Помоги проекту - поделись книгой:
– Не подождать секунду? – раздраженно посмотрел на водителя, отряхивая от мокрой грязи брюки.
– Да сколько же ждать?! – ответил за водителя участковый инспектор Гриша Бугаев, – заявочка веселая. Не дай Бог позже главковских приедем.
– Не позже. У них вертолетов нет. А по пробкам даже с мигалкой час прошкандыбаешь.
УАЗ неуклюже выполз со двора. Пол в машине был покрыт досками. Родной – железный – давным-давно сгнил, и водитель настелил паркет. Под самим господином управляющим, как называл шофера Костя, вообще пола не было, он ставил ноги прямо на педали, под рулем натянув кусок полиэтилена, чтобы грязь с дороги не летела в лицо.
– Кто вызвал? – продолжая чистить штанину, спросил Казанцев.
– «Скорая».
– А «Скорую»?
– Не знаю… Три огнестрела. Двое отошли, третий жив.
– Сильно… Адрес нигде не светился?
– Димка безухий там живет, Курицын. Ван-Гог «погоняло». С наркотой как-то залетал.
– Разборки, может?
– Может. Сейчас узнаем. Олежек, прибавь газ-ку… Раз один жив – расскажет. Пока не добили.
Машина наскочила на лужу. Салон окатило грязью.
– Тьфу!
Гриша, сидевший спереди, снял фуражку и стряхнул воду, затем платком вытер лицо.
– Сам же просил прибавить. Припарковались возле дома, въехав на газон. «Скорая» заняла узкий тротуар, преградив путь.
– Кость, ты знаешь человека, который на фотографии в паспорте в головном уборе? – непонятно к чему спросил Гриша, надевая фуражку и выходя из машины.
– Нет.
– Махмуд Эсамбаев. Танцор. Клянусь! Сам видел. Он на паспорте в папахе. Ему лично Щелоков разрешил, министр бывший.
– Ну и что?
– Да так, ничего.
Квартира находилась на третьем этаже. Водитель остался караулить машину, замки на дверях которой заменяли веревочки. Однажды он оставил вверенный транспорт без присмотра, и УАЗ угнали балбесы-рокеры. Накатавшись, бросили.
Дверь открыта. Костя, миновав коридор, прошел в гостиную, где, судя по голосам, и происходило действие.
…На пороге, прислонившись к белым дверям и уронив голову на грудь, сидел парень с одним ухом. Футболка с трафаретом группы «Продиджи» была разорвана в районе лысины солиста, отчего казалось, что пулю заработал солист. Кровь почти не различалась на фоне ярких красок рисунка; если бы не окаменевшие глаза умершего, Костя решил бы, что парень придуривается, изображая покойника. Эти наркоты – редкостные приколисты.
На полу возле стола лежала молодая девица. Здесь все ясно с первого взгляда: пуля вонзилась в голову, прямо под глаз, и вышла через затылок. Кровь на полу казалась неестественно яркой и чем-то напоминала густой малиновый сироп. (Ну, Казанцев, у вас и фантазия…) Девица, вероятно, сидела на стуле, пила кофе, когда началась пальба.
Третий потерпевший, молодой парень, лежал на диване, над ним колдовали два врача, мужик и женщина.
Созерцание обстановки длилось секунды две, не больше.
– Генка; – кивнул Гриша на сидящего возле дверей, – Ван-Гог.
Медики обернулись на голос.
– Милиция, – представился Костя. Хотя и так ясно, что не санэпидемстанция. Гриша был в форме.
– Это жена его, – кивнул на лежавшую девицу участковый, – скандальная мадам.
Костя приблизился к третьей жертве. Парень находился в сознании, слегка постанывал. Повязки стягивали бедро и предплечье. Врачи в темпе паковали инструменты, санитар ждал команды, стоя в углу комнаты с носилками, словно часовой с огромной винтовкой.
Казанцев, чуть наклонившись к раненому, задал короткий наводящий вопрос:
– Кто?
Парень облизнул сухие губы и покачал головой:
– Не знаю…
– Кто?!
Раненый приоткрыл глаза и вздрогнул. Осатанелый взгляд Казанцева жег сильнее засевших в конечностях пуль (Сам добью!!!).
– Кто?
– Юрка… Котин…
– За что?
Парень наморщился и едва слышно выдавил из себя, будто остатки зубной пасты из тюбика, два слова:
– Доза нужна.
Костя выпрямился, обернулся к Бугаеву:
– Сгоняй за управляющим, пусть на воротах встанет, я отзвонюсь пока…
Участковый побежал вниз, Костя набрал номер дежурки, доложил обстановку. Санитар с врачом-мужиком перекладывали раненого на носилки. Дебош приключился минут сорок назад. Стрелок наверняка еще под впечатлением, то есть соображает слабо, а если ужалился, то и подавно угорел. Не хапнуть быстро – перестреляет еще дюжину. Разжижение мозгов.
Костя черкнул данные раненого, номер бригады «Скорой», название больницы. Добивать бедолагу вряд ли придут, как это у братвы заведено, охрану можно не ставить. А сам не убежит. Не уползет. После операции пообщаемся подробней.
Гриша уже вернулся на площадку, притащив на хвосте не только водителя, но и пару постовых.
– Олежек, вставай на ворота, – приказал Казанцев водителю, – жди начальство. Скажи, что мы пошли в секретную засаду, а то развоняютса, почему не дождались и не доложили. Да, кстати, «фомич» есть? Или приблуда какая?
– Ломик, лед долбать.
– Где лежит?
– Под задним сиденьем.
– Понял. Господа сержанты и офицеры, поздравляю вас с началом ликвидации особо опасного мудака. Только что уложившего двоих.
– Может, подмогу дождаться? – предложил Гриша. – Береженого Бог бережет.
– Не будет подмоги… Личный состав по приказу командира рубит палочки в магазинах, отлавливая несунов и повышая раскрываемость.
– Тогда – ура!
Адрес Котина участковый помнил наизусть. По пути для поддержания боевого духа он рассказал пару анекдотов про ментов.
– Так, вот его окна, – кивнул в сторону третьего этажа хрущевки Бугаев.
– На ту сторону выходят?
– Нет.
– Мужики – под окна. Всех впускать, никого не выпускать. Вопросы?
– У него пушка?
– У него гаубица и зенитно-ракетный комплекс на кухне.
Постовые вытащили оружие, вдоль дома прокрались под окна.
– Ну, Гриша, партия сказала: «Надо».
– Комсомол ответил: «Хрен!» На пролете между этажами Костя, словно копье, приподнял ломик и прошептал:
– Ну, чего? «Телеграмма» или «водопроводчики»?
– Гринпис. А еще лучше – ритуальные услуги, рекламная акция, лотерея. Каждому выигравшему – бесплатную могилу.
Шуточки немного снимали нервный напряг, хотя по рюмке коньяка было бы надежнее. Дверь квартиры представляла собой, как писалось в протоколах, картонно-деревянную конструкцию, оборудованную одним накладным замком отечественного производства. При приложении направленного действия мощностью в одну человеческую силу произойдет самооткрывание. На обивке – свежевысохший мазок. Словно художник опробовал качество кисти на мольберте. Кровушкой. Тут же надпись баллончиком «Пьянству – бой!».
К счастью, обошлось без силового вмешательства, ибо дверь оказалась не заперта.
– Сегодня в нашей тюрьме день открытых дверей, – вновь прошептал Костя, – приглашаются все желающие. Пошли…
Ноздри защекотал намертво въевшийся в стены дух помойки и табачного дыма, словно это была не квартира, а огромная загаженная пепельница. Гриша не смог удержаться и чихнул, прикрывая рот рукавом. Из дальней комнаты послышалось шарканье ног. Костя поднял пистолет. Из коридора выполз субъект женского пола лет двадцати пяти-семидесяти, то есть совершенно неопределенного возраста, ввиду стойкого и вызывающего пьянства. На признаки пола указывала юбка. Коридорная лампочка, покрытая слоем копоти, своим мерцанием создавала волшебный колорит кинофильма о вампирчиках.
– У вас дверь не заперта. Здравствуйте, – представился Костя, не опуская оружие с линии предполагаемого огня.
Дама, придерживаясь рукой за обитую газетами коридорную стену, сделала три заплетающихся шага вперед и, упершись лбом в ствол пистолета, просипела:
– Закурить нету?
От ее свежего дыхания у Казанцева защипало в глазах. Газовая камера.
– Нету. Юрка дома?
Сеньора поморщилась, мотнула головой, как корова, отгоняющая назойливых мух.
– Не-е-е.
Костя отодвинул хозяйку, не опуская пистолета, прошел в комнату. Пусто. Гриша тем временем посетил вторую комнату, где кроме воняющей мочой тахты ничего не обнаружил.
– Юрка где? Слышь, пугало? В ответ фрау отрыгнула керосином и свалилась под ноги сотрудникам правоохранительных органов.
– Достойный ответ. Чёткий и ясный. Все бы так.
Костя осмотрел кухню и туалет с расколотым пополам унитазом.
– Отвалил красавец… Мамаша нас сегодня вряд ли чем порадует. Ну и ладно, есть у меня одна идейка, – Костя поставил пистолет на предохранитель, – баба у него через подъезд живет, Верка Лебедева, месяц назад влетала с наркотой, у меня материал был. Пойдем проведаем, поболтаем. Мадам, спокойной ночи!
– Хрю…
Вера впустила Юрика, захлопнула двери. Он с порога, не снимая ботинок и куртки, ринулся в ванную, врубил воду. Вера зашла следом и стада наблюдать, как он сунул голову под струю, затем принялся оттирать куртку.
– Ты что делаешь? Что случилось? Юрик не ответил. Закончив с курткой, взглянул на джинсы, руганулся и присел на край ванны.
– Короче, нормалек, Веруха! Срываюсь я. Шухер вышел. Будут искать – ничего не знаешь. Бабки есть?
– Откуда? Утром же спрашивал. Куда срываешься, какой шухер? А намочился зачем? – Вера кивнула на куртку. – Что случилось-то? Зарезал кого?
– Не… Я похож на человека, который может зарезать? Застрелил. Троих. Безухого, бабу его и Котлету. Говорю же, шухер.
Юрик достал из-за пояса пистолет, извлек магазин, передернул затвор. Патрон выскочил и улетел под ванну.
– Бля… Фиг ли? Безухому что, в падлу было дозу дать? Вернул бы я ему бабки. Козел вонючий. Пальцы гнуть начал. И Котлета туда же… Когда подыхал, раком был готов стать, лишь бы шмальнуться дали. Зло меня взяло, не удержался в общем, веришь…
Говоря это, Юрик трясущимися пальцами заряжал в обойму патроны, доставая их из кармана курточки. Закончив, воткнул пистолет за пояс.
– Ты че, правда, что ль? – Вера так и не поняла, дурачится Юрик или нет. Последнюю фразу он произнес спокойно, будто телеведуший, рассуждающий о причинах падения курса рубля.
Утром Юрик заходил, просил денег, колбасило его здорово, разогнуться не мог. Сказал, что бабок вчера срубить не получилось, еле копыта унес.
Узнав, что заначки у Веры нет, Юрик покувыркался на диване с полчаса, рыча от боли, после кое-как дополз до двери и ушел. Вера предлагала «переломаться», но Юрик в ответ послал ее в незатейливое место. Сейчас он на здоровье не жаловался, из чего можно было заключить, что ширево успешно найдено и принято. В ванну с куртки стекали мутно-розовые струйки.
Вытерев мокрую голову, Юрик прошел в комнату, рухнул на диван и уставился в стену замороженным взглядом, не обращая внимания на Верины вопросы. Наконец, чуть оттаяв, сказал:
Поделиться книгой: