Новая Эпоха

— Я тут недавно слышал, что Соколы прекратили заниматься охраной караванов, не знаешь с чем это связано?

Рита перестала смотреть через лобовое стекло и повернулась ко мне.

— Ты что, вообще радио не слушаешь? — и сразу же продолжила, не дожидаясь моего ответа. — В тот же день, когда был подписан приказ о переформировании соколиной службы, Соколы по всей стране бросили свои посты и как сквозь землю провалились.

Одно не легче другого. А я думал, что по радио только вранье передают.

— А-а…

— Не знаю я, куда они подевались, никто не знает.

— А-а…

— И семьи их тоже пропали. Флинт пока в Москве, но на людях не показывается и интервью не дает.

Зашибись! И как нам в таком случае к нему добираться, если после исчезновения его людей он сейчас всяко под охраной. И если с проникновением в застенки столицы особых проблем не предвидится, то подобраться к нему вплотную будет ох как не просто. К тому же, из-за гебиста меня не сегодня-завтра объявят в розыск, если уже не объявили. Нет, милая, в Москве нам с тобой делать нечего, будем дожидаться Флинта в батиных апартаментах. Он обязательно туда наведается, сразу после побега. В конце концов, когда его задержали в Новороссийске и упекли к «хозяину», он, после знакомства с моим будущим опекуном, смог не только выбраться из уцелевшей тюрьмы, но и добраться до Москвы в самое холодное время года. Где и начал собирать кусочки того, что некогда называлось государством Россия и заново развивать инфраструктуру. Он бы с легкостью стал президентом, если бы захотел, но ему это неинтересно и вот что из этого вышло. Страна, еще не успев окрепнуть, рушится на глазах.

«Твою мать, да ведь это Орда! Та самая, про которую говорил дядя Жора несколько лет назад! Это что же получается, стране кирдык и спасать ее больше некому? Твою же мать, я умудрился пропустить ее начало. Нужно как можно быстрее попасть в Ейск и присоединиться к Флинту, который якобы сидит в столице и ни с кем не общается».

Из-за всех этих рассказов и Ритиного разгильдяйства, которая должна была смотреть вперед, мы чуть не пропустили появление двух БТРов, двигавшихся по встречке, в направлении Севастополя.

Я держу ногу на сцеплении, с включенной второй передачей, чтобы быть готовым дать деру, когда понадобится. Я отлично понимаю, что если нас заметят, это вряд ли поможет нам убежать от очереди, выпущенной из автоматической тридцатимиллиметровой пушки. Но я не собираюсь принимать смерть, не поборовшись за жизнь.

БТРы ехали, как и положено, держась друг от друга на удалении и не превышали скоростного режима. Для них это не более шестидесяти километров в час, при том, что для нашего УАЗика она в это время года ограничений не имеет. Полутораметровый лед в середине января даже не прогнется от легковушки. Ну а раз за нами не пустили легкую технику, то отпадают всякие сомнения, что нас хотят зажать с двух сторон.

Снег сыпет настолько сильно, что мне становится трудно разглядеть бронетранспортеры на его фоне. А вот наш темно зеленый внедорожник, думаю, неплохо выделяется из общей картинки. Единственное, на что я сейчас рассчитываю, так это на то, что из башен не ведется наблюдение в нашем направлении. Насчет механика-водителя я не переживаю, разделительный снежный вал между сторонами движения не дает ему возможности видеть что-либо, кроме дороги перед собой.

Снег валит довольно густо, тем не менее, я все же могу видеть верхнюю часть БТРов. Автоматические пушки направлены вперед, но «очко» все равно звенит. А вдруг повернут на нас, да как шмальнут… и останутся от меня и Риты «рожки да ножки».

Сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди, нервы натянуты как струна. Напряжение давит как многотонный пресс, а бронетранспортеры еле едут. И это состояние меня не покидает, пока второй БТР не скрывается за снежной пеленой, и я медленно — не включая осветительных приборов — трогаю машину с места.

— Фу-ух, — шумно выдыхает Рита и, расслабившись, откидывается на спинку сиденья — кажись все позади.

Но я бы на это особо не рассчитывал.

— Сомневаюсь, — махнул я головой, надавливая ногой на гашетку, и машина стала быстро набирать скорость — вполне возможно, что на повороте к мосту нас может ожидать вооруженный сюрприз.

Девчонка снова напряглась.

— Но ведь снег идет, дорога закрыта.

Нет, ну это уже издевательство какое-то, она что, не понимает, что происходит или думает, что погоня и стрельба закончилась, а дальше как на прогулке? Если так, то моего терпения надолго не хватит.

— На повороте — я старался говорить как можно спокойнее — может быть охрана острова, местные органы власти, а еще Искандеры, с которыми я прибыл на твой остров.

— Так ведь у них нет полномочий?

Держись…, держись Сава, это только начало, дальше будет еще хуже. Ненужно обзывать Риту нехорошими словами, она не виновата, что росла в другом мире, где нет бандитов, которые чхали на все полномочия и все остальное. Лучше спроси, есть ли у нее нормальное оружие, а иначе, с ее винтовкой и твоим револьвером, много не навоюешь.

— У тебя есть какое-нибудь оружие кроме винтовки? — проигнорировал я ее вопрос.

Рита, с гордым видом потянулась одной рукой за сидения и вытащила оттуда сумку, что поменьше, положила ее к себе на колени, расстегнула замок, и извлекла из нее кобуру с ремнями для набедренного крепления.

Сама кобура меня не интересовала, не мой фасон и не для моей работы, а вот пистолет, хоть и не револьвер, очень даже неплох. «Восток» под патрон девять на девятнадцать, еще один отличный представитель самозарядных пистолетов старой эпохи. Его выпускали еще до катаклизма, и в очень небольшом количестве. Я такой видел лишь у одного человека — у моего куратора, еще во время службы.

— Отцовский?

— Откуда знаешь? — удивилась Рита.

— Видал на нем.

Положив кобуру с «Востоком» на колени рядом с сумкой, она достала пистолет-пулемет также из старой эпохи. Только взглянув на него, я тихо позавидовал. Это лучшее автоматическое оружие против Тихушников и Мурашей на близкой и средней дистанции. Ведь стреляет «Вихрь» не пистолетным патроном, а автоматным, девять на тридцать девять.

Да-а, захоти я купить «Вихрь», даже имея нужную сумму, я бы его просто не отыскал, а даже если бы и нашел — мне бы его никто не продал. Таким добром не раскидываются, оно в хозяйстве всегда пригодится. А девчонка с Райского острова достала. На этом пристанище толстосумов, небось, все что угодно можно купить, а то и бесплатно получить, только за то, что ты там живешь.

— Пулеулавливатель к нему есть? — с завистью спросил я, и девчонка достала из сумки оный и подцепила к «Вихрю» — замечательно, а патроны?

— Два цинка, — ответила она и с издевкой в голосе — не переживай, уж в чем-чем, а в оружии и боеприпасах я разбираюсь.

«ХА», разбирается она, с оружием в наше время любой пацан прекрасно знаком.

— А мало не будет? Пешком по болоту идти долго, стрелять придется много, а пополнять в пути негде.

Я сказал это ради шутки, тем более у самого, кроме нагана и сорока девяти патронов в обоймах на поясе, ничего нет. Но Рита не поняла юмора.

— Я же не знала, что придется идти по бол…

— Да успокойся ты, я пошутил — остановил я ее порыв оправдаться.

Болота — так теперь называют почти всю местность Краснодарского края, который из-за обильных весенних паводков в них и превратился. Сейчас, зимой, это ледяная пустыня покрытая снегом, под которым кроме льда встречаются и незамерзающие полыньи. Обнаружить их можно лишь в одном случае — если снег под тобой провалится и ты окунешься в воду. В этой пустыне кое-где встречаются островки с деревьями и кустарниками. Они служат домом для зверья и их укрытием от Тихушников. Как ни странно, но на этих островках мясоеды и их пища живут вместе. Как говорили учителя в вечерней школе, хищники обеспечивают безопасность островов, а травоядные, путем размножения, снабжают их высококалорийной белковой пищей. Вот такой симбиоз образовался в дикой природе с появлением Тварей.

Сами Тихушники не являются постоянными обитателями болот, они с наступлением холодов приходят стаями по мосту из Крыма и спускаются с Кавказских гор, а назад возвращаются только весной. Власти, было дело, навели дорогу по болоту в обход моста, но ничего из этого не вышло. Тихушники быстро почуяли большую пирушку и буквально повалили через мост как саранча. Здесь они уже не испытывали комплексов по поводу отдаленности суши, а веселились на всю катушку и нападали на караваны на протяжении всей болотной дороги.

Подорвали несколько пролетов моста, со стороны Крыма. Не помогло, пролеты полностью не утонули. И от дороги по болоту пришлось отказаться ввиду больших потерь людей и техники. Вернулись к ледовой дороге по проливу, как люди, так и Твари. Но все равно, Тихушники продолжают курсировать по болотам. Даже создалось впечатление, что эти мелкие стаи несут дозор и следят, чтобы люди вновь не возобновили движение по болоту. А вообще, Твари — неважно летние или зимние — далеко не глупые создания. Они не наступают на одни и те же грабли дважды. Не получилось один раз — они придумают что-то новое, но повторной ошибки не допустят. Как бы человек не считал себя вершиной эволюции, Твари тоже имеют мозг и вполне успешно им пользуются.

При всей своей недоступности зимой, летом болота просто кишат рыбаками. В них не водится Мурашей, вода препятствует строительству муравейников. Для рыбаков эти места стали просто идеальными, рыбы столько, что хоть ведром черпай. Что собственно те и делают.

Единственное правило на болотах — не соваться на острова. Дикий зверь еще не забыл как многие годы люди охотились на него. К тому же это каралось законом — как показало время, звери ведут войну с Тварями так же, как и люди.

Помимо рыбалки некоторые умельцы навострились получать выгоду еще и от плавучих отелей. Они приспосабливали под них баржи с малой осадкой и на все лето отбуксировали их в болота. Людей возили катерами и маломерными судами. Те, в свою очередь, соскучившись по настоящему солнечному свету и природе, с удовольствием отдыхали в таких отелях целыми семьями.

Но сейчас не лето и нам с Ритой предстоит идти по этим полузамерзшим болотам и, по возможности, не попадаться Тихушникам на глаза. Иначе не факт, что сможем отбиться.

Естественно у Риты возник резонный вопрос, какого черта нам тащится в эти болота и что делать, когда мы их пересечем. Ведь у нас не будет техники, чтобы добраться до Москвы, УАЗ то мы бросим.

На что я туманно отвечал, чтобы она не переживала на этот счет и что техникой, оружием, провиантом и всем необходимым, как только мы преодолеем болота, я ее обеспечу.

Конечно, я не собирался отпускать девчонку на смерть в гордом одиночестве, но и говорить ей, что Ейск это конечная станция, пока рановато. Девчонка на кураже, и говорит только о том, как побыстрее добраться до столицы. Попутешествует со мной по болотам, нюхнет бродячей жизни, а там глядишь, и сама не захочет никакой Москвы. Тем более что Флинта там уже нет.

— Подъезжаем к перекрестку, ты бы подцепила кобуру и зарядила «Вихрь» на всякий случай.

По моему мнению, мой совет более чем обоснован. И вообще, в сложившейся ситуации, когда за нами ведется охота, она сама должна была это сделать без всяких подсказок и гораздо раньше.

НО… Рита не собиралась этого делать и у нее, по ее же мнению, имеется на это «веская причина». Оказывается, эта…, не знаю даже как ее назвать, НЕ В ТОЙ ОДЕЖДЕ… Ей, представляете, прежде чем отстреливаться от тех, кто жаждет нашей крови, нужно переодеться в другой костюм, который находится во второй сумке, за сиденьем водителя.

Мое сознание просто отключилось от такого заявления и я остановил УАЗ. Наверное с минуту я приводил свои нервы в порядок и уверял себя в том, что это не сон и мне все это не грезится.

— Рита…

— Вообще-то, я Маргарита, но можно и Марго — как ни в чем не бывало поправила она меня.

Внутренне я взвыл и просил Бога объяснить мне, чем я таким провинился перед ним и за что мне такое наказание. Но внешне я старался держать себя в руках, не орать и не кидаться на попутчицу, чтобы задушить ее насмерть.

— Хорошо, как только будет возможность ты обязательно переоденешься, а сейчас, пожалуйста, заряди автомат и одень кобуру, иначе нас просто убьют, и тебе точно больше не надо будет переодеваться. — Разжевывая каждое слово, попросил я.

Подействовало. Когда я тронулся, Рита открыла один из цинков и стала набивать двадцатизарядные магазины патронами.

— Пулеулавливатель подцепи, иначе горячие гильзы окажутся за шиворотом. — На всякий случай посоветовал я.

Рита достала из сумки оный, который минуту назад в нее положила, и подцепила к ПП.

Ну что тут скажешь, патроны отдельно, оружие отдельно, пулеулавливатель отдельно, сама отдельно. Даже дилетантом ее можно назвать лишь с большой натяжкой. Еще и кобуру одевать напрочь отказалась. Вместо этого, она вытащила из нее пистолет и положила его на панель. Ну и ладно, хотя бы переодеваться сейчас не стала, и то счастье.

На нашу удачу, благодаря сыпавшему с небес густому снегу, поворот на остров мы проскочили незамеченными. Сюрприза на развилке, ведущей к Керченскому мосту, кишащему Тихушниками, тоже не было. И хоть колеса начинали потихоньку вязнуть в постоянно увеличивающемся слое снега, у меня на душе полегчало. А если бы не моя попутчица, я бы вообще был на седьмом небе от счастья. Но она была, и мне, как я полагаю, еще не скоро удастся избавиться от этой бестии.

Отъехав на приличное расстояние от поворота, Рита принялась переодеваться, пока не стемнело, а я продолжил задавать вопросы, стараясь не язвить.

— Слушай, ты же с Райского острова, неужто не могла подобрать машину получше или эту довести до ума, скажем, повесить на нее хотя бы броню?

Не думайте, что мне не нравятся УАЗы, очень даже подходящий транспорт для определенных случаев, но бронированные УАЗы меня привлекают гораздо больше.

— Что смогла найти без рации, то и нашла, а на установку брони времени не хватило — ответила Рита, стягивая с себя верхнюю одежду.

— А причем здесь рация? — не понимаю, почему выбор машины должен зависеть от того, есть ли в ней радиосвязь или нет.

— Ну да, я же не сказала — перегнувшись через спинку, Рита доставала сумку с одеждой, к которой она сможет подвесить кобуру.

При этом она уже сняла с себя верхнюю одежду и на ней осталось только тонкое термобелье, которое настолько облегало ее фигуру, что я даже сглотнул. Мне пришлось приложить недюжинную силу воли чтобы не переводить глаза с дороги на ее формы. А они, надо признать, о-очень шикарные, но не в смысле большие, а весьма приятные для глаза. И не надо думать, что я маньяк, я нормальный мужик и этим все сказано.

— Фух — сказала она, опуская увесистую сумку на коврик перед собой. Поправила свои русые, волнистые волосы и принялась облачаться в боевой костюм — как ты знаешь, у каждой радиостанции есть свой луч неповторимого сигнала, так называемый, почерк.

«Коне-ечно, я же профессор радиосигналов, куда без этого».

— Представь, что я не учился в университете и знаю про радио только то, что в него можно говорить и слушать — Рита перестала одеваться и уставилась на меня, как на тупня с коридорным образованием — так что, давай попроще, как для двоечника.

— Господи, с кем приходится иметь дело?! — она продолжила одеваться, а я с трудом сдерживался, чтобы не сказать какую-нибудь колкость в ответ. — Короче так, страна напичкана ракетами как ежик иголками и их контролируют заговорщики.

— А причем здесь радиосвязь со своим почерком?

— Да при том, что по этому лучу они могут наводить ракеты на любой объект, от которого исходит радиосигнал, включая машины.

Та-ак, а вот это уже интересно. Получается, что каждый Ледоход, насыпные острова со своими вышками, входы в убежища, возле которых обязательно стоят станции связи, порты, да и вообще всё, под прицелом этих козлов.

Ёлы-палы, так они контролируют всех и каждого своими ракетами. Выходит, кто не с ними, тот против них. И курьеры, которых куратор отсылал в столицу, вполне возможно, могли пропасть именно по этой причине. Ведь Рита говорила же, что пропали не только они, но и Ледоходы со своими машинами, к которым подсели курьеры под видом Стрелков.

А что, вполне возможно, «грюк» по льду ракетой, и поминай, как звали.

— Ты думаешь курьеров, которых отправил твой отец…

— Сто процентов, — поспешила ответить Рита, натягивая штаны — я просто не вижу другого объяснения их исчезновению.

Блин, жалко пацанов. Служили себе на благо Родины, валили Тварей не единожды, а тут возьми и появись уроды с ракетами.

— Савелий, а почему ты так напрягся, когда я сказала, что Соколы пропали, а Флинт в Москве?

— Мы с ним земляки, жили в одном поселке до катаклизма — не стал я скрытничать.

Как же давно это было и если бы не кошмары, я бы, наверное, уже позабыл о своей прошлой жизни.

— Да ладно! — замерла Рита в момент, когда китель одет, но не застегнут на груди, а поскольку стекло на тенте отсутствовало, и печка не справлялась с холодным потоком воздуха, то характерно торчащие бугорки сильно сбивали мое внимание. — А кем он был до катастрофы, наверное военным?

Если бы, мне до сих пор непонятно, как простой крестьянин, к тому же немолодой, умудрился стать спасителем огромной страны.

— Фермером — коротко ответил я и поспешил добавить — ты давай одевайся, не лупай глазками, не июль на дворе — я кивнул за спину, на разбитое окно «собачника» — еще не хватало тебе заболеть.

— Ага, — Рита продолжила свое дело — охренеть, фермер стал главой самой крутой военной структуры в стране, а как его зовут.

Я даже сбросил скорость, чтобы посмотреть на того, кто не знает, как зовут главного Сокола.

— Что уставился? — искренне не понимая, почему я на нее смотрю, спросила Рита — у меня что, макияж размазался?

— Да нет, с раскраской у тебя как раз все в порядке — хотелось еще добавить, что у нее с головой не все ладно, но промолчал по этическим соображениям.

— Тогда чего?

— Да ничего, за исключением того, что каждый знает, как зовут главного Сокола страны, это Георгий Александрович Соколов. На Райском острове разве об этом не знают?

Рита объяснила, что изучение Соколиной службы не является приоритетом в образовательных учреждениях острова и эту программу проходят вскользь, без упоминания имен и фамилий. Пришлось дать ей краткий курс новейшей истории России, со всеми вытекающими.

— Так вот почему они называются Соколами, из-за его фамилии.

Ёлки-палки, сообразила! Господи, дай мне сил! Господи, дай мне сил! — мысленно повторял я сам себе. И так было практически после каждого ее вопроса, потому что эта девушка не знает не только историю страны за последние двадцать лет, но и элементарных вещей, которые в каждом убежище знает любой ребенок.

Вот что жизнь за стеной делает с людьми, они просто-напросто не пригодны к проживанию за ее пределами. И пока Рита наводила красоту, в прямом смысле слова, — одевалась, расчесывалась, и, представьте себе, пользовалась косметичкой — мне становилось страшно от того, что я не смогу спасти наши жизни, когда мы повстречаемся в болоте с Тварями.

Все, что я рассказывал Рите про жизнь людей в современной России, она слушала практически не перебивая, пока не дошло до Землян, и волей-неволей пришлось в это углубляться.

Земляне, это люди, живущие как в убежищах, так и на поверхности, в отдалении от главных дорожных артерий, то есть рек. Они передвигаются в основном по суше и являются лучшими вояками с Тварями, как летом, так и зимой. Земляне никогда не уклоняются от встречи с Тварями, наоборот, сами ищут ее, чтобы снять с них шкуры. Этим они зарабатывают себе на жизнь и поддерживают идеологию в молодежи.