Помоги проекту - поделись книгой:
— Что там? — крикнул Берлога.
— Как вы ушли, полдня не прошло — мы заметили какого-то мужика. — ответил охотник, отдуваясь после быстрой ходьбы. — Он до нас не дошел, забрался в мастерскую и там на дневку остановился, больше не выходил. Скар послал нас к вам, предупредить. Сказал, что будет ждать, но если тот выйдет, то он его попробует взять сам.
По лицу у охотника стекал пот. Резиновые сапоги и прорезиненный костюм плохо приспособлены для того, чтобы в них бегать.
…
Скару было не по себе. Намертво вшитая в его мозг программа имела три основных приоритета: подчиняться высшим ”измененным”, защищать “Центр”, убить Мессера. Пока рядом были Сестра и Студент, одна из высших и один из защитников “Центра”, все было в порядке. Однако сейчас они ушли, предоставив его самому себе. Программа без внешних стимулов ушла вглубь подсознания и ему одновременно хотелось и выполнять приказ, и идти за ними следом, причем выбирать, что важнее. Сделать этого сам он не мог, а программа таких сложностей не предусматривала. Работал принцип: "Не знаешь, что делать — не делай ничего" — но и просто сидеть на месте становилось невмоготу.
Когда силуэт в черном плаще появился из кустов, Скар встрепенулся. Он зря сомневался в защитнике. Тот правильно оценил ситуацию, когда оставлял его здесь. Наемник жестом подозвал одного из охотников, объяснил, что нужно делать и снова поднес к глазам бинокль. "ПОДЧИНЯТЬСЯ…" "ЗАЩИЩАТЬ…" "УБИТЬ…" "ПОДЧИНЯТЬСЯ…" "ЗАЩИЩАТЬ…" "УБИТЬ…" Цикл повторялся бесконечно. После смерти Лебедя, который и был создателем программы, ее больше не модифицировали и применяли "как есть". Приоритеты метались в подсознании, как резиновые мячики и Скару становилось все хуже и хуже. Сам того не сознавая, он постепенно превращался в зомби, что и было обычной судьбой запрограммированных рейдеров.
…
Сестра и какой-то незнакомый ему рейдер появились в поле зрения бинокля совершенно неожиданно. Что произошло со Студентом и куда он делся, наемника не интересовало. Сомнений не было: высшей явно угрожала опасность. Программа активировалась снова, на этот раз в режиме приоритета. На то, чтобы полностью сломать человеческую волю и инстинкт самосохранения, у нее ушло всего несколько секунд.
Прикрывать Сестру из пулемета с трехсот метров было рискованно. Рикошеты никто не отменял. Скар положил бинокль на подоконник и повернулся к законовцам.
— Толстый, мне нужен твой пистолет.
Тот удивленно посмотрел на него, вытащил оружие из кобуры и отдал наемнику. Скар передернул затвор, поймал на лету вылетевший патрон, сунул его в карман, повернулся и вышел.
— Что это с ним? — недоуменно спросил Толстый у остальных.
Те только пожали плечами.
…
Я понял, что допустил ошибку сразу после того, как мы с Скрягой вошли в здание мастерской через заднюю дверь. План был простой: войти, выкурить Седого на открытое место, там Скар прижмет его к земле пулеметным огнем и я возьму бандита живым. Не получилось. Мне надо было предположить, что Полковник и Инга не станут пассивно наблюдать, а тоже попытаются войти в здание.
Балбес негромко взвизгнул и опрометью кинулся в коридор. Когти скрежетнули по бетону, когда пса занесло. Мутант свернул направо и пропал за углом.
— За ним! — сказал я Скряге, переходя на бег..
— Что-то случилось?
— Да. Не отставай!
Балбес опоздал, мы тоже. Когда мы выскочили в большой внутренний двор, через который проходили рельсы, Инга стояла в пяти метрах от бандита, направив на него ствол своего карабина. Бандит в свою очередь целился в нее из автомата. Мексиканская ничья. Балбес поскуливал, не зная, что делать.
Инга заговорила:
— До последнего не хотела верить, что это ты.
Бандит не ответил, только ствол его автомата чуть дрогнул.
— Кем ты стал, Паша?.. Из лаборатории “Единства” — в бандитскую шайку.
— А что не так? — спросил Белый. — Лучше было быть шестеркой у Лебедя на побегушках?
— О чем ты?
— Все о том же. Вы придумывали, указывали, а мы делали то, что нам скажут. Копали, строили, воевали… И ведь не откажешься, не уйдешь! Пусть я теперь бандит, но мне никто не тычет пальцем, что делать!
— Поэтому ты и убил Лебедя? Не отпирайся. Только ты это мог. В него не стали бы стрелять ни центровцы, ни наемники, а ты был рядом с ним в его последнем бою.
— И что, мне теперь об этом пожалеть? — оскалился бандит. — Да, пристрелил я их: и его, и Кочергу. За то, что они положили ни за грош всех наших людей в погоне за призраками.
— А тебе какое дело до тех людей? — спросил молчавший до того Полковник.
Он поднял с полки один из стоявших та свинцовых контейнеров и показал его Белому. — Вот это ты где взял? Только не говори, что нашел на дороге и не знаешь, что внутри. Видишь номер инвентарный на крышке? Такие только "Закон" набивает. Ты их у законовцев забрал, которых сам же и убил. Скажешь: нет? Они-то тебе что сделали? Ты за себя отвечай, а не за других.
— Отвечу, не волнуйся! Вещь на место поставь и вали отсюда, а то убью ее и насрать, что дальше будет.
— Размечтался… — Полковник, не выпуская из руки контейнера, поднял пистолет, направив его на Белого. — Мне она — никто, помрет — не захнычу! Положи оружие и мы тебя "Закону" сдадим. Может и отмажешься. Нет — убью прямо здесь.
Тем временем Скар, с пистолетом в руке появился из за угла. Первый раз я видел в действии результат программирования человека. Передо мною был самый натуральный зомби, но одновременно он был и одним из нас, центровых (я сейчас мог читать его мысли), и обычным человеком. Всеми сразу.
Высшие (а теперь Скар узнал и второго) готовы были убить друг друга, но его программе это было все равно. Важно было совсем другое. Одному из них угрожал человек. Защитник был здесь же, но бездействовал, опасаясь спровоцировать высших на стрельбу и контролируя второго человека, со штурмовой винтовкой. В любом случае для полузомби вариант действий был только один.
Скар нажал на спусковой крючок. Пуля попала Полковнику в грудь. Тот дернулся и вторая пуля угодила прямо в контейнер, смяв мягкий свинец и раздробив "антиграв".
Разрушение арта как правило дает вполне определенный эффект и этот эффект напрямую зависит от размера арта. Например "зажигалка" поднимает температуру вокруг себя, "синее пламя" и "магний" взрываются, "батарея" создает мощный заряд статического электричества, а "антиграв" открывает проход в пространственную аномалию. То, что рейдеры называют "пузырем". На самом деле это именно вход, а не сама аномалия. "Пузырь" один на всю планету, второго попросту не может существовать. Любой, пересекший границу входа, который со стороны выглядит мерцающей фиолетовой спиралью, или почти незаметной горизонтальной полосой, попадает внутрь аномалии. Дальше все зависит от его везения.
Полковник, все так же прижимая руки к груди, сделал шаг назад, пересек границу "пузыря" и исчез в голубой вспышке. Скар, стреляя на ходу, тоже в три прыжка достиг аномалии и нырнул в нее. Двумя персонажами на сцене стало меньше.
На мгновение сознание наемника прояснилось. Ему показалось, что он попал во все аномалии Промзоны одновременно. Падая в ослепительное ничто, он выронил пистолет и пустота вокруг взорвалась небытием.
Оглушительно рявкнул карабин. Наемник все-таки отвлек бандита. Ствол автомата на секунду дернулся в его сторону и Инга этим воспользовалась. Белого отшвырнуло к стене. Автомат вылетел из его рук и упал на рельсы.
"Пузырь" схлопнулся.
— С-с-студент… Пус-сти!..
Оказывается, я уже успел отобрать у Коряги его винтовку. Ее ремень при этом закрутился на горле рейдера и теперь душил его. Я выпустил оружие из рук и он сел на пол, растирая шею.
Подойдя к Белому, который полулежал у стены, я присмотрелся. Пуля прошла навылет, оставив на стене большое красное пятно. Под телом быстро расплывалась лужа крови. Стекленеющими глазами он посмотрел на меня и прошептал:
— Уйди… не заслоняй… свет…
Ну что-же, не самое глупое последнее желание. Приходилось и похуже слышать. Пожав плечами, я отошел, поднял автомат бандита и сел на рельсы рядом со Скрягой..
— Что это было? — просипел тот.
— Змея укусила себя за хвост, — ответил я.
— Вот ты сейчас все-все объяснил. А Полковник где?
— Знать бы…
— Это… Ну ладно… А где этот, который стрелял? Тоже не знаешь?
— Не знаю.
— Нихрена не понял. Что сейчас вообще было?
— Потом расскажу.
Я повернулся к Инге.
Она не ответила. Так и стояла, боком ко мне, опустив голову и глядя на труп бандита.
— Инга!
— Что?
— Ты в порядке?
— Конечно! Я хотела узнать, кто убил моего учителя и узнала…
Она подняла голову и крикнула, глядя в серое небо над нашими головами:
— Кто может быть счастливее меня!?
По ее лицу текли слезы.
Эпилог
Лежащий на земле человек открыл глаза.
Человек приподнялся на локте, но сразу же со стоном снова откинулся на спину. Голова буквально взорвалась болью, даже в глазах потемнело. Он полежал еще немного, потом все-таки заставил себя сесть. Капюшон мешал и был сброшен на спину. Головная боль прошла так же внезапно, как и появилась. Он осмотрелся.
Ответ никак не приходил в голову, как человек ни старался вспомнить, кто он и что произошло.
Поделиться книгой: