– Есть, товарищ полковник.
– Иди. Надо позицию сменить.
Когда здоровяк скрылся за занавесом – полковник долго смотрел ему вслед. Потом – вызвали по рации, и он пошел вниз. А перед глазами – мельтешили аккуратные женские пальцы, неспешно перебирающие бусины четок кроваво-красными ногтями.
* * *В руке у Наташи – действительно было что-то вроде четок… не четок даже, а нечто среднее между четками и браслетом. Бусинки были разного размера и цвета, собранные без какой-либо системы – казалось, что это была поделка каких-то хиппи. Но это не были хиппи. Браслет был самодельным – каждый раз, после удачной охоты она добавляла в него бусины, такие, какие могла раздобыть, какие были под рукой. Сейчас – бусин было вчетверо больше, чем ей было лет, столько, что браслет можно было носить уже на шее.
Девяносто семь…
Ростовская область, недалеко от Ростова-на-Дону
22 сентября 2023 года
– Амир…
…
– Амир… проснись…
…
– Амир, поговорить надо…
Забывшийся тревожным сном на полу какого-то, оставшегося целым дома человек, бородатый, в камуфляже – подхватился, рука – моментально легла на автомат.
– Амир, это я…
– Чего тебе…
– Говорить надо. Не здесь…
Человек поднялся. На столе – стояла початая полторашка с водой, он отхлебнул, чувствуя во рту омерзительный привкус какого-то металла.
– Говори.
– Не здесь, амир… Выйдем…
* * *Они вышли из комнаты, спустились на крыльцо. Это была обычная деревня юга России – богатая, сильно поднявшаяся в последнее время, вместе деревянных хат и глинобитных мазанок – тут коттеджи городских, да и дома сельских – не слишком то уступают. У всех – по две – три коровы, свиньи, гуси, куры, все мясо продают, мясо дорогое, мужики – на стройки бригадами нанимаются, и коттеджи здесь строят, и в городе кто-то должен строить – богато здесь, иномарка тут и за машину не считается, козырной считается не просто иномарка – а джип. Как раз такой – стоял во дворике этого коттеджа, у снесенных ворот, а в углу забора – под присмотром трех братьев с автоматами и оператора с видеокамерой – несколько пленных русистов копали себе могилу…
Джип был Мицубиси, около него – стоял еще один русист, и под присмотром двух братьев – чего-то в нем копался. Братья – были аварцами, из Дагестана, один из них видимо, служил в армии – когда амир проходил мимо – честь не отдал, но вытянулся по струнке, и извиняющимся голосом сказал:
– Не заводится совсем, да…
Они вышли на улицу, пыльную, дымную от костров, на которых жарили мясо. Основной костяк их шариатской дивизии особого назначения («особого назначения» были две дивизии из трех – это если дивизионному генералу не хватало воображения придумать что-то свое, например, чеченцы воевали как дивизии «Борз») составляли афганцы, в основном – бывшие полицейские и военнослужащие афганской армии, прошедшие подготовку у американцев, получившие у них оружие – а потом, как американцы ушли – перешедшие на сторону Талибана и вставшие на джихад. В отличие от более – менее цивилизованных таджиков, узбеков и кавказцев, по крайней мере живших в нормальных домах – эти даже не знали, как пользоваться туалетом, и гадили в одной из комнат, а в соседних – жили. Газом они тоже не пользовались, жарили мясо на кострах, причем подливали в них солярку, отчего у мяса был омерзительный вкус. Уже перебили всю птицу и весь скот, часть мяса – просто сгнила.
Как раз – несколько таких братьев, бородатых, в своем одинаковом, необычном для русских камуфляже – прошли мимо, говоря на своем пушту, который в равной степени не понимали как интербригады, спаявшиеся джихадом в шаме (там говорили на арабском), так и моджахеды из Средней Азии и Кавказа – афганцы вообще держались особливо и особой храбрости в бою не проявляли, в грабеже – другое дело. Один из братьев – вел… точнее – тащил за руку русского мальчика лет семи, и для чего он ему был нужен – лучше было не интересоваться.
Здесь был тыл – но ближний тыл. Перестрелка – глухо гремела где-то на северо-западе, там – были передовые русские укрепления и высотка. Проклятая высотка, в которую вцепились русские. Двадцать четыре этажа, с нее – снайперы простреливали всю местность на полтора – два километра, с нее же – работали минометчики и даже АГС – благодаря расположению на верхних этажах и отличной видимости по местности – получалось очень даже конкретно. Они пробовали обстреливать ее ракетами – но получалось плохо. Русские снайперы – перемешались с позиции на позицию, а при сильном обстреле – быстро уходили вниз, как предполагал амир – они протянули тросы в лифтовых шахтах и оказывались внизу буквально за пару десятков секунд. Он сам бы строил оборону именно так…
* * *– Короче… – Ислам по происхождению был этническим узбеком, но долгое время работал в Москве, свободно говорил по-русски, потому и вступил в русский джамаат, а не прибился к своим – я тут брата встретил.
– Какого брата? Ты говорил, твой брат шахид.
– Нет, амир. Не родного брата… мы все, узбеки, друг другу братья. Брата из афганского джамаата, он тоже узбек, в Мазари-Шарифе жил. Поговорили немного. Плохо поговорили.
– Плохо?
– Он в штабе стоит, у него там люди знакомые есть, с Шама еще. Он арабский понимает. Короче, вчера Али пригласил людей, говорил про нас плохо. Говорил, что русские не настоящие мусульмане, а мунафики и никогда не были настоящими мусульманами. Они даже Коран на русском читают, а это харам. Он говорил, что русские предатели, вот почему не удается наступать и вот почему так много шахидов. Он говорил, что всех русских надо перебить, иначе Аллах не даст нам победы. И афганцы думают так же. Он сказал, их амир, Багаутдин, у него деда русские убили, он до сих пор с русских кровь за него не взял. Это он подстрекает, Али только его подпевала, он плохой генерал и плохой командир, не то что ты. Али орал, что русские всегда были оккупантами для мусульманских народов и всегда ими останутся, они исказили ислам, они мунафики и бидаатчики, неугодные Аллаху. Брат сказал – ты узбек, но в русском джамаате воюешь, это нехорошо, брат, надо вместе со своим народом воевать. Переходи к нам, а то как бы и тебе под молотки не попасть вместе с русскими…
…
– Они говорили о том, что надо тебя убить.
Амир достал сигарету. Сунул в рот.
– А сам что думаешь насчет этого?
– Я думаю, это большой харам, амир. Они преступники в глазах Аллаха, они разжигают рознь между братьями, и это во время джихада. Аллах в гневе на нас, но не из-за русских, а вот из-за этих негодяев, которые во время джихада решают свои проблемы и делают харам. В шариате ясно сказано: Аллах создал всех людей, для Аллаха нет разницы между людьми, кроме как по их богобоязненности. Асабийя, национализм – ненавистен Аллаху, он – из числа джахильских заблуждений, а в хадисах ясно сказано: предупредите их, а если не прекращают – убейте их.
…
– Надо собирать шариатский суд, пусть объяснятся перед братьями, как их слова – сопоставимы с шариатом, где они нашли в Коране что русские неугодны Аллаху.
Ислам помолчал и добавил:
– Я этого навидался еще в Москве. Думаешь, там только русские нас обижали? Как же… Кто из нас поднялся, гражданство получил, машину – дом купил, тот хуже любого русского. Мы одному бухарцу торговый центр строили, он нас иначе как ишаками не называл, и потом обещанного не заплатил, сказал – плохо сделали, переделывать пришлось. Это они – лицемеры, из-за таких как они – вся умма – под гневом Аллаха…
Амир – похлопал честного узбека по плечу.
– Иди, брат. Я все решу.
– Аллаху Акбар.
– Аллаху Акбар…
Узбек сделал шаг в сторону – но остановился, настороженно положив руку на автомат. По улице – на большой скорости летели несколько внедорожников и пикапов с включенными фарами, во все стороны – торчали стволы автоматов. Оба они – поняли обостренным чутьем исламских партизан – случилась беда.
Примерно в это же самое время, чуть ранее. Линия фронта. Ростовская область, недалеко от Ростова-на-Дону
22 сентября 2023 года
Получасом ранее – несколько банковских броневиков, внедорожников и пикапов – остановились на трассе М4 Дон. Дул легкий ветерок, от машин – разбежались, занимая круговую оборону боевики, за крупнокалиберными пулеметами, защищенными на ливийский манер – полукруглыми щитами, вырезанными из нефтяных труб большого диаметра – замерли пулеметчики. Только после этого – из одной из машин, бронированного инкассаторского Фольксваген Транспортер – вышел пожилой, крепкий человек в черных очках, с буйной проседью в бороде, которого неотступно сопровождали двое. У двоих охранников – были пулеметы, которые здесь называли «красавчики» и очень ценили, а этот человек – был вооружен пистолетом Глок и германским коротким автоматом НК416А5. Его – он снял с трупа одного из спецназовцев, которых послали кяфиры чтобы его убить, и с тех пор – он носил его при себе.
Человек огляделся, странно поворачиваясь всем корпусом, знающие люди шепотом говорили, что это было после того, как амир с его людьми попали под американский бомбовый удар в Шаме. Пошел к одному из внедорожников – это была Тойота Ланд Круизер, и на ней был обвес, такой с каким внедорожники продают в ОАЭ – включающий в себя мощный багажник на крыше и лестницу на него сзади, чтобы удобнее было взбираться. Один из сопровождавших боевиков – бросился на колени, предлагая свою спину в качестве ступеньки – но человек ногой отпихнул его, и полез сам. Следом, кряхтя, полезли амиры, самые авторитетные, которые приехали сюда.
* * *Приехавший амир – он был военным амиром всей группировки Джайш аль Фатихин, что в переводе означает «Армия завоевателей» – протянул руку и в нее вложили бинокль с лазерным дальномером. Амир – принялся осматривать окрестности.
– Осторожнее, эфенди… – сказал один из местных амиров – тут работают снайперы.
– О, Аллах… – сказал военный амир Джайш аль Фатихин – наша трусость и глупость делает нас недостойными даже самой малой толики тех милостей, которыми ты оделяешь нас, недостойных, о, Аллах…
Местный пристыжено замолк.
Военный амир – смотрел на дорогу… на виднеющийся вдали блокпост… до него, если верить дальномеру, а не верить ему нет никаких оснований – тысяча семьсот метров. А чуть дальше слева – утесом возвышается громада многоэтажного здания… до него – тысяча девятьсот метров. Даже чуть больше. Похоже, это и есть ключевой узел обороны, из-за которого муджахеддины уже две недели не могут продвинуться дальше. Надо сказать – русисты неплохо устроились. Само здание – судя по всему крепкое, прочное, ракетами его не развалишь. А его высота – позволяет очень далеко простреливать местность…
Да…
– Корнеты у них есть?
– Есть, эфенди. Мы не знаем, сколько именно – но есть.
Военный амир – начинал в Сирии и знал, сколь страшно управляемое оружие русских. Корнет – наводился по лучу лазера, бил до пяти тысяч метров – алавиты применяли его против вооруженных крупнокалиберными пулеметами машин, поскольку он позволял попадать по движущейся машине даже бойцу средней квалификации. После попадания Корнета по пикапу – не оставалось даже тел, чтобы достойно похоронить ставших шахидами братьев…
– Еще есть минометы и автоматические гранатометы. И снайперы.
– Подкоп делать пробовали? – военный амир продолжал излагать свой сирийский опыт.
– Пробовали, эфенди. Земля плохая, шайтан ее забери. Очень мягкая, постоянно обваливается. Не подойти…
– Маша’Аллагъ, тогда надо атаковать по шоссе. Пробить блокпост машиной с шахидом, а дальше – прорываться к зданию. Русисты минировали шоссе?
Ответить ему никто не успел.
Пулю – тоже никто не услышал. Она прилетела в абсолютной тишине, пробила бинокль, но не разлетелась и попала военному амиру Джайш аль Фатихин выше переносицы. Даже почти на двух километрах – энергия пули была столь велика, что верхняя часть черепной коробки разлетелась на куски и всех, кто стоял наверху – забрызгало мерзкой, теплой и липкой жижей. Военный амир, который начинал еще с того, что отрезал головы сирийским христианам, потом продолжил делать то же самое в Ираке, Пакистане, Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане, Казахстане – начал валиться назад, сбив с ног одного из кавказских амиров, что забрались на крышу машины, желая лично участвовать в импровизированном военном совещании – и он полетел вниз, на землю, инстинктивно обхватив труп и утробно крича от страха…
– Аллах Акбар! – заорал кто-то… – Аллах Акбар!
Пулеметчик на пикапе – развернул свое оружие и открыл огонь по едва видному вдалеке дому – но без оптики и без нормального целеуказания – попадание могло быть только случайным.
– Аллах! Аллах! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!
Подключился второй пулемет. Участники совещания – прыгали с крыши внедорожника, один поторопился, приземлился плохо, нога подвернулась и он упал и заорал по-русски: Нога, нога! К нему подскочили его люди, потащили за машину.
– Абу Ицхак шахид! Шахид!!!
Несколько автоматчиков – открыли огонь неведомо куда. Русские тоже ответили – ударил крупнокалиберный пулемет, откуда-то слева – просверкнули трассы автоматической пушки – БТР или БМП. Прошли выше… но это уже полная…
– Уходим! Уходим!
Машины стали резко сдавать назад, огрызаясь огнем. Кого-то – протащили на руках и забросили в банковский броневик… на асфальте осталась только редкая дорожка багровых капель с кусочками какой-то мутной, бурой дряни…
* * *– Есть… – не обращая внимания на доносившийся с крыши грохот пулемета, Лось смотрел в свою трубу на творившееся на трассе безумие – точно. Как по учебнику сработала.
Наташа – сдвинула назад затвор, поймала гильзу и засунула в карман, где было уже две таких. Потом надо переснарядить. Вложила новый патрон в порт и затвором – продвинула его вперед. В магазине – патроны лучше не держать, высокоточные патроны не любят отдачи. Может носик замяться…
– Я знаю…
Девяносто восемь…
Ростовская область, недалеко от Ростова-на-Дону
22 сентября 2023 года
Машины – вломились во двор большого коттеджа, в нескольких дворах от них – коттедж был явно «городской» с подземным гаражом и высоченным забором из красного кирпича, на который пошло едва ли не больше кирпича чем на сам дом. Амир русского джамаата Абдульхак аль-Руси пошел посмотреть, что происходит – сделав знак рукой: за мной не ходи…
В обширном дворе коттеджа, который раньше был засажен какими-то экзотическими розами – была полная кутерьма. Стояли машины, все ругались, кричали – в выражениях никто не стеснялся. Часто ругались на русском – русский мат был уже интернациональным.
Амир русского джамаата Абдульхак аль-Руси подошел к одному из боевиков, тихо спросил:
– Что произошло?
– Амир Абу Ицхак шахид инша’Аллагъ.
– Он один?
– Да.
– Как?
– Подъехали по дороге, на машину полезли… Снайпер…
Это плохо…
* * *Командующего фронтом, амира Абу Ицхака похоронили через час, на задах коттеджного поселка, наскоро выкопав могилу – все в соответствии с шариатом Аллаха. Похоронили как шахида, не переодевая и не обмывая. На могиле – несколько амиров дали клятву вырезать всех русистов в городе, когда они его возьмут…
Потом – собрались на оперативное совещание, которое здесь правильно называлось «шура моджахедов». Но так как большинство амиров имели военный опыт – одни называли его «совещание», как принято в российской армии, а другие – брифинг, как было принято в афганской армии, учившейся у американцев.
Присутствовали все – в том числе Али, который был вроде как старший среди них, со званием дивизионного генерала, и командир шариатской дивизии особого назначения Багаутдин, которая вроде как состояла костяком наступающей группировки. То что в дивизии было от силы несколько сотен моджахедов, афганцев – это никого не смущало, таких «дивизий» по фронту было полно, а дивизионных генералов – еще больше. Бывали случаи, когда амиру присваивали звание бригадного генерала, хотя он командовал «бригадой» всего в несколько десятков человек, по-хорошему, она и на исламский полк то не тянула.
Али сидел во главе стола, и зрачки у него были размером с булавочную головку, потому что он перед совещанием для куража ширнулся героином. Но он держал себя в руках. А справа от него – сидел довольно интересный человек в камуфляже A-Tacs, делая пометки в своем планшетнике. Он был как и все бородат, правда в отличие от моджахедов носил усы – ваххабиты усы сбривали – он говорил на пушту и на урду – урду был его родным языком – он был полноват, коротконог и походил телосложением на обычного пакистанца его лет. Но все знали, что никакой это не пакистанец, это британский военный советник, который с ними еще с Таджикистана. Он и в самом деле был этническим пенджабцем, его родители переехали жить в Лондон, он родился в мусульманском квартале Лондона, имел британское подданство и сейчас – выполнял задания своей страны. Он хорошо знал ситуацию в Средней Азии – или эмирате Мавераннахр, как его называли – потому что до этого был британским военным советником в Казахстане и Туркменистане, помогал реформировать армию. Именно поэтому – его помощь идущим вперед отрядам моджахедов там – была очень ценна, Аллах свидетель. А вот здесь – он военным советником не был и потому эффективности – его помощи явно недоставало.
Багаутдин сидел слева, и не во главе стола, а среди других моджахедов. От него попахивало спиртным, но он так же держал себя в руках. Афганистан – по меркам всемирного джихада был захолустьем, и многие из братьев, попадая туда где были афганские джамааты – сильно удивлялись тому, что афганцы пили русскую водку и продолжали считать себя мусульманами и моджахедами. Но сами афганцы – не видели в этом ничего такого. Спиртное там употребляли еще до восьмидесятых, только не водку, а шароп, крепкий виноградный самогон. Об этом – упоминали еще англичане в девятнадцатом веке, а некоторые авторитетные мусульманские богословы из северной Индии, побывав в Афганистане, отказывались считать афганцев мусульманами. При русских – афганцы научились пить и водку, она снимала стресс и согревала в холода. Русских в Афганистане – не было вот уже тридцать с лишним лет, но водку афганцы по-прежнему пили. Сам Багаутдин – бывало, что напивался до полусмерти.
– Хвала Аллаху, мир и благословение Посланнику Аллаха, братья… – начал Али – сегодня наш брат и наш учитель шейх Абу Ицхак аль-Шами стал шахидом на пути Аллаха. Он всегда твердо шел по пути Аллаха, и никогда не уклонялся от этого пути, он любил джихад больше своих жен и детей, и всегда был там, где мусульмане сражаются на пути Аллаха, и молил Аллаха об одном из двух – о победе или о шахаде. Аллах – дал ему шахаду, давайте же вознесем за него мольбу Аллаху Всевышнему и помолимся за то, чтобы он принял нашего праведного брата в числе шахидов, и ввел его в высшие пределы рая и простил ему ошибки в его иджтихадах. Давайте же попросим Аллаха Всевышнего и о том, чтобы он принял наши деяния, и сделал их благом ради Него, и попросим Аллаха простить все наши грехи и помиловать нас, и помочь всем братьям, которые томятся в застенках в ожидании освобождения…
Амиры – забормотали ду’а, мольбы Всевышнему о вышесказанном. Когда же все мольбы были высказаны – вернулись к реальным делам.
* * *– Мы не можем взять эту проклятую крепость вот уже две недели… – сказал Али – перед ней стали шахидами несколько сотен наших братьев, перед ней – стал шахидом праведный шейх Абу Ицхак аль-Шами. Мы никакие не муджахеды, мы обиженные Аллахом, если не сможем взять эту крепость завтра же, и унизить и поразить русистов.
– Шейх говорил, до того как стать шахидом – подал голос один из амиров, который был на крыше машины с шейхом – что надо взять машину, набить ее взрывчаткой и пустить по дороге, и пусть один из братьев станет шахидом…
