Помоги проекту - поделись книгой:
Феликс Рябов
Двойная смерть
— Труп был тот. Я узнал его… Также содрана кожа на виске, под ней видно треснувшую кость. Там же вырваны волосы, но запекшейся крови в этот раз не было, одна свежая, она залила асфальт… я рассмотрел при свете фар. И потом… я видел его лицо. Это был он. Мы похоронили его два дня назад, а я… я видел его вчера.
Я внимательно посмотрел на человека, сказавшего, что фамилия его Иванов. На наркомана не похож: зрачки нормальные, рубашка с короткими рукавами, лицо совсем не худое. Спиртом не пахнет. Но руки дрожали, правая щека слегка подергивалась, а в глазах стоял страх. Мне показалось, что он верит в то, что говорит.
В прошлом году, когда руководство нашей студии исчезло вместе с деньгами и последними шансами на постоянную работу, я около месяца пытался найти что-нибудь по специальности. Все зря. Журналистов было много, а стоящих сенсаций для них — слишком мало. Криминальные новости начинались и заканчивались нудными ментовскими сводками, съемками взламывающих какие-то двери фантомасов в пятнистой форме и найденных то здесь, то там бесхозных трупов. Продолжения у всех этих историй не было, и поэтому они были никому не интересны.
Подержанной видеокамерой, которую нам выдали вместо денег при ликвидации АО, мы с коллегой старались, как могли, исправить ситуацию с питерскими новостями. Сотня убийств, ряд крупных ограблений, множество мошенничеств и несколько бандитских разборок, снятых нами, имели сюжетную законченность и раскрывали много интересных подробностей из жизни криминального мира. Сегодня, если бы нас не отвлекали, мы бы придумали ликвидацию разветвленной сети сбыта наркотиков, которую уже обещали на будущей неделе одному серьезному телеканалу. Теперь ликвидировать сбыт наркотиков придется завтра.
Не люблю, когда меня отвлекают, но лучший наш сюжет — про банду гомосексуалистов, топивших людей в цистернах с кислотой — был лучшим потому, что придумали его не мы. Рассказ тетки, у которой пропал муж, вывел нас в итоге на убийцу, за интервью с которым мы получили наш лучший гонорар. С тех пор к людям, которых к нам посылали из редакции, я отношусь с глубоким уважением и пониманием, всегда рад им помочь. Этого тоже выгонять не стал:
— Странная история… Но вы расскажите все сначала. Я так понимаю, вчера ночью вам прямо под машину упал человек, и свернуть вы уже не успевали. Оказалось, что труп жутко похож на вашего друга, который уже неделю как мертв?
— Не то что похож… Это он.
Валерка, мой коллега, оживился:
— Ожившие мертвецы? Моя любимая тема. Вот не давно смотрел я кино, там…
— Б…, заткнись ты! Насмотрелся всякого бреда… Вы расскажите все по порядку, что там с вашим другом вышло. И прежде всего, как он умер?
Посетитель закурил Данхилл и долго затягивался, глядя в одну точку. Пепельницы не было, и я подвинул к нему подобранную на улице железку с проводами, которую мы недавно снимали в роли взрывного устройства, найденного во дворе одного дома на Литейном.
— Да глупо все получилось… просто по пьяни. Причем сам он, в общем-то, виноват. Но черт знает, как-то все так вышло…
Мы тогда поехали на выходные пить за город, на трех машинах. Неделя была тяжелая, и мы заранее договорились, что с вечера пятницы едем бухать. Как раз у Сереги… его звали Серега… дача недалеко от Питера, туда и сейчас вполне можно проехать, дорога хорошая.
Ну, мы приехали, половина наших сразу нажрались как свиньи, а меня, Серегу и Леху пробило покататься. Больно трезвые оказались. Там у Сереги в гараже двойка Жигули стояла гнилая, еще папаши его. Я свой БМВ во дворе оставил, Серега тоже Чероки пожалел, а на этой двойке решили ехать кататься. Леха совсем никакой был, он все за руль рвался, но вел Серега — сказал, что он лучше дороги местные знает. А Леха был уже не в форме, он входа в машину не нашел, забрался сверху, уцепился за багажник и на крыше поехал.
Трезвые-то мы были трезвые, но грамм по четыреста каждый уже принял, хотя и под хорошую закуску. Когда выезжали из деревни, зацепили запорожец — причем глупо зацепили, запорожец не ехал, он у забора стоял. Из дома выскочил какой-то мужик в трусах, ругаться стал. Мы его послали и поехали дальше.
Покатались часок, возвращаемся в деревню — при въезде козелок ментовский рядом с запорожцем стоит — мужик в трусах значит ссучился, в ментовку на нас, гад, настучал. А мы в машине пьяные оба, и еще Леха на крыше. Я говорю:
— Ну что, придется этим мутантам бабок отстегивать? — А Серега отвечает:
— Нет, подожди. Каждого встречного мусора кормить — никаких денег не хватит. Уйдем.
А там около поворота на деревню развилка такая тройная — то есть шоссе и сам поворот. Серега не торопясь проезжает мимо поворота, и едет дальше по шоссе. Мужик в трусах руками замахал, а тут еще Леха козелок увидел, с крыши орет «Еб т…, мусор привезли. Суки серые.» В общем, мент за нами погнался. Я еще подумал — бардак какой-то, а не уик-энд получается.
Мент обгоняет нас и через динамик орет: «Ваз такой-то, остановитесь».
Серега сразу притормозил. Козелок перед нами метрах в пятидесяти тоже останавливается, из него вылезает жирный мусор и не торопясь так, с достоинством идет к нашей машине.
Серега подождал, пока он подойдет поближе, завел машину и дал газу. Пока мусор добежал до козелка, мы уже далеко были. И черт побери, ушли ведь почти! Но Серега спьяну свернул с шоссе в поле — забыл, наверное, что он не на джипе. А козелок по шоссе отстает от жигулей, зато по полю он идет гораздо быстрее, у него проходимость лучше — мент нас догонять стал.
Тут Серега второй раз ошибся:
— Вот за этой горкой, — говорит, — поворот. Если мы сейчас туда свернем, мент нас потеряет.
А к тому времени стемнело уже, но он фары выключил и поворачивает к горе. Заезжаем мы наверх, а Серега ногу с газа не убирает — мы на вершине разгоняемся, и вдруг чувствую — машина летит. Никакого поворота за горой не было, с другой стороны был обрыв.
Больше всего повезло Лехе — он просто свалился с крыши еще на подъеме, и ни черта с ним не случилось. Пьяные — они вообще редко бьются.
У меня рука была вывихнута, в общем-то еще побаливает, но это ерунда.
Серега насмерть. Через три дня, во вторник, похоронили.
Тогда в машине его здорово изуродовало. Мы отвезли его в похоронную контору — знаете, на Дальневосточном — и попросили сделать что-нибудь, чтобы жена могла попрощаться. Он там лежал три дня, но они сказали, что тело слишком сильно побило, автокатастрофы — вообще случай трудный, и хоронили в закрытом гробу. Вот так… А вчера я увидел его опять.
— Давайте подробнее.
— У меня были дела в Новгороде, возвращался уже поздно, ближе к часу ночи. И подъезжал я как раз к кладбищу, где Серега лежит — оно вдоль шоссе тянется, знаете, там еще мост недалеко. Дорога в это время совсем пустая. Я устал тогда, настроение дерьмовое. И рука после тех выходных еще не зажила, а я целый день за рулем, к вечеру разболелась страшно. В бардачке у меня анальгин был, и еще была бутылка кваса. Я, не останавливаясь, достал таблетку, открутил зубами крышку с бутылки и стал запивать. А шоссе совсем разбитое — наверное, местные на тракторах ездят — и пока я руль больной рукой держал, машину болтало здорово.
Так вот, я только бутылку допил, выбросил ее в окно, смотрю — впереди машина стоит. А в том месте как раз куча щебня — видимо, шоссе будут ремонтировать — и дорога узкая. Вот, думаю, придурок, нашел место тачку ставить. И как раз в тот момент, когда я проезжал мимо машины, задняя дверца в ней раскрывается, и из нее резко так появляется мужик. Ну, я сшиб и дверцу, и мужика этого. У меня теперь правое переднее крыло все разодрано.
Мужика этого сначала прибило к дверце, а потом, когда ее оторвало, трахнуло головой о борт этой машины. А по ногам и правой руке я проехал. Вот, думаю, мужик попал, реально попал — в нужное время и в нужное место.
Я остановился, вышел и подошел поближе посмотреть, что от него осталось. Из стоявшей машины двое хмырей вылезли, орут, к трупу на асфальте подбежали. Я тоже подошел, нагнулся к нему — и просто охренел. Это был Серега.
Я не мог перепутать, этого человека я знаю… знал уже двадцать лет. Ударом моей машины его отбросило чуть вперед, и он лежал как раз перед фарами стоявшей там девятки — все было хорошо видно. Я прежде всего почему-то удивился, что на асфальте растекается кровь — какая кровь из покойника? Потом смотрю — одежда на нем какая-то странная — он такой никогда не носил. На нем был спортивный костюм, кажется, адидас, кроссовки, цепь золотая на шее — Серегу я никогда в таком не видел. Он всегда в брюках ходил со стрелками, и почти всегда — пиджак, галстук.
Меня тогда стошнило. Я еще подумал — что же я проглотил вместо анальгина? Что за глюки жестокие? Вообще, все было, как в дыму. Еще эти хмыри орут, а я стою и просто ни во что не врубаюсь.
— Елки, но вы все-таки уверены? Это мог быть похожий человек, может быть, родственник его?
— Нет, я же сказал: я видел Серегу перед тем, как его забрала скорая после аварии. Неважно он выглядел, наверно поэтому я запомнил хорошо. Видно, как череп раскололся на виске, форма ссадины на коже та же самая — треугольник острым концом к уху. И потом, я видел его лицо, и… рост, ширина плеч — это был он. Другая только одежда, пятна крови в другом месте. Царапин на лице в этот раз было больше, на щеке такая полоса сантиметра два шириной — это, наверное, когда его по асфальту протащило.
Валерка учуял знакомую тему и уже давно крутился на диване, пытаясь вставить слово.
— Вы только не обижайтесь, но… вы правда пили только квас? Когда алкоголь смешивается с лекарствами, он может плохо подействовать.
— Да, б…, сказал же я тебе. Не пью я за рулем, да и вообще, мне того раза хватило, когда Серега разбился.
— А таблетка? Это точно был анальгин? Может быть, правда, что-нибудь подсунули вам такое… Бывает, что наркотики перевозят в упаковках от лекарств. Вряд ли, конечно, что ЛСД вам продали по цене анальгина, но все возможно, могли и перепутать. Вот один раз (тоже по ошибке) я принял… а, черт, забыл, как называется. Но после этого я такое видел — ваш случай просто меркнет. Тогда, помню…
— Да Валера, ерунду ты говоришь. Во-первых, это очень маловероятно. А во-вторых, я не помню точно, как быстро действуют такие колеса, но если их глотают, нужно же какое-то время, чтобы таблетка успела раствориться и всосаться в кровь. А он проглотил ее прямо перед тем, как мужика этого задавило. Не мог наркотик подействовать так быстро.
— Да, чушь это все. Хотя у меня тогда здорово болела рука, и таблетку я разжевал, чтобы быстрее подействовала, но на вкус это был самый обычный анальгин… А, кстати вот он. Так в кармане у меня и лежит.
Я взял упаковку анальгина, в которой не хватало одной таблетки. Выдавил еще одну, попробовал и выплюнул, затем протянул Валерке.
— Глотай. Посмотрим, что тебе приглючится.
Валерка проглотил таблетку и стал ждать. Ничего не произошло.
Мужик безнадежно покачал головой:
— Мать твою, куда я попал? Клуб наркоманов какой-то. Вот молодежь, только бы по колесу закатить.
— Надо учесть все возможности. Остается еще квас. В нем, наверно, тоже ничего особенного не было?
— Не было. Только бутылку я выбросил, попробовать вам уже ничего не удастся.
— Жалко… Ладно, вот телефон. Это наш знакомый нарколог. Съездите к нему, сдайте кровь в его клинике. Если и правда вы случайно проглотили что-то галюциногенное — в крови должны были остаться следы, прошло часов двенадцать, не больше. Если что-то будет — человек проверенный, дальше него это не пойдет. Он сообщит только нам. Хотя, конечно, вряд ли что-то там будет.
— Хорошо, съезжу.
— Только когда он начнет парить вас, что вы плохо выглядите, и вам срочно нужны несколько сеансов психотерапии недорого — не слушайте, он это всем говорит. Ему постоянно бабки нужны: мужику скоро на пенсию, а у него пять любовниц и еще две бывших жены с алиментами — сексуальный маньяк какой-то.
— Я буду тверд. От меня он ничего не получит.
— Да, это правильно… Расскажите теперь, что было дальше. Где теперь тело вашего друга? Мы можем на него взглянуть?
Последовала пауза.
— Я не знаю.
— То есть?
— Я не знаю где он… Не могу в точности сказать, как все было. Когда я увидел, что это Серега, меня стало рвать, а потом… не помню. Я, кажется, говорил что-то…
— Что вы сказали? Вы разговаривали с людьми, которые вышли из той машины?
— Да нет, я, в общем, ни с кем не говорил. Я, по-моему, сказал что-то вроде «Ну, б…, Серега, откуда ты взялся? А потом выпрямился и хотел повернуться к этим людям. Я еще, помню, как один из них смотрел на меня так странно… А потом… вспыхнуло что-то… Меня как по башке шарахнуло. Так, похоже, оно и было.
Когда я очнулся, темно было. Темно и чертовски холодно. Я посмотрел на часы, нажал подсветку — три часа ночи. И вонь такая. Я поднялся — смотрю, метрах в десяти горят задние огни моей машины — значит я так на асфальте и лежал, лежал часа два. Рядом — лужа, которой меня вырвало. Я оглянулся, а этой девятки — нет, и тела на асфальте тоже нет. Вот тут у меня возникло ощущение, что просто крыша едет. Причем я все прекрасно помнил — не во сне же было, не пьяный был. Все казалось совершенно реальным, но я так ни черта и не понял.
Я пошел к своей машине, башка просто раскалывалась, но анальгин на этот раз я принимать опасался. В машине дверца приоткрыта — это я ее, наверно, открытой оставил, в замке — ключи. Из машины ничего не сперли — магнитола, сумка моя — все на месте. Я опять вернулся к тому месту, где лежал — но кроме лужи, которую я наблевал, ничего не осталось, даже крови на асфальте не было. Тогда уже дождь пошел, меня озноб бил, я вернулся к машине и поехал в город. Б…, если б я хоть что-то здесь понимал…
Повисло долгое молчание.
Я достал из серванта коробку сигар, раздал всем по штуке, и мы закурили.
— Интересный случай.
— У вас есть какая-нибудь версия?
— Версий у меня всегда полно. Вопрос в том, что если бы все это придумывал один я, то я бы вставил один конец… А тот, кто разыграл все в действительности, мог выбрать другой. Так что рано пока говорить. Знаете, был один писатель. Он любил ходить в кино на детективы, но приходил не к началу, а чуть позже, а уходил до конца фильма — остальное все додумывал сам, это будит фантазию. Так и здесь.
— Ну хорошо… Вы думаете, у меня крыша поехала?
— Не обязательно. Если анализы покажут, что вы приняли вчера только анальгин, я буду склонен думать, что вы действительно все это видели.
— Но тогда получается… я видел вчера Серегу?
— Не исключено, что так.
— Так что ж он, не умер тогда в деревне? В кому впал? При травмах мозга, я слышал, что-то бывает…
— Но вы же сами рассказывали, что труп бы сильно изуродован. С растрескавшимся черепом вряд ли бы он прожил столько времени.
— Да, наверно… Но как покойник мог выбраться из могилы, сесть в эту девятку и выпрыгнуть из нее прямо мне под колеса? И куда он потом делся?
— Вы хорошо формулируете вопросы. Вам бы экзамены у студентов принимать.
— А что вы предлагаете?
— Ну, начнем с последнего: посмотрим, куда делся мертвец. Вряд ли он хорошо спрятался.
Поделиться книгой: