Помоги проекту - поделись книгой:
– Согласитесь, джентльмены, что присутствие фокусника в Лондоне создаёт ряд заметных неудобств для всех нас. Именно поэтому я собрал вас вместе. Каждый из нас может быть крайне полезен, обладая обширной информацией в своей узкой сфере деятельности. Мы понимаем, что преступник не ездит со своей шайкой, предпочитая нанимать случайных людей на месте. И в этом случае он непременно перейдёт хоть какую-то красную линию.
– Нам не впервой помогать полиции, – задумчиво согласился мистер Стокер, теребя мочку уха. – В конце концов, никогда не знаешь, куда тебя выведет кривая. Но по нашим правилам никто не обязан горбатиться забесплатно.
– Согласен, – кивнул второй вор. – Патриотизм патриотизмом, но пара фунтов карман не трёт.
– Этот вопрос вы утрясёте с инспектором Хаггертом. Пока же целью нашего сбора является чёткое разделение обязанностей, определение приоритетов и способов координации действий. Есть ли у кого-либо из вас предположение, на что может быть нацелен наш криминальный гость?
– Позволите? – Итальянец поднял указательный палец и, дождавшись общего внимания, произнёс всего три слова: – Яхта лорда Персиваля.
Карманник одобрительно присвистнул, специалист по сейфам пробурчал что-то вроде «в самую точку, приятель», инспектор достал платок, вытирая лоб, а сержант недоумевающе уставился на Лиса. Мой учитель задумчиво потёр кончик носа лапой.
– Разумеется, я слышал, что когда-то лорд вывез из Индии самую большую коллекцию жемчуга, включая так называемую Чёрную Мадонну величиной с воробьиное яйцо. Но разве она хранится не в его доме?
– Позволите? – столь же значимо продолжил капитан карабинеров. – Его высочество кронпринц Испании прибывает в Лондон завтра. Всем известно, что он фанат морского дела и большой ценитель драгоценностей.
– Инспектор? – обернулся Лис.
– Всё верно, Ренар, это не секрет. Информацию о прибытии высокого гостя просто не афишировали, это частный визит. Но он придёт на яхту, там вообще будут все сливки лондонского общества.
Даже мне стало казаться, будто бы я что-то понимаю. В конце концов, если знаменитый вор прибыл в наши края, то, наверное, ему действительно проще сразу ударить в центр главной мишени, а не размениваться на всякую мишуру. Хватай лучшее, беги быстрее!
Хотя признаем, что кража драгоценностей на яхте, находящейся под серьёзной охраной из бывших офицеров флота, злых и верных, как морские волки, представляется отнюдь не простой задачей. Тем более если ты намерен уйти за борт вплавь, а на берегу тебя с распростёртыми объятиями ожидает весь отряд констеблей Скотленд-Ярда. А ведь там один ретивый сержант Гавкинс чего стоит!
Ну и тем более если за это дело берётся лучший частный консультант лондонской полиции, за которым стою я с усовершенствованной (почти!) электрической дубинкой наперевес. Уверен, что если фокусник из Палермо в курсе, что его здесь ждёт, то он заранее откажется от своей безумной затеи. Но, к сожалению, мы-то все знаем, что он приехал не затем, чтобы отступить…
Спать в тот день мы легли поздно. Нет, правильнее будет сказать, что я лёг на пару часов позже, чем обычно, но остальные ещё сидели в гостиной, обсуждая крупные и мелкие детали предстоящей охоты. Пресвятой электрод Аквинский, да насколько же они все серьёзно отнеслись к грядущей проблеме и были полны категорической решимости поймать этого неуловимого злодея?!
В этом смысле участие в нашей группе представителей уличного криминалитета тоже казалось вполне оправданным, местные жулики отнюдь не были заинтересованы в столь жёсткой и бескомпромиссной конкуренции. Фокусник умел создать напряжение.
Я спал достаточно ровно. Разве что под утро мне приснился какой-то другой Лондон, улицы были незнакомы, но более прекрасны, абсолютно чисты и полны весёлых туристов, послушно бредущих экскурсиями, не сходя с маршрута в катакомбы Тауэра.
Кажется, я искал свою бабушку, которой почему-то не оказалось дома, и почти нашёл, но она уходила от меня под руку с моим же учителем, и черты её лица постепенно размывались, обретая черты моей матушки. Это было сладко до слёз, возможно, реальных…
Я проснулся сам за минуту или две до побудки педантичным дворецким. Шарль, как всегда, был собран, гладко выбрит и невозмутим.
– Пять минут на умывание. Месье Ренье ждёт. Тренировки будут позже.
Мне оставалось вознести мысленную молитву всем богам науки, электричества и пара за то, что сегодня утро начнётся не с тумаков. Наверное, надо было бы добавить «увы»… но тогда я этого не знал. Первоначально всё складывалось совершенно чудесно – умывание, свежая одежда, лёгкий завтрак в британском стиле, мой учитель, так и сыплющий шутками, осеннее солнышко, пробивающееся сквозь тонкие шторы. Прекрасный сегодня день, не правда ли?
Как говорил Лис, слово строится из букв, книга из предложений, сюжет из деталей. Быть может, мне стоило бы обратить внимание на картонку для женской шляпки, на жакет, юбку и блузку, висящие на створке шкафа, две обувные коробки с рекламой дамских салонов, небольшие круглые очки в изящной серебряной оправе, явно не на крупный нос мистера Лиса. Но я был слишком увлечён яичницей с беконом и горстью зелёного горошка, тёплыми тостами с маслом и чаем с молоком.
– Ну что ж, мой мальчик, надеюсь, ты сыт? – В вопросе явно скользило утверждение на грани с нетерпением. – Вчера ты лёг пораньше, должен был выспаться, потому что сегодня ты идёшь на торжественный приём к лорду Персивалю. Прекрасные дамы, благородные мужчины, цвет общества, самые богатые семейства Британии, политики, офицеры, учёные, лица, приближённые к королевскому дому.
– Правда? – искренне удивился я.
– Вот твой входной билет!
– Э-э?..
– Гербовая бумага, золотое тиснение, приглашение выписано старинным гусиным пером, на печати оттиск личного перстня лорда Персиваля. – Мой наставник в недоумении сделал круглые глаза. – Что-то не так?
– Но, сэр, здесь женское имя!
– С ним что-то не так?
– Аделаида Прокофьевна Ренье?! – вслух, почти по слогам, с выражением прочёл я, медленным взглядом обводя предметы женского туалета, так неожиданно появившиеся в нашей холостяцкой квартире.
– Знаешь, мне показалось, что неуловимая нотка чего-то русского добавит тебе лёгкого шарма и таинственной интриги, – на минутку задумался Ренар, обмахиваясь пышным хвостом и придвигая к себе остывающий кофе. – К сожалению, мы не можем просто прийти на эту яхту в поисках злодея, которого никто не знает в лицо. Нам до сих пор неизвестно даже, человек ли он или «близкий к природе». Поэтому сначала надо попасть на этот приём, осмотреться и сделать выводы. Вот тут, кстати, инспектор Хаггерт и помог столь любезно с приглашением.
– Но, сэр, при чём тут я?!
– Право, странный вопрос. Как же мы могли не воспользоваться твоей уникальной внешностью? Шарль ранним утром поднял на ноги владельцев трёх магазинов на Пикадилли и позаботился о том, чтобы на этот раз ты выглядел соответствующим своему статусу. Не хочешь его поблагодарить?
Сперва я лихорадочно подыскивал цензурные выражения, чтобы хоть как-то передать переполняющие меня эмоции. Найти сразу не удавалось, английский язык услужливо подбрасывал лишь «дьявол раздери!» и «душу мою в пекло!», и, хотя сам учитель периодически мог ляпнуть что-либо особо выразительное на татарском, мне пока так выражаться не позволялось. Но я рискнул…
– Да раздери лысый шайтан грязными когтями пропитую печень того, в чью пустопорожнюю голову, сходную с турецким барабаном, пришла эта весёлая иблисоподобная идея! – наконец-то сумел сформулировать я.
Изумлённый мистер Ренар уронил чашечку из-под кофе на ковёр, старый дворецкий уставился на меня так, словно я только что воткнул ему спицу в ухо, в комнате запахло грозой, но лично мне почему-то сразу полегчало. К тому же, согласитесь, попасть в числе гостей на яхту одного из богатейших людей Англии было действительно интересно! Не каждому мальчишке в четырнадцать лет выпадает такой шанс, а женское платье – это, в конце концов…
– Ерунда, я ведь уже как-то играл эту роль, – вслух подумал я и добавил: – Сэр, мне можно примерить обувь? Не уверен, что справлюсь с модным высоким каблуком.
Лис молча кивнул Шарлю. Старик тут же взял себя в руки и раскрыл передо мной обе коробки. В одной были достаточно удобные ботинки на шнуровке, а в другой невысокие сапожки из белой кожи, на каблучке, с бантиками на внешнюю сторону. Думаю, каждая пара стоила не меньше фунта стерлингов!
Кстати, модная сине-голубая пара – жакет и длинная юбка с хвостом – тоже идеально пришлась мне впору. С размерами лысый дворецкий однозначно угадал. Но, разумеется, подкладывать подушки и спереди и сзади пришлось, без этого никак. Но, если вы думали, что на этом всё, так вот же нет! К моему неслабому изумлению, мистер Ренар достал откуда-то чёрный парик, сплетённый из натуральных волос с длинными завитыми кудрями.
– В своё время я пару дней блистал в нём на знаменитом Венецианском карнавале, – мечтательно улыбнулся Лис, и зелёные глаза его на миг затуманила поволока воспоминаний. – Мне пришлось изображать Коломбину для того, чтобы поймать душителя, разъезжающего по каналам города в маске Доктора. Занимательное было дело, как помнится. Будет случай, напомни, я как-нибудь непременно тебе расскажу, но сейчас просто примерь.
Мне ничего не оставалось, кроме как послушно следовать его указаниям.
– Шарль! В своё время вы же гримировали трупы в морге?
– Да, месье.
– Тогда, будьте так добры, помогите Майклу с косметикой. Как говорят у нас в Париже, «да, создают богинь лишь грим да расстояние!».
Я молча терпел все надругательства над моей бедной физиономией. Результат в виде зеркального отражения разил наповал! На меня смотрела румяная, толстогубая, черноволосая красавица с пронзительными голубыми глазами в обрамлении длиннющих ресниц.
– Что за типаж, старина?
– Думается, это кубанская казачка, месье, – рассеянно пожав плечами, наугад определил дворецкий.
Ренар на минуту задумался, а потом решительно потребовал добавить мне бледности в щеках и зеленоватые круги под глазами:
– Так носят в Санкт-Петербурге. Сколько я знаю шалуна-сатира лорда Персиваля, он нипочём не устоит!
– В ка-а-аком смысле, сэр?
– Тебе нечего опасаться, мой мальчик, – абсолютно безразлично бросил Лис, даже не глядя в мою сторону. – Особы твоего уровня не ходят на светские рауты в одиночку. Я буду рядом как твой верный слуга, лакей, дворецкий или мажордом. Очень старый, беспомощный шотландец с трясущимися от пьянства лапами и вечно всё забывающий. Особенно то, куда ему не следует совать нос.
В общем, как вы совершенно правильно поняли, в полдень из нашего дома под моросящий лондонский дождь вышли две фигуры. Эффектная молодая девица самых юных лет, слегка широкоплечая, но с выдающимся задом и впечатляющим бюстом, в платье, застёгнутом под горло, и мужском макинтоше на плечах. За ней следовал очень немолодой лис из «близких к природе», совершенно седой, сутулый, опирающийся на толстую трость из-за явного прихрамывания на правую ногу. Так мы и сели в кеб.
– Куда прикажете, леди?
– В порт, – кротко скомандовал я совершенно не девчоночьим голосом.
Впрочем, кони мало чему удивляются, и соловый жеребец с белой звездой на лбу лишь поправил котелок на голове, перебирая рычаги. Кеб пустил пар, колёса двинулись вперёд, грохоча железом по булыжной лондонской мостовой. Я вновь вспомнил о своих планах предложить конскому профсоюзу обивать колёса толстым каучуком или полосами резины.
Песен мы не услышали, на этот раз возница скорее ритмически зачитывал странные стихи или некие шаманские заклятия на зооморфную тему:
Сюжет был довольно длинный, полный сомнений и душевных метаний, взвешиваний «за» и «против», вывода экономической выгоды и морально-этических потерь, но в конце концов птица вроде бы пришла к какому-то решению, вот только именно в этот момент мы и доехали до линии порта. Платил Лис, шёпотом выяснив, чем кончилось дело, но так и не сказав мне.
Большущая яхта благородного лорда Персиваля показала свои флаги ещё издалека, поражая своими габаритами и гармонией форм. Во-первых, она была двухпалубная и на паровом ходу. Во-вторых, на её корме уже рассаживался оркестр, там вполне можно было устраивать балы в стиле Марлезонского балета. Ну и в-третьих, именно туда направлялись несколько десятков гостей, ни капли не скрывая нетерпения и завистливых вздохов. Пресвятой электрод Аквинский, слухи о традиционной британской невозмутимости терпели полный крах…
Судно стояло у пристани, но добраться туда в карете или кебе было невозможно, как минимум с половину мили надо было идти пешком. Поэтому я шёл вперёд, выпятив подушку, подметая хвостом юбки мостовую и деликатно цокая каблучками. След в след за мной прихрамывал старенький седой лис-камердинер, в чёрной рубашке со шнуровкой на груди, длинном килте в красно-зелёную клетку, держащий раскрытым никому не нужный зонт и рассеянно поглядывающий по сторонам.
Он едва передвигал ноги, его глаза слезились, в груди свистело, и под укоризненными взглядами прохожих я пару раз пытался вырвать у него зонт, просто чтобы нести самому, но мистер Лис жёстко пресекал все мои попытки нарушить нашу маскировку. Дело превыше всего, комплексы и мораль отложим куда-нибудь на потом.
– Спину держи прямее, приличная девушка сначала несёт грудь, а уж потом живот. Шаг мягче, руками не размахивай. Взгляд из-под ресниц, никому не смотри прямо в глаза. Ни с кем первым не знакомься и ни в коем случае не подавай руки! Если кто захочет её поцеловать, чуть приподними на уровень той же груди, но не выше. Перчатку при этом снимать необязательно, это интимный предмет одежды. Как тебя зовут, мой мальчик?
– Аделаида Прокофьевна, сэр!
– С таким именем надо обращаться «батюшка».
– Батюшка?!
– Ох, прости, мы же в Лондоне. Давай уж лучше «сэр». И не ори так! Ты же не уличная торговка на рыбном базаре в Марселе, а в меру воспитанная девица из частной школы в провинциальном Уэльсе. В Лондоне всего три дня, лорд Персиваль твой дальний родственник по линии младшего брата русской тёщи двоюродного дядюшки. Уверен, он тебя сразу вспомнит!
– Вы шутите, сэр?
– Нет, просто я довольно неплохо знаю этого бесхвостого сатира. Кстати, надеюсь, ты взял с собой свою экспериментальную дубинку?
Да, я её взял, надёжно закрепив на резиновом ремне под рукав жакета.
Несмотря на то что весь разговор вёлся почти не разжимая губ, сценическим полушёпотом, всё-таки наша пара привлекала внимание. Мне довольно откровенно улыбались двое рыжих долговязых парней с конопатыми лицами и лошадиными зубами. Пару раз вежливо кивали юные девицы, проходившие мимо в сопровождении отцов или матерей. Это не напрягало, однако, когда довольно развязный бульдог из «близких к природе», подмигнув, сделал вид, что принюхивается, мой учитель взорвался.
– Что вы себе позволяете, мистер даже-не-желаю-знать-ваше-имя? – взревел он, мгновенно сложив зонт и приложив острый конец его к горлу бульдога. – Пока жив старина Мак-Ферсон, никто не посмеет нюхать шлейф платья моей хозяйки!
– Я… не… но, сэр, это чрезмерное насилие…
– Ха, да я тебе сейчас башку откушу и в залив выплюну! Пшёл вон, невежа!
– Леди, этот господин оскорбил вас? – Двое рыжих, поняв, на чьей стороне перевес, изобразили рыцарскую готовность встать на мою защиту.
Следящий за порядком полисмен также обернулся на шум. Бедный бульдог предпочёл ретироваться, скуля и извиняясь на ходу.
– Благодарю, джентльмены, – медовым голоском пропел я, старательно краснея. – Но, право, не стоило. Мой старый слуга до сих пор способен на спор отлупить троих таких, как вы. Не желаете пари? По полфунта, чисто для знакомства…
Рыжих храбрецов как бризом сдуло.
– Думаете, он понял, что я мальчик?
– Надеюсь, не успел, – вновь возвращаясь в образ безобидного дряхлого лиса, проворчал мистер Ренар. – Эти собаки порой так надоедливы. Никакое воспитание им не помогает, всё бы разнюхивать да грызть.
– А как же сержант Гавкинс?
– То же самое! Но он хоть нашёл себе применение в Скотленд-Ярде.
– То есть он тоже будет на яхте?
– Мальчик мой, не отвлекайся, мы все там будем.
…У трапа гостей встречали двое молодых мичманов. Подтянутые стройные ребята, один принимал пригласительные, другой делал соответствующую пометку в журнале. Мне вежливо козырнули, отметили «мисс Ренье», попросили расписаться, и дежурный шимпанзе в чистенькой белой матроске сопроводил меня на верхнюю палубу.
Старый рыжехвостый шотландец, плетущийся следом, вдруг цапнул матроса за лапу:
– Скажи-ка, приятель, а где можно промочить горло такому простому люду, как мы с тобой?
– Нижняя палуба, левый борт, бар для слуг, – чётко отрапортовал обезьян. – «Близкие к природе» тоже толкутся там же. Пиво и виски – хоть залейся!
– Ты буквально пролил целительный бальзам на мою грубую душу, – едва не прослезился Лис, и невольно улыбнувшийся матрос ободряюще потрепал его по плечу.
Скажите, ради всего святого, каким образом этот невероятный зверь умудрялся находить единственно правильный тон в обращении со всем живущим в этом мире? Типа секрет прост, он всего лишь «умеет разговаривать с людьми». Но если это так легко, то почему же у меня вечно ничего подобного не получается?! Ох, Ньютон же шестикрылый…
– Но поторопитесь, старина, мы отдадим швартовы через пару склянок.
Мистер Ренар сделал неуловимый жест правой, должный означать, что он всё понял, жутко благодарен за совет и, случись шанс, непременно сочтётся, отблагодарив добром за добро. Шимпанзе просто козырнул, приложив почти человеческую ладонь к белой матросской шапке с синим помпоном.
– Я вниз, – объявил мой учитель.
– А что делать мне, сэр?
– Гулять, дышать свежим воздухом, обойти всю верхнюю палубу. Морская болезнь тебе не грозит, вряд ли судно выйдет из залива, капитан просто сделает круг, потом прокатит гостей по Темзе и вернётся обратно. Обычно подобные рауты не длятся больше семи-восьми часов.
– Я думал…
– Не преувеличивай. Думал он, ха!
– Просто мне хотелось бы более чётких указаний, – поправился я.
– Хорошо, – сдался Лис. – Запоминай. Ходишь, смотришь, фиксируешь то, что тебе показалось необычным. Если вдруг ты встретишь кого-либо из наших вчерашних гостей, то сделаешь вид, будто вы незнакомы. Ни с кем! И самое главное, если с тобой захочет поговорить сам лорд Персиваль – не отказывайся, выясни всё, старик весьма болтлив. Но и не позволяй себе оставаться с ним наедине, под шампанское, в полутёмной каюте, где есть большая кровать с балдахином…
Поделиться книгой: