Чарли.

Брин улыбнулся, довольный тем, что преодолел первое препятствие и заставил Чарли выслушать его предложение.

— Вряд ли пожертвование в пользу домашней птицы будет считаться юридическим прецедентом погашения долгов Томаса.

Не удержавшись, он легонько коснулся кончика носа Чарли. Просто чтобы посмотреть, сможет ли заставить ее улыбнуться в ответ.

Она не улыбнулась. Выражение ее лица все еще было жестким.

— Это безумие, — прошептала Чарли. — Семь собак. Две коровы…

— Моя ферма достаточно большая, чтобы две коровы могли провести там остаток своих дней, пощипывая траву на пастбище. Я могу поместить их вместе с остальным стадом. Их содержание не будет стоить мне ничего, кроме небольшого дополнительного кормления зимой. Наверное, коровам придется какое-то время провести в карантине при переезде в другую страну, но Корделия справилась с тем, что застряла в грязи. Карантин не будет для нее проблемой, если ее теленок будет рядом.

— Вы ненормальный. Это будет стоить…

— Не будем о деньгах, — твердо возразил Брин. — Я же сказал, что могу себе это позволить. Вы должны доверять мне, Чарли.

Она взглянула на него, а затем снова вернулась к наблюдению за звездами.

— Вы… Это сумасшествие.

— Нет, это развлечет вас. — Он опять дотронулся до ее носа, желая поднять ей настроение. — А собакам обеспечит беззаботное существование.

— Не понимаю.

— Вот что я предлагаю, — заявил Брин голосом невероятно твердым для человека, который сочиняет свои планы прямо на ходу. — Во-первых, устроить отпуск. Настоящий отпуск для Чарли Фостер. Во-вторых, найти хозяев для семи собак. Хороших хозяев, лично одобренных той же Чарли.

— Вы действительно сумасшедший.

— Может быть, — согласился Брин и внезапно представил себе реакцию своей матери, когда семь собак будут выпущены из карантинных боксов в Баллистоуне.

Эта мысль заставила его улыбнуться и подумать: «У мамы глаза на лоб полезут от изумления, но затем ее любовь к животным непременно возьмет верх».

— Чарли, вы незнакомы с моей матерью, и вам обязательно нужно познакомиться. Она обожает животных еще больше, чем я. Британцы славятся трепетным отношением к собакам. Думаю, мама сумеет организовать душераздирающую статью в нашей местной газете, рассказывающую о мошенничестве Томаса в Австралии. Мы могли бы добавить к статье фотографии всех ваших собак, сообщив, что афера Томаса лишила их шанса на счастье. Полагаю, у нас будут очереди из желающих взять этих псов к себе. А вы и моя мама весело проведете время, лично проверяя каждого потенциального владельца. Ну что, Чарли-бах, как это звучит? Весело?

— Мы не можем…

— Нет, можем, — перебил ее Брин.

Решив, что уже достаточно наблюдений за звездами, он взял Чарли за руки и потянул к себе. Теперь она лежала на боку лицом к нему, а Флосси оказалась зажатой между ними.

— Это сработает, — решительно заявил Брин. — Моя мама с удовольствием поможет пристроить ваших собак. И я тоже. Обещаю, мы найдем им хороших хозяев. А если не получится, наша ферма достаточно велика, чтобы вместить их всех.

— Всех семерых?!

— Что такое лишняя собака или даже семь собак на такой большой ферме, как наша? Это место уже засорено шерстью нескольких собачьих поколений. — Брин ухмыльнулся. — Кто знает? Они могут даже стать пастушьими собаками.

— Вот уж вряд ли.

— Может быть, но было бы весело понаблюдать за их попытками.

— Ваша идея — абсолютно безумная… И даже если бы это было не так… Собаки… Конечно, было бы здорово их пристроить… Но мне не нужно приезжать… Брин, это стоит кучу денег…

— Я легко могу себе это позволить. Более того, у вас будет обратный билет. Никаких хитростей. Я предлагаю вам отдохнуть от всего, с чем вы столкнулись здесь. Отдых на ферме, которая так же прекрасна, как эта, но во многом отличается. Вы бывали в Великобритании?

— Я… Нет.

— Так съездите! У меня в доме много комнат, место для вас найдется. Кстати, хотя я уверен, что мой план пристройства собак сработает, я подумываю о том, чтобы оставить Флосси себе. Не понимаю, почему вся радость от помощи этим псам должна достаться моим соседям. И еще, дом моей матери находится в двух минутах ходьбы от моего, и если вы не захотите остановиться у меня, мама будет рада оказать вам гостеприимство. Или, если пожелаете, поселитесь в гостинице в местной деревне. Я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Так что просто скажите «да».

Чарли недоверчиво посмотрела на Брина.

— Это…

— Это будет разумно и весело тоже. Добавит вам еще немного светлых моментов в жизни.

— Но почему вы хотите так поступить? Вам не нужно чувствовать вину за то, что сделал ваш дядя.

— Я поступаю так потому, что хочу этого. Да, мне очень стыдно за то, как Томас обошелся с вами, но я предлагаю вам съездить ко мне в гости, чтобы немного отдохнуть и развеяться. Чарли-бах, вам нельзя продолжать чувствовать себя несчастной. Не позвольте этому лживому ничтожеству — моему дяде — победить.

Брин помолчал, а затем указал на кучу сухой древесины на противоположной стороне дороги — все, что осталось от огромного эвкалипта.

— Когда молния ударила в это дерево, я был на волосок от того, чтобы сгореть заживо, но я бы сгорел в шикарном итальянском суперкаре. А все потому, что в конце этой тоскливой недели, когда разумным выбором было бы вернуться в Мельбурн вместе с моими адвокатами, я подумал: «Черт возьми! Этот автомобиль был взят в аренду на мое имя, и сколько у меня шансов когда-либо порулить таким зверем?» — Он снова сделал паузу и после закончил: — Думаю, смерть моей сестры научила меня тому, что завтра может и не наступить… Так сколько еще шансов мне представится отвезти семь собак, двух коров и одну Чарли в мое поместье и подыскать им всем новые дома?

— В поместье?

— Для каждого его дом — это настоящий замок, — торжественно заявил Брин.

— Вам вовсе не нужно подыскивать новый дом для меня.

— Не мешайте мне фантазировать, — улыбнулся он. — А может, это вовсе не фантазия. Я могу попросить маму дать о вас объявление в газету. «Ищет работу потрясающий дизайнер интерьеров, слегка обремененный собаками, но очень, очень красивый…»

— Не надо…

— Ладно, «красивый» вырежем. Все равно ваше фото будет стоить тысячи слов.

— Мой дом здесь. Я имею в виду, в Мельбурне.

— Конечно, — согласился Брин, и его улыбка погасла. — Я это знаю. Но в течение следующих нескольких недель… Посмотрев Англию и подыскав идеальных хозяев для семи собак…