Защитник Руси

Булгарский тумен был мгновенно деморализован, началась лошадиная паника. Кони шарахаясь в сторону сталкивались друг с другом, вставали на дыбы, падали давя всадников.

Но в данном случае присутствовал не только психологический поражающий эффект, но и боевой. Эти ракеты были из числа новых и их головные части оснащались поражающими элементами — чугунной дробью.

Делалась она до изумления просто. Жидкий металл просто брали и лили через сито с достаточно большой высоты. В воздухе образовывались капельки и вот они уже падали в воду где и застывали.

Эффективность такой дроби при стрельбе по сколько-нибудь защищенному телу была низка, от ранения спасали не только железный доспех, но даже кожаный панцирь, а при удалении от места взрыва на каких-то пять метров спасала даже обычная стеганка. Но вот лицо… лицо простого воина как правило не защищено, лишь у военачальников есть личины.

Так что эффект от использования дроби все же был весьма впечатляющим.

Еще до того как взорвались последние ракеты с боевыми кличами в атаку рванули половцы под предводительством хана Котяна и Бастыя.

Попавшие под ракетный удар булгары, деморализованные самим обстрелом, а так же серьезно пораненные, ведь очень многим досталось по глазам, да и лошадям тоже досталось, ничего не смогли сделать, как их охватили с двух сторон и стали методично перемалывать.

На выручку безответно избиваемому булгарскому тумену был послан второй тумен и те смогли отбить своих соплеменников от опьяневших от крови из-за легкости уничтожения противника половцев. Но натворить дел они успели.

Субэдэй и Джэбэ находились под впечатлением от ракетного обстрела, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Имея такое оружие, мы точно покорим весь мир! — с восторгом воскликнул Джэбэ.

— Только для начала нам надо разить русов… — сказал на это более рассудительный Субэдэй.

— Так давай атаковать! Они ведь явно использовали все свои запасы ракет.

Но не успели монгольские военачальники отдать приказ бухарским туменам идти в атаку, как они увидели занятное зрелище. Стоявшие на флангах пехотинцы стали сдвигаться навстречу друг другу одновременно вытягиваясь с четырех шеренг до трех, создавалось впечатление сдвигающихся дверей.

Всю линию фронта они собой перекрыть не могли, даже если бы число шеренг сократилось до двух, но им подсобили спешившиеся дружинники, чьи кони пострадали в сече, в итоге перед русско-половецкой конницей образовалась настоящая стена из щитов и копий.

Бухарские тумены все же были посланы в бой, но накатившись словно морская волна на скальный отвесный берег отхлынула разлетаясь с шумом и брызгами. Шуму — криков боли, и брызг — капель крови более чем хватало.

По атаковавшим стреляли не только арбалетчики, но и дружинники с половцами.

Осознав бесперспективность атаки, Субэдэй скомандовал отступление.

— Чтобы разбить эту пехотную стену, нужна своя пехота, — пришел он к очевидному выводу.

Джэбэ согласно кивнул, пробормотав:

— Вот только где ее взять? Или спешим своих багатур?

— Скорее всего так и придется поступить. Но не сегодня…

Длинный летний день и правда подходил к концу, еще немного и Солнце окончательно уйдет за горизонт, погрузив степь во тьму. К тому же следовало пока еще светло позаботиться о раненых, ведь многих еще можно не просто спасти, они потом снова смогут встать в строй, а это сотни воинов.

Опять же надо по мере возможности вынести мертвых для достойного погребения. Дело даже не в соблюдении каких-то обычаев и обрядов, а просто если этого не сделать, то из-за той кучи тел людей и коней, что сейчас навалена перед позициями русов не удастся обеспечить необходимого натиска во время завтрашней атаки.

Осталось только договориться о перемирии. Впрочем, за этим дело не встало, ведь на поле боя остались лежать и русичи с союзными половцами, коих они тоже хотели бы без ненужных проблем вернуть себе.

Что до потерь сторон, то по прикидочным оценкам они оказались несопоставимы и для монгол получились неприятно высоки. Убитыми и ранеными, что уже не смогут участвовать в сражениях, если им удастся выжить, орда в общей сложности лишилась целого тумена.

— А сколько потеряли русы? — с хмурым видом спросил Джэбэ.

— В десять раз меньше…

— Ничего… завтра мы пробьем их стену из пехотинцев и в бреши ворвутся наши закаленные в боях багатуры…

3

Всю ночь по периметру лагерей, как и внутри оных горели костры. Лучшие лазутчики прокравшись во тьме залегли в наспех оборудованные схроны и всматривались во тьму. Обе стороны опасались ночной вылазки противника и делали все, чтобы не проморгать момент начала атаки и суметь ее отразить.

Но в целом ночь прошла хоть и нервозно, но спокойно, никто не собирался рисковать и биться ночью ибо сражение во тьме самое непредсказуемое из возможных.

Уже после заката в лагерь русов перебравшись через реку на плоту прибыл один из разведчиков-ангелов с последними разведанными.

— Так… и что у нас получается в итоге? — пробормотал Юрий Всеволодович всматриваясь в расстеленную на земле карту и расставляя небольшие фишки символизирующие различные подразделения спешащих на выручку своему царю подразделений.

А получалось, что пехота передвигающаяся пешим порядком, встала на ночевку в одном дневном переходе. Бойцы рвали жилы впрягаясь вместо лошадей и тянули телеги с охапками арбалетных болтов. Зажигательные гранаты и ракеты пришлось оставить. Гранаты тяжелые и бьются при малейшей на то возможности несмотря на все меры предосторожности вроде обкладывания мхом, потому тащить их напрасный труд ибо в конце пути от начального количества хорошо если останется десятая часть в итоге столько сил будет потрачено впустую. С ракетами та же беда, пороховой состав в двигательной части из-за тряски мог потрескаться, что в свою очередь могло привести к взрыву на направляющей.

Гораздо лучше дела обстояли с Ратью, что базировалась у Киева. Как только стало ясно, где будут происходить основные боевые действия в Киев был послан курьер на дельтаплане. Рать погрузилась на ладьи и начала спуск по Днепру и уже завтра утром они могли оказаться на месте и принять участие в сражении.

— Вот только надо ли нам это? — спросил Юрий.

— О чем ты? — удивился Ярослав. — Конечно нам нужна целая Рать, тем более что они подвезли с собой ракеты. Завтра мы с их участием можем задать вонючкам знатную трепку!

— Можем… Вот только они могут и отступить, а потом попробовать прорваться где-то еще, через тот же неспокойный Галич и не факт, что во второй раз нам улыбнется удача.

— Тогда что ты предлагаешь? Я же вижу — задумал какую-то пакость для врагов!

— Мой план рискованный, но если его удастся воплотить в жизнь, то мы не только зададим врагам знатную трепку, но и заставим их плясать под нашу дудку.

— Мы тебя внимательно слушаем.

— Идея заключается в следующем…

С рассветом разведчик на другой берег и улетел, а буквально через два часа к холму на котором расположился царь с братьями и прочими военачальниками пристало две быстрые лодки. В одну сел Ярослав, в другую — Владимир и лодки разошлись в разные стороны по реке Ворскла. Лодка с Ярославом вернулась в Днепр, а с Владимиром — пошла в верховье Ворсклы.

Монголы не могли не заметить прибытие речного транспорта так как полностью контролировали побережье по обе стороны русского лагеря и его немедленного отбытия. Джэбэ с Субэдэем понимая, что все это не просто так, к противнику идет многочисленное подкрепление, в районе обеда начали атаку на лагерь русов.

Они снова попытались погрузить врага в вонючее дымовое облако, только на этот раз не с помощью стрел, а бросая целые связки этой пакости проскакав на полном ходу и раскручивая метательные снаряды на веревках, тем самым провоцируя их активное тление.

Но мало того, что во время этого процесса погибло много всадников-метателей, так как их встретили активной стрельбой арбалетчики и лучники, так еще и затея с дымовухами провалилась. Те дымовые снаряды что достигли позиции русов были собраны и оттащены к воде, где и утопили, а те, что остались лежать на поле испуская густой удушливый дым, были уже не столь опасны для органов дыхания и зрения благодаря свежему ветерку сносившего большую часть дыма в сторону.

Так что монголам пришлось атаковать полностью боеспособных русов. Сначала на обороняющихся посыпался плотный дождь стрел, вот только результат оказался так себе. Отлично защищенные доспехами ратники практически не обращали внимание на этот «дождь» и сами работали из арбалетов. А вот их болты валили врага весьма надежно ибо промахнуться стреляя в такую густую толпу было просто нереально, если не во всадника, так в коня обязательно попадешь. А болт это не стрела. Если конь утыканный обычными стрелами еще может вынести седока, то получив толстый болт животное в одном случае из трех либо тут же падало, либо переставало слушаться наездника из-за чудовищной боли.

Тем не менее монголы сконцентрировав внимание на лучниках смогли обеспечить подвоз и сброс десанта из хорошо оснащенных воинов непосредственно перед пехотными порядками русов и те бросились в атаку.

Арбалетный залп свалил значительную часть атакующих, но они все же смогли прорваться к первой линии щитоносцев, чтобы в следующий момент начать пробивать строй…

Вот только на такой случай имелось испытанное лекарство в виде зажигательных гранат, что и полетели в монголов. Тут и там по полю с жуткими криками стали бегать живые факелы.

Такая мучительная смерть оказала на противника сильный деморализующий эффект. Потом в них опять полетели арбалетные болты которые с легкостью пробивали даже самые лучшие доспехи и монголы не выдержали.

4

— Проклятье! — взревел Джэбэ. — Чтобы смять их строй нужен настоящий таран!

— Это интересная мысль, — отозвался Субэдэй переживавший неудачную атаку более спокойно.

— О чем ты?

— О таране…

Резко развернув коня Субэдэй направился в сторону своего шатра и вызвал старшего среди цинских рабов, поставив перед ними задачу сделать нечто, что сможет разрушить строй русов.

— Можно попробовать сделать большое колесо вроде тех, что используются на водных мельницах, в три-четыре человеческих роста господин, и разогнав его с помощью нескольких толкателей запустить в сторону врагов, — сходу выдал решение сидящий на коленях при этом согнувшись раб.

— О

Глава пятая

На запад

1

— Купились, — улыбнулся Юрий Всеволодович, когда увидел представительную делегацию, что выехала из стана противника явно для проведения переговоров.

Никаких ракетных установок у ратников перегородивших пространство между Орелем и Ворсклой не было. Все что увидели монгольские разведчики являлось лишь наспех сделанной из подручных средств: жердей, ткани и даже грязи бутафорией. Впрочем издалека все выглядело вполне натурально, а близко вражеских разведчиков к своим позициям ратники естественно не подпустили.

Монгольские военачальники оказавшись в окружении не могли не обмануться, как говорится глаза у страха велики ибо они еще никогда не оказывались в столь стесненных условиях, и как бы они ни были хороши, но сам факт окружения заставлял мыслить в определённой парадигме.

А их действительно окружили. Помимо войск на востоке, киевская рать встала на южном берегу Ореля, блокируя переправу и вот у них ракетные установки имелись настоящие. Так что ничего удивительного, что оказавшись практически в безнадежном положении монгольские военачальники пошли на переговоры.

Конечно они могли уйти в прорыв, для чего на Ореле специально было мало бойцов, чтобы именно это направление выглядело предпочтительным в условиях наличия у них ракетного вооружения, и даже прорвались бы, но вопрос в том, как много воинов смогло бы уйти с учетом того, что на хвост выжившим тут же сядут русы и союзные им половцы?

Юрий Всеволодович, посмотрев в подзорную трубу, (качество было так себе, но все же неплохо приближало), и убедившись, что в составе монгольской делегации находится Субэдэй (описание совпадало) со своей свитой выдвинулся навстречу. Джэбэ как видно остался в лагере, наверное на случай если вдруг произойдет замес, то хоть кто-то остался из командующих.

С минуту царь русов и монгольский военачальник рассматривали друг друга.

— Ты великий воин… — начал говорить Субэдэй, в конце концов именно он стал инициатором начала переговоров.

— Твоя слава так же велика, и она летит впереди тебя, — выказал ответную любезность Юрий Всеволодович.

— Я пришел, чтобы договориться о перемирии между нами…

— Зачем мне договариваться вами даже не о мире, а лишь о перемирии? Я даже не вижу причин договариваться о мире. Лучше я уничтожу вас, по крайней мере большую часть. И ты прекрасно знаешь, что я могу это сделать.

— Да… огненные змеи, что ты приручил сразят много из моих воинов, — кивнул монгольский военачальник. — Но все же мы можем нанести тебе такие потери, что станут для тебя очень болезненными, особенно учитывая твоих врагов на западе, что воспользуются твоей слабостью и нападут.

— Это возможно, — кивнул Юрий. — Если крысу загнать в угол, то она, чтобы вырваиться, может сильно поранить ловца…

На такое сравнение Субэдэй скривился, но он был не в том положении, чтобы возникать.

Царь тем временем продолжил:

— А потом этим ранением воспользуются другие… Вот только готов ли ты вернуться к своему Повелителю побитой собакой?

Субэдэй заскрипел зубами в мыслях насылая на царя русов всевозможные проклятия и произнося клятвы о мести, представляя как подвергает собеседника самым жестоким казням, но внешне все же сдержался.

— Что ждет тебя и твоего друга Джэбэ в таком случае? Вряд ли Чингисхан вас казнит, но вот ваши соперники сделают все, чтобы вы оказались в опале. И никакие оправдания о том, что я применил против вас ракеты, вас не спасут. Так?

Субэдэй вынужден был кивнуть. Соперничество среди военачальников Потрясется Вселенной было жестким, стоит только один раз оступиться, как тебе тут же сделают дополнительную подножку, а потом еще придадут ускорение пинком под зад.

— Но вот если вы вернетесь с победой, привезя богатые трофеи…

Монгольский военачальник прикрыл глаза. Собственно, выехав на переговоры он как раз хотел добиться именно этой цели — пойти на запад и добиться громкой победы, что затмит понесенное поражение от русов.

— Ты говорил, что дашь нам для войны против своих врагов пороховое оружие, — сказал он.

— Говорил. Но ситуация немного изменилась, как ты понимаешь. И если раньше я готов был дать вам ракеты и мины в дар, как… союзникам, то сейчас, когда между нами пролилась кровь и мы стали врагами, я все же готов вам все необходимое продать, за вполне умеренную цену.

— И сколько же ты хочешь?

— О! Сущий пустяк! — улыбнулся Юрий Всеволодович.

От этой улыбки Субэдэя внутренне передернуло.

— Как я слышал, вам очень нравится цифра десять ибо берете с покоренных народов десятую часть всего в том числе людях, так что я готов последовать вашим милым обычаям и взять за свою помощь вооружением десятую часть трофеев, что вы добудете в походе на запад.

Субэдэй аж задохнулся от такой наглости царя русов, но снова промолчал. Сейчас он мог диктовать свои условия и от этого никуда не деться. Но как оказалось, это было еще не все.

— Так же, вы проложите маршрут своего похода согласно моим пожеланиям и не станете трогать тех, на кого я укажу.

Субэдэю потребовалась вся его выдержка, чтобы не взорваться. Несколько раз глубоко вздохнув, он все же спросил:

— И кого же нам нельзя трогать, а кого наоборот должны взять на меч?

— Нельзя трогать болгар и сербов…

На самом деле Юрию было по большому счету наплевать и на болгар и на сербов, особенно зная из памяти о будущем, как те не раз и не два предавали «братушек», а потом снова просили помощи, но увы народ его не поймет если узнает, что он мог защитить единоверцев, но не сделал этого.

Оставалось только поиметь какую-то выгоду из своей защиты, для начала дав знать кому они обязаны своим спокойствием. А там и династический брак организовать…

— А взять на меч в первую очередь должны венгров и поляков. После того как пройдетесь по их землям из конца в конец, дальше можете бить кого пожелаете. За это вы получите не только пороховое оружие, но и доспехи для своих воинов. А то, как я заметил, очень многие из ваших бойцов облачены лишь в обычные халаты.

Вот сейчас Субэдэй удивился.

— Ты хочешь дать моей армии доспехи?

— Да. Правда они сделаны из несколько непривычного вам материала, но прежде чем презрительно хмыкать, советую как следует этот доспех испытать на прочность, как стрелами, так и своими саблями. В конце концов лучше такая защита, чем совсем никакой. Опять же будут спасены тысячи жизней воинов, не говоря уже о тех, кто избежит ненужных ранений, которые нужно долго лечить и при этом не всегда можно вылечить.

С этими словами Юрий чуть шевельнул рукой и один из сопровождающих, выехав вперед бросил перед монголами мешок.