А ты бы ей отказал?

С бандитскими деньгами он никогда не связывался. В Чечне воевал, всю захваченную в бою наличность честно сдавал под роспись. И в Денисовке не думал о материальной выгоде. Но однажды все же чуть не купился. Был там один, правая рука Магриба, предложил ему выкуп. Егор подумал о компенсации за свой сгоревший дом и едва не попался на «обманку». Не было никаких денег, бандит полез в тайник не за ними, а за пистолетом. Егор тогда мог погибнуть…

— У Вертуна там десять твоих домов, если не сто. Там, говорят, такой сейф! — раскинув руки, проговорил Коля.

— Вертун мой дом не сжигал, — покачал головой Егор.

— Он тебя твоих кровно заработанных лишить хочет.

— За это убивают?

— Ну, не знаю… — озадаченно посмотрел на него Коля.

Похоже, он решил, что Егор спит и видит, как освободить его от бандитов, а заодно сделать большим боссом. Коля парень, в общем-то, неплохой. Егора приютил, от денег за постой отказывается. Но и помогать ему не стал, не пошел с ним против Магриба, хотя он отличный боец, стреляет очень хорошо. А вот сейчас сам в бой не рвется, хочет, чтобы Егор ему каштанов из огня натаскал. И предать может. Никому в этой жизни нельзя верить.

Деньги нужно хранить в сейфе, ключ от которого должен исчезнуть безвозвратно. Только так можно сохранить наличность. Это только кажется, что деньги в пачках лежат по стойке «смирно», на самом деле они, подлые, имеют свойство выскакивать из своего убежища. Все хотят есть — менты, природопользование, еще налоговая служба держит нож у горла, только успевай раскошеливаться. Бригада у Вертуна своя, ребята в ней отчаянные, все делают, ничего не боятся. Им платить нужно сполна, и о премиях не забывать… А работяги? По отдельности они получают немного, но учитывая их количество, да каждый месяц… У Вертуна сердце кровью обливалось, когда наступал проклятый день зарплаты.

В этот раз он решил подготовиться к этому неприятному дню, отправил своих людей в одну из бригад, парни катнули пробный шар, до бунта вроде бы дело не дошло, но и без недовольных не обошлось.

— Смотрит на меня, глаза тупые… — Шарабан покрутил перед собой растопыренными пальцами, говоря о своей жене.

Он ни сном ни духом не догадывался, что его Антонина спала с Вертуном. Правда, она ему быстро надоела, и спать с ней он больше не собирается. А Шарабан между тем продолжал:

— Смотрит, думает… Глаза умные, а страха в них — ни на грамм.

— Что-то я не понял, умные глаза или тупые? — хмыкнул Вертун.

Со своей женой он развелся. Раньше, когда не было денег, он и не думал, что семью нужно содержать. А когда пошли навары, он вдруг понял, что Люська его когда-нибудь разорит. Дом ей построй, машину купи, за границу свози, а там на одних только шмотках можно обанкротиться… Дом он построил, а ее саму вернул теще. Мать ее женщина умная, все знает, пусть сама дочь с внуком содержит. Вертун, конечно, будет Люське подбрасывать. Алименты с официальной зарплаты он выплачивает сполна, грех ей жаловаться. А левые доходы — для себя любимого…

— Умные, — немного подумав, кивнул Шарабан, — но тупые.

— Понятно.

Вертун глянул на часы. Половина десятого уже, ночь, можно сказать. Шарабану пора домой, а он, так уж и быть, хряпнет на ночь стопочку французского конька. «Мартель» — вещь дорогая, Шарабана угощать накладно, вдруг после первой стопочки потянет на вторую… Так и разориться недолго, если в свой домашний бар посторонних пускать.

— У Малька живет. Егор зовут. Фамилия Фролов. Дом у него где-то под Москвой сгорел, Малек его пригрел…

— Малек или его жена? — усмехнулся Вертун.

Катерина — баба шебутная, но с ней непросто. Подарки от Вертуна требует и кабаки обожает. Вертун ее в Киров, было дело, возил, так она в ресторане столько всего заказала… Как вспомнишь, так вздрогнешь.

— Ну, она-то пригреть может. Эта если пригреет… — многозначительно улыбнулся Шарабан и добавил: — Сестра у него там, брат… Мать… Сестренка в самом соку. Красивая, сучка… Молодая, правда. Но так у меня прабабка в четырнадцать лет замуж вышла, и ничего. И в тринадцать выходили…

— А этой сколько?

— Да так же, тринадцать-четырнадцать.

— Какой у нее там сок? Кислятина одна…

— Не скажи, девка, говорят, ого-го!.. Сам, правда, не видел…

— Зачем тогда говоришь?

— Ну, к слову, — пожал плечами Шарабан.

— Если к слову, то поговорить с ней надо, чтобы сваливали они отсюда, а то ведь всякое может случиться. И с ней, и вообще…

— Да я с ним сам завтра поговорю. Сказал, чтобы Фролова в управление доставили.

— Поговори.

— Если ему что-то не понравится… Может, «замочить» его?

— Сначала предупреди. Но так, чтобы он все понял.

Вертун выпроводил Шарабана, выпустил из вольера верного Баска и закрылся в доме. Дверь бронированная, на окнах решетки, под рукой пистолет, в спальне карабин со снайперским прицелом. А если вдруг что, один звонок, и через пять минут к дому примчится целая толпа вооруженных пацанов. Но сейчас звать никого не нужно. А то вдруг захочется сбросить с барского плеча пару бутылок хорошего виски, жалей потом о своей неразумной щедрости.

Зарплату срезали почти наполовину. О премии даже разговора не было. Егор пересчитал деньги. Восемьсот восемьдесят деноминированных рублей, или сто пятьдесят долларов. И попробуй только себе в чем-нибудь отказать.

— Шарабан про тебя спрашивал, — сказал Коля. Вид у него был такой, как будто ему вообще в зарплате отказали.

— Ты же говорил, работай, один поедешь, — пожал плечами Егор.

— Ну, я думал, что не надо.

— Взял бы, да сам и приехал на делянку.

— Еще приедет, дожимать нас будут.

— Пусть приезжает.

— Смотреть будет, как мы тут на их беспредел реагируем. Это у них эксперимент такой.

— Эксперимент?

— Слышал про цыгана, который лошадь свою есть отучал? И отучил.

— Только лошадь сдохла, — невесело усмехнулся Егор.

— Ага, копыта отбросила… Совсем кормить нас, конечно, не перестанут… Пробовали как-то зарплаты задерживать, так мужики на работу забили. Производительность резко упала, а им вал нужен… Теперь вот просто урезали…

— Значит, производительность будем ронять… Или лучше на полную катушку бастовать? — спросил Егор.

— Ничего не добьемся, — вздохнул Мальков. — А мне голову снимут.

— Или просто отобьют.

— Голову Вертуну отбивать надо, — зло процедил Коля.

— Со мной пойдешь? — пронзительно глянул на него Егор.

Коля смутился, отвел в сторону глаза. Вот если бы кто-нибудь сделал грязную работу вместо него, тогда он «за»… А может, и «против». Что, если он провоцировал Егора, чтобы доложить своим боссам о его настроениях? Может, Шарабан сначала спросил его за Егора, а затем наказал, заставив «стучать» на своих подчиненных.

И, вообще, почему Коля должен быть за Егора, если он сам — начальство? И зарплату, возможно, получил в полном объеме. Причем с повышенной премией. Чтобы за баранами лучше смотрел.

Забастовку Егор не объявлял, но энтузиазм выключил, а ровно в семнадцать ноль-ноль закончил работу. Если сверхурочные не оплачиваются, какой смысл горбатиться?.. Его примеру последовали многие, но не все.

Машина подъехала в половине восьмого, в девять Егор был уже дома. А там проблема — пропала сестра. Должна была уже вернуться, а ее все нет и нет. Егор даже не стал ужинать, повернул назад, но из темноты выскочил Серега и с ходу выпалил:

— Таньку в машине увезли!

— Куда увезли! Кто?! — истерично всплеснула руками мама и осуждающе покосилась на Егора. Ну, конечно же, он во всем виноват. А что он такого сделал? Слово бандиту поперек сказал?

— Кто увез? — Егор ожесточенно глянул на притихшего Колю.

— Ну, я могу только догадываться, — пробормотал тот.

— Куда?

— Ну, в Ленинец…

— Шарабан мне угрожал?

— Он намекнул, что тебе лучше всего уехать.

— Почему ты мне об этом не сказал?

— Вдруг ты подумаешь, что я тебя выгоняю…

— Заводи свою колымагу!

Егор отправил Колю к его старенькому «москвичонку», а сам рванул к тайнику — за пистолетом. Ну почему бандиты такие уроды? Почему они всегда бьют в самое слабое место?

Бластер лихо распылял смертоносные лучи, мясо пришельцев, сдобренное кровью, разлеталось на куски. Виртуальный Дюк Нюкейм в своем репертуаре, девочка довольна…

Дураков не сеют, не пашут… Вертун и не просил привозить девчонку, Шарабан сам должен был с ней поговорить, но Танюша почему-то у него дома. И нет никакого желания выставлять ее за дверь. Шарабан и хотел увезти ее обратно, а Вертун не отдал. Самому нравится.

Девчонка действительно красивая. Милая, нежная, голубоглазая. Наливное яблочко — зрелое снаружи и зеленое изнутри. Яблочко, срывать которое — преступление.

Шарабан умудрился не сорвать яблочко, он всего лишь наклонил веточку, чтобы Вертун смог прикоснуться к плоду. Похоже, девчонка даже не понимала, что ее похитили. Шарабан «купил» ее на компьютер, «которого ни у кого еще нет». Задурил девчонке голову, привез к боссу, а у Вертуна компьютер был. Настоящий «Интел Пентиум», таких и в Москве поискать. И монитор у него самый большой из всех существующих. А игра — просто супер. Трехмерный Дюк Нюкейм валил пришельцев налево и направо. Вертун и сам бы занялся виртуальной бойней, но для этого нужно было оторвать девчонку от монитора, а она прикипела к игре, не оторвать. Хоть домой возвращай.

— Нравится? — спросил он, любуясь девчонкой.

Совсем еще молодая, неискушенная. Футболка, джинсы, кроссовки — вот и все, что ей нужно. А для полного счастья еще и компьютер. Все! На нее не пришлось бы особо тратиться. И вообще, Танюша очень хороша собой… Нет, Вертун не собирался к ней приставать. Но ведь когда-нибудь она привыкнет к нему, а еще в ее возрасте девчонки очень хотят знать, что такое секс. Ее любознательность и сведет их вместе… Так даже интересней, если она сама, по своей инициативе…

— Да, на моего брата похож, — не отрывая взгляд от экрана, кивнула Танюша. — Только он убивает по-настоящему.

— Дюк убивает понарошку, — усмехнулся Вертун и, не удержавшись, коснулся пальцами ее плеч.

— Егор убивает по-настоящему, — повела ими Танюша, давая понять, что ей неприятно его прикосновение, и, ни с того ни с сего, добавила:

— У нас бандиты дом сожгли.

— Бандиты?

— Их уже нет.

— А где они?

— Егор их всех убил.

— Всех?!

— И тебя убьет, — как о чем-то непреложном сказала девчонка. — Если ты не отвезешь меня домой.

— Вместе с компьютером?

— Нет, компьютер твой, а мне чужого не надо. — Танюша вздохнула, заставила себя оторваться от игры, вышла из-за стола и посмотрела на Вертуна ясными, чистыми глазами:

— Ты отвезешь меня домой?

— Но тебе же здесь интересно.

— Да, но ты все равно меня похитил. И Егор тебя убьет… А ты совсем не страшный, — неожиданно улыбнулась она.

— А почему я должен быть страшным?

— Потому что ты — бандит.

— С чего ты это взяла?

— Только бандиты похищают людей…

— А если я сейчас возьму и стану страшным? — Вертун нахмурил брови, сощурил глаза и собрался уже резко ответить девчонке, как вдруг в прихожей зазвонил звонок. Неужели Шарабан вернулся?

Но за воротами стояли какие-то работяги. Одного Вертун узнал — Коля Мальков, а рядом с ним, вероятно, Егор Фролов. Мужик он, судя по всему, не слабый. Высокий, плотный, черты лица не грубые, но и не мягкие. И лицо каменное.

Вертун потянулся к телефону. Сам он к визитерам выходить не собирался, вдруг убьют сгоряча по пьяной лавочке. Тут без подкрепления не обойтись.

Глава 2

Дом находился в самом конце улице, в тупике. Дорога подходила к самым воротам. Глупое расположение: можно похитить груженый «КамАЗ», разогнать, выпрыгнуть из кабины, и машина на полном ходу снесет ворота, а вместе с ними и полдома. Но это задумка на будущее, а пока Егор постарается обойтись без насилия. Нельзя идти против закона на глазах у Малькова, в таких делах свидетели не нужны.

В окнах дома горел свет, но дверь не открывалась, к калитке никто не выходил. Видимо, Вертун не собирался возвращать Танюху. Что ж, тем хуже для него.

— Коля, ты давай домой, а я здесь побуду, — сказал Егор, настраиваясь на боевую волну.

Похоже, без крови проблему не решить. Собака лает откуда-то из глубины двора, цепь не звенит, значит, пса держат в клетке, так что он пока не угроза, и охраны во дворе нет. Егор в два прыжка сократит расстояние до крыльца, ворвется в дом… Если дверь закрыта, он обязательно что-нибудь придумает.