Сад любви. Из английской романтической поэзии

On a lone winter evening, when the frost (одиноким зимним вечером, когда мороз)

Has wrought a silence (создал/выковал тишину; to work – осуществлять, выполнять, вызывать; wrought [rɔ:t] – выделанный; кованый, чеканный; silence ['saɪləns] – тишина, безмолвие), from the stove there shrills (от печки пронзительно звучит; stove [stəʋv] – печь, печка; shrill – пронзительный, резкий; визгливый; высокий /о голосе, звуке/; to shrill – звучать резко, пронзительно /о голосе, звуке/)

The Cricket’s song (песнь сверчка; cricket ['krɪkɪt] – сверчок), in warmth increasing ever (постоянно усиливаясь в теплоте; to increase [ɪn'kri: s] – возрастать, увеличиваться; усиливаться; ever – всегда, вечно; постоянно),

And seems to one in drowsiness half lost (и кажется тому, кто наполовину погружен в дремоту: «наполовину потерян в дремоте»; to drowse [draʋz] – быть сонным; находиться в состоянии полудремы, дремать; drowsy ['draʋzɪ] – засыпающий, дремлющий; полусонный),

The Grasshopper’s among some grassy hills (/голосом/ кузнечика среди неких травяных = покрытых травой холмов; grass – трава).

The poetry of earth is never dead:When all the birds are faint with the hot sun,And hide in cooling trees, a voice will runFrom hedge to hedge about the new-mown mead;That is the Grasshopper’s – he takes the leadIn summer luxury, – he has never doneWith his delights; for when tired out with funHe rests at ease beneath some pleasant weed.The poetry of earth is ceasing never:On a lone winter evening, when the frostHas wrought a silence, from the stove there shrillsThe Cricket’s song, in warmth increasing ever,And seems to one in drowsiness half lost,The Grasshopper’s among some grassy hills.John Keats

ON THE ECHOING GREEN

(На звучащей зеленой поляне)

The sun does arise (солнце встает; to arise [ə'raɪz] – /поэт./ подниматься, вставать; всходить /о солнце/),

And make happy the skies (и делает счастливыми небеса);

The merry bells ring (веселые колокола звонят)

To welcome the Spring (чтобы приветствовать = приветствуя весну);

The skylark and thrush (жаворонок и дрозд; thrush [θrʌʃ] – дрозд),

The birds of the bush (птицы кустарника = птицы на воле; bush [bʋʃ] – куст, кустарник),

Sing louder around (поют громче вокруг)

To the bells’ cheerful sound (под веселое звучание колоколов; cheerful – веселый; радостный; неунывающий; sound – звук);

While our sports shall be seen (в то время как наши развлечения/забавы будут видны; sport – отдых, приятное времяпрепровождение)

On the echoing green (на откликающейся эхом/вторящей зелени = на звучащей зеленой поляне; echo ['ekəʋ] – эхо; to echo – отдаваться эхом; отражаться; вторить; green – лужайка, луг; парк /для прогулок и игр/).

Old John, with white hair (старый Джон, с белыми волосами),

Does laugh away care (смехом прогоняет заботу; away – прочь; to laugh away – прогонять смехом),

Sitting under the oak (сидя под дубом),

Among the old folk (среди стариков: «старых людей»; folk [fəʋk] – люди, определенная группа людей).

They laugh at our play (они смеются /видя/ нашу игру),

And soon they all say (и вскоре они все говорят),

‘Such, such were the joys (такими, такими были радости)

When we all – girls and boys (когда мы все – девочки и мальчики) —

In our youth-time were seen (во время нашей юности были видимы = когда нас видели во время нашей юности)

On the echoing green (на откликающейся эхом/звучной зеленой поляне).’

Till the little ones, weary (пока маленькие/малыши, уставшие; weary ['wɪərɪ] – усталый, изнуренный, утомленный),

No more can be merry (больше не могут быть веселыми):

The sun does descend (солнце заходит; to descend [dɪ'send] – спускаться),

And our sports have an end (и наши забавы приходят к концу/и нашим забавам настает конец).

Round the laps of their mothers (вокруг колен своих матерей; lap [læp] – подол; пола, фалда; колени /верхняя часть ног у сидящего человека/: the mother had her son on her lap – мать держала сына на коленях)

Many sisters and brothers (многие сестры и братья),

Like birds in their nest (словно птицы в их гнезде = в своих гнездах),

Are ready for rest (готовы для покоя/отдыха; rest – покой, отдых, сон),

And sport no more seen (и развлечения/забавы более не видать)

On the darkening green (на темнеющей зеленой поляне).

The sun does arise,And make happy the skies;The merry bells ringTo welcome the Spring;The skylark and thrush,The birds of the bush,Sing louder aroundTo the bells’ cheerful sound;While our sports shall be seenOn the echoing green.Old John, with white hair,Does laugh away care,Sitting under the oak,Among the old folk.They laugh at our play,And soon they all say,‘Such, such were the joysWhen we all – girls and boys —In our youth-time were seenOn the echoing green.’Till the little ones, weary,No more can be merry:The sun does descend,And our sports have an end.Round the laps of their mothersMany sisters and brothers,Like birds in their nest,Are ready for rest,And sport no more seenOn the darkening green.William Blake

SUN OF THE SLEEPLESS

(Солнце бессонных)

Sun of the sleepless (солнце бессонных)! melancholy star (меланхолическое/грустное светило; star – звезда; светило; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхоличный; грустный, скорбный)!

Whose tearful beam (чей полный слез/печальный луч; tearful – полный слез; печальный, унылый; tear [tɪə] – слеза; beam – луч, сияние) glows tremulously far (тлеет/светится трепетно/трепеща вдали; to glow – светиться; раскаляться, накаляться докрасна, добела; тлеть; tremulously – дрожа, с дрожью; робко, боязливо; tremulous ['tremjələs] – робкий, трепетный; дрожащий: tremulous voice – дрожащий голос),

That show’st the darkness thou canst not dispel (/ты/, что показываешь тьму, которую ты не можешь разогнать/рассеять; to dispel [dɪ'spel] – разгонять; рассеивать; hou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты /употреблялось с глаголами в форме на – st, – est/),

How like art thou to joy remember’d well (как ты похоже на радость, /которая/ хорошо помнится/хранится в памяти)!

So gleams the past, the light of other days (так мерцает/светит слабым отблеском прошлое, свет иных = прошлых дней; to gleam – /слабо/ светиться /часто отраженным светом/; мерцать),

Which shines, but warms not with its powerless rays (который светит, но не греет своими бессильными лучами; power – сила, мощь);

A night-beam Sorrow watcheth to behold (ночной луч, /который/ скорбь/сожаление поджидает /т. е. поджидает его, луч/, чтобы /затем/ увидеть; sorrow – горе, печаль, скорбь; грусть, сожаление; to watch – смотреть; сторожить, караулить; бодрствовать, не спать; выжидать, поджидать; to behold – увидеть, заметить, узреть; созерцать, рассматривать, наблюдать)

Distinct, but distant (четкий /луч/, но далекий; distinct [dɪ'stɪŋkt] – отдельный; особый; отчетливый; distant ['dɪst(ə)nt] – далекий; отдаленный) – clear – but oh, how cold (ясный – но о! – какой холодный)!

Sun of the sleepless! melancholy star!Whose tearful beam glows tremulously far,That show’st the darkness thou canst not dispel,How like art thou to joy remember’d well!So gleams the past, the light of other days,Which shines, but warms not with its powerless rays;A night-beam Sorrow watcheth to behold,Distinct, but distant – clear – but oh, how cold!George Gordon Byron

I WANDERED LONELY AS A CLOUD

(Я брел одинокий, как облако)

I wandered lonely as a cloud (я брел одинокий, как облако)

That floats on high o’er vales and hills (которое плывет в высоте над долинами и холмами; to float – плавать; держаться на поверхности воды; плыть в воздухе /об облаках и т. п./, парить; vale – дол, долина; o’er = over),

When all at once I saw a crowd (как вдруг я увидел скопление; all at once – вдруг, внезапно, неожиданно; to see – видеть, увидеть; crowd – толпа, скопление людей; большое количество, множество),

A host, of golden daffodils (множество золотых нарциссов; host – масса, куча; толпа; /уст., поэт./ воинство, войско; daffodil ['dæfədɪl] – желтый нарцисс);

Beside the lake, beneath the trees (возле озера, под деревьями),

Fluttering and dancing in the breeze (трепещущих и танцующих на легком ветру; to flutter – махать, бить крыльями; порхать; трепетать; breeze – легкий ветерок, бриз).

Continuous as the stars that shine (непрерывные, как звезды, которые светят; continuous [kən'tɪnjʋəs] – непрерывный; постоянный; сплошной; неразрывный)

And twinkle on the milky way (и мерцают на Млечном Пути; to twinkle – мерцать, сверкать; мигать: the stars twinkle – звезды мерцают; the Milky Way – Млечный Путь),

They stretched in never-ending line (они тянулись нескончаемой линией/полосой; to stretch – тянуться, растягиваться; простираться)

Along the margin of a bay (вдоль берега залива; margin – кромка, край; берег; bay – бухта, залив):

Ten thousand saw I at a glance (десять тысяч = тьму /их/ я увидел с первого взгляда/лишь только взглянул; at a glance – с первого взгляда, сразу),

Tossing their heads in sprightly dance (вскидывающих головы в резвой пляске; to toss – подбрасывать, подкидывать; вскидывать /голову/; sprightly – резвый, оживленный, бойкий).

The waves beside them danced; but they (/и/ волны возле них плясали, но они)

Out-did the sparkling waves in glee (превзошли искрящиеся волны /своим/ весельем; to outdo – превзойти; sparkle – искорка; to sparkle – искриться; сверкать; glee – веселье, ликование):

A poet could not but be gay (поэт может быть лишь веселым = не может не развеселиться; to be gay – быть веселым, развеселиться),

In such a jocund company (в столь жизнерадостном обществе; jocund ['ʤɒkənd] – веселый, живой; жизнерадостный):

I gazed – and gazed – but little thought (я /все/ глядел и глядел, но мало думал /о том/; to gaze – пристально глядеть; вглядываться; to think)

What wealth the show to me had brought (какое богатство мне принесло это зрелище/представление; to show – показывать):

For oft, when on my couch I lie (ибо часто, когда я лежу на моем ложе; couch [kaʋʧ] – диван, софа, кушетка; /книжн./ ложе)

In vacant or in pensive mood (в отсутствующем или задумчивом настроении; vacant ['veɪk(ə)nt] – незаполненный; пустой; безучастный, отсутствующий; рассеянный /часто о взгляде: vacant stare – отсутствующий взгляд/; pensive ['pensɪv] – размышляющий, задумчивый; mood – настроение; расположение духа),

They flash upon that inward eye (они вспыхивают перед тем внутренним/духовным взором; inward ['ɪnwəd] – внутренний, находящийся внутри; душевный, духовный; eye – глаз; взор)

Which is the bliss of solitude (который есть = составляет блаженство одиночества; solitude ['sɒlɪt(j)u: d], [-ʧu: d] – одиночество; уединение);

And then my heart with pleasure fills (и тогда мое сердце наполняется радостью; pleasure ['pleʒə] – удовольствие; наслаждение),

And dances with the daffodils (и пляшет вместе с желтыми нарциссами).

I wandered lonely as a cloudThat floats on high o’er vales and hills,When all at once I saw a crowd,A host, of golden daffodils;Beside the lake, beneath the trees,Fluttering and dancing in the breeze.Continuous as the stars that shineAnd twinkle on the milky way,They stretched in never-ending lineAlong the margin of a bay:Ten thousand saw I at a glance,Tossing their heads in sprightly dance.The waves beside them danced; but theyOut-did the sparkling waves in glee:A poet could not but be gay,In such a jocund company:I gazed – and gazed – but little thoughtWhat wealth the show to me had brought:For oft, when on my couch I lieIn vacant or in pensive mood,They flash upon that inward eyeWhich is the bliss of solitude;And then my heart with pleasure fills,And dances with the daffodils.William Wordsworth

LONDON

(Лондон)

I wander through each chartered street (я бреду по каждой узаконенной улице; through – сквозь, через; chartered – обладающий лицензией; заказанный, нанятый; зафрахтованный; наполненный, заполненный; charter – хартия, грамота; to charter – даровать привилегии; предоставлять льготы; давать разрешение на создание корпорации; фрахтовать /например, судно/),

Near where the chartered Thames does flow (возле того места: «возле где» течет узаконенная Темза),

A mark in every face I meet (метку/отпечаток в каждом лице я встречаю; mark – знак, метка; отпечаток, след),

Marks of weakness, marks of woe (отпечатки/знаки слабости, отпечатки горести; weak – слабый; woe [wəʋ] – /поэт./ горе, напасть, несчастье).

In every cry of every man (в каждом выкрике каждого мужчины),

In every infant’s cry of fear (в каждого младенца крике/плаче страха; to cry – кричать, вопить; плакать),

In every voice, in every ban (в каждом голосе, в каждом проклятии; ban – запрещение; отлучение от церкви, анафема; проклятие; приговор об изгнании; объявление вне закона; to ban – отлучать от церкви, предавать анафеме, проклинать),

The mind-forged manacles I hear (разумом = самим умом человека выкованные кандалы я слышу; to forge – выковывать, ковать; выдумывать, изобретать, придумывать; manacles ['mænəklz] – наручники, ручные кандалы):

How the chimney-sweeper’s cry (как крик трубочистов2; chimney ['ʧɪmnɪ] – труба /дымовая или вытяжная/; дымоход; to sweep – мести, подметать; прочищать, чистить: to sweep a chimney – чистить дымоход)

Every blackening church appals (приводит в смятение каждую очерняющуюся/очерняющую церковь; to blacken – чернеть /становиться черным/; чернить, делать черным; загрязнять, марать; to appal [ə'pɔ:l] – ужасать; потрясать; приводить в смятение),

And the hapless soldier’s sigh (и вздох незадачливого солдата; hapless – злополучный, несчастливый, несчастный: hapless life – несчастливая жизнь; бесталанный, неудачный; soldier ['səʋlʤə] – солдат)

Runs in blood down palace-walls (стекает кровью вниз по дворцовым стенам; to run – бежать; литься, струиться, течь; blood [blʌd] – кровь; palace ['pælɪs], [-əs] – дворец).

But most, through midnight streets I hear (но больше всего по полночным улицам я слышу)

How the youthful harlot’s curse (как проклятие/брань юной шлюхи; harlot ['hɑ:lət] – проститутка, шлюха; curse [kɜ:s] – проклятие; брань)

Blasts the new-born infant’s tear (иссушает слезу новорожденного младенца; to blast – взрывать; наносить вред; заражать, поражать; иссушать /о ветре/; проклинать, ругать, честить, поносить),

And blights with plagues the marriage hearse (и поражает язвами брачный катафалк3; blight – болезнь растений, приводящая к прекращению роста и гибели части растений без загнивания; to blight – приносить вред /растениям/: a sharp frost blighted all our early potatoes – резкий мороз загубил весь наш ранний картофель; оказывать губительное воздействие, разрушать; plague [pleɪɡ] – мор, эпидемия; чума; /использовалось в проклятиях/: a plague on all their houses! – чума на все их дома!; hearse [hɜ:s] – катафалк; погребальная колесница; похоронные дроги).

I wander through each chartered street,Near where the chartered Thames does flow,A mark in every face I meet,Marks of weakness, marks of woe.In every cry of every man,In every infant’s cry of fear,In every voice, in every ban,The mind-forged manacles I hear:How the chimney-sweeper’s cryEvery blackening church appals,And the hapless soldier’s sighRuns in blood down palace-walls.But most, through midnight streets I hearHow the youthful harlot’s curseBlasts the new-born infant’s tear,And blights with plagues the marriage hearse.William Blake

EARTH HAS NOT ANY THING TO SHOW MORE FAIR

(У земли нет вещи более красивой, чтобы показать нам)

Earth has not any thing to show more fair (у земли нет вещи более красивой, чтобы показать /нам/: «земля не имеет какой-либо вещи, чтобы показать, более красивой»; fair – ясный, светлый, красивый):

Dull would he be of soul who could pass by (тот туп душой: «был бы туп душой», кто мог бы пройти мимо; dull [dʌl] – вялый, бездеятельный; тупой; скучный, занудный; to pass by – проходить мимо; оставлять без внимания, пропускать)

A sight so touching in its majesty (вида столь трогательного в своем величии; to touch [tʌʧ] – трогать, прикасаться; majesty ['mæʤəstɪ] – величественность; величие; величавость):

This City now doth, like a garment, wear (Город сейчас, подобно одеянию, несет /на себе надетым/; doth [dʌθ] /уст., поэт./ = does; garment – одеяние, облачение, покров; to wear [weə] – носить /одежду/)

The beauty of the morning (красоту утра); silent, bare (молчаливые, нагие/пустые; silent ['saɪlənt] – безмолвный, молчащий; bare [beə] – голый, нагой, обнаженный; неприкрашенный; пустой: the room was cold and completely bare – комната была холодной и абсолютно пустой),

Ships, towers, domes, theatres, and temples lie (корабли, башни, купола, театры и храмы лежат; tower ['taʋə] – башня; /= bell tower/ – колокольня; dome – купол, свод; /поэт./ величественное здание; theatre ['θɪətə] – театр)

Open unto the fields, and to the sky (открытые в поля и к небу);