Помоги проекту - поделись книгой:
Шеррилин Кеньон
Охотник из снов
ПРОЛОГ
Сайфер перечитал слова, написанные им собственной кровью на полу камеры несколько веков назад. Едва заметные выцветшие строки напоминали о том, почему он оказался в этом времени и в этом месте.
Это была священная клятва, данная самому себе.
Закрыв глаза, он протянул руку, и строки превратились в туман, который поднялся с пола и осел на левом предплечье Сайфера. Буква за буквой, слово за словом кровавые символы врезались в кожу. Он зашипел от обжигающей боли. Но эта боль поддерживала его, придавала сил.
Совсем скоро он получит месяц свободы. Целый месяц, чтобы выследить и убить. Та, ради кого он пожертвовал собой, за всё заплатит, и если в процессе Сайфер сможет заслужить прощение… Что ж, хорошо.
А если нет… Месть иногда стоит того, чтобы ради неё идти на жертвы. По крайней мере, в этот раз он умрёт, твёрдо зная, что над ним больше никто не смеётся.
ГЛАВА 1
— Тебе никогда не хотелось засунуть голову в блендер и нажать на кнопку?
Симона Дюбуа недоуменно нахмурилась, а потом рассмеялась, глядя на Тэйта Беннета, окружного коронера Нового Орлеана, который сел напротив неё за стол из тёмного дерева. Тэйт, одетый в белую рубашку и черные слаксы, выглядел, как всегда, безупречно. Его смуглая кожа была идеально гладкой, благодаря креольско-гаитянским предкам. Чётко вылепленные черты лица делали его невероятно привлекательным, а карие глаза никогда ничего не упускали.
Безукоризненный внешний вид Тэйта резко контрастировал с потёртыми джинсами, синим свитером и гривой непокорных темно-каштановых кудряшек Симоны, которые не слушались, как бы она ни пыталась их усмирить. Единственное, что хоть немного нравилось ей в собственной внешности — это каре-зелёные глаза, отливавшие золотом на солнце.
Она вытерла губы салфеткой.
— Если честно… не помню такого. Хотя… есть парочка голов, с которыми я бы не отказалась это проделать. А что?
Он бросил перед ней папку.
— Сколько серийных убийц может быть в одном городе?
— Я не знакома с подобной статистикой. Думаю, зависит от города. Хочешь сказать, у нас объявился ещё один?
Он развернул столовые приборы и расправил на коленях салфетку.
— Не знаю. Но за последние две недели у нас тут была парочка очень странных убийств. На первый взгляд, никак не связанных между собой, — крайне многозначительно заметил он.
— Но…
— Но я нутром чую, что ничего хорошего это нам не принесёт.
Симона сделала глоток содовой, открыла папку и поморщилась при виде снимков с места преступления. Фотограф, как обычно, запечатлел его во всех кровавых подробностях.
— Обожаю твои подарки к обеду. Другие девушки получают бриллианты, а я… Мне всегда достаются кровь и хаос — и, прошу заметить, все это ещё до полудня. Спасибо, Тэйт.
Он наклонился и стащил с её тарелки ломтик картошки фри.
— Не волнуйся, подруга, я возмещу. К тому же ты единственная женщина в моём окружении, с которой за обедом можно поговорить о делах. У остальных слишком слабый желудок.
Симона подняла глаза.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что это мало похоже на комплимент.
— Поверь, так и есть. Если Лашонда когда-нибудь одумается и бросит меня, следующей миссис Тэйт станешь ты.
— И снова совсем нелестно для нас обеих. Может, стоит сказать Лашонде, что её муженёк о ней думает? — поддразнила она.
— Прошу, не надо. А то она меня отравит или, хуже того, отшлепает.
Симона снова рассмеялась.
— Не волнуйся. Я позабочусь, чтобы её привлекли за это к ответственности.
— Охотно верю. — Он прервался и заказал у официантки сэндвич с креветками и картошку.
Пока он разговаривал с принимавшей заказ девушкой-готом, Симона продолжала рассматривать снимки.
Да, фотографии были чудовищны, но подобные снимки всегда такие. Как же она ненавидела, что этот мир полон тех, кто способен сотворить подобное с окружающими. Люди и сами способны причинить друг другу немало зла. Но то, что могли сотворить другие, не принадлежащие к человеческому роду обитатели, было кошмаром совсем иного толка. Кошмаром в буквальном смысле этого слова. А она была хорошо знакома и с теми, и с другими.
Официантка направилась на кухню.
Тэйт наклонился поближе к Симоне.
— Что-нибудь чувствуешь?
Она покачала головой.
— Ты ведь знаешь, что это бесполезно, Ти. Мне нужно касаться тела или чего-то, принадлежавшего жертве. Рассматривая фотографии, можно разве что пальцы порезать… или умереть от омерзения. — Передернувшись от сострадания к зверски убитой женщине, она захлопнула папку и подвинула её обратно к Тэйту.
— Хочешь после обеда прокатиться со мной в морг?
В ответ на его предложение она выгнула бровь.
— Я содрогаюсь при мысли о том, что ты сказал Лашонде при знакомстве. «Идем, детка, я покажу тебе свою коллекцию… жмуриков»?
Он расхохотался.
— Господи, обожаю твой юмор.
Жаль, что этот женатый мужик был одним из очень немногих, кому действительно нравились её шутки. Вторым был призрак-подросток, который преследовал её с тех пор, как Симоне исполнилось десять.
Джесси сидел справа от неё, но, кроме Симоны, никто об этом не знал. Никто не мог его видеть или слышать — вот уж повезло, так повезло. Джесси застрял в восьмидесятых, поэтому на нем был светло-голубой блейзер в стиле Дона Джонсона из сериала «Полиция Майами. Отдел нравов», а черные волнистые волосы стояли дыбом, как у Джона Крайера из «Милашки в розовом». Джесси фанател от Джона Хьюза и заставлял Симону смотреть его фильмы каждый раз, как их крутили по телевизору. В довершение своего ужасного костюма он носил тонкий белый галстук с изображением клавиатуры и кеды шахматной расцветки.
— Я не хочу ехать в морг, Симона, — процедил Джесси. — Мне там не нравится.
Она прекрасно его понимала, так как сама любила ездить в морг не сильнее, чем ходить на прием к проктологу.
Симона с жалостью взглянула на Джесси, но оба знали, что у неё нет выбора. Ради того, чтобы призвать убийцу к ответу, она согласна была на все — даже торчать в городском морге, вместо того, чтобы работать в своей лаборатории в Тулейне.
— Так что самое странное в этих убийствах? — спросила она, пытаясь отвлечь Джесси, чтобы тот не стал повторять и так знакомую ей тираду. Не то чтобы он не мог отправиться домой без нее — просто ему не нравилось оставаться одному.
Порой Джесси становился очень требовательным привидением.
Тэйт стащил у неё ещё палочку картошки.
— То, что эта мисс Глория встала и ушла прямо со стола для вскрытия.
Симона поперхнулась кока-колой.
— Что, прости?
— Ты все правильно услышала. Найлз из-за этого оказался в смирительной рубашке. Он так перепугался, что нам пришлось вызывать бригаду из психушки.
Она откашлялась.
— Жертва была в коме?
— Жертва была мертвее некуда. Как ты видела на снимках, ей разодрали горло, и Найлз как раз проводил вскрытие. Когда она вдруг начала дышать, он держал в руках её сердце.
— Угу… — В данный момент на другой ответ Симоны не хватило. — А потом она встала и ушла…
Он хмуро кивнул.
— Добро пожаловать в мой мир. Ой, нет, добро пожаловать в
Симона кивнула на место, где, угрюмо уставившись на них, сидел подросток.
— Не понимаю, как она могла встать, если он держал её сердце в руках, — задумчиво протянула она.
— Это ты мне скажи. Видишь ли, мне приходится иметь дело… ну, чаще всего со всяческим паранормальным дерьмом. Ты же у нас королева странностей. А тут мне нужна именно королева, прежде чем придётся набирать на работу новеньких, которые не слетят с катушек, когда мёртвые начнут вставать со столов. Ты ведь знаешь, где найти таких необычных людей? Помнится, ты с такими общаешься.
— Спасибо, Тэйт. Я всегда так жду твоих хвалебных речей.
— Да, но ты хотя бы знаешь, что я люблю тебя.
— Как дырку в ботинке.
Он рассмеялся.
— Неправда. Ты лучший судмедэксперт, которого я когда-либо встречал, и тебе это известно. Если бы я мог украсть тебя из Тулейна и нанять к себе, я сделал бы это не задумываясь. И тот факт, что ты единственная, с кем я могу обсудить сверхъестественные смерти — для меня огромный бонус. Другие бы выделили мне палату по соседству с Найлзом.
Симона потянулась за маринованным огурцом.
— Верно. Я слышала, сейчас выпускают невероятные лекарства от галлюцинаций.
— Тогда имей меня в виду, они могут мне понадобиться.
И ей тоже, но это уже другая история. Впрочем, у нее такая странная жизнь, что всю ее можно считать затяжным глюком.
Симона замерла, когда в желудке снова зашевелился странный холодок. Она оглядела тёмный ресторан, потом посмотрела в окно слева, выходившее на Декейтер-стрит. Ничего необычного, но неприятное ощущение не уходило.
— Что-то не так? — спросил Джесси.
— Опять это чувство.
Тэйт нахмурился.
Поделиться книгой: