Стрелок с Севера

Улыбка продавца зависла в максимально растянутой позиции.

– О… Понимаю, понимаю. Для любителей кастомизации есть, например, вот такая модель.

Он показал еще на одно устройство, чуть потолще, с разборным корпусом. Я присмотрелся.

– Можно попробовать?

– Конечно!

Симулятор был извлечен из-за стекла, активирован и подключен к айпи моего нейро.

– Не слишком дорого, и не так изящно, как более дорогие модели, но, смею вас заверить, собрано из комплектующих самого высокого качества! Не идет ни в какое сравнение с копиями, которые штампуют на лунных и марсианских колониях. Давайте проверим…

Продавец пролистал меню на маленьком экране, выбрал один из пунктов.

Меня вдруг разобрал смех. Не сдержавшись, я прыснул, а потом и вовсе залился громким хохотом. Довольный торгаш умилялся моей реакции.

– Каково, а? Только натуральные эмоции! Если верить инструкции… э-э… Да! Искренность близка к девяносто пяти, девяносто восьми процентам!

Я уже схватился за живот от смеха, а меня все не отпускало.

– Мда… – продавец отключил симулятор.

Отпустило. Я достал носовой платок, вытер слезы.

– Это была реакция на качественный юмор. Попробуем другие режимы?

– Нет-нет! Я… Я верю. Уф…

Он подцепил ногтем крышку устройства, продемонстрировал мне его внутренности.

– Вот регуляторы, видите? А это порт для подключения к компьютеру. Разберется даже ребенок!

Чувствуя себя ребенком, который купил конфеты без маминого разрешения, я вышел из магазина, перекатывая в кармане чудное устройство. Быстрым шагом преодолел расстояние в пару кварталов, влился в толпу гостей и жильцов многоэтажного здания, поднялся к себе в квартиру, на сто семнадцатый этаж. Скинул плащ, на обувь терпения уже не хватило – прошел в комнату так, в туфлях. Подключил симулятор к компьютеру.

Понятное дело – торгаш приврал: в настройках разобраться оказалось не так-то просто. Но я терпеливый. После двух чашек безкофеинового кофе, трех безникотиновых сигарет и четырех часов возни, результатом которой стала пропитанная потом рубашка, нужные разделы и подразделы в настройках были найдены и взломаны. А главное – к симулятору был подключен модуль перехвата. Теперь я им покажу! По такому поводу можно порадовать себя бокалом безалкогольного виски.

С моим-то нерешительным характером, да еще в век тотальной безэмоциональности и равнодушия, очень сложно строить личные отношения. Чего только я не пробовал! Пока не остался один единственный выход… И вот я иду по улице, украдкой поглядывая по сторонам. В кармане модифицированный симулятор. Модифицированный настолько, что за него меня могут отправить на рудниковые шахты в пояс астероидов.

Увидел в метро девушку. Скромная брюнетка, на лице проекционные очки. Именно тот тип женщин, который всегда вызывал во мне потаенный интерес. Аж дух захватило! Вошел с ней в один вагон. Мы проехали четыре станции, потом она двинулась к выходу. Я последовал за ней, стараясь держаться как можно ближе, нажал на кнопку устройства. Уже на перроне она остановилась, задумчиво опустив голову, потом резко обернулась.

Ожидая получить пощечину, я спросил прямо:

– Поедем к тебе?

Она смутилась, пробормотала что-то вроде “у меня мама дома”, но вдруг решительно взяла меня за руку, потащила куда-то вперед.

– Отправим маму погулять!

За последующие несколько дней жизнь моя переменилась. Квартира наполнилась новыми, приятными запахами. Я уже не удивлялся, когда находил в спальне и ванной забытые предметы женского туалета. Я услышал столько слов, произнесенных мягкими, нежными губами, столько обещаний и признаний, что самооценка моя выросла просто до небес. Господи, как же мне было хорошо!

А потом пришла она.

– Артем Умниченко?

– Д-да…

Сунула мне под нос удостоверение.

– Надежда Ловцова, инспектор полиции нравов.

Я открыл дверь, впустил ее в квартиру.

– Проходите…

Она прошла, оглядываясь по сторонам.

– Поступил сигнал. По правде говоря, даже несколько сигналов.

– Каких… сигналов?

Девушка остановилась посреди гостиной, посмотрела мне в глаза. Я стоял перед ней в одном домашнем халате, шуршал руками в карманах, но они были пусты. Симулятор я оставил на тумбочке, в спальне.

– Подозревается перехват симуляционного нейромодулятора.

Я приоткрыл рот, сел в кресло. “Все, теперь рудники”.

– И вы пришли, чтобы меня…

– Я пришла предупредить, что если случится еще один такой инцидент, у меня не останется выбора. Понимаете?

Нет, не понимал. “Неужели меня не арестуют?”.

– Мы стараемся не наказывать, а предотвращать нарушения, и наставлять человека. У меня есть право взять под надзор подозреваемого и самостоятельно решить – нужно ли его привлекать к ответственности.

Я молчал, обдумывая сказанное. Значит, еще есть шанс? Рудники отменяются?

Надежда мурыжила меня своими наставлениями одну неделю, другую… Я обязан был встречаться с ней каждый день, она водила меня в кино, на прогулки в парк, заставляла отключать мой обычный, не модифицированный стимулятор, чтобы я учился правильно управлять своими эмоциями, чувствами. И со временем угнетенное состояние, вызванное тем, что я попался, стало исчезать.

Надя ни разу не спросила о запрещенном устройстве, как будто его и не было вовсе. Похоже, она считала, что меня можно простить, дать еще один шанс. Что ее работа закончена. Но почему-то медлила, не спешила отменять обязательные встречи.

Мы шли ко мне домой, она провожала меня. Да, это глупо, но что в нашем мире не глупо, скажите мне? Мы держались за руки и со стороны вполне могли сойти за пару. Я предложил ей кофе, она согласилась. Долго ждали очереди к лифту, наконец поднялись на сто семнадцатый этаж. Я оставил ее в гостиной, сам пошел на кухню. Открыл шкафчик, достал с верхней полки баночку. Внутри, на горке черного молотого порошка, лежал мой модифицированный стимулятор, аккуратно завернутый в полиэтиленовый пакет. Я и забыл, что спрятал его сюда. Черт, надо было раздавить каблуком, спустить в мусоропровод…

Подлое желание засвербило где-то внутри. “А что если… Нет-нет! Нельзя! Большего идиотизма и не придумаешь! Это просто самоубийство! Ведь рудники же! Ни в коем случае. Ни в коем… случае… Хм”. Включил прибор. Сунул в карман.

– Кофе! – улыбнулся, поставив поднос с чашками на журнальный столик.

Она улыбнулась в ответ. Я подсел к ней, совсем рядом, чувствуя тонкий аромат духов. Голова закружилась, сердце стало биться сильнее.

– Надя… Вы… Я…

Молча помотала головой из стороны в сторону. Но продолжала улыбаться.

– Неужели вы ко мне ничего не чувствуете?

Я приблизился к ее лицу, ощутил нежное дыхание. Она опустила взгляд, сглотнула.

– А что я должна чувствовать? Что-то необычное? Что-то… искусственное?

Я замер на мгновение, но решил идти до конца. Положил руку ей на талию.

– Почему же искусственное? Я всегда с вами искренен.

– А вы знаете… – она замолчала, потому что наши губы почти соприкоснулись, но сумела продолжить, – Знаете, что бывает в случае конфликта?

– Какого? – я не понимал, о чем она говорит, да и мне уже было все равно.

– Конфликта между… – мы поцеловались, осторожно, едва касаясь друг друга, – Между нейро и… реальными чувствами?

Девушка обмякла, поддалась, позволяя опрокинуть ее на диван. И в этот момент в моем кармане раздался громкий хлопок! Огненный шарик с шипением прожег ткань, на пол вывалился испорченный прибор.

– Ах ты ж… О-о, зараза!

Кажется, я сказал что-то еще, грубое, нецензурное, потому что на бедре у меня образовался нехилый ожог. Надя вскочила, нашла аптечку, смазала мое ранение чем-то прохладным, залепила восстанавливающей липучкой. Потом собрала останки нелегального стимулятора и выкинула его в мусоропровод.

– Надя. Наденька. Я не знаю, как это… Как получилось. Прости! Я не хотел, правда. Ох, черт… И что за конфликт-то такой?!

– Это значит, что если я сама люблю тебя, то бесполезно пытаться меня соблазнить. Только испортишь устройство, дурак ты эдакий!

Она обняла меня, поцеловала.

Апокалипсис

Когда наступил апокалипсис, мы пили водку. Бункер надежный, закуска имелась, воздух тоже, если его время от времени прогонять через фильтры. А главное – на работу больше не надо. Может быть там, в генштабе, кто-то еще и оставался в живых, но это вряд ли. А мы должны были обеспечивать бесперебойную трансляцию телеметрии. Данные еще поступали, но конечным пунктом их сбора оказался не просторный зал с кучей людей в погонах, а наша богом забытая железобетонная берлога, в целях безопасности отнесенная от генштаба на несколько десятков километров.

И вот сидим мы втроем: слесарь Василий, механик Геннадий, и я – программист Эдуард. Сгрудились вокруг старого монитора с выпуклым экраном, нахмурились, наблюдаем. Я переключаю каналы с данными, но смысла мы почти не улавливаем – цифры какие-то, слова закодированные, иногда карты и разноцветные отметки на них.

– Мда-а… – глубокомысленно резюмировал Василий и разлил на троих.

В подтверждение его слов наверху ухнуло, с потолка посыпалась штукатурка, да так, что пришлось прикрывать руками пластиковые стаканчики. Мы молча поддержали Васю, выпили.

– И вот ведь главное… – не унимался слесарь, целиком завладев нашим вниманием, – Чтобы так… А они же… Это понимать надо!

– Ну, – приободрил его механик, ожидая продолжения.

– И в чем тогда смысл жизни? – закончил, наконец, свою мысль Вася.

Геннадий не имел образования, чтобы грамотно объяснить другу глубину этой философской мысли, но его нецензурной формулировке позавидовали бы все Платоны с Аристотелями вместе взятые, да и прочие Конфуции тоже. Кажется, он хотел сказать, что смысл в продолжении рода.

Мы снова согласились, выпили. На мониторе появился район с точкой крупного города. К мегаполису, оставляя за собой пунктиры траекторий, двигались сразу несколько отметок. Каждый думал о своем…

– Я ей говорю – Зина, это на удочку деньги! Я специально отложил, – Гена с горечью смотрел на дно пустого стаканчика.

– А она?

– А она и деньги в подол, и старую удочку… Эх!

– А ты?

Гена в сердцах отмахнулся, утирая тайком слезу.

– Вот она – любовь! – многозначительно поднял палец вверх Василий.

Потом посмотрел на меня.

– Эдик. Ты умный парень, скажи…

– Есть ли жизнь на Марсе?

– Не… Хотя… А правда, есть? Вот прилетят они сюда, а у нас тут бум, бум!

Сверху снова утвердительно ухнуло, посыпалась штукатурка, мы прикрыли стаканы.

– Да. Найдут наш бункер, спустятся…

Василий вылил себе и нам остатки огненной воды, поднял стаканчик, осушил одним глотком.

– Найдут наши мумии, и… и даже водки не осталось, выпить за упокой!

– Наш?

– Не – цильви… цивизли… Ну скажи! – пихнул меня локтем.

– Цивилизации.

– Во!

Отметки одна за другой накрыли далекий мегаполис.

– А вот я думаю, – решил я приободрить друзей, – Что это, возможно, учения такие. Закрывают нас в бункере и инсценируют ядерную войну. Ну, чтобы проверить персонал на боеготовность, стрессоустойчивость!

Василий погладил щетину на подбородке, положил руку мне на плечо.

– Это только… Ик! Извини… Только в книжках твоих, фантастических, так бывает. Р-раз – и все благополучно разрешается. А у нас тут апокальписись.

– Апокалипсис, – тихо согласился я, понимая вдруг, что на мониторе не просто точки.