Помоги проекту - поделись книгой:
И бесполезный.
А руки почему-то показались ему слишком тяжелыми.
Он ничего не понимал. Он не знал, что на общем языке меч Тиаго называется «Колыбельная» и что лезвие его было отравлено ядом дроу.
Тем не менее Франко осознал, что стал двигаться медленнее. Он снова сделал выпад, чтобы удержать дроу на расстоянии хотя бы на несколько мгновений и собраться с мыслями.
Но дроу на прежнем месте уже не было.
Франко услышал у себя за спиной смех, развернулся так быстро, как только смог, взмахнул клинком.
Но не смог закончить выпад, потому что Видринат внезапно сверкнул у него прямо перед глазами.
Меч Франко отлетел в сторону, и отрубленная кисть все еще сжимала эфес. Человек прижал к себе обрубок руки, крича от боли и шока, пытаясь остановить хлеставшую кровь.
– Беги, – насмешливо предложил Тиаго и снова ткнул острием меча, на сей раз в бедро жертвы. – Беги, глупец!
Опять он уколол Франко, и человек бросился бежать прочь, но Тиаго без труда следовал за ним по пятам, продолжая больно его колоть. Внезапно дроу оказался рядом; он дразнил жертву, наносил ему рану за раной, но это были лишь неглубокие царапины. Он вовсе не собирался убивать беглеца.
Франко, охваченный отчаянием, бросился на дроу. Но тот двигался стремительно; он пнул жертву по ногам, человек рухнул и с силой ударился о землю.
Видринат сверкнул и отсек кусок правого уха жертвы.
По лицу Франко текли слезы досады, гнева, боли, но он упрямо поднялся на ноги и, хромая, направился прочь.
И снова Тиаго догнал его.
– Ты, человечек, – проговорил дроу. – Ты, да, ты, глупое создание! – Меч коснулся плеча Франко, но на сей раз не ранил его; он будто указывал, куда идти. – Видишь вон ту поляну за березой? Беги, дурак. Если доберешься туда, я не стану преследовать тебя! – С этими словами он сильно ударил Франко пониже спины плоской стороной меча. – Ах, ты слишком устал, – дразнил Тиаго, следуя за жертвой по пятам, совсем близко, так что легко мог прикончить несчастного одним ударом. – Ноги не шевелятся. Да, ты едва стоишь на ногах! Тьфу, как не стыдно, ведь теперь мне придется убить тебя! – Он снова уколол Франко в бедро и повернул клинок в ране, чтобы причинить ему боль.
Смех Тиаго преследовал жертву.
Но у Франко возникла новая мысль. Ему показалось, что он разгадал намерения садиста-дроу. Он нарочно пошел медленнее, на каждом шагу спотыкался и шатался из стороны в сторону. Он решил, что Тиаго не убьет его до последнего момента, пока он не доберется до той самой березы, и поэтому решил сменить темп.
Его ранили снова и еще раз, но довольно легко; враг не собирался лишать его возможности бежать, лишь хотел причинить ему страдания. Однако Франко продолжал притворяться, будто едва передвигает ноги. Береза была уже совсем близко.
Франко споткнулся и сделал вид, что падает, а затем, призвав на помощь остатки сил, резко рванулся вперед, добрался до пресловутой березы и, миновав ее, очутился на поляне.
Он рухнул на землю, перекатился на спину, ожидая, что вероломный дроу нападет на него, ожидая увидеть над собой занесенный для последнего удара меч. Однако, к его изумлению, Тиаго так и остался стоять у той березы.
– Отлично сыграно! – произнес герцог Несма и отсалютовал мечом.
– Ну, иди же сюда! – заорал Франко, уверенный в том, что это очередная жестокая уловка.
– Я из тех дроу, что держат свое слово, глупец, – возразил Тиаго. – Ведь, в конце концов, я герцог и правитель города. Я пообещал, что не стану преследовать тебя дальше, и выполню это обещание. Больше мой меч не коснется тебя, хотя думаю, что от полученных ран ты умрешь в лесу. Но, если ты выживешь и вернешься с какой-нибудь жалкой армией, я найду тебя снова и уже тогда прикончу. В следующий раз я начну с твоих глаз, чтобы ты не увидел, как будет нанесен смертельный удар. Ты не увидишь, но ты услышишь меня, и этот голос, мой голос, вселит в тебя дикий страх. А в следующую секунду Видринат вонзится в твою незащищенную плоть.
Дроу рассмеялся, и смех этот был ужасен. Франко из последних сил заковылял прочь, к середине поляны. Он оглядывался на каждом шагу, но Тиаго, судя по всему, не собирался его преследовать.
И он решил, что дроу оставил его в покое. Теперь он был полон решимости уйти отсюда, найти людей Утгарда, был полон решимости…
Земля вспучилась перед Франко, и из-под снега возникло страшное чудовище с блестящей белой чешуей, дыхание которого было холоднее зимнего ветра.
– Ах, какой же я рассеянный! – нарочито недовольным тоном произнес Тиаго. – Я забыл предупредить тебя, что на поляне ждет мой дракон.
Франко пронзительно вскрикнул и почувствовал, как по ноге течет что-то горячее – он обмочился от страха. Дракон широко разинул жуткую пасть, усаженную зубами, больше похожими на копья. Челюсти сомкнулись, и Франко оторвался от земли: с одной стороны драконьей морды свисали его ноги, с другой – голова и плечи.
Он продолжал кричать, но дракон не перекусил его пополам, а может быть, и перекусил, может быть, человек был уже мертв, но еще сам не понял этого. Он не знал.
– Да, все-таки замечательное развлечение получилось, – прошептал Тиаго ему в самое ухо.
Франко дернулся всем телом, услышав совсем близко голос врага, затем повернул голову и взглянул прямо в лицо дроу.
Сверкающий меч мелькнул перед ним и с хирургической точностью вырезал глаз; глазное яблоко упало в подставленную ладонь дроу.
– Дорогой Араутатор, – обратился Тиаго к дракону. Пожалуйста, не раскусывай его. Нет, мне хотелось бы, чтобы ты проглотил этого наглеца живьем и чтобы он, лежа у тебя в брюхе, постепенно растворялся в желудочном соке.
Дракон испустил долгое низкое рычание.
– Я тебя уверяю, у него нет меча! – уговаривал Тиаго чудовище.
И дракон вскинул голову, а несчастный беспомощный Франко полетел вниз, в разверстую пасть монстра.
– Я чувствую себя не вирмом, а каким-то удавом, – пожаловался Араутатор.
– Он что, барахтается? – полюбопытствовал дроу.
Дракон помолчал и прислушался к своим ощущениям.
– Мне кажется, хнычет и воет, – сообщил он.
– Отлично, отлично.
– Ты закончил свои идиотские игрища, муж мой? – раздался рядом чей-то голос, и Тиаго, обернувшись, увидел приближавшуюся Сарибель.
– Но мне же нужно как-то развлечься! – попытался оправдаться он. – Как мне хотелось бы летать на Древней Белой Смерти вад Серебристой Луной, сбрасывать камни на глупых воинов! Как мне хотелось бы участвовать в нападении на Эверлэнд…
– Нельзя! – с упреком произнесла Сарибель.
Тиаго не мог с этим поспорить: таков был приказ самой Верховной Матери Квентл Бэнр.
Им следовало спокойно сидеть на завоеванных землях, в окружении огромного лагеря орков. «Пусть народец Серебристых Болот тешит себя надеждой на то, что весна принесет облегчение», – так сказала Мать Квентл.
Тиаго и Сарибель прекрасно понимали, в чем заключается подвох. Верховная Мать не желала, чтобы какое-нибудь из королевств, расположенных за пределами Серебристых Болот и не входивших в альянс Луруар, вступило в войну. Вторжение дроу пока что не угрожало никому, кроме жителей Севера; и никто, кроме тех, на кого напали орки – послушные орудия дроу, не должен был вмешиваться.
Никто не станет собирать армию и воевать здесь, потому что полной победы достичь невозможно, она не сулила ни завоевания новых земель, ни славы – по крайней мере, на поле боя. Война была развязана совсем не ради этого.
– Мы довели их до пределов отчаяния и оставим корчиться на краю пропасти, – произнес Тиаго. Затем повернулся к дракону. – Но этот пусть сдохнет!
Араутатор рассмеялся. Это был не смех, а странный, наводящий ужас рокот. Затем он сглотнул, и откуда-то из глубин его чрева донесся приглушенный крик, полный муки и безнадежности.
– Дело вовсе не в том, чтобы одержать победу, – угрожающим тоном произнес Тиаго.
Сарибель вовсе не смутилась и снисходительно взглянула на мужа:
– Что такое, по-твоему, победа?
– Война ведется для того, чтобы обеспечить Верховной Матери Квентл полный контроль над Мензоберранзаном.
– А разве тебе не хочется достичь этого? Благодаря ей мы имеем все то, что имеем, да и существуем благодаря ей. Дом До’Урден – собственность Верховной Матери, точно такая же, как залы Дома Бэнр, в котором ты родился и вырос.
Тиаго вполголоса выругался и отвернулся. Ему страстно хотелось участвовать в сражениях, он жаждал славы и побед, а эти жалкие игры в охоту за беглецами, в которые он играл с пленниками Несма, с каждой новой замученной жертвой становились все менее интересными и успели наскучить ему.
– Мы уже добились победы, – заметила Сарибель.
– Это
– Верховная Мать Квентл, – проговорил Тиаго и опустил взгляд.
Однако он сказал себе, что, если Сарибель сейчас ударит его плеткой, он прикончит ее на месте. Он надеялся, что эта ведьма сдохнет прежде, чем дракон соберется сожрать его самого. Возможно, когда Сарибель, единственная свидетельница, будет мертва, он сумеет убедить великого Араутатора, что съедение его, Тиаго, только усложнит положение.
Но женщина не ударила его.
Не теряй присутствия духа, супруг мой, потому что мы тоже победили! – сказала Сарибель и сунула плеть в петлю на поясе.
Тиаго поднял взгляд и прорычал:
– Скоро нас отзовут отсюда!
Сарибель кивнула:
– Но даже теперь мы можем вернуться в город, высоко подняв голову, как герои Мензоберранзана, одержавшие победу в славной кампании. Мы займем подобающее нам место правителей Дома До’Урден.
Тиаго хотел что-то ответить, но прикусил язык. До него вдруг дошло, что это было произнесено радостным, восторженным тоном. Он понял, в чем дело, и буквально вытаращил глаза.
– Ты собираешься занять ее место?.. – прошептал он. – Место Дартиир, Верховной Матери Дома До’Урден. Ты собираешься…
Он смолк и уставился на Сарибель. По выражению ее лица он понял, что она вовсе не собиралась опровергать его догадки. И когда он обдумал все это, когда он вспомнил о безумной Далии, то понял, что иначе и быть не может, что все идет именно к такому концу. Ведь Далия была
Итак, все становилось на свои места: Сарибель, благородная дочь Дома Ксорларрин, займет место правительницы Дома До’Урден после того, как эта грязная Далия переживет свою полезность.
– Ха, нечего сказать, ты такой же, как и все прочие ваши короли, тс, из рода Боевого Молота, обратился Рваный Даин к королю Коннераду, когда они направлялись во дворец твердыни Фелбарр в сопровождении тех, кого выбрал лидер Мифрил Халла.
Среди этой группы находились военачальница Дагнаббет и Бунгало Удар Кулаком, а с ними Малыш Арр Арр и еще один крепко сбитый чернобородый дворф, которого Рваный Даин видел впервые.
И еще Дзирт До’Урден и какая-то симпатичная девчонка из расы людей.
– Вы никогда не могли держаться своего собственного народа, разрази меня гром! – насмехался Рваный Даин. – Даже когда старик Бренор отправился искать Мифрил Халл. Ба, ведь он был единственным дворфом в том отряде, который нашел ваш город!
Коннерад расхохотался над этой шуткой, по знал, что это правда. Сто лет назад, во время войны с первым королем Обальдом, отец самого Коннерада, великий Банак, должен был стать хранителем престола в случае, если бы Бренор пал в бою. Но по приказанию Бренора власть над Мифрил Халлом досталась хафлингу.
Какому-то хафлингу! И это когда целая армия заслуженных дворфов-ветеранов готова была занять место правителя!
Вспомнив оскорбление, нанесенное его отцу, Коннерад не удержался и бросил быстрый взгляд на дворфа, который, как он знал, на самом деле являлся Бренором. Тогда Банак Браунанвил отмахнулся от этого эпизода, забыл о своей гордости и напомнил сыну, что Реджис многие годы путешествовал с Бренором как его друг и советник и лучше всех знал старого дворфа.
Молодой дворф заметил взгляд Коннерада и с понимающим видом подмигнул ему. И король вдруг обнаружил, что его гнев, вернее, остатки гнева, куда-то испарились. Бренор, в конце концов, оказал великую честь его отцу и его семье, передав членам рода Браунанвил трон Мифрил Халла.
– А что насчет тебя, Малыш Арр Арр? – продолжил Рваный Даин, когда они вошли в зал для совещаний. – Дела у тебя идут неплохо, как я погляжу. Где ты собираешься сидеть рядом с дворфами клана Боевого Молота или же со своими, из Фелбарра? И когда ты намерен пойти повидаться со своей любимой мамашей, Увин? Ты, видать, отправил ей весточку? Сообщил, что вернулся?
Молодой дворф кивнул.
– Я с кланом Боевого Молота, – хрипло проговорил он. – Мое место прежде всего там.
– Твоя мамаша вряд ли с этим согласится, – хитро заметил Рваный Даин.
– Поверь: моей мамаше сегодня предстоит узнать много такого, отчего придется долго чесать репу, – ответил рыжебородый молодой дворф и насмешливо фыркнул.
Семеро представителей Мифрил Халла заняли свои места за треугольным столом, который король Эмерус велел изготовить специально для встреч с делегациями из двух других твердынь. Военачальница Дагнаббет, Бунгало Удар Кулаком и Бренор уселись справа от Коннерада, а Атрогейт, Дзирт и Кэтти-бри – слева.
Вскоре пришел король Эмерус и занял место между Рваным Данном и Парсоном Глейвом, а последними явились шесть представителей твердыни Адбар во главе со свирепым берсерком Оретео Шипом из бригады «Дикие дворфы».
После положенных приветствий, заверений в дружбе и вечном союзе, а также после того как было выпито немалое количество эля, король Эмерус призвал всех к порядку и передал руководство собранием королю Коннераду.
– Итак, какие новости из Мифрил Халла? обратился Эмерус к своему собрату-королю, пользовавшемуся, несмотря на молодость, всеобщим уважением. – Ты обещал нам какие-то великие известия, и я намерен вытянуть их из тебя!
– Ага, причем всем нам не помешали бы добрые известия, – поддакнул Оретео Шип и поднял кружку, чтобы выпить за это.
– Вы все уже поняли, что к нам вернулся мой друг, Дзирт До’Урден, – начал король Коннерад и сделал жест в сторону темного эльфа-следопыта.
Дворфы, сидевшие у двух других сторон треугольного стола, надулись, услышав это имя, но в конце концов подняли кружки, чтобы выпить за Дзирта.
Коннерад передал слово Дзирту.
– Я сражался вместе с защитниками Несма, – начал темный эльф.
– Несм пал, – вмешался король Эмерус.
Судя по всему, это известие явилось неожиданностью для дворфов клана Боевого Молота и твердыни Адбар.
– Ба! – фыркнул Атрогейт. – Всем понятно было, что они долго не продержатся.
– На помощь ордам из Королевства Многих Стрел явился дракон, – объяснил король Эмерус. – А на спине дракона летел дроу, назвавшийся До’Урденом.
Дворфы Адбара недовольно зашумели, однако воины Фелбарра сидели спокойно – очевидно, они уже успели переварить странную новость.
– Мне нечего сказать но этому поводу, – честно признался Дзирт. – Насколько мне известно, из членов Дома До’Урден не осталось в живых никого, кроме меня, однако я не был в родном городе уже больше ста лет и не имею ни желания, ни намерения возвращаться туда.
Поделиться книгой: