Хищная Вселенная

— Я нужна тут, когда мы в космосе, — улыбнулась Олла, — на земле без разницы. И потом, — она на мгновение замялась, — вместо Чеди должна была дежурить я, но я так устала на работе, что она согласилась отдежурить мою смену. И сейчас я чувствую себя виноватой.

Фай Родис некоторое время пристально смотрела на нее, потом неохотно кивнула.

— Полагаю, что Чеди, даже если она жива, понадобиться и медицинская помощь, — сказала Эвиза, — я иду с вами.

— Хорошо, — кивнула Фай Родис, — но помните, только до полудня. Со мной останутся Соль Саин и Тивиса Хенако.

— Я биолог, — вскинула голову девушка. — кто как не я…

— Эвиза разберется в местной фауне не хуже вас, — веско произнесла Фай Родис, — а мне нужно кое-что с вами обсудить.

* * *

— Смотрите, следы! — выкрикнула Эвиза.

Спасательная экспедиция — пятеро людей, в облегающих скафандрах, и два СДФ — вышла на берег небольшой мелководной речушки журчащей меж камней. Позади остались холмы, а на другом берегу реки виднелся лес древовидных папоротников, высотой не уступавших земным дубам. Под ногам землян был влажный песок, на котором четко виднелись следы босых ног.

— Это Чеди, больше некому! — воскликнул Вир Норин, — можно понять когда она тут прошла?

— Трудно сказать, — произнес Гриф Рифт, чувствуя, как просыпается почти утерянная надежда, — но на первый взгляд…

— Я возьму пробы и мы все узнаем, — перебила его Эвиза, — это дело нескольких мину…

Оглушительный рев прервал женщину. Деревья на противоположном берегу закачались и из леса выбежало безобразное чудовище. Страхолюдная тварь походила напомесь исполинской свиньи и еще более исполинской гиены — только совершенно безволосой. Вместо этого толстая кожа бугрилась уродливыми буграми и бородавками. С массивного крупа свисал короткий толстый хвост с небольшим шипами, а в пасти красовались клыки, которых не постыдился бы и кашалот. Маленькие красные глазки злобно уставились на людей, затем тварь вновь взревела и кинулась через реку, разбрызгивая воду.

— Отойдите, — крикнула Тивиса, срывая с пояса наркотизаторный пистолет и посылая серебряную ампулу в правую ногу чудовища. Тварь издала еще более громкий рык иприбавила скорости скоростью, когда получило еще одну ампулу, потом еще и еще. Споткнувшись, чудище еще раз взревело, мотаясь из стороны в сторону, но инерцияразбега была столь высока, что монстр пронесся вперед, перекувыркнувшись через голову и рухнув на берег всей своей чудовищной массой. Люди едва успели отскочить в сторону, а вот одному из СДФ повезло меньше — тварь рухнула на него и робот взорвался под чудовищем, разом поджарив его нижнюю часть. В воздухе разлилсяомерзительный запах горелого мяса.

— С ума сойти, — произнесла Олла Дез, стирая налипшую на скафандр грязь, — что это, Эвиза?

— Тивиса, конечно, рассказала больше, — произнесла медик, осторожно подходя к конвульсивно подергивающемуся чудовищу, — но, по-моему, это терапсид. Звероящер, подобные тем, что обитали на земле в Пермский период, нашим прямым предкам…

— Не хотела бы я иметь в предках подобную тварь, — поморщилась Олла Дез косясь на обгорелый оскаленный череп, — значит тут аналог нашего палеозоя?

— Сложно сказать, — Эвиза осторожно обошла обуглившуюся тушу, — на чужой планете трудно ожидать полной аналогии. Ясно одна — для разумной жизни тут еще рано.

— Значит звездолет, который напал на нас не с этой планеты, — задумчиво произнес Див Симбел.

Пока шел разговор, Гриф Рифт осматривал второй СДФ, с радостью убедившись, что он не поврежден. И все же их положение было очень тревожным — один из роботов, который им так необходим, уничтожен, а второй истощил батареи еще за время ночного дежурства. Самое скверное будет, если он израсходует энергию до того, как онивернутся на корабль. В который раз Гриф пожалел, что аварийное приземление звездолета повредило такие средства передвижения, как ромбические планеры — впрочем, мало ли что за дрянь тут может водиться в воздухе. Куда больше бы пригодились батареи психического действия, специально созданные на случай нападения животных, но тоже поврежденные при падении. Гриф Рифт еще раз посмотрел на мертвую тварь и почувствовал, как его прошиб холодный пот.

— Эвиза отойдите от него! — крикнул он, — все назад! Не приближайтесь!

Он отчаянно закрутил рычаги СДФ пытаясь включить силовое поле, как назло засбоившее. Эвиза непонимающе посмотрела на него, потом на исполинскую тушу и глаза ее стали круглыми от ужаса — обугленное тело твари пришло в движение. Разбухшее брюхо дергалось, колыхалось, опадая и вновь вздымаясь пульсирующим бугром — будто что-то большое и ужасно подвижное искало выход из-под толстой кожи.

— Эвиза! — выкрикнул Гриф Рифт и в этот момент тело терапсида взорвалось второй раз, разлетаясь ошметками кожи и горелой плоти. Истошный рев разорвал воздух и из туши, подобно чудовищному трупному червю, выползло уродливейшее создание. Матово поблескивал черный хитиновый панцирь, оскаленная пасть истекала слюной, длинный хвост молотил по бокам твари, отряхивая куски мертвой плоти. Неподвижные глаза уставились на застывших вокруг людей.

— Отойдите от него! — крикнул Гриф Рифт, включая СДФ и готовясь направить на чудовище смертоносный луч. Однако Эвиза все еще была слишком близко и, сколь бы молниеносной не была ее реакция, чудовище оказалось быстрее — прыжок, удар хвостом и огромные когти и зубы уже скрежещут по скафандру и шлему, пытаясь вскрыть неподатливую «скорлупу», чтобы достигнуть нежного мяса. Эвиза пыталась вырваться из хищных лап, но даже ее тренированного тела было недостаточно, чтобы справитьсяс подобным существом. Кинувшегося ей на помощь Дива Симбела сбил с ног и отбросил на камни твердый сильный хвост.

Гриф Рифт всячески пытался установить СДФ так, чтобы сразить чудовище не задев Эвизу, но тварь так плотно вцепилась в нее, что невозможно было отделить одно от другого, а черный скафандр и хитиновая броня выглядели почти одинаково. К тому же Гриф Рифт помнил, что случилось с Тор Ликом, которого не задел луч. Может кислота и не прожжет скафандр, но…

Тварь словно прочла его мысли — ее голова поднялась, словно у огромной кобры и из зубастой пасти вырвался поток кислоты, ударивший в стекло шлема. Жуткий, полный отчаянной боли крик ударил в уши землянам, когда пластик провалился внутрь, обнажая провал, в котором виднелось изуродованное страшными ожогами лицо. Из пасти твари вырвалось нечто, напоминавшее короткое копье, на конце которого распахнулась еще одна маленькая пасть усеянная острыми зубами. Они вцепились в обожженные ткани, вырывая куски мяса, жадно пожираемые чудовищем. Еще один плевок прожег дыру в самом скафандре, над красивой грудью земной женщины и в образовавшуюся прореху обрушились острые когти, кромсая и разрывая нежную плоть.

— Ааааа, — Гриф Рифт чуть сам не оглох от крика раздавшегося совсем рядом — лишь спустя мгновение он понял, что кричит сам. Он крутанул до отказа ручку СДФ и луч необыкновенной мощи ударил по бьющимся телам, превращая в пепел и тушу терапсида и тело Эвизы и пожиравшую ее заживо тварь.

Гриф Рифт с трудом отвел взгляд и встретился глазами со своими товарищами. В них он прочел тоже, что и, как он уверен, было и у него — боль очередной утраты, бессильная ненависть и — новое, непривычное для земного человека, глубоко атавистичное чувство — суеверный страх.

— Надо возвращаться, — с трудом выдавил Гриф, — иначе…

Он не закончил, с посеревшим лицом уставившись на склоны холмов, из которых они вышли. Остальные проследили за его взглядом и тоже замерли. Вершины холмов больше не пустовали — их, словно демоны-саранча из религиозных книг ЭРМ, стремительно заполняли черные чудовища, похожие на помесь ящеров и насекомых. Клыкастые пасти раскрывались, испуская слюну, солнце поблескивало на длинных, вытянутых назад овальных головах, а в неподвижных, по акульему стылых глазах читался неутоленный всепоглощающий голод.

— Все ко мне, — крикнул Гриф Рифт, — включим защиту.

Оглушительное шипение ударило с вершин холмов и в этот самый момент одна из черных тварей прыгнула прямо на человека. Распахнулась зубастая пасть, когти уже занеслись над ним, готовясь вонзиться в человеческую плоть. Последовала яркая вспышка и тварь исчезла, распавшись пеплом от прямого попадания луча СДФ.

— Быстрее, быстрее — торопил командир зведолета. На ходу он проверил батареи СДФ — заряда осталось совсем ненамного.

У подножия самого большого из холмов виднелся черный проем — вход в небольшую пещеру. Именно здесь остановился Гриф Рифт, быстро проверив пещеру на наличие неприятных сюрпризов и с облегчением установив ее относительную безопасность. Вир Норин и Олла Дез уже стояли возле СДФ, держа наготове наркотизаторные пистолеты — скорее психологическая защита, чем боевая против покрытых хитиновой броней чудовищ. Див Симбел, оглушенный падением о камень немного отстал — и в этот момент с вершин холмов словно взвились черные молнии. Спустя мгновение он оказался погребен под грудой мельтешащих хвостов, вытянутых овальных голов икогтистых лап.

— Мы должны спасти его! — Вир Норин дернулся в сторону, но сильная рука командира ухватила его за плечо и отдернула обратно.

— Он уже мертв, — жестко сказал Гриф Рифт.

— Что? Мы не можем! — Вир Норин замолчал видя, как перед входом в пещеру поднимается едва заметная преграда — силовое поле. За его пределами было видно, как бьется, с облепившими его чудовищами Див Симбел: падая, но вновь вставая, с натугой сбрасывая бросающихся на него тварей. Их когти и зубы не могли повредить скафандр, а плеваться кислотой, судя по всему, они не умели — поэтому и бились в бессильной злобе, не в силах добраться до вожделенной плоти. Вот одна из тварей, в очередномотчаянном броске промахнулась, и ее когти прошлись по телу собрата, повредив броню в месте сочленения суставов. Послышалось раздраженное шипение и черный монстр вцепился в переднюю лапу своего обидчика, разом перегрызая ее. Тут же черная свора, доведенная до исступления яростью и голодом, кинулась на обоих подранков, разрывая их на части. Кислота, текущая в их жилах, хлестала обжигающими фонтанами, оставляя на поверхности скафандра безобразные каверны.

Див Симбел, воспользовавшись отвлечением внимания чудовищ, вырвался из под груды мельтешащих тел и даже сделал несколько шагов в сторону СДФ. Гриф Рифт, напряженно следящий за ним, повернул рычаг и силовое поле угасло. Вир Норин снова хотел броситься на помощь товарищу, когда одно из чудовищ, обделенное плотью разорванного собрата, прыгнуло на землянина, сбивая его с ног и уволакивая вниз по склону. Страшные когти вновь впились в тело Дива Симбела и его скафандр, ослабленный воздействием кислоты, наконец, подался. Торжествующий вой вырвался из пасти твари, его морда опустилась и вновь поднялась, испачканная кровью. Зубастые челюсти судорожно заглатывали вырванный из тела кусок мяса. Вновь опустилась безобразная морда, тело инженера-пилота дернулось и тварь подняла голову, проталкивая в горло переплетение выдранных кишок. Олла Дез отвернулась, согнувшись в три погибели и выблевывая утренний завтрак.

С шипением и рыком стая кинулась на трех людей, но Гриф Рифт уже повернул рычаг и клыки и когти тварей вновь ударились о незримую защиту.

* * *

— Тивиса, вы уже исследовали оставшиеся образцы? — Фай Родис вошла в биологическую лабораторию, — что вы можете сказать про эту форму жизни?

За время, проведенное тут, Тивиса Хенако немного привела в порядок свою лабораторию, собрав уцелевшие приборы, чтобы исследовать небольшую горсть хитина, оплавленных когтей и зубов, оставшихся от твари, убившей Нею Холли и Тора Лика. Вот и сейчас она сидела, скорчившись за молекулярным микроскопом, не сразу расслышав слова Родис. Той пришлось повториться, чтобы Тивиса Хенако оторвалась от окошечка и подняла красные от усталости глаза.

— Простите, Фай, я не услышала, — произнесла она.

— Ничего-ничего, — успокоила ее Фай Родис, присев рядом, — так что вы узнали?

— По сохранившимся образцам было нелегко проводить исследования, — произнесла она, — пришлось взять пробы ткани с лица Тора Лика и Неи Холли, — Тивиса помотала головой, отгоняя ужасные воспоминания, — простите, это было так…

— Я все понимаю, Тивиса, — успокаивающе положила руку ей на плечо Родис, — продолжайте.

— Я исследовала также образцы кислоты, что удалось собрать и, в совокупности, с остальными данными получила более-менее цельную картину. Данный организм состоит как из органических, так и неорганических соединений и представляет собой синтез кремниево-металлической и углеродной структуры. Экзоскелет состоит из поляризованных органических силикатов, силикатные клетки имеют металл в связанном состоянии. Кроме внешнего экзоскелета, присутствует внутренняя костная структура. Судя по всему это — паразит, часть жизненного цикла которого проходит внутри организма носителя, жизненные процессы которого возвращаются в норму вскоре после заражения. То, что Нея не помнила, что с ней случилось, обеспечило достаточное количество времени для развития эмбриона без риска принудительного прерывания цикла созревания. Ее сильный голод был вызван тем, что развивающийся эмбрион забирает из организма большую часть питательных веществ, необходимых ему для дальнейшего развития. Когда он созревает, — Тивиса покачала головой, — вы сами все видели.

— Какой ужас, — прошептала Родис, — бедная Холли.

— Литические ферменты крови, — продолжала Тивиса, — превращают её в органическую высокомолекулярную сульфокислоту, обладающую потрясающей едкостью. Существоочевидно плотоядное, на что указывает и строение его зубов. Сохранившиеся фрагменты мозга заставляют предположить достаточно высокую для животного мыслительную деятельность.

— Вы же не хотите сказать, что оно разумное?! — воскликнула Родис.

— Нет, — качнула головой Тивиса, — для этого у него слишком малый объем мозга. Но я почти уверена, что естественным путем подобное существо возникнуть не могло.

— Биологические эксперименты, — произнесла Фай Родис, — в последние годы Инферно, ученые капиталистических и лжесоциалистических стран проводили опыты создания биологических чудовищ — вроде мозгов, живущих в растворах отдельно от тела, или соединения частей человека с машинами или гибридизации людей с животными. К счастью, мы вовремя пересекли эти безумные намерения новоявленных сатанистов…

— Я знаю, — кивнула биолог, — но никто из тех ученых не обладал достаточным уровнем познаний, чтобы сотворить нечто подобное. Здесь требуется технологический уровень Кольца, не меньше.

— Думаете это связано с тем звездолетом, что атаковал нас? — спросила Фай Родис.

— Похоже, другого объяснения нет, — пожала плечами Тивиса, — хотя и очевидно, что сейчас это существо спокойно обитает в дикой природе, приспособившись к ней лучше, чем любой из здешних видов. И, судя по обилию вредоносных форм жизни, наблюдаемых на этой планете, здешняя биосфера, под воздействием Стрелы Аримана тоже стала приобретать патологические, смертельно опасные для человека черты.

— Стрела Аримана, — пробормотала Родис.

— Да, — кивнула Хенако, — нам известны такие примеры из земной истории. Когда в Эру Разобщенного Мира истребили кашалотов, размножились большие головоногие, с которыми пришлось вести настоящую войну. Истребление любого вида немедленно нарушало миллионолетнее равновесие природы, но в силу избирательной направленности всякого злого дела, которую мы теперь называем Стрелой Аримана, уничтожению подвергались преимущественно красивые, заметные, менее приспособленные к новым условиям жизни животные и растения. Оставались в основном вредные виды. Иногда они размножались фантастически быстро и буквально заливали волнами своей биомассы огромные пространства. Но здесь закон преимущественного выживания вредоносных форм там, где природа неумело коверкалась человеком, приобрел размах и изощренность, просто напросто невозможный на Земле. В результате чего концентрация инфернальности на этой планете достигла неведомого нам доселе уровня.

— Храфстра, — сказала Родис и, в ответ на недоуменный взгляд Тивисы, пояснила, — этим словом в иранской мифологии именовались вредоносные, опасные формы жизни, почти истребленные на нашей планете, но получившие такое развитие здесь. Но также именовались и некоторые народы и расы, считавшиеся порождением Ахримана. Разумеется, подобное предположение является антигуманным и человеконенавистническим, неприменимым к ситуации на Земле, но все же… Возможно ли, чтобы какая-то из вредных, смертельно опасных форм жизни развилась до разумного существа, сохранив при этом все свои хищные инстинкты?

— Не могу знать Родис, — Тивиса беспомощно развела руками, — подобное предположение настолько противоречит всей нашей науке, что…

— Настала пора мне оживить свой опыт погружения в инфернальность, — произнесла Родис, вставая, — похоже, что мы упустили в прошлом нечто очень важное.

— Я не сказала вам еще одну вещь, — произнесла Тивиса и Родис вопросительно взглянула на нее.

— Это существо бесплодно, — пояснила биолог, — у него атрофированы половые органы. Это и некоторые иные признаки, указывают, что он не является полноценной особью, а лишь придатком к чему-то большему, как наши общественные насекомые.

— Это значит?

— Это значит, что где-то есть еще и матка.

* * *

Олла Дез глубоко вдохнула, выходя из состояния самогипноза, в который трое землян входили по очереди, сидя, скрестив ноги, на полу пещеры. Краем глаза она заметила Грифа Рифта, усевшегося рядом с СДФ, и его хмурое лицо объяснило ей все без слов. Недавно он отправил очередной сигнал о помощи оставшийся без ответа — толща холмапрепятствовала нормальной связи. И девушка помнила, что перед тем, как погрузится в транс, на роботе горело только три нити из имевшихся двадцати — батареи уже почти разрядились.

Олла посмотрела прямо перед собой — перед входом, не в силах преодолеть силовой барьер, туда сюда сновали чудовища, казалось, находящиеся в вечном движении. Невольно она засмотрелась на черные, четко сегментированные тела, матово поблескивающие на свету. Ничего лишнего, никаких намеков на жир — совершенные в своей хищной поджарости твари обладали своеобразной, пусть и смертельно опасной красотой. А в молотовидных вытянутых головах, покрытых панцирем, Олле почудились откровенно фаллические очертания. Мысль эта явилась ей столь неожиданной, что она почувствовала как ее щеки заливает румянец.

«Совершенное воплощение мужественности, — вдруг подумалось ей, — фаллизм, начисто лишенный всего человеческого, вообще нормального животного начала. Идеальное существо Инферно».

Будто и не было недавней кровожадной горячки — окружившие людей чудовища двигались с неумолимостью и размеренностью бездушного механизма. Время от времени они все же пробовали атаковать — спрыгая на людей и отскакивая от силового поля, скаля острые как иглы зубы. И все же они не уходили, словно в их звериных мозгахзакрепилось некое представление о временности этой преграды. Иногда одно из таких существ подходило ближе и, усевшись на задние лапы, высовывало длинный твердый язык, на конце которого раскрывалась вторая маленькая пасть. Острые зубки соскальзывали с поверхности силового поля, но твари не оставляли своих попыток, будто надеясь все-таки найти уязвимое место, через которое можно вгрызться в невидимую броню.

Гриф Рифт вновь и вновь оценивал ситуацию, ища выход и не находя его. Они кратко обсудили все с Виром и Оллой и пришли к единодушному мнению, что попытаться уничтожить тварей лучом СДФ слишком опасно — этот выплеск гарантированно разрядит батареи, причем, вполне возможно еще до того, как он выжжет всех чудовищ. Если бы их было хотя бы пять-шесть, рискнуть было можно, но земляне насчитали не меньше десятка. И потом возвращаться обратно, через холмы, не имея никакой защиты, кроме скафандров.

Но иного выхода не было — они поняли это, когда очередная попытка установить связь не удалась, а на окошке с делениями светилась только одна ниточка, да и та началапредательски мигать. Гриф Рифт повернул рычаг, убирая силовое поле, чтобы луч не встречал никаких препятствий.

Очередное чудовище с громким шипением прыгнуло вперед и ворвалось в пещеру, утратившую незримую защиту. Не ожидая этого, тварь покатилась по полу, махая хвостом и когтистыми лапами, когда удар луча испепелил ее на месте. Гриф Рифт направил СДФ ближе к выходу, встречая оскаленных чудовищ — еще три монстра испеклись заживо на входе, потом луч ударил снова, убив еще нескольких… и светящаяся ниточка погасла. СДФ превратился в груду бесполезного металла.

Осторожно переступая через обугленные, испускавшие омерзительный запах трупы, люди вышли из пещеры и замерли. От реки опасливо, но, не утратив прежней целеустремленности, приближалось четыре чудовища. Они старались держаться подальше друг от друга, уже усвоив тактику поражающего луча, и подкрадывались осторожно, утратив былую самоуверенность. Но, в том, что их намерения оставались прежними сомнений не оставалось.

— Их всего четверо, — бодро сказал Вир Норин, — скафандры выдержат.

— Возможно, — произнес Гриф Рифт не разделяя уверенности товарища. Он уже достаточно видел, сколь разрушительный эффект наносит их скафандру кислота в жилах тварей.

Ближайший монстр подобрался, усаживаясь на задние лапы и вдруг быстро, как не уловил бы и самый зоркий глаз, прыгнул, нацелившись на Оллу Дез. Однако до цели он не долетел — в воздухе что-то ярко вспыхнуло, послышался беззвучный хлопок и чудовище рухнуло у ног девушки грудой обгорелого хитина. Остальные твари, злобно шипя, заметались в разные стороны, но вырвавшиеся сверху, один за другим, сгустки огненной плазмы уничтожили и их.

— Спасены! — радостно воскликнула Олла, но посмотрев на Грифа Рифта сразу осеклась. Лицо командира было мрачнее тучи, когда он, смотрел на вершину холма, с которой, не торопясь спускался некто похожий на человека, в весьма причудливом облачении. И только сейчас Олла поняла, что то, что уничтожило тварей совсем не походило на луч СДФ. Хотя и нельзя сказать, что она уже не видела ничего похожего.

Именно такие плазменные снаряды поразили их корабль на орбите этой проклятой планеты.

* * *

Фай Родис сняла скафандр и шагнула в ионный душ, затем сделала электрический массаж, наслаждаясь ощущениями, пронизывавшими ее обнаженное тело, совершенное сочетание силы и женской грации, округлости форм и упругих мышц. Предстоящее ей свершение требовало максимальной сосредоточенности, идеальной гармонии духа и тела, необходимой перед погружением во все ужасы и страдания далекого прошлого.

Как и была обнаженной, Фай Родис вышла на середину каюты и уселась прямо на пол, поджав ноги. В руках она держала «звездочку» — звездообразный кристалл мнемозаписи, активизируя его действие. Привычно освободила свои мысли от всего постороннего, ненужного, способного отвлечь ее от ее занятия. Глубоко вдохнула, входя в транс и сосредоточившись на мелькавших перед ней кадрах далекого прошлого, принимая их, вбирая как часть своего существа.

Сначала мелькнули картины, о которых она знала не так уже и мало, но которые всегда приводили ее в содрогание — времена непосредственно предшествующие Эпохе Мирового Соединения, эпоха мировых войн и диктаторских режимов. Перед ее глазами проплыли картины громадных концентрационных лагерей, где голодом, изнуряющим трудом, газовыми камерами, специальными аппаратами, извергающими целые ливни пуль, люди уничтожались сотнями тысяч и миллионами. Она видела как атомными бомбардировками за несколько секунд уничтожались огромные города. Как сотни тысяч людей, деревья и постройки погибали мгновенно, образуя круг изразрушенных зданий, среди которых ползали ослепленные, обожженные жертвы. Как обреченные на смерть летчики-самоубийцы мчались сквозь завесу снарядов и разбивались о палубы гигантских кораблей, вздымая огненные смерчи, как появлялись из глубин моря подводные корабли, чтобы обрушить на врагов ракеты с термоядерными зарядами…

Дальше, еще дальше по спирали времени… Скованных одной цепью по несколько сот человек, рабов гнали на галеры, где в ужасающих условиях, абсолютно нагие, прикованные к скамьям, они трудились на веслах пожизненно. Кровавые цирки Рима, где один за другим проходили зрелища кровавых сражений людей с дикими зверями или между собою. На фоне горящих городов ассирийские завоеватели избивали детей и стариков, насиловали женщин перед толпой зверски скрученных мужчин, привязанных к колесницам за ремни, продетые сквозь нижние челюсти. Людей медленно перепиливали пополам на площадях Китая, рассаживали на кольях по дорогам Востока, распинали на крестах в Средиземноморье, вешали на железных крючьях, как освежеванные мясные туши. Озверелые людоеды пожирали более цивилизованноеплемя перед его заботливо украшенными и отделанными пещерами… Вот уж и человечество исчезло с лица Земли, уступая место, тем, кто владел миром до появления Разума. Обычно на этом этапе прохождение ступеней инфернальности заканчивалось — историку нужно было знать этапы развития человеческого общества, для лучшего понимания тенденций современности. Однако Родис пошла дальше…

Погасший кристалл выпал из ее рук, но Родис даже не заметила этого, подхваченная вихрем воспоминаний дремлющих где-то в глубинах ее генной памяти и пробужденной созерцанием кадров в сочетании с трансом. Она ощутила страдания пожираемых травоядных, в темном мироощущении которых огромные хищникипредставляли подобие демонов и дьяволов, созданных впоследствии воображением человека. Их царственная мощь, великолепные зубы и когти, восхищавшие своей первобытной красотой, имели лишь одно назначение — рвать, терзать живую плоть, дробить кости. Все дальше и дальше — к многотысячным скопищам крокодилообразных земноводных, копошившихся в липком иле в болотах и лагунах; озеркам, переполненным саламандрами, змеевидными и ящеровидными тварями, погибавшими миллионами в борьбе за существование. Затем все животные исчезли с суши и только под водой медленно двигались громадные темные формы. И эти формы постепенно становилисьвсе проще и проще, распадаясь на отдельные клетки в безмолвной черной пучине. А затем Родис объял мрак Тамаса — только на этот раз ее не отделяли стены пилотской кабины. Нечто не поддающееся чувствам и разуму, не наделенное ни одним из привычных человеку свойств, не поддающееся даже абстрактному определению. Нечто такое, в чем все ощущения человека одновременно тонули и упирались, вызывая глубочайший ужас. И в этом Ничто таилось Нечто.

Родис глубоко вздохнула, разом снимая все защитные блоки, призванные сохранить ее от разрушающего воздействия Инферно и ее сознание рухнуло в непроглядную кромешную Тьму.

* * *

— Отойдите в пещеру, Олла! — произнес Гриф Рифт, но девушка, мотнув головой, осталась на месте, невзирая на укоризненный взгляд командира и просящий — Вира Норина. Ее взор был прикован к тому, кто приближался к ним. Более двух метров ростом, широкоплечий и мускулистый, пришелец выглядел очень сильным, но сила эта была отличной от той, что она видела доселе у мужчин Земли. Все они отличались атлетическим телосложением и развитой мускулатурой, но физическое развитие сглаживалась гармоничным сочетанием силы и мужской красоты, как еще одно выражение единства духовного и телесного совершенства. В представшем перед ней теле, пусть даже и прикрытым чем-то напоминающим доспехи, угадывалась безжалостная функциональная сила, предназначенная исключительно для того, чтобы терзать, убивать и разрушать. Это угадывалось и по тому, как двигалось это существо — его вкрадчивые экономные движения невольно напомнили ей тварей, осаждавших их совсем недавно.

«Идеальное существо, — подумала Олла Дез, чувствуя как все ее существо охватывает непонятное, но очень сильное волнение, — идеальный… Хищник!»

Кроме доспехов на теле существа виднелось еще множество приспособлений, в которых даже взгляд землян, давно отвыкших от войн и убийств, безошибочно определил оружие — нарочито архаичных, чуть ли не первобытных очертаний, тем не менее, в нем угадывалась рука высокой цивилизации. Лицо пришельца прикрывал матово-блестящий черный щиток, по обеим сторонам которого свисали длинные волосы или косы, напомнившие Олле прически негроидных племен из исторических репродукций об Африке в эпоху ЭРМ.

Существо спустилось с холма и остановилось в двадцати шагах от землян. Рука (точнее лапа, с изумлением поняла Олла, пятнистая лапа с огромными когтями) медленно поднялась в непонятном жесте. Послышался негромкий звук напоминавший стрекот.

— Нам нужно встретить его лицом к лицу, — Вир Норин шагнул вперед, поднимая руки, — иначе мы не преодолеем барьер недоверия. Пусть увидит, что мы идем на контакт…

— Осторожно! — предупредил его Грифт Рифт, но Вир Норин уже снимал шлем, открывая лицо. Со стороны пришельца послышался щелчок и почти сразу же металлический голос повторил: «Осторожно».

Предупреждение оказалось не лишним — едва отъехала крышка щитка, как трое землян невольно ахнули, одновременно от изумления и отвращения. Им встречалось немало гуманоидных рас на планетах Великого Кольца и люди Земли знали, что не все расы имеют облик до мельчайших подробностей схожий с человеческим. Даже ничтожные отклонения от привычного облика создают уродства, а когда речь идет о видах, формировавшимися на таком расстоянии друг от друга вероятность отклонений слишком велика. И все же, неумолимые законы эволюционного развития постулировали: все, что складывается исторически, в результате естественного отбора, становится закономерностью, неким средним из множества отклонений. Любое мыслящее существо из другого мира, достигшее космоса, должно быть совершенно, универсально, прекрасно — будь то полное сходство формы или красота в каком-то другом отношении. Это было одним из краеугольных камней земной науки и философии и именно этого ждали земляне при встрече с любым пришельцем из иных миров.

Но то, что открылось им за щитком выбивалось из подобных представлений. Это не было «отклонением», допустимой вариацией в «среднем арифметическом» — то, что предстало их глазам оказалось вопиюще уродливым, чудовищным, не имеющим ничего общего с понятием красоты как таковой. Лицо, а точнее морда твари напоминала помесь краба и чрезвычайно уродливой кобры, с четырьмя нижними челюстями и шевелящимися мандибулами как у членистоногих. Похожие на волосы отростки торчали прямо из ребристого черепа. Кожа существа была желто-зеленой, с темными пятнами, как у змей. Жуткие челюсти раздвинулись и из большой пасти с крупными клыками вырвался механический смех.

— Невозможно! — выкрикнул Гриф Рифт, его рука машинально дернулась, срывая наркотизаторный пистолет. Олла Дез издала предостерегающий крик, но было поздно — лапы Хищника разом выбросили два небольших, бешено вращающихся предмета. Один из них ударил по руке Грифа Рифта, выбивая средство защиты. Вир Норину повезло меньше — с выражением необыкновенного удивления в серых глазах, он медленно заваливался на землю. Из его горла торчал некий снаряд, напоминавший оружие японских ниндзя — сюрикэн.

— Прячьтесь, Олла! — крикнул командир, подхватывая с земли пистолет, направляя его на устремившееся на него чудовище. Одновременно он попытался исчезнуть: отвлечь внимание соперника, сосредоточить его на чем-нибудь постороннем, бесшумно зайти ему за спину и не выходить из сектора невидимости. Этот несложный прием знаком даже детям земли, его можно проделать на открытом месте, как здесь, предугадывая все повороты противника. Но вместо того, чтобы остановиться, недоуменно озираясь, пришелец, повернул рычажок на доспехах… и исчез сам. Лишь прозрачная тень, почти неуловимая глазом, скользнула в сторону командира. Тот выстрелил и по звуку понял, что угодил в броню или шлем чудовища. В следующую минуту что-то свистнуло в воздухе и тело землянина оплела тонкая, но очень прочная металлическая сеть.

Олла вскрикнула, бросившись на помощь, но не успела сделать и пары шагов, как в воздухе заискрились электрические разряды, обрисовывая контуры человекообразной фигуры и словно из воздуха рядом рядом с поверженным Грифом шагнул пришелец. Металлические когти со звоном ударили, отскочив от брони скафандра и чудовище раздраженно заворчало. Воспользовавшись этим Рифт, успел выпутаться из сети, упруго вскакивая перед пришельцем. Быстро, как не мог проследить человеческий глаз, он нанес три парализующих удара, туда, где у человека находятся нервные узлы. Однако, судя по всему, нервная система твари отличалась от человеческой и то, что обездвижило бы самого сильного человека, только разозлило пришельца. Из пасти вырвался утробный рык и огромная лапа стиснула горло землянина. Вторая ухватила его талию и чудовище вскинуло Гриф Рифта над головой. В следующий момент тварь со страшной силой обрушила землянина на покрытое броней колено. Скафандр выдержал и Хищник взвыл от боли, но не ослабил хватки, продолжая сгибать схваченного пленника. Гибкость скафандра, гордость земных конструкторов, сыграла сейчас ему плохую службу — даже защищенный от когтей и клыков пришельца, Гриф Рифт чувствовал страшную боль во всем теле, почти физически ощущая как трещат его ребра и позвоночник. Еще немного — и тварь переломает ему все кости. Движением подбородка Грифт нажал одну из кнопок лицевой панели и скафандр распался, а сам землянин выскользнул, оставляя пустую оболочку в лапах твари. Но не успел Гриф сделать и пары шагов, как пришелец одним прыжком оказался рядом с ним. Острые, длиной почти в полметра когти вонзились в грудь Рифта, когтистая лапа стиснула его голову и последнее, что почувствовал в своей жизни командир звездолета — страшный рывок.

С оглушительным победным ревом чудовище выпрямилось, размахивая зажатой в лапе человеческой головой с болтающимся окровавленным позвоночником.

Широко распахнутыми глазами смотрела Олла Дез на разыгравшуюся перед ней ужасную сцену — немыслимую где-бы то ни было на Земле или ином из миров Кольца. Вдесяти шагах от нее пришелец исполнял нечто вроде победного танца, а в ее голове один за другим сменяли друг друга мысли и чувства, которых, казалось, давным-давно лишились земные женщины.

Но Олла была необычной земной женщиной, в чем она обычно стыдилась признаться даже самой себе. Еще в школе второго цикла она увлекалась историческими фантазиями, причем больше всего ее захватывали книги о могучих королях, завоевателях, о пиратах и тиранах. Увидеть настоящих хозяев жизни и смерти любого человека, было ее сокровенной мечтой и хотя она оправдывала это желание исключительно научным интересом, в самых сокровенных глубинах ее души таилось понимание, что реальная причина такой тяги — в том, что ей ужасно хотелось увидеть хоть одного из мужчин непохожих на ее современников. Именно поэтому она радовалась, попав в состав экспедиции на Торманс, ожидая увидеть хоть кого-то похожего на тех, кто с детства будоражил ее фантазии. И сейчас в обличье безобразного чудовища, перед ее глазами предстала свирепая мужественность, начисто лишенная любви и сострадания, варварская жестокая сила, даже слабого подобия которой Олла Дез не могла встретить ни у одной особи мужского пола, ни на одной из планет Кольца!