Помоги проекту - поделись книгой:
Большую часть населения Согдианы и Бактрии составляли зороастрийцы, тогда как буддисты, манихеи, несториане и иудеи были в ощутимом меньшинстве. Буддизм распространился в этом регионе в период кушанского правления – с конца II века до н.э. до 226 года н.э., – однако он никогда не был популярнее зороастризма. Наиболее слабым буддизм был в Согдиане, в силу ее отдаленности от центров кушанской власти, находившихся в Кашмире, Гандхаре, Уддияне и Кабуле.
Персидские Сасаниды (годы правления 226 – 637) правили Согдианой, Бактрией, Кашгаром и частями Гандхары до тех пор, пока белые гунны не захватили этот регион в начале V века, что заставило Сасанидов отступить в Иран. Хотя Сасаниды были националистической, строго прозороастрийской династией, более ортодоксальные правители которой сурово преследовали любые зороастрийские течения, которые они считали ересью, в большинстве своем они были терпимы к другим религиям. Они позволяли последователям других религий придерживаться своей веры при условии, что каждый взрослый мужчина платит дифференцированный подушный налог.
Единственное значительное исключение из этой закономерности имело место во второй половине III века, когда религиозной политикой империи правил верховный зороастрийский жрец Кирдер. Педантично стремясь уничтожить все изображения божеств в империи, чтобы единственным объектом поклонения был священный зороастрийский огонь, Кирдер приказал разрушить несколько буддийских монастырей, главным образом расположенных в Бактрии. Это произошло из-за того, что статуи Будды и стены с его изображением содержали много элементов зороастризма. Например, будды часто изображались окруженными ореолом пламени, к тому же эти изображения сопровождались посвящениями или подписями «Будда-Мазда» (прим. пер.: Ахура-Мазда – высшее божество зороастризма). Поэтому бактрийские буддисты казались верховному жрецу зороастрийскими еретиками. Как бы там ни было, буддизм восстановился после преследований со стороны Кирдера.
Зурванизм
Зурванизм (зерванизм) был зороастрийским течением, иногда поддерживаемым некоторыми из императоров династии Сасанидов, в остальное же время осуждаемым более ортодоксальными правителями как требующая искоренения ересь. Хотя очаги зурванизма встречались по всей империи Сасанидов, включая даже родной город Зороастра (Заратустры) – Балх, главным регионом, куда стремились зурваниты, была Согдиана. Возможно, причиной тому была ее удаленность.
Согдианские зурваниты были наиболее нетерпимой к другим религиям группой зороастрийцев, гораздо более враждебно настроенной, чем их собратья – бактрийские зурваниты. Их агрессивное отношение, возможно, было защитным механизмом, возникшем в результате того, что они были объектами предрассудков в Иране, смешанным с самоуверенностью, которая была результатом их высокой численности в Согдиане. Их предубеждение заставило многих согдийских буддистов, манихеев и несториан покинуть родную землю и переселиться в качестве торговцев дальше на восток вдоль Великого шелкового пути в города-государства Таримской впадины, особенно в Турфан. Поскольку тохары Турфана тоже были иммигрантской общиной, пришедшей с запада, скорее всего, согдийские беженцы получили здесь сочувственный прием.
Правление белых гуннов и его последствия для Согдианы
Белые гунны, отвоевавшие Согдиану у Сасанидов, в большинстве своем были твердыми приверженцами буддизма. Они правили не только бывшими владениями Сасанидов в Центральной Азии, но также и частями северной Индии, Кашмиром и Хотаном. Как уже говорилось, посетивший Согдиану в V веке Фа Сянь сообщал о процветании буддизма в Согдиане. Тем не менее, большую часть местного населения по-прежнему составляли последователи зурванизма, которые, вероятно, не были рады возрождению буддизма.
В 515 году царь белых гуннов Михиракула начал короткое, но разрушительное преследование буддизма. Его войска намеревались уничтожить четырнадцать сотен монастырей. Больше всего пострадали равнины Гандхары, Кашмир и северо-запад Индии, то есть центры его власти. Михиракула не осуществил свою политику в более отдаленных районах империи, таких как Сват. Тем не менее, его политика, несомненно, повлияла в некоторой степени на некоторые из них. Монастыри Самарканда, к примеру, не были разрушены, но были покинуты монахами.
Неприязнь местных зурванитов к буддистам, несомненно, препятствовала тому, чтобы снова открыть монастыри в Согдиане. Возможно, их паранойя даже усилилась из-за жесткого утверждения ортодоксального зороастризма в Иране и почти сразу же начавшегося преследования еретических течений императором династии Сасанидов Хусрау I (годы правления 531 – 578). Таким образом, в 560 году западные тюрки нашли буддизм в Согдиане в ослабленном состоянии, а в 630 году Сюань Цзан сообщил о том, что монастыри в Самарканде все еще закрыты и местные «зороастрийские» сообщества враждебно настроены к буддизму.
Что касается самого Ирана, Сюань Цзан сообщил о трех буддийских монастырях, оставшихся на территории бывшей Парфии на северо-западе страны. Согласно мусульманскому историку XI века аль-Бируни, раньше на всем пути к границе с Сирией было много монастырей. Судя по всему, остальные были разрушены Сасанидами.
Бактрия
По сообщениям Сюань Цзана, буддизм в Бактрии процветал, особенно в монастыре Нава Вихара в Балхе. Хотя Балх был священным городом зороастризма и большую часть населения города составляли последователи этой веры, включая последователей течения зурванизм, все же они были терпимы к буддизму, возможно, благодаря тому что среди них было гораздо меньше беженцев-зурванитов из Ирана, чем в Согдиане, и они занимали менее оборонительную позицию в вопросах своей религии. Живя в духовном центре зороастрийского мира, они, видимо, не чувствовали угрозы в наличии буддийских монашеских учебных заведений. Эта атмосфера и тот факт, что высокий стандарт обучения и образования в Нава Вихаре привлекали как поддержку, так и соискателей на обучение из буддийских сообществ всей Центральной Азии, гарантировали буддийским монастырям продолжение существования и процветание, несмотря на ущерб, который они могли понести в короткий период преследования при Михиракуле.
Гандхара
Хотя первые арабы в Центральной Азии не смогли достичь Гандхары, давайте ради полноты картины также проанализируем состояние буддизма и на ее территории. Сюань Цзан сообщал о том, что гандхарские монастыри действовали, но на очень низком духовном уровне. Основная тяжесть разрушений, причиненных войсками Михиракулы, должно быть, пришлась на Кабульский район и пенджабские равнины Гандхары. Буддисты здесь, особенно в Гандхаре, жили в основном в индуистском окружении, в котором особое внимание уделялось религиозной практике и которое признавало Будду, считая его индуистским богом. Не удивительно то, что, хотя монастыри продолжали оставаться открытыми, из-за отсутствия больших центров образования основное внимание в них уделялось религиозным потребностям паломников, а не изучению буддизма. То есть монастыри в Гандхаре так полностью и не восстановились от разрушений, причиненных Михиракулой.
Подведение итогов
При таком наследии, мы можем предсказать, что ни составляющие большинство зурваниты, ни буддийское меньшинство в Согдиане, скорее всего, изначально не были открыты к исламу. У зурванитов был опыт существования в качестве небольшого течения, презираемого могущественным ортодоксальным зороастризмом в Иране, а буддисты в Согдиане получили подобный опыт из-за действий зурванитов. Таким образом, большинству из них было несложно принять то, что они получили вместе с правлением арабов, а именно статус пользующихся правом защиты (араб. дхимми) второсортных немусульманских подданных мусульманского государства. Перенимая сасанидские традиции в Иране, арабы требовали, чтобы каждый взрослый мужчина платил дифференцированный подушный налог (араб. джизя), дающий право придерживаться своей религии. В Бактрии как зороастрийцы, так и буддисты были тверды и уверены в своей вере. Они продолжали ей следовать, невзирая на цену.
3. Первая встреча мусульман с буддистами Азии
Доисламское присутствие буддизма на севере Африки и в Западной Азии
Между Индией и Западной Азией существует долгая история торговли как по суше, так и по морю. Торговые отношения Индии с Междуречьем (Месопотамией) начались еще в 3000 году до н.э., а с Египтом, при посредничестве Йемена, – в 1000 году до н.э. В «Баверу джатака», главе из раннего буддийского собрания описаний прошлых жизней Будды, говорится о морской торговле с Вавилоном (санскр. Баверу).
В 255 году до н.э. индийский император Ашока Маурья (годы правления 273 – 232 до н.э.) отправил буддийских монахов установить дипломатические отношения c Антиохом II Теосом – царем Сирии и Западной Азии, Птолемеем II Филадельфийским – царем Египта, Магасом – царем Кирены, Антигоном Гонатом – царем Македонии и Александром – царем Коринфа. Со временем сообщества индийских торговцев как индуистского, так и буддистского вероисповедания поселились в некоторых из главных морских и речных портов Малой Азии, Аравийского полуострова и Египта. Вскоре за ними последовали индийцы других профессий. Сирийский писатель Зеноб Глак писал об индийской общине, которая во II веке до н.э. имела собственные религиозные храмы на территории современной Турции в верховьях реки Евфрат, к западу от озера Ван, а греческий иммигрант Дион Хрисостом (Дион Хризостом, Златоуст, годы жизни 40 – 112 н.э.) писал о похожей общине в Александрии. Согласно археологическим раскопкам другие поселения буддистов находились южнее Багдада в низовьях реки Евфрат в Куфе, на восточном побережье Ирана в Зир-Рахе, а также в устье Аденского залива на острове Сокотра.
С закатом вавилонской и египетской цивилизаций в середине первого тысячелетия н.э. и при одновременном сокращении византийского судоходства в Красном море, товары из Индии на Запад в основном шли до Аравийского полуострова по морю, а затем, через посредничество арабов, по суше. Мекка – родной город Пророка Мухаммада (годы жизни 570 – 632 н.э.), стала важным торговым центром, местом встречи купцов с Востока и Запада. В регионах арабской культуры образовалось больше индийских общин. Одной из наиболее известных среди них были джаты (араб. заты), многие из которые осели в Бахрейне и в Убле, располагавшихся в глубине Персидского залива, рядом с современной Басрой. Кроме того, жену Пророка, Аишу, однажды лечил врач-джат. Так что Пророк, несомненно, был знаком с индийской культурой.
В качестве дополнительного свидетельства, ученый середины XX века Хамид Абдул Кадир в своем труде «Великий Будда: его жизнь и философия» (араб. Будда ал-Акбар Хайатох ва Фалсафтох) выдвигает предположение о том, что пророк Зуль-Кифл (человек из Кифла), дважды упомянутый в Коране как терпеливый и добродетельный, – это Будда, хотя большинство отождествляет его с Иезекиилем. Согласно этой теории «Кифл» был арабским прочтением «Капилавасту» – места рождения Будды. Также этот ученый говорит о том, что упомянутое в Коране фиговое дерево тоже является ссылкой на Будду, поскольку он достиг просветления под этим деревом.
В «Тарик ат-Табари» («История пророков и царей»), реконструкции ранней истории Ислама, труде, написанном в X веке ат-Табари (годы жизни 838 – 923), говорится о другой группе аравийский индийцев, а именно об ахмарах (прим. пер.: «ахмар» – арабское слово, означающее «красный»), или «людях в красных одеждах» из Синда. Несомненно, это были буддийские монахи, носившие одежды шафранового цвета. Как сообщается, в первые годы исламского правления трое из них объясняли арабам философские учения. Таким образом, по крайней мере некоторые арабские лидеры имели представление о буддизме до того, как они распространили ислам за пределами Аравийского полуострова.
Основание Омейядского халифата
После смерти Пророка халифами – его мирскими преемниками, – были избраны Абу Бакр (годы правления 632 – 634) и затем Умар I (годы правления 634 – 644). В период правления последнего арабы завоевали Сирию, Палестину, Египет, часть северной Африки и напали на Иран. Тогда совет из шести человек предложил халифат Али, двоюродному брату и зятю (мужу дочери) Пророка, но на условиях, которые тот не мог принять. Поэтому халифат перешел Усману (годы правления 644 – 656), завершившему в 651 году разгром Сасанидов в Иране и основавшему исламское течение мурджиизм. Он утверждал, что неарабы могут стать мусульманами, если они внешне соблюдают закон шариата и признают власть халифа. Однако только Аллах может судить об их внутреннем благочестии.
Усман был в итоге убит фракцией, оказывавшей поддержку Али. Последовала гражданская война, в которой сначала Али, а затем и его старший сын Хасан были убиты после непродолжительного пребывания каждого из них халифом. В конце концов победу одержал Муавия, зять (муж сестры) Пророка и лидер сторонников Усмана, объявивший себя первым халифом (годы правления 661 – 680) династии Омейядов (661 – 750 гг.). Он перенес столицу из Мекки в Дамаск в то время, когда младший сын Али, Хусейн, стал его соперником, претендующим на халифат. Вскоре после этого начались самые ранние контакты арабов-мусульман с буддистами Центральной Азии.
Вторжение Омейядов в Бактрию
В 663 году арабы Ирана впервые напали на Бактрию. Вторгнувшиеся войска отвоевали у тюркских шахов окрестности Балха, включая монастырь Нава Вихара, заставив тем самым последних отступить на юг в их твердыню – Кабульскую долину. Вскоре арабы смогли расширить свою власть на севере и впервые вторгнуться на территорию Согдианы, захватив у тюркских шахов Бухару.
Военная политика арабов состояла в том, чтобы убивать всех, кто оказал сопротивление, но предоставлять защиту тем, кто сдавался мирно, и брать с них дань деньгами или золотом. Они гарантировали последним порядок посредством заключения правового договора (араб. ахд) с каждым городом, который платил им дань. Строго следуя мусульманскому закону, согласно которому однажды заключенный договор или принятое соглашение является обязательством и не может быть отменено, арабы обрели доверие потенциальных новых подданных, благодаря чему сопротивление их приходу к власти сократилось.
Религиозная политика соответствовала военной. Тем, кто признавал арабское правление, в соответствии с договором было позволено придерживаться своей религии, платя при этом подушный налог. Тех же, кто оказывал сопротивление, ждало обращение в ислам или казнь. Большинство, однако, принимало ислам добровольно. Многим хотелось избежать уплаты подушного налога, тогда как другие, в частности торговцы и ремесленники, видели в переходе в ислам возможные дополнительные экономические выгоды.
Хотя некоторые буддисты Бактрии и даже настоятель монастыря Нава Вихара перешли в ислам, большинство буддистов этого региона приняли статус защищаемых, лояльных, не являющихся мусульманами подданных исламского государства, платящих взимаемый с немусульман подушный налог. Монастырь Нава Вихара оставался открытым и действующим. На рубеже VIII столетия паломник из ханьского Китая Йи Чинг посетил монастырь Нава Вихара и сообщил о его процветании.
В начале VIII века омейядский арабский писатель Омар ибн аль-Азрак аль-Кермани составил детальное описание Нава Вихары, сохранившееся в труде X века «Книга стран» (араб. Китаб ал-булдан) автора Ибн аль-Факих аль-Хамадани. Аль-Кермани описал монастырь в понятной для мусульман форме, проводя аналогию с Каабой в Мекке. Он объяснял, что в центре главного храма располагается каменный куб, покрытый тканью, и что люди совершают вокруг него обходы. Этот каменный куб, несомненно, был основанием, на котором возвышалась ступа – памятник для хранения реликвий, обычно находившийся в центре бактрийских и тохарийских храмов. В соответствии с иранским обычаем куб был покрыт тканью, чтобы выразить почтение как статуям Будды, так и ступам, а обходы вокруг него были обычной буддийской формой поклонения. Как бы там ни было, описание аль-Кермани свидетельствует об открытом и уважительном отношении, а также о попытке понять немусульманские религии, такие как буддизм, с которыми омейядские арабы столкнулись на недавно завоеванных ими территориях.
Предыдущий опыт взаимоотношений Омейядов с немусульманами в Иране
До вторжения в Бактрию Омейяды взимали подушный налог в Иране со своих зороастрийских, несторианских, иудейских и буддийских подданных, предоставляя им протекторат. Однако некоторые из местных арабских чиновников были менее терпимы, чем остальные. Иногда защищаемые подданные должны были носить специальные одежды или знаки, указывающие на их статус. Кроме того, они подвергались унижениям: их били по шее каждый раз, когда они покорно склонялись, платя подушный налог. Хотя защищаемые подданные имели свободу вероисповедания, некоторые строгие чиновники запрещали им строить новые храмы или церкви. С другой стороны, те, кто приходил на пятничный молебен в мечеть, иногда получали денежное вознаграждение. Позже, если кто-либо из немусульманской семьи принимал ислам, такой человек наследовал все состояние семьи. К тому же более агрессивные чиновники зачастую обращали иностранцев, особенно тюрок, в рабство, а затем предлагали им свободу при условии, что те сначала примут ислам.
Желание избежать любых из этих запретов и унижений, а также получить финансовые или социальные выгоды естественным образом приводило многих к осуждению своей религии и переходу в новую веру. Таким образом, многие зороастрийцы Ирана в конечном счете отказались от статуса защищаемых подданных и приняли ислам. Неясно, сложилась ли похожая ситуация среди буддистов в Бактрии и Бухаре, однако такое предположение не кажется лишенным смысла.
В то время в соответствии с традицией мурджиизма переход в ислам был в первую очередь внешним делом. Достаточно было просто заявить о принятии главных положений исламской веры, а также исполнять основные религиозные обязанности, состоящие в ежедневном пятикратном совершении молитвы, уплате налога в помощь мусульманской бедноте, посте во время священного месяца Рамадан и паломничестве раз в жизни в Мекку. В первую очередь требовалось признать власть Омейядов, так как главным условием арабов было изменение политической, а не духовной приверженности. Тех, кто нарушал законы шариата, судили в омейядских судах и подвергали наказаниям, но все же официально они оставались мусульманскими гражданами со всеми гражданскими правами. Один Аллах может решать, кто искренен в своей религиозной вере.
Такой обычай был введен целенаправленно, чтобы получить подданных, которые будут верны и послушны арабским законам. Это естественным образом привлекало людей, которые перешли бы в ислам просто из-за политической, социальной или экономической выгоды, при этом внутренне сохраняя свою веру. Однако дети и внуки тех, кто таким образом принял новую веру, выросшие в исламском окружении, становились гораздо более искренними в принятии новой веры, чем их родители, дедушки и бабушки. Вследствие этого исламское население Центральной Азии стало постепенно расти ненасильственным путем.
Медленное продвижение Омейядов на юг Согдианы
Захват остальной части Согдианы был для Омейядов непростой задачей. Отнять у западных тюрок власть над этим регионом и контролировать прибыльную торговлю, идущую вдоль всего Великого шелкового пути, стремились еще три силы. Этими силами были тибетцы Кашгара, войска Китая династии Тан, базирующиеся в остальных городах-государствах Таримской впадины, и восточные тюрки из Монголии. Последовавшая борьба была очень сложной, и приводить здесь ее детальное описание нет необходимости. Давайте просто перечислим важные события второй половины VII и первой декады VIII веков, чтобы понять, с какой конкуренцией столкнулись арабы.
Сначала, в 670 году, тибетцы отвоевали у Китая династии Тан остальные города-государства Таримской впадины, начиная с Хотана и нескольких районов к северу от Кашгара. Видя растущую военную угрозу со стороны Тибета, войска династии Тан постепенно отошли из остальных городов-государств Таримской впадины в Турфан, и тибетцы заполнили образовавшийся вакуум. Затем армия династии Тан окружила тибетцев, перейдя Тянь-Шань через проход из Турфана в Бешбалык, и, продолжая двигаться на запад, установила в 679 году свое военное присутствие на севере Западного Туркестана, в Суябе. Однако это было скорее исключением из общей тенденции ослабления китайской династии Тан. В 682 году тюрки Монголии подняли мятеж против правления династии Тан и основали второй Восточный Тюркский каганат, а в 684 году сама династия Тан была свергнута в результате переворота. Ее правление не было восстановлено до 705 года и не упрочилось до 713 года.
Тем временем власть арабов в Бактрии начала ослабевать. В 680 году, в начале короткого правления халифа Язида (годы правления 680 – 683), Хусейн – младший сын Али, возглавил безуспешное восстание против Омейядов и был убит в битве при Карбале, в Ираке. Этот конфликт отвлек внимание халифата от Центральной Азии. В результате к концу правления Язида Омейяды потеряли контроль над большинством бактрийских городов-государств, но сохранили свою власть в согдийской Бухаре. В последующие годы память о мученической смерти Хусейна помогла сформироваться шиитскому движению ислама, которое стало альтернативой суннитскому движению, развившемуся из движения мурджиизм династии Омейядов.
В то время император Тибета был занят внутренней борьбой за власть с конкурирующим кланом. В результате в 692 году тибетцы потеряли свою власть над государствами Таримской впадины, хотя и продолжали сохранять в них свое присутствие, особенно в государствах южной границы этого региона. Ханьские китайцы имели долгую традицию торговых отношений с этими городами-государствами из своей твердыни – Турфана. В классических китайских исторических описаниях эти торговые отношения назывались «миссиями дани». Таким образом, несмотря на то что Китай династии Тан теперь стал доминирующим иностранным государством на большей части территории Таримской впадины вне Турфана, его влияние базировалось на торговых отношениях, а не на политическом или военном господстве. Особенно это относится к южным государствам.
В 703 году тибетцы заключили союз с восточными тюрками против войск династии Тан, базирующихся в восточной части Таримской впадины, однако им не удалось преуспеть в изгнании их из Турфана. Западные тюрки также противостояли войскам династии Тан, но на западном фронте, и они успешно изгнали последних из Суяба. Затем западные тюрки утвердили тюргешей, одно из своих племен, в качестве правителей северной части Западного Туркестана. Родиной тюргешей были окрестности Суяба.
На этот раз тибетцы заключили союз с тюркскими шахами Гандхары и попытались в 705 году изгнать ослабленные к тому времени войска Омейядов из Бактрии. В то время арабы еще могли удерживать свои земли. Однако в 708 году, в период правления халифа аль-Валида I (годы правления 705 – 715), принц тюркских шахов Назактар-хан изгнал Омейядов из Бактрии и на несколько лет установил фанатичные буддийские законы. Он даже приказал обезглавить принявшего ислам бывшего настоятеля монастыря Нава Вихара.
Несмотря на потерю Бактрии, войска Омейядов продолжили сохранять свою власть над Бухарой в Согдиане. Продвигаясь с севера, тюргеши захватили власть на остальной территории Согдианы и вышли за ее пределы, захватив государства Кашгар и Куча на западе Таримской впадины. Затем восточные тюрки, другой союзник тибетцев, начали борьбу за контроль над Согдианой и, пройдя по территории Джунгарии, напали на тюргешей с севера, в конечном счете захватив родину тюргешей Суяб. Воспользовались тем, что внимание тюргешей приковано к северному фронту, войска Омейядов выступили из Бактрии и захватили Самарканд, находившийся в самой южной части владений тюргешей.
Подведение итогов
Изначально власть омейядских арабов в Бактрии не была достаточно крепкой и, как результат, их распространение в Согдиану шло очень медленно. Им недоставало сил, чтобы нападать, когда вздумается. Чтобы сколько-нибудь продвинуться на территорию Согдианы, им приходилось ждать подходящего момента, когда другие основные силы, претендующие на Согдиану, отвлечены военными действиями. Омейяды, определенно, не вели священную войну, пытаясь распространить ислам по всей Центральной Азии, а всего лишь представляли собой одну из нескольких борющихся за политическое и территориальное влияние сил. Первая в Согдиане мечеть была построена в Бухаре арабским генералом Кутайбой в 712 году. Следующая мечеть не была возведена на этой территории до 771 года, что свидетельствует о том, насколько медленно в действительности шло распространение ислама.
4. Первое вторжение мусульман на территорию полуострова Индостан
Состояние торговых путей между Востоком и Западом
Великий шелковый путь из Китая на Запад шел по суше из Восточного в Западный Туркестан и далее через Согдиану и Иран – в Византию и Европу. Альтернативный путь шел из Западного Туркестана через Бактрию, кабульскую и пенджабскую часть Гандхары, затем на кораблях вниз по течению реки Инд в Синд и далее через Аравийское и Красное моря. Кроме того, китайские и центральноазиатские товары продолжали поступать на север Индии из Гандхары.
Буддийские монастыри располагались вдоль всего Великого шелкового пути от Китая до портов Синда. Монастыри предоставляли торговцам места отдыха и денежные займы. Кроме того, в них жили мирские буддисты-ремесленники, занимавшиеся обработкой привезенных из Китая полудрагоценных камней. Исповедующие буддизм торговцы и ремесленники поддерживали монастыри, являясь их основным источником доходов. Именно поэтому торговля имела очень большое значение для благосостояния буддийского сообщества.
До захвата Ирана арабами, правившие им Сасаниды взимали высокие пошлины на любые товары, провозимые по суше через их территорию. Поэтому Византия предпочитала везти товары менее дорогостоящим морским путем, идущим через Синд в Эфиопию, и только затем – по суше. Однако в 551 году Византия познакомилась с культурой разведения тутовых шелкопрядов и потребность в китайском шелке пошла на убыль. Арабские военные кампании VII века еще больше заморозили торговлю – до тех пор, пока сухопутные пути, идущие через Иран, не станут безопасными. На рубеже VIII века паломник из ханьского Китая Йи Чинг сообщал о том, что торговля по пути, ведущему из Китая в Синд, сильно сокращена на территории Центральной Азии из-за непрерывных войн между Омейядами, Китаем династии Тан, тибетцами, западными тюрками, тюркскими шахами и тюргешами. Поэтому китайские товары и паломники путешествовали преимущественно морем через Малаккский пролив и Шри-Ланку. Таким образом, накануне вторжения Омейядов буддийские сообщества Синда переживали не лучшие времена.
Вторжение в Синд
На раннем этапе существования Омейядского халифата Омейяды несколько раз пытались вторгнуться на территорию полуострова Индостан. Несомненно, один из основных их мотивов состоял в том, чтобы получить контроль над частью торгового пути, идущего через долину реки Инд в морские порты Синда. Поскольку им так и не удалось отвоевать у тюркских шахов Гандхару, они не могли пройти по их территории, чтобы попасть на полуостров Индостан через Хайберский проход. Единственным альтернативным путем было обойти Гандхару и напасть на Синд с юга, а потом атаковать Гандхару с двух фронтов.
Первые две попытки захватить Синд не увенчались успехом. Тем не менее, в 711 году, почти одновременно с захватом Самарканда, арабы наконец добились свой цели. В то время правителем самой восточной провинции империи Омейядов, включавшей территорию современных восточного Ирана, Балочистана (Белуджистана, Мукрана) и южного Афганистана, был Хаджадж ибн Юсуф Сакафи. Он решил послать своего племянника и зятя, генерала Мухаммада ибн Касима, во главе двадцатитысячного войска начать нападение на Синд с двух сторон – с суши и с моря. Первой их целью был прибрежный город Дебал, располагавшийся рядом с современным городом Карачи.
В то время население Синда было смешанным и состояло из индуистов, буддистов и джайнов. По сообщениям Сюань Цзана, на территории Синда было более четырехсот буддийских монастырей с двадцатью шестью тысячами монахов. Буддисты составляли большинство в среде городского торгового и ремесленного класса, тогда как индуисты в основном преобладали в среде сельских фермеров. Этим регионом правил Чач, индуистский брамин, выходец из сельской местности, узурпировавший государственную власть. Он покровительствовал сельскому хозяйству и не был заинтересован в поддержке торговли.
У идуистов была каста воинов, которая, включая ее политических и религиозных лидеров, сражалась с войсками Омейядов. У буддистов же не было военной традиции или касты, и, будучи недовольными политикой Чача, они желали избежать разрушений и мирно сдаться. Войска генерала ибн Касима одержали победу и, как сообщается, убили большое число местных жителей, причинив серьезный ущерб городу в наказание за оказанное им упорное сопротивление. Трудно судить о том, насколько это сообщение преувеличенно. В конце концов, арабы хотели сохранить финансовую стабильность Синда, чтобы увеличить проходящую по территории государства торговлю и получать с нее прибыль. Как бы там ни было, Омейяды разрушили до основания главный индуистский храм и возвели на его месте мечеть.
Затем войска Омейядов начали поход на Нирун, располагавшийся рядом с современным пакистанским Хидерабадом. Буддийский правитель сдал город добровольно. Однако, чтобы еще раз продемонстрировать силу, победители-мусульмане здесь также возвели мечеть на месте главного буддийского монастыря. При этом они сохранили остальную часть города.
И буддисты, и индуисты сотрудничали с арабами, хотя это в большей степени относится к буддистам. Таким образом, две трети городов Синда мирно сдались захватчикам и заключили соглашения, согласно которым они признавали арабское правление и законы. Те, кто оказывал сопротивление, были атакованы и наказаны; те же, кто сдавался мирно или сотрудничал, получали защиту и свободу вероисповедания.
Оккупация Синда
С позволения правителя Хаджаджа генерал ибн Касим проводил политику терпимости. Буддистам и индуистам даровали статус защищаемых подданных (дхимми). Пока они оставались преданными халифу Омейядов и платили подушный налог, им позволялось придерживаться своей веры и сохранять за собой свою землю и собственность. Тем не менее, многие буддийские торговцы и ремесленники добровольно приняли ислам. Из-за возникшей конкуренции с торговцами-мусульманами, они видели экономическую выгоду в смене религии и, соответственно, в уплате меньшего налога. Кроме подушного налога торговцы, пользующиеся статусом дхимми, должны были платить двойную пошлину на все товары.
С другой стороны, хотя у генерала была определенная заинтересованность в распространении ислама, это не было его главной заботой. Конечно же, он поощрял смену религии, однако основной его целью было сохранение политической власти. Ему необходимо было поднять благосостояние, насколько это возможно, чтобы возместить Хаджаджу огромные расходы на военную кампанию и все прежние военные неудачи.
Арабский генерал достиг своей цели не только благодаря подушному налогу, налогам на землю и на торговлю, но также и за счет налога на паломничество, который платили буддисты и индуисты при посещении своих священных мест. Возможно, это говорит о том, что буддийские монахи Синда, как и их коллеги на севере, в Гандхаре, создали к тому времени традицию взимания с паломников платы на содержание храмов, а Омейяды лишь отбирали эту выручку. Таким образом, на большей территории Синда мусульмане не разрушали буддийские и индуистские храмы, изображения и хранящиеся в них реликвии, поскольку те привлекали паломников и приносили доход.
Поход в Саураштру
В то время самый большой центр буддийской активности на западе Индии находился в городе Валабхи, расположенном на побережье восточной Саураштры, на территории современного индийского штата Гуджарат. Регион, которым правила династия Майтраков (годы правления 480 – 710), отделился от первой империи Гупта в последние годы ее упадка, перед тем как территорию империи захватили белые гунны. По сообщениям Сюань Цзана, на этой территории находилось более ста монастырей в которых обучались в общей сложности шесть тысяч монахов.
Самым значительным из этих учебных заведение был комплекс Дудда Вихара – огромный монашеский университет, в котором монахи получали обширное образование, включавшее не только буддийские религиозные предметы, но также медицину и светские науки. Многие из его выпускников поступали на государственную службу при правящей династии Майтраков. Цари династии, в свою очередь, даровали монастырям в качестве поддержки по несколько деревень. Паломник из ханьского Китая Йи Чинг посетил Валабхи в последний год правления династии Майтраков и свидетельствовал о том, что монастырь оставался величественным.
В 710 году, за год до захвата Омейядами Синда, царство Майтраков распалось, и большей его частью стала править династия Раштракутов (годы правления 710 – 775). Новые правители продолжили политику поддержки буддийских монастырей, которой следовали их предшественники. Программа обучения в Дудда Вихаре не изменилась.
Вскоре после этого генерал ибн Касим отправил войска в Саураштру, где они заключили мирные договоры с правителями династии Раштракутов, согласно которым последние обязались следовать арабским законам, платить налоги и так далее. Морские торговые пути из центральной Индии в Византию и Европу проходили через порты Саураштры. Арабам хотелось обложить налогом и этот торговый путь, особенно на случай, если индийцы попытаются направить по нему товары из Гандхары, чтобы не везти их через порты Синда.
В этот раз мусульманские солдаты не нанесли ущерба буддийским учебным заведениям в Валабхи: последние продолжали процветать и принимать находящихся в изгнании вынуждено покинувших Синд монахов. В последующие годы в Валабхи появилось много новых монастырей, построенных, чтобы принять поток беженцев.
Оценка результатов синдской кампании
Похоже, что разрушения Омейядами буддийских монастырей в Синде были редкими и имели место только на ранней стадии оккупации. Генералы приказывали разрушать монастыри, чтобы наказать или напугать оппозицию. Это не было правилом. Когда позже такие регионы, как Саураштра, сдавались мирно, войска Омейядов не трогали монастыри. Если бы арабы-мусульмане намеревались в то время уничтожить буддизм, они бы не оставили Валабхи нетронутым. Таким образом, мы можем заключить, что акты насилия против буддийских монастырей по большей части имели политические, а не религиозные мотивы. Конечно же, отдельные участники событий могли преследовать личные цели.
Проведя в Синде всего три года, генерал ибн Касим вернулся ко двору Хаджаджа, наказав своим подчиненным развивать практичную политику эксплуатации буддийской и индуистской религий. Как бы там ни было, местные индуистские правители вернули себе власть над большинством из своих территорий, оставив арабам лишь несколько главных городов Синда.
Повторный захват Омейядами Бактрии
В 715 году правитель Хаджадж, вдохновленный успехом своего племянника в Синде, послал генерала Кутайбу повторно захватить Бактрию, вторгнувшись на ее территорию из северо-восточного Ирана. Генерал преуспел в этом и нанес серьезный ущерб монастырю Нава Вихара в наказание за произошедший ранее мятеж. Многие монахи бежали на восток, в Кашмир и Хотан. Царь династии Каркота, Лалитадитья (годы правления 701 – 738), при поддержке своего бактрийского министра-буддиста построил в Кашмире много новых монастырей, чтобы принять большой поток образованных беженцев. Это очень сильно подняло уровень кашмирского буддизма.
Монастырь Нава Вихара быстро восстановился и вскоре действовал в прежнем режиме, что свидетельствует о том, что разрушения, причиненные мусульманами буддийским монастырям в Бактрии, не были движимы религиозными соображениями. Если бы это было так, мусульмане не позволили бы их восстанавливать.
После того как Омейяды одержали в Бактрии победу над тюркскими шахами и их тибетскими союзниками, тибетцы по политическим соображениям перешли на другую сторону и теперь заключили союз с арабами. Не сумев в прежнем союзе вернуть оазисные города Восточного Туркестана, власть над которыми они потеряли двадцать два года назад, тибетцы, несомненно, надеялись, что с помощью Омейядов они смогут захватить территорию, по которой проходит Великий шелковый путь, а затем совместно ей управлять. По-видимому, различия в религиозных предпочтениях не играли роли, когда дело касалось расширения власти и пополнения казны государства.
Затем, с помощью тибетцев, генерал Кутайба отвоевал у тюргешей Фергану, но погиб в битве, готовясь к следующему походу, целью которого был захват Кашгара, которым в то время также правили тюргеши. Арабам так больше и не представилась возможность распространить свое влияние на Восточный Туркестан.
Первые попытки распространения ислама
Несмотря на общую тенденцию к религиозной терпимости, которой следовали предшествовавшие Умару II (годы правления 717 – 724) омейядские халифы, последний ввел практику распространения ислама с помощью духовных учителей (араб. улама, улемы), которых он отправлял в отдаленные территории. Однако его положение было слишком слабым, и он не мог заставлять строго следовать своей политике. Например, халиф издал указ, согласно которому в Синде могли править, только те, кто принял ислам. Но из-за того что к тому времени Омейяды потеряли реальную политическую власть в Синде, этим законом в основном пренебрегали, и халиф не настаивал на его исполнении. Обращенные мусульмане жили в согласии с буддистами и индуистами Синда. Эта тенденция продолжалась даже после окончания правления Омейядов. В надписях из северной Индии, относящихся к периоду правления династии Пала (годы правления: с 750 до конца XII века), сохранились упоминания о буддийских монахах из Синда.
Кроме того, Умар II издал указ, согласно которому все союзники Омейядов должны исповедовать ислам. Поэтому тибетский императорский двор отправил посланца, чтобы пригласить в свои земли учителя, который будет проповедовать новую веру. Халиф отправил в Тибет аль-Салита ибн Абдуллаха аль-Ханафи. Отсутствие свидетельств успеха этого учителя в распространении ислама в Тибете говорит о том, что Омейяды не настаивали на собственной попытке распространения ислама. Фактически, свойственная арабам приверженность своему роду была важнее для Омейядов, чем создание многонационального исламского общества. На всех захваченных территориях Центральной Азии они развивали свою религию и культуру в первую очередь для самих себя.
Поделиться книгой: