Помоги проекту - поделись книгой:
Рука вместе с плечом свалилась на пол, а потом и все тело, дергаясь в судорогах и суча ногами.
Деревянный меч, скользя в руках, вылез из раны и со стуком упал на помост. Больно! Ох, как больно!
Отключить боль. Закрыть сосуды! Срастить концы раны! Бой! Снова бой!
Хватит. Хватит боя!
– Стоять! Всем – стоять! – ору так, что закладывает уши. – Именем императора! Именем святой Имдалы – стоять! Прекратить бой!
Глаза ошеломленные, глаза закатившиеся. Глаза, глаза, глаза… и тишина. Только стоны раненых, только хрип умирающих.
– Сестры! Нам нельзя драться между собой! Мы должны быть сильны! Как сильна наша Империя! Мы – опора Империи! Мы – ее надежда, мы – ее оплот! Мы – цвет нации! Мы – ее надежда!
Эти изменщицы (указал на труп Служительницы и ее помощниц) собирались подменить собой власть в Империи, они собирались убить семью императора, возвести на трон меня, а потом править от моего имени! Спросите себя – вы готовы на измену? Вы готовы поставить свою жизнь и жизнь своих близких на кон, чтобы какая-то властолюбивая девка правила вами, помыкала вами? Или вы хотите быть опорой императору и занять свое место возле трона – лучшее место, место защитницы законной власти?! Я добьюсь для вас особого статуса – вы будете элитной гвардией, лучшие из лучших! И никто не посмеет напасть на нашу страну! Никто! Когда у трона стоят такие, как вы – могучие воительницы, питомицы святой Имдалы! Никто не сможет нас одолеть! Никто! Никто! Никто!
Тупая речь. Ну – чистой воды фюрерство и геббельсовщина! Но вообще-то эти нехорошие типусы умели воздействовать на необразованные массы! Впрочем, и на образованные тоже. Тут самое главное – найти ниточки, за которые нужно подергать. Ниточки, которые тянутся к душе. И вот уже толпа рычит и беснуется – никто не одолеет! Никто! Никто! Никто!
Тщеславие. Гордость. Желание прославиться и встать на одну ступеньку с сильными мира сего. Ключ практически к любой душе. Но не к моей. Но ведь исключения только подтверждают правила, не правда ли?
– Я – ваша Служительница! Я служу святой Имдале и вам, мои сестры! Я положу за вас жизнь, я сделаю все, чтобы вы были на самой вершине – лучшие из лучших, самые лучшие бойцы всех времен и народов! Теперь вам нужно выбрать двух моих помощниц из тех, кому вы доверяете. А когда выберете, пошлите за шаманом-лекарем. Ему сегодня предстоит много работы. А лучше – за двумя лекарями. Или тремя. И вот еще что – все, кто участвовал в заговоре, – прощены! Никаких репрессий не будет! Вас обманули эти подлые бабы! Император вас прощает!
Глаза уже не такие бешеные, смотрят вполне доброжелательно и с пониманием. А собственно, что для них изменилось? Выборы прошли… они выбрали самую сильную и злую – меня. И это хороший выбор! Ибо я – дочь императора. А раз дочь императора во главе организации – значит, с ней все будет хорошо. Все будет правильно! Чего-чего, а уважать власть в этом мире научили. Репрессий скорее всего не будет – она же сказала! Не вышло с заговором – так почему бы не пожить, как и жили? Так ведь интересно жить! И кстати, а не обрить ли головы? Как знак принадлежности к НОВОМУ Обществу?
Процесс пошел! Теперь – организационная рутина. Ох, как же скользят ноги по свежей крови…
Глава 4
Вся эта история с захватом власти в Обществе затянулась до самого утра. Нет, даже до полудня. Провозгласить, что ты захватил (захватила!) власть, – это легче легкого. Если не убьют – вот ты и глава храма. Ну, а дальше? Дальше-то что? Нужно поставить новых заместителей, да таких, чтобы не ударили в спину – так, как дорогая подруженька Маурики, которая, похоже на то, была специально к ней и приставлена, чтобы контролировать каждый шаг принцессы. Ну, и доконтролировалась.
Интересно, как отреагирует Маурика на гибель своей подруги… рыдать небось будет. Кстати, она была сестрой одной из заместительниц Служительницы. В этом, вероятно, и заключался секрет ее предательства. Да и можно ли назвать это предательством, если она изначально служила только лишь одному общему делу? Делу захвата власти продвинутыми феминистками.
Когда я выступал с обличениями, в зале вспыхнула драка именно потому, что большинство воительниц все-таки было за императора. И как мне представляется, процентов восемьдесят, – это точно.
Почему, по какой причине они не приняли заговор – это другой вопрос. Мне думается, что часть из них, и бо́льшая часть на самом деле, была верна своему императору и не хотела что-то менять. Их все устраивало.
Другая часть – боялись. А если заговор раскроется? Если подвергнут репрессиям и семьи заговорщиц – отца, мать, сестер и братьев? Послужить причиной гибели своей семьи – что может быть хуже?
Были и те, кто ненавидел руководство Общества и считал, что Служительница занимает свой пост не по праву. Как всегда бывает в организациях – любых, частных и государственных.
Те, кому мои слова были не по душе, бросились меня карать. Те, кто меня поддержал, им мешали. Ну и началось… Погибших пятьдесят четыре (из них бо́льшая часть – дело моих рук), раненых – столько же. Из них к утру умерли три воительницы – не смогли спасти ни шаманы, ни лекари-травники. Само собой, я в лечении не участвовал, чтобы не раскрыть свою личность.
К тому времени, как солнце подошло к полу-дню, все было завершено. Трупы погибших вывезли (вначале их складируют в помещениях стражи до окончания расследования, а потом забирает родня), зал собраний очистили от крови и кусочков плоти. Убрали порубленные и поломанные скамейки, куски сломанных мечей, обрывки ткани, весь тот мусор, который остался после яростной схватки.
Этим занимались храмовые рабы – не менее двадцати человек, все мужчины. Женщин-рабынь при храме не было. И кстати, насколько я заметил, отношение к мужчинам-рабам было очень жестким и даже жестоким. Бегали они только бегом и при малейшем промедлении получали удары плети и палки. Отвратительное зрелище, но пока что с этим разбираться мне было недосуг. Тем более что рабами в Арзуме являлись настоящие, откровенные преступники – грабители, насильники, воры. Так что, возможно, наказание им по заслугам.
Я уже знал со слов Маурики, что Общество, как его называли поклонники Имдалы, представляло собой эдакую огромную тоталитарную секту с отделениями во многих более-менее густонаселенных городах империи. И я вовремя устроил свою акцию – это было на самом деле очередное выборное собрание, на которое съехались большинство руководительниц отделений Общества сестер Имдалы.
Вот и выяснилось во время выборов заместительниц Служительницы, что большинство руководительниц провинциальных отделений, как ни странно, поддерживали власть императора и очень не любили покойную Служительницу и ее прихлебателей. Почему? До конца я этого так и не понял – времени, чтобы разобраться, было у меня слишком мало. Но основное уловил – как всегда, это были финансовые проблемы, а еще нелюбовь провинциалов к столичным руководителям. Извечная история: регионы не хотят платить налоги в федеральный центр, считая, что их недостаточно финансируют и вообще грабят, а федеральный центр считает провинциалов лохами, не способными как следует руководить, и забрасывает их рекомендациями и приказами один дурнее другого.
Меня беспокоило одно обстоятельство – достаточно ли взросла Маурика, чтобы за ней пошла вся масса воительниц – жестких, прожженных, тертых, битых-перебитых баб. Ведь она всего лишь молоденькая девица! А если ее не примут? Если начнется бунт, неразбериха?
Но я ошибся. Не имело значения, сколько ей лет – по меркам этого мира она вполне уже могла иметь как минимум четырех детей. То есть достаточно взрослая женщина. Но и это не главное. Главное – кровь императоров! Вот что важнее всего! Она – из императорской семьи, она – принцесса! А значит, волею Создателя и так стоит выше всех! Кроме своего отца.
В Обществе был и «свой бухгалтер», и свой «завхоз» – взрослые женщины, для которых то обстоятельство, что сменилась власть, не значило совсем ничего. Служили они прежней Служительнице, послужат и новой.
Меня (Маурику!) ввели в курс работы с Обществом, и я с интересом узнал о «десятине», которую каждая из воительниц отчисляла со своих доходов в кассу Общества. За счет этих налогов и содержался храм Имдалы и, само собой, – его руководители. И доходы эти самые были очень даже впечатляющи! Хорошо жили руководители добровольного общества поклонения воинственной святой-богине. У каждой из них имелось свое поместье, каждая получала «зарплату», сравнимую с доходом какого-нибудь мелкопоместного лорда. И кстати сказать, мне еще следовало решить, что же я сделаю с их поместьями. Все три покойные дамы были бездетны.
Вышел я из Собрания, когда солнце уже высоко стояло над горизонтом. Я не был голоден – всю ночь мы ели, пили, обсуждали работу Общества и снова ели и пили. И я полностью утолил адский голод тела, зарастившего страшную рану, нанесенную мне бывшей подругой.
Кстати сказать, вопросы по этому поводу были. Видели, как предательница проткнула меня мечом. Но я постарался напустить как можно больше тумана, объясняя, что в суматохе схватки им показалось, что меч вышел из моего тела. Он просто пробил рубаху и, даже не царапнув кожи, вышел с другой стороны. Воительницы промолчали, кивнув головой, по большому счету, им было наплевать. Да и кроме того, неужели кто-то хотя бы на миг может предположить, что вместо Маурики на ее месте сейчас какое-то странное, колдовское существо, способное менять свой облик так, как ему заблагорассудится? И заращивать раны за считаные минуты? Это же сказка! Такого не может быть!
Итак, я покинул Собрание, пообещав принести на Сбор соответствующие указы императора – примерно через неделю. Нужно все как следует оформить и зарегистрировать, иначе ведь никак! Контора пишет!
Известие о недельной отсрочке было воспринято вполне нормально – то, как бюрократия тормозит любые дельные указы, было никому не в новинку. Пока указы размножат, пока зашлют их в имперские Управы, проходят месяцы, и это в лучшем случае. Здесь не привыкли никуда торопиться. Даже к умирающему больному.
И куда теперь идти? К императору, и рассказать, что я погрузил его дочь в кому и потом изображал ее на сцене Общества, давая обещания, которые не имел права давать? От имени императора? И как он это воспримет? И вообще, не решит ли, что я принял облик его дочери с далекоидущими, коварными целями? Нет уж. Никаких дворцов, прежде чем я поговорю с принцессой. Никаких разговоров с императором!
Кстати, когда уходил из Общества, заметил, как к нему подкатывают повозки с гербом императорской стражи. Расследование началось! И поспешил быстренько испариться, прежде чем меня возьмут в оборот. Вернее, возьмут в оборот Маурику.
Путь до моего особняка я проделал быстрым шагом, почти бегом, и слава богу, без малейших приключений. Почти прибежав, забарабанил в калитку ворот, и через несколько секунд она распахнулась, пропуская меня на территорию поместья.
– Приветствую, госпожа принцесса! – поклонился мне слуга. – Госпожа Рила сказала ждать вашего прихода! И мы дежурили у ворот! Она вас ждет наверху, в кабинете господина Манагера!
Я молча кивнул головой и снова почти бегом помчался в дом. Время шло даже не на часы – на минуты! Скоро принцессу будут разыскивать, и к этому времени мне нужно ее как следует подготовить. Главное, чтобы у Маурики хватило ума принять власть в Обществе так, как я это планировал. А еще мне нужно подумать, что и как рассказать императору, чтобы мне с ходу не прострелили башку.
– Ну слава Создателю! – встретила меня Рила и тут же втащила в кабинет. – Я уж боялась… случись что с тобой – нам всем конец! Что было?! Где ты был?! Расскажи!
– Потом! Буду рассказывать принцессе, и ты послушаешь. Тут как все прошло? Никого не пустила в комнату?
– Никого. Все ходят с вытаращенными глазами, ничего не поймут. А я даже горшок приказала сюда принести. И еду у порога ставили. Никто не вошел! Я принцессу даже накрыла на всякий случай!
– Живая? Принцесса – живая?
– Еще какая живая! – Рила скорчила физиономию. – Она под себя надула! Пришлось протирать. Хорошо еще, что диван кожаный. Но простыню пришлось вон там бросить (она кивнула в угол). Теперь как объяснить слугам, что кое-кто наделал под себя?
– Никак. Скажи – горшок разлила. Вытирала. Кстати, ну и запашок! Ты бы хоть окна открыла!
– Боялась! Вдруг кто-то в окна заглянет. Ну что, когда в себя превращаться будешь? Или тебе понравилось быть девушкой? Хе-хе… а что, ты красивая девушка. Я бы с тобой попробовала… хе-хе…
– Нет. Не понравилось! Тьфу одно! Одни только сиськи чего стоят! Нет, это не мое. Держи дверь! Начинаю!
Я улегся на диван рядом с пованивающей принцессой, закрыл глаза и приказал: «
И это было ничуть не менее больно, чем в первый раз. А может, и больнее. Потому что без сознания, судя по всему, я пролежал не менее получаса. А может, и час.
Когда Рила меня все-таки привела в чувство (полив холодной водой из кувшина, что было ничуть не приятнее, чем трансформация), первое, что я сделал, когда открыл глаза, это посмотрел вниз, чтобы убедиться в принадлежности моего тела и меня лично к славному мужскому роду.
А потом – чуть ниже подбородка, чтобы убедиться, что эти два полушария, которые я так любил у женщин и так не любил у себя, пропали навсегда, оставив после себя квадратные твердые мышцы.
А когда я встал на ноги, Рила восхищенно присвистнула и счастливо вздохнула:
– Ты стал выше! А еще… еще… красивее!
Не знаю, что именно она назвала красивым, какую мою часть тела – у меня и раньше все было в порядке – но то, что я стал выше, меня сильно озаботило. Зачем?! Почему?! Нет, так-то мне понравилось, что теперь я одного роста с довольно-таки высокой подругой, но ведь я изначально «белый коротышка»! И как теперь объяснять то, что я подрос?! Опять же, а сшитая на меня одежда?! Как я буду ходить в коротких штанах?! А ведь через два дня – бал! М-да… и зачем мне нужен этот чертов бал?
Пропали и наколки на груди – звездочки моего статуса на Арканаке, звездочки, ради которых я сдавал экзамены по боевому искусству. Кожа гладкая, и… почти безволосая! Черт! Я ведь не собирался делать себя безволосым! Какого черта?!
Объяснение только одно: Семя уловило мои подсознательные желания и сделало меня таким, каким я всегда хотел быть: высоким, широкоплечим, стройным и одновременно – могучим. Мышцы, черт подери, как у культуриста! А я ведь был хоть и широкоплечим, но плотненьким, набитым! Всегда, стоило мне поесть лишнего, мало двигаться (например, в отпуске, когда тюленем валяешься на пляже да лопаешь по кафешкам), набирал несколько килограммов лишнего веса. Мама говорила: «У тебя кость широкая! И дедушка такой был – сильный и плотный!» Ага, плотный… это когда сала на два пальца. После жизни в племени акома жир у меня исчез. А плотность все-таки осталась.
Теперь – никакой плотности! Талия тонкая, плечи широченные… е-мое! Да я сам в себя влюблюсь! Нарцисс, мать-перемать!
Главное, чтобы физиономия не изменилась. Не надо мне такого «счастья». Мне мой подбородок не нравился, уши, скулы… и вообще – я себе никогда не нравился. Но…
– Зеркало! Скорее – зеркало! – потребовал я, и напуганная Рила тут же сунула мне полированную доску черного дерева, покрытую лаком. Ну вот такие у них зеркала! Кстати, ненамного худшие, чем стеклянные. Только потемнее. Отражаешься, как в темной воде, но все четко видно. Только царапать нельзя.
Точно! Ах ты ж, зараза! Подбородок вроде тот, да не тот! Пошире стал! Скулы чуть выпятились, а щеки слегка впали! Исчезли пухлые щечки и оттопыренные уши!
Вот что мне это напомнило – специальную программу для портретов. Их таких полно в Интернете – вставил туда фотку, и она обрабатывает твою физию, делая ее красивой, как у киногероя. Вот и тут такая чертова штука! Меня сделали таким, каким я хотел стать!
Хм-м… «сделали»? Да кто сделал-то?! Я и сделал! Мечтатель чертов! Вот как глубоко, оказывается, сидели у меня внутри юношеские мечты! Я и сам о них не подозревал, а поди ж ты – вылезли наружу, как только я потерял контроль, отдав его подсознанию! Лихо оно расправилось с моей внешностью!
А вообще… чего я так переживаю? На себя я похож, и даже очень – никто не перепутает меня с другим человеком. А то, что стал красивее… хм-м… так кто же виноват, что в этом неуклюжем плотном теле сидел такой красавчик! И что этот красавчик вырвался наружу!
Моя душа вырвалась! Хе-хе-хе… вон как Рила на меня смотрит… того и гляди бухнется на колени и начнет молиться, как на статую божества!
Так. Хватит. Делом надо заняться! Пора будить спящую красавицу! А со своей внешностью потом разберусь. Если что, скажу, пил специальные лекарства, проводил опыты – вот и получилось. Ко мне еще очередь выстроится из желающих изменить внешность – за большие деньги, само собой разумеется! Если только меня император не попытается казнить…
Я встал на колени над лежащей на спине, изрядно пованивающей Маурикой, положил руки ей на голову, сосредоточился и…
Девушка выгнулась, едва не сбросив меня с дивана (я сидел прямо на ней), судорожно вздохнула, широко открыла глаза.
А потом произошло то, чего я не ожидал, – она вдруг открыла рот и выдала такое, отчего я ошеломленно вытаращился и поднял брови:
– Ты мне снился! Я тебя так ждала, и ты пришел!
А потом с силой обхватила меня за шею и впилась губами в мои губы. И мы замерли, слившись в долгом «сочном» поцелуе. Вернее, слилась-то она, потому что я просто окаменел и тупо позволял с собой делать то, чего хотела партнерша.
Что еще она хотела – узнать я не успел, ибо ехидный голос Рилы прервал наше слияние душ и тел:
– Я вам тут не мешаю? А может, выйти, чтобы вам было удобнее? И вот еще что, ей стоит снять одежду, иначе у вас ничего не получится! Только пусть вначале подмоется, пахнет от нее совершенно отвратно!
И тут я, к своему вящему стыду, вспомнил: я же совершенно голый! О господи! Я сижу практически на животе у принцессы, и она сейчас с интересом вперилась взглядом… ну да, черт подери, именно ТУДА! А еще, к стыду своему, обнаружил, что мое естество выразило явный и недвусмысленный интерес к затихшей подо мной девушке (И еще как выразило! По всем параметрам!). И кстати, принцесса почему-то молчит и не требует, чтобы я с нее слез!
Соскочил сам со скоростью обезьяны, скачущей по ветвям, и кстати сказать – вспомнил, зачем раздевался. Процесс трансформации проходит не просто так – чтобы обошлось без всяческих того следов в окружающем меня пространстве. Жидкости в организме много, так что часть ее обязательно выделяется в виде… хмм… в общем – лужица получается вполне приличная. Как в детстве после того, как приснится сон с падающей водой.
Организм расслабляется, опять же – больно трансформироваться, черт подери! Тут и крови немного, и слюней, и всего такого. Так что мы с принцессой-вонючкой теперь два сапога – пара: воняем, как две помойки и три сортира, вместе взятые.
– Ой! – тут уже и принцесса пришла в себя. Похоже, что спросонок она решила, будто это все продолжение сна – голый шаман, трясущий причиндалами возле ее лица, и кабинет оного шамана вместе с диваном, на котором она лежит и почему-то очень дурно пахнет.
– Что со мной сделали?! – В голосе принцессы панические нотки, и похоже на то, что несчастная решила, будто шаман-извращенец ее вначале изнасиловал, а потом еще и… тьфу! Ну да, сделал то, от чего она теперь так воняет (ну не сама же она это сделала? Принцессы не писаются!). Главное, чтобы не вскочила и не побежала за стражей – мол, попала в сети извращенцев: «Памагитя! Убивают-насилуюууут!».
– Принцесса! – как можно более грозным голосом возопил я и снова удивился – голос стал гуще и как-то… хмм… солиднее, что ли? Эдакий густой, сочный бас, достойный оперного певца. Может, я еще и петь умею?! Ну-ка!
– Стееепь… да степь… кругооом! Путь далеооок… лежит…
О господи! Вот ведь Кобзон, а! Три Кобзона и два Лемешева вместе взятые! Вот это голосяра! Только почему «степь»? Да просто! Нравится мне песня, черт подери! Русский я!
Обе девушки затихли, а принцесса уставилась на меня туманным взором и не отводила влажных глаз. О черт! Снова забыл – голый стою! И при этом распеваю песни!
На меня напал истерический смех, и я захохотал, глядя на девушек и не в силах остановиться. Что я творю?! О божечка ж ты мой! Да что я творю-то?! Безумие какое-то!
Остановился я минуты через три, насмеявшись до текущих слез и наконец-то сбросив напряжение этих суток. Я ведь сутки уже не сплю, да еще и мечом помахать пришлось. Так что если мне кто-то бросит обвинение, что я истерик и слабак, – да не пойти ли тебе к чертовой матери?! Сам попробуй провести сутки на ногах, а параллельно устроить переворот в отдельно взятой организации заговорщиков, попутно поубивав не меньше десятка особо злостных негодяек! Небось и не так поистеришь!
– Все? Успокоилась? Тогда пойдем мыться. Рила, поможешь? И дай мне какую-нибудь простыню, что ли… я прикроюсь. А то слуги что-нибудь не то подумают.
– Как будто они не подумали, – пробормотала Рила под нос и уже громче добавила: – Я и то подумала! А тут – слуги! Теперь жди рассказов, как ты пел странные заклинания, а потом ходил голый, в одной простыне перед принцессой. Интересно, что они в этот раз придумают?
– Думаю, ничего нового, – заметил я и, сделав простыню чем-то вроде римской тоги, пошел к выходу, захватив с собой чистую одежду, заранее приготовленную Рилой. Предусмотрительная девочка! Молодец!
Мы с Маурикой вымылись, старательно не обращая внимания друг на друга и по очереди вставая под струю душа. Рила принесла одежду и для принцессы, бросив грязную в корзину для стирки. Когда у тебя достаточное количество слуг, жизнь твоя очень даже недурна.
Вообще мне постоянно и категорически не хватает металлических вещей. Ну вот только представить – как здесь готовят еду? Представьте, что у вас нет чугуна или стали для плиты очага. Нет и котла, который можно поставить на огонь. И что делать? Ну вот как сготовить суп или тот же гуляш? Или пирожки? Не догадались? То-то же…
Да я сам бы не догадался, если бы не увидел это еще в племени акома: деревянный котел и куча круглых булыжников, которые нагреваются в очаге. Специальные деревянные щипцы (которые быстро выходят из строя, и имеется еще куча таких же на замену). Щипцами цепляется раскаленная каменюка и бросается в деревянный котел с варевом. Варево булькотит, вкусно парит. Вот тебе и варка супа!
Пирожки готовить проще. В очаге – здоровенный плоский камень. Отгребли угли, веничком очистили поверхность камня – и понеслось! Шлеп пирожок на каменюку – вот и зажарился! А вокруг камня уголья краснеют, чтобы не остывал!
Ну да – и компот, и суп – все отдает гарью. Сажа-то оседает на камнях, хотя их и постоянно чистят песочком. Но разве мы на Земле не любим шашлык? А что такое шашлык, как не мясо, пропитанное запахом гари?
Вот так вот… Первое, что я бы купил, если бы представилась такая возможность, – здоровенную чугунную сковороду и огромный чугунный котел! Что-то мне уже надоело кушать пирожные с запахом шашлыка. Местные этого не замечают, но вот землянин…
И снова мы в моем кабинете. Перед нами еда, питье, мы едим так, что за ушами пищит. Все, кроме Рилы – она отказалась, сказав, что наелась выше макушки, пока сидела возле распростертого тела Маурики. И теперь ей в глотку не полезет ни крошки. Врет, конечно, полезет. Но потом.
Первое, что я сделал, рассказал принцессе, что, приняв ее облик, пошел в Собрание на очередные выборы Служительницы, чем заслужил поток ругани и выкрики: «Как ты смеешь! Негодяй! Принимать облик принцессы крови – подлец! Преступник!» А потом она все-таки заткнулась, и когда я рассказал, во что вылилась моя авантюра, так и осталась сидеть с открытым ртом и выпученными глазами. И я ее понимаю. Ну, вот только представить – я засыпаю на Земле где-нибудь в массажном кабинете, просыпаюсь, а мне и говорят: «Ты – президент Российской Федерации!» И тут же фанфары – па-ба-па-бааа! И что я бы сказал? Как бы отреагировал?
Как ни странно, на гибель своей подруги она отреагировала вполне спокойно и без всяческих там рыданий и заламываний рук. Только мрачно сказала: «Предательница!» – и больше о ней не вспоминала.
Рассказ занял около часа, а еще час мы обсуждали все возможные варианты и договаривались о том, как и что будем говорить в кабинете у ее отца, императора Арзума.
На мой взгляд, все было обстряпано в высшей степени ювелирно и замечательно, но кто знает, чего ожидать от монарха?
Кстати сказать, я высказал Маурике свои подозрения о том, что это ее отец мог на самом деле устроить такую хитрую авантюру-многоходовку. От него этого ждать – запросто. Только он все равно в этом никогда не сознается. И вообще – сейчас мне нужно сохранить свою голову, ибо папаша скор на расправу и очень даже щепетильно воспринимает любое посягательство на честь императорского дома. А что он сочтет такой честью – это еще вопрос.
Тут в дело вступила Рила и предложила один простой и незамысловатый ход, который в общем-то напрашивался сам собой, если бы я взял на себя труд хоть немножко подумать: а зачем говорить императору, что в Собрании был я в облике принцессы, а не сама принцесса? Можно просто сказать, что я каким-то образом (с позволения принцессы, само собой, и даже по ее требованию!) заколдовал Маурику, придав ей особые боевые свойства, недоступные простым смертным (дал снадобье, внушил, наколдовал – да какая разница – как?!), она пошла и вырезала верхушку Собрания.
Это была хорошая версия, и если бы я так не устал после бессонных суток – сам бы до нее додумался. Только нас тут же поправила Маурика, сказав, что тут лучше будет говорить о том, как она, принцесса крови, запугала меня, застращала именем императора, потребовав хотя бы на время сделать ее великой воительницей, ибо нужно было разоблачить заговор негодяек и сохранить жизнь отца. Что я и сделал, считая, что этого потребовал сам император. Иначе – будет беда. Вернее, может быть. «Хайли лайкли»!
Естественно, как и любая идея, которая прикрывает мой нежный зад, оная идейка мне очень понравилась. Я не гонюсь за славой! Мне бы жизнь сохранить да богатство приумножить. Ну, еще и маленько попрогрессорствовать – почему бы и нет? Но все надо сделать очень и очень осторожно, ибо хоть жизнь у меня и очень долгая, но все-таки она одна.
Поделиться книгой: