Помоги проекту - поделись книгой:
Еда оказалась вполне неплохой для непривередливой меня, а главное сытной, что сразу добавило хорошего настроения. Надо же, начинаю ценить мелочи. Интересно, как быстро я здесь отвыкну от комфорта?
Вот так философствуя и попивая чуть тёплый ягодный напиток, я расслабленно разглядывала остальных.
Первое, что надо отметить: большинство из присутствующих здесь, скорее всего, высокородные. Это видно даже не по одежде, ибо мантия делает невозможным такой способ определения социального статуса (это если не приглядываться к серёжкам и колечкам), а по повадкам и тому изяществу, лёгкости, с которой это самое большинство справлялось с огромным разнообразием малоизвестных мне столовых приборов. Взгляд, поворот головы, чуть капризный или повелительный тон, ухоженность и опрятность… Я явно не вписываюсь.
Лина же, напротив, вписалась отлично: пусть она и не орудовала всеми этими странными железяками так, словно с рождения только этому и училась, не было в её жестах столько же ленивой грации, и всё же. Люди к ней явно потянулись — вон как облепили со всех сторон, и щебечут, улыбаются, непринуждённо смеются, как будто сто лет её знают.
Мысленно хлопнула себя по лбу. Чёрт, они же, вроде как, знают, что она Избранная. Ну да, понятно. Не то, чтобы я не верила в Линино природное обаяние, но пессимист во мне нашёптывает другие причины.
Не моё дело, конечно, но, если призадуматься, даже не скажешь сходу, что же хуже: когда считают за пустое место, или вот так подлизываются. Но подруге по несчастью сегодня было море по колено — она выглядела счастливой, как маленький ребёнок, воркующий над мешочком сладостей.
Пожалуй, столько же внимания, сколько Избранной, уделяли лишь нескольким адептам: собственно, ей, двум каким-то девчонкам в синей и жёлтой мантии, улыбчивому парню в зелёном и симпатичному брюнету в чёрном. Что за птицы — чёрт их знает. Да и не важно. Вряд ли у меня будет возможность, да и надобность разбираться в местных слухах, сплетнях и знаменитостях. А хотелось бы. Эх…
Вздохнув, я быстренько допила свой кисель, и хотела было уже относить поднос, когда услышала рядом боевой цокот каблучков. Ко мне с улыбкой чеширского кота модельной походкой направлялась Лина.
От удивления едва не выронила поднос. Что ей понадобилось-то? Вот не верю, что потрепаться по дружески. Не верю и всё.
— Привет, — тем не менее, улыбнулась она дружелюбно, — Как устроилась?
— Очень комфортно. Тут, знаешь, для уборщиц предусмотрен президентский люкс, — съязвила я, — Тебе проблем мало? Тут, как бы сказать помягче… не очень любят ургхов.
— Но я-то не местная, — удивлённо похлопала глазами Лина, словно я глупость сморозила, — У меня-то откуда такие предрассудки?
Я скептично поджала губы. Понятно. Кое-кто вживается в роль Мери Сью (подсказка: не я). Свобода, равенство, разрушение неугодных устоев, идём против всех и прочее, и прочее. Глупо, если так. Наверное. Или я какая-то не такая: вроде бы попали в другой мир, а в сказку и лёгкие пути с хорошим концом почему-то не верится. И ладно, бережённого Бог бережёт.
— Я не тебя имею ввиду, — обвела глазами столовую, — Не важно. Вобщем, у меня всё не то чтобы круто, но жить буду. Ты как?
— Я нормально, — снова ослепительно улыбнулась она, не оставляя сомнений в правдивости своих слов, — Факультет дружный, комнаты уютные, соседка шебутная и добрая. И парни, ммм… А главное — тут всюду магия! Настоящая! Она тут неотъемлемая часть жизни. Мы в сказке, Кать, в всамделишной сказке!
Я могла только скептично приподнять брови.
— А… ну да, — виновато глядя на меня, кашлянула собеседница, — Ты, это… у тебя хоть всё есть? Может, поделюсь чем-нибудь.
Вот этого не ожидала. Здорово.
Хотя бы рыльномыльные принадлежности, — умоляюще взглянула я на Лину, — Спасительницей моей будешь! Я тебе по гроб жизни должна останусь.
— Ну, мне самой немного выдали, — смутилась собеседница, — Но если уж очень надо, поделюсь, конечно. Неужели, тебя даже этим не обеспечили?!
— Если бы ты видела, где я живу — подобному бы не удивилась, — кисло усмехнулась я на такое искреннее возмущение. Краем глаза заметила, что смотрит на нас по меньшей мере половина присутствующих, и, мягко говоря, неодобрительно.
— Серьёзно? — умильно огорчилась подруга по несчастью, — Печально. Помогу, чем смогу.
— Особо не стоит, на тебя и так уже подозрительно косятся, — всё-таки я не совсем эгоистка. Только наполовину.
Лина непринуждённо махнула рукой, мол, пофиг. Ну-ну.
— Я немного выяснила об этом мире, — а вот это интересно, — Называется, вроде, Аанхтон, что с какого-то древнего языка переводится как «хранимый небом». В местной географии не особо ещё разобралась, но живём мы в империи, Ревилогонской империи, если быть точной, или Ревиле, как её в народе называют. Прогресс тут есть, не средневековье, но технологии не в ходу, главенствует магия. Круто, вобщем! — О да. Радуюсь до колик. — А ещё тут существует некое пророчество… тут я тоже пока не особо разобралась. Там какая-то легенда про сестёр-богинь, поубивавших друг друга. Ну, вобщем, в этом пророчестве фигурирую и я, и названа я там Эванджелиной, что здесь, опять же в переводе с какого-то древнего языка, означает «свет несущая». — Я весело усмехнулась, а собеседница обижено взглянула на меня, — Что?.. Красивое имя.
— Красивое, — поспешила согласиться я, — не обращай внимания. Просто вспомнилось, что… а, не важно.
— Договаривай, — озорно сверкнула карими глазами та.
— Ну, вроде как, имя Люцифер тоже означает «свет несущий», — лукаво улыбнулась я.
— О как. Забавно, — усмехнулась Лина, — Но я-то ангел.
— Ага. Люцифер тоже им был. Вначале.
— Да ну тебя.
Честно говоря, давно мы с ней не разговаривали вот так, по-дружески. А если ещё честнее, то очень-очень давно, класса так с девятого. Или восьмого.
Всё банально. В начальной школе мы с Линой дружили. Правда, не сразу: в первый день подрались из-за какого-то турника, который ни одна не хотела уступать. Но потом детсадовские обиды были забыты, и из нас вышел неплохой тандем. Мы были почти как сестры: вместе гуляли, болтали, сплетничали, делали уроки, сбегали из школы, строили планы, проворачивали всякие делишки. Так было класса до седьмого-восьмого, пока парень, который нравился мне, не начал ухаживать за Линой. Она не знала о моих симпатиях, это её более чем оправдывало, да и вобще. И всё же это нас разделило — плавно, без ссор и почти незаметно. Она пыталась это как-то изменить, я помню, но в итоге ей надоело. В дальнейшем мы общались просто как хорошие знакомые.
Иногда я скучала по этой дружбе, ну или хотя бы иллюзии подобного. Изредка. Может, просто потому, что из близких людей у меня была только мама.
Мама… в сердце болезненно кольнуло. Не могу отделаться от мыслей о ней. Как она там?..
Прости меня, мам. Не знаю, виновата ли я, но прости. И… я попробую вернуться. Не знаю, получится ли. Но буду пытаться. Уже скучаю по тебе…
— Эй, — кто-то легонько встряхнул меня за плечи, — Ты чего? Не грусти. Всё будет нормально, Кать. Где наша не пропадала?
Я могла лишь натянуто улыбнуться в ответ.
Взгляд, бесцельно блуждавший по толпе постепенно уходящих людей, зацепился за того эльфа-блондина. Он даже еду поглощал с таким серьёзным и сосредоточенным видом, словно в любую секунду может произойти апокалипсис.
Вспомнился его видок с утра — торчащие во все стороны волосы и смешной халатик. Улыбнулась куда веселее, но тут же покраснела и отвела взгляд, припомнив, при каких именно обстоятельствах мы сегодня познакомились. Он-то хотя бы одет был. Где справедливость?.. Тьфу, о чём это я.
— Лин, а ты не знаешь, кто это? — Всё-таки поинтересовалась я.
— Вроде как знаю. Это магистр Эрриа, он физподготовку преподаёт. Соседка говорит, что он неплохой преподаватель, но с боевиками и некромантами зверствует. — Глянув в указанном направлении, подруга тут же перевела хитрющий взгляд на меня. — А что? Понравился?
— Типун тебе на язык, — отмахнулась я, — Не знаю, как на него смотреть спокойно.
— Понравился.
— Нет! — Уже категоричнее возразила я, — просто…
Ну и вкратце, не вдаваясь в подробности, шепотом поведала ей о прелестях сегодняшнего утра.
Если поначалу Лина смотрела на меня с сочувствием, то под конец хохотала в голос, привлекая нежелательное внимание. Я могла лишь пытаться её одёрнуть (безуспешно, кстати) и смущённо теребить грубую ткань своего то ли платья, то ли балахона.
— Се… серьёзно? — Хохотала та, — Ну ты даёшь, Кать. Узнаю тебя. Что-что, а… интересные события ты всегда умеешь находить. Даже в другом мире.
— Иди нафиг, и так тошно, — сердито буркнула я.
— Да ладно, не обижайся, — миролюбиво отозвалась Лина, — Мне уже на пары бежать надо. Приходи ко мне вечером, я в двести одиннадцатой комнате живу. Поделюсь с тобой всем, чем надо. И поболтаем заодно.
— Хорошо. А соседка не загрызёт? — Кисло предположила я.
— Да вроде не должна, — задумчиво пожевала губами Избранная, — нормальной показалась. Да ладно, разберёмся. Что нам до здешних разборок?
— Ну да, действительно, — скептично усмехнулась я, — Беги уже.
— Пока, — уже на бегу бросила та.
— Пока, — выдохнула я, относя поднос.
Затем пошла опять убираться — работы предстояло ещё немеряно. Как раз до вечера. Но монотонная работа меня успокаивала…
Если бы я знала, каким «весёленьким» получится этот вечер — точно не была бы так спокойна…
Глава 4
«Праздник радости»
Если не можешь предотвратить пьянку — организуй и возглавь её!
Вечер… неужели я тебя дождалась! Нет, не так: неужели я до тебя дожила?!
Зато теперь точно убедилась, что кое в чём ректороишка всё-таки был прав: свободного времени у меня не будет. По крайней мере, пока идут занятия.
Вылив грязную воду из вёдер за растущие неподалёку от выхода высокие кусты, с самым что ни на есть счастливым видом черепашьей походкой поползла в сторону лестницы, ведущей к моей подсобке. Как раз закончила с учительским корпусом, пнула тот наглый цветок, из-за которого я сегодня упала (он так злобно зашевелил листиками, что я поняла: это война) и даже успела почувствовать себя свободным человеком. Ненадолго. Стойко выслушала все комментарии Иннокентия по поводу моего шикарного видка, в отместку повалялась на нём минут тридцать, и снова направила свои стопы в ванную. Теперь уже точно женскую.
Собственно, она ничем не отличалась от мужской. Но и тут оставлять двери не запертыми как-то неловко. Потому накрепко привязала один конец предусмотрительно захваченной длинной тряпки к ручке двери, а другой — к достаточно низко прикреплённому рядом крючку для полотенца. Ненадёжный замочек, конечно, но уже хоть что-то. Долой магию, даёшь творческий подход!
Быстро вымылась, постирала одежду, переоделась в уже высохшую, а после десять раз успела себя обматерить за слишком крепкие узлы, а так же все здания мира, где кому-то жалко денег на нормальный замок.
Ещё раз заскочив в подсобку и оставив там всё ненужное, на удивление бодро поскакала в женский жилой корпус. Там, кстати сказать, никакого разделения на факультеты и курсы не было, почти всё как в обычной студенческой общаге: бытовика-первокурсника вполне могли подселить к старшекурснику-некроманту, и нередко такое соседство оказывалось, кхм, неудачным.
Сидящий на вахте домовик вновь посмотрел на меня не без львиной доли подозрительности, но промолчал и даже сделал вид, что не заметил моего появления. Вот и славненько. Благо, до комендантского часа ещё время есть.
Комната двести одиннадцать нашлась быстро и даже не была заперта. Ещё на подходе оттуда слышался громовой смех, причём не только женский.
О как.
Смущённо кашлянув, заставила себя постучаться. Ну не оргии же они там, в конце концов, устраивают. А мне информация нужна, и дать её мне может только Лина — из нас двоих «лягушек-путешественниц» только у неё есть доступ в местную библиотеку. Точнее, к её содержимому, ибо убираться в библиотеке тоже входило в мои обязанности.
Смех мгновенно оборвался. Кто-то, кажется, нервно икнул. Я успела хорошенько потоптаться у порога, прежде чем дверь наконец-то открылась, причём минимально — ровно настолько, чтобы могла высунуться чья-нибудь голова.
— О! — Неправдоподобно восторженно воскликнула подруга по несчастью, — П… пр… ик!.. вет.
— Эм… ясно, — немножко оторопела я, то ли от запаха перегара, то ли от самого факта, — И каков повод?..
— Ну, как же, — улыбнулась та, — Испрн… Избранная поступила в акадимею!
Вот блин. И как это я не предусмотрела. Как будто сама студенткой не была. Походу, информации мне сегодня не дождаться.
— Ладно, — пожала плечами, — Зайду завтра.
— Неээт, — Лина цепко ухватила меня под локоть и затащила внутрь так резко, что предотвратить этого безобразия я не успела, — Трезвой не выпустим. Да, ребят?
«Ребята», удобно развалившись на кровати (впятером) пьяненько похихикали и полуосмысленно уставились на меня.
Н-дя… До оргий, конечно, всё-таки не дошло, но вакханалия явно в самом разгаре: по всей комнате валялись огрызки, осколки, перья из подушек, бутылки, и, собственно, сами участники сего действа. Кто-то храпел в углу, кто-то баюкал пустую бутылку, напевая ей колыбельные, кто-то что-то ел, смачно чавкая, кто-то пытался разговаривать (но выходило так, словно они учатся болтать на древнекитайском), а самое странное — умудрялись друг друга понимать. И да, что не менее странно — никто не морщил носы при виде меня, не орал «Фи, ургх», или «уберите это от меня».. Наверное, совсем в дрова.
Вот тебе и аристократы.
— А мы… мы это… ик! В карты играем, — весело отрапортовала Лина, неуклюже приземлившись рядом с кроватью, — На конфетки и на желания. Я их, это! В дурака играть научила! — И гордо приосанилась, словно совершила невозможное.
Вот тут я заинтересованно осмотрела шумную братию. Раскрасневшиеся, пьяные и довольные, они выглядели прям мечтой шулера, ибо при всём при этом на них были дорогие даже на вид серьги, кольца, браслеты, заколки…
Я мгновенно воодушевилась.
— Мелко, господа, мелко, — наигранно поморщилась, — Как дети малые. Спорим, если ставки будут нормальными и примете меня в игру — вы отсюда голыми уйдёте?
— Пф, ага, — как конь заржал кто-то, — Мечтай, ургх. Мы тебя в два сч… ёта, ик, сделаем!..
— Ну, давайте проверим, раз вы такие богатые, — немного коварно улыбнулась я, присаживаясь рядом.
Лина от игры отказалась, сказав, что ей ставить нечего (кто-то предложил поцелуй взасос, но она послала его лесом). Собственно, мне тем более, но тут я нашла выход: сказала, что если все три раза подряд не буду выходить из игры первая, то месяц всем присутствующим буду стирать одежду. Благо, бытовик из них был только один, так что все согласились (не высокородное это дело — стираться).
Дело в том, что в картах я всегда выигрывала. Наверное, Фортуна таким образом компенсировала мне всё остальное, но факт остаётся фактом: я всегда выигрывала, безо всякого мухлежа и сложных схем (хотя парочка краплёных колод у меня дома имелась). Просто удача. Просто зеркало за спиной пьяных игроков.
В итоге все три партии я выиграла, почти честно. В первый раз в жизни играла на деньги, и чувствовала себя крайне паршиво, как будто украла, но что поделать? Жить хочется, притом жить по крайней мере неплохо.
С довольной моськой разложила награбленное по карманам, выпила пару стаканчиков спиртного, и, пожелав уже почти отрубившимся остальным спокойной ночи, хотела было тихо скользнуть в коридор, но меня снова схватили, посадили и принялись методично спаивать.
Я не хотела. Я сопротивлялась. Я вылила на голову особо прыткого что-то похожее на вино. Но потом моя сострадательная натура не выдержала такого подавляющего количества уговоров, и…
Да, я напилась. Первый стаканчик, второй, третий. А вот что было после пятого (или десятого) — не помню, хоть убейте…
Ночь простиралась над Академией, как большое тёмное покрывало, усыпанное мерцающими блёстками-звёздами. Стрёкот цикад и пение ночных птиц музыкой наполняло тишину, тёплый ветер ласково перебирал листву деревьев и ворс травы, а в окнах потихоньку гас свет…
Двое безмолвных великанов-зомби, стоящих на страже у ворот, молча пропустили мужчину в тёмном камзоле, неспешно скользнувшего на территорию Академии, проводив его леденящими душу бесцветными глазами. Магический купол, реагирующий на опасность, молчал, и этого было достаточно.
Полуэльф, только что вернувшийся из города и держащий в руках невзрачную на вид коробочку, спокойным шагом приблизился к учительскому корпусу. Но стоило ему войти в свою комнату, спрятать приобретённое в завязанный на нём пространственный карман и снять камзол, как в дверь настойчиво постучали.
— Войдите.
Поделиться книгой: