Помоги проекту - поделись книгой:
Конечно, мама и папа соскучились по мне, поэтому при первой же возможности приехали в Окленд. Они были очень рады моему возвращению.
Вскоре начались рождественские каникулы. Мой брат Андрей заехал за мной в Окленд, чтобы отвезти в Фарангеи. В отличие от меня, его никогда не интересовали люди, когда-то давшие ему жизнь, а Россию он рассматривал исключительно с туристической точки зрения. Безусловно, я понимал и уважал его позицию, а он платил мне взаимностью.
Выехав из Окленда ранним утром Сочельника, мы уже через два часа были в Фарангеи. Хорошо все-таки жить рядом с родителями – в любой момент прыгнуть в машину и оказаться дома. Мама открыла дверь и обняла меня. Хоть это была и не первая наша встреча после моего возвращения, я знал, что она все еще немного переживает. Все-таки нет ничего лучше родных стен.
Рождество прошло великолепно. Мы устроили роскошный ланч и все праздничные дни провели вместе. Как же хорошо было вырваться из большого города! Скоро мне предстояло вернуться в Окленд, чтобы наверстать немного запущенную из-за поездки в Россию работу.
Не успел я оглянуться, как наступил канун нового, 2014 года. Я задумался о том, чего ждать от него. Я связался с людьми, занимавшимися монтажом фильма о моем знакомстве с кровными родителями, и узнал, что его планируют к показу на Национальном телевидении уже в начале февраля. Он должен был стать первым сюжетом нового сезона. Я продолжал работу над «My Russian Side», намереваясь опубликовать книгу в апреле, а пока терпеливо ждал премьеры.
Ночь перед показом я провел у папы и мамы, набираясь духу. Я немного боялся вновь увидеть свою историю и взглянуть на нее со стороны. На следующий день я вернулся в Окленд, чтобы посмотреть передачу в гостях у друга. Воскресенье тянулось невыносимо долго. Наконец, начались шестичасовые новости. В рекламных паузах давали анонс моего фильма, и я наконец-то поверил, что так долго ожидаемое событие действительно свершится.
В семь часов вечера передача началась. На меня тут же нахлынули воспоминания. Как выяснилось, я совершенно напрасно беспокоился: фильм оказался прекрасно сделан и качественно смонтирован. Я с удовольствием слушал собственные слова, испытав настоящий эмоциональный всплеск, когда увидел со стороны свои встречи с кровными родителями. Все было как будто вчера.
Когда передача закончилась, мне позвонила мама и сказала, что очень рада. Я получил огромное количество отзывов – как мне сообщили, аудитория передачи превысила 600 000 человек. На следующий день мне было трудно сосредоточиться на работе из-за непрерывного потока сообщений от людей, смотревших вчера телевизор.
На моей страничке в Facebook появилось множество записей, в которых приемные дети со всей Новой Зеландии рассказывали свои истории. Конечно, на то, чтобы прочитать их и ответить всем, у меня ушла масса времени, но я был рад помочь и дать совет каждому.
В начале воскресной передачи показали снятый в 1994 году сюжет, в котором фигурировали и мой Дом ребенка, и его юные обитатели. Мне было чрезвычайно интересно посмотреть, как выглядело тогда это место. Я часто гадал, какой была судьба детей, которые находились в нем одновременно со мной. Удивительно, но частично ответ на этот вопрос я получил довольно скоро.
Глава 9
Новые контакты
Среди огромного потока сообщений, поступивших мне в социальных сетях после показа фильма, одно показалось мне особенно важным. Мне написала девушка по имени Катя, удочеренная тоже в Новую Зеландию. Оказывается, в эпизодах, посвященных архангельскому Дому ребенка, мелькнула и она – по крайней мере, так утверждают ее приемные родители. По их словам, в этом фрагменте маленькая Катя сидела на высоком стуле среди других детей. На моей стене в Facebook она поместила фотографию, которую дали ее новозеландским родителям при удочерении, – это был тот самый кадр. Катя поделилась со мной своей историей, и мы оба были до крайности удивлены такому совпадению. Сейчас она жила в Крайстчерче, на другом конце страны.
За исключением брата, Катя была первой воспитанницей того же Дома ребенка, что и я, кто встретился мне на жизненном пути. Это казалось совершенно невероятным совпадением. Мы постоянно общались с ней в Facebook и, наконец, решили встретиться, когда Катя в следующий раз приедет в Окленд, где у нее было много друзей. В один из ближайших воскресных дней мы пошли в кафе, немного выпили и поболтали. Встреча получилась очень короткой, но мы решили снова увидеться при первой же возможности.
Вскоре со мною связалась
Когда Катя приехала в Окленд в следующий раз, мы встретились уже у меня дома. Она горела желанием побольше узнать о том, как мне удалось разыскать своих биологических родителей. Общая судьба очень сближала нас, так что мы отлично поладили. Трудно было поверить, что в 1993 году мы с ней жили в России, в одном учреждении для сирот, а через двадцать один год встретились в Новой Зеландии. От этого мир казался меньше, а мысль о том, что Катю удочерила именно новозеландская семья, делала его еще уже. Мы с Катей не могли не задуматься о том, сколько же еще детей из нашего Дома ребенка оказались в Новой Зеландии.
Катя рассказала мне и о своей жизни в Крайстчерче, и о своих биологических родителях. Оказывается, она нашла их еще три года назад, но лично еще не познакомилась. Да и поддерживать с ними контакт было непросто. Она пыталась писать электронные письма по-русски, но ей, как и мне, этот язык казался неимоверно трудным. Катя показала мне фотографии своих биологических родителей, которые недавно построили неподалеку от Архангельска деревенский дом, и, судя по всему, жили совсем не плохо. Кроме того, Катя выяснила, что теперь у нее есть еще и младший брат. Она искренне радовалась, что нашла ответы на многие вопросы, и надеялась когда-нибудь встретиться со своими русскими родственниками. По словам Кати, ей чудом удалось выжить, поскольку она родилась очень слабой. Когда ее удочерили, она была на грани смерти. Ее новая семья фактически спасла ей жизнь. Я не хочу сказать, что Дом ребенка – плохое место для детей. В большинстве подобных учреждений о детях заботятся действительно хорошо. Но я уверен, что никакая приютская забота не заменит ребенку семьи. Именно семья помогает ребенку стать тем, кто он есть.
Время, проведенное с Катей, пролетело незаметно. Мы договорились поддерживать контакт, я же решил при первой возможности побывать в Крайстчерче и познакомиться с ее семьей.
На следующей неделе статью о нас опубликовали в
После телепередачи и статьи меня пригласили выступить на акции по сбору средств для ICANZ. Вечер состоялся в одном из центральных кинотеатров Окленда. Конечно, я был очень рад помочь и приготовил настоящую речь. Сначала нам показали потрясающий и очень трогательный документальный фильм: историю нескольких американских семей, ожидающих возможности взять приемных детей из других стран. После фильма Венди Хоук из ICANZ рассказала о своей организации. Она ведет колоссальную работу, помогая семьям по всей Новой Зеландии, в числе которых были и мои родители. ICANZ сыграла огромную роль в моей жизни, и я всегда готов поддержать ее.
Затем настала моя очередь. Я плохо представлял, какие вопросы мне будут задавать, но ничего неожиданного не случилось – я просто говорил и говорил. Про себя я волновался, не слишком ли затянул выступление, но потом люди просто засыпали меня вопросами – никто даже и не думал расходиться! Аудитория состояла из семей, которые либо уже имели приемных детей, либо всерьез намеревались их завести. Для них разговор с приемным ребенком давал возможность понять, как именно мы воспринимаем свое нынешнее положение. Это очень интересная тема, и скрывать тут совершенно нечего. Уверен, очень многие приемные дети просто хотят найти информацию о своем происхождении. Во всяком случае так было со мной.
Когда я, наконец, закончил, ко мне подошли несколько человек, чтобы задать вопросы лично. Они уже довольно много знали обо мне, но хотели узнать еще больше. Они спрашивали, почему моя биологическая мать решила отказаться от меня, но тут я не мог ничего ответить, потому что Татьяна до сих пор оставалась для меня загадкой. Единственное, что я могу сказать о ней с уверенностью – что она прожила действительно тяжелую жизнь. Меня спрашивали также, есть ли у нее другие дети. Ответ на этот вопрос вы уже знаете – к сожалению, нет.
Есть вещи, которые нужно просто принять такими, как они есть. Жизнь идет, прошлое остается в прошлом. С этим порой трудно смириться, но такова жизнь.
В тот вечер нашлись даже люди, которые пытались расспросить меня, «как все было на самом деле» и очень удивлялись, когда я отвечал, что по телевизору они видели чистейшую правду, к которой мне нечего добавить. Собрание вызвало большой общественный отклик, а ICANZ выразило мне благодарность за оказанную поддержку.
К тому времени я почти закончил «My Russian Side» и не сомневался в том, что ее стоит публиковать. Я ничего не знал о книжном деле, но мне казалось, что самым правильным будет издать ее за свой счет. В моей книге было всего пятьдесят страниц: я старался сделать ее короткой и простой. Я разместил в текстовом файле отобранные фотографии и начал рекламную компанию.
Глава 10
«Моя русская семья»
Как легко догадаться, продавалась книга довольно вяло, зато файл скачали несколько сот раз. У меня не было цели сделать мою работу бестселлером. Я не собирался становиться писателем и зарабатывать на этом деньги, гораздо важнее для меня было просто донести свою историю до широкой публики. Городская газета Фангареи поместила на книгу очень теплую рецензию, после которой многие знакомые моих родителей захотели получить по экземпляру. Еще несколько экземпляров приобрели новозеландские библиотеки, так что теперь прочесть мою книгу мог любой желающий. Собственно, ничего большего я и желал.
Книга была в продаже всего несколько месяцев и получила прекрасные отзывы. Несколько библиотек и Оклендский музей пригласили меня на встречи с читателями, во время которых я подписывал книги всем желающим. Мои кровные родители тоже заинтересовались книгой и очень хотели прочесть ее на русском. Я не знал никого, кто мог бы помочь с переводом, но неожиданно обнаружилось, что одна из знакомых Михаила, неплохо владеющая английским, не только прочла книгу, но и успела перевести ее. Моя благодарность не знала границ. «My Russian Side» теперь существовала на двух языках. Русская версия получила название «Моя русская семья», поскольку перевести «My Russian Side» без потери смысла оказалось невозможным. Я купил два экземпляра книги, мои родители написали длинное письмо, и мы послали по экземпляру Татьяне и Михаилу. Через несколько месяцев количество скачиваний пошло на спад. Я, конечно, рекламировал свой текст, насколько это было в моих силах, но от меня уже мало что зависело.
Отныне я знал, что литература – тяжелый труд, требующий недюжинной смелости. Зато теперь у меня была написанная своими руками книга, которую я смогу перечитывать на старости лет. И мои дети тоже смогут читать ее. Я гордился своей работой. Оглядываясь назад, я понимаю, что 2014 год был одним из самых удачных в моей жизни. В этот год я написал книгу и рассказал свою историю на ТВ. Это было прекрасно.
Теперь мне захотелось заняться чем-то еще, сделать нечто такое, что позволило бы мне оставить след в мире. Моей страстью оставались видео- и киносъемка, и я решил сосредоточиться на профессиональной карьере. Незадолго до того мне выдали кинокамеру формата Super-8, обладавшую совершенно роскошными характеристиками, вот только пленка для нее стоила совсем не дешево – хотя каждый потраченный на нее цент окупался с лихвой.
Новогодние праздники я провел в родительском доме и после короткого отпуска был готов с новыми силами приняться за дело. Я начал размышлять о том, что полезного я могу сделать для других приемных детей. По возвращении в Окленд я взялся за изучение интернет-ресурсов, полезных не только для них, но и для их новых родителей. Существует множество подобных сайтов, однако я задался целью создать такой, который позволял бы при этом активно использовать возможности социальных сетей.
Январь 2015 года оказался для меня интересным временем. Я всерьез собрался выучить русский язык, хотя и понимал, насколько это непросто. В Facebook я нашел группу для русских, живущих в Новой Зеландии, и решил, что кто-нибудь из ее участников обязательно захочет мне помочь. Изложив свою историю, я получил множество комментариев и предложений. Кроме того, мне написала девушка по имени Маргарита, живущая в Сибири. Она рассказала, что приезжала в Новую Зеландию на учебу, видела телепередачу обо мне и очень хочет познакомиться – тем более, что в ее планах было вернуться в наши края на постоянное жительство. Как выяснилось, Маргарита специально завела профиль на Facebook, чтобы расширить круг своих новозеландских знакомых. Она задавала мне вопросы о том, как проходили мои поиски биологических родителей. Ее интересовали не столько конкретные шаги, которые я предпринимал, сколько движущие мною чувства. Маргарита понравилась мне, и я обрадовался, когда выяснилось, что она прибудет в Новую Зеландию уже через несколько недель.
Наступил февраль, и перед первыми выходными Маргариты, которая к тому времени уже переехала и успела найти работу, я послал ей сообщение с предложением встретиться. Она ответила, что ей тоже не терпится познакомиться со мной лично. Она жила неподалеку от горы Иден, так что я прыгнул в машину и отправился к ней. Я не представлял себе, чего ожидать от этого знакомства – возможно, думал я, мы просто встретимся один раз, и на этом все закончится. Впрочем, я надеялся, что все сложится иначе. Приехав, я увидел, как из двери дома на противоположной стороне улицы выглядывает Маргарита, в жизни оказавшаяся настоящей красавицей. Махнув мне рукой, она перебежала через дорогу и представилась.
Мы обменялись словами о том, как рады состоявшемуся знакомству, и я предложил вечером покатать ее по Окленду. Кажется, мы оба были взволнованы нашей встречей. Мы поехали на пляж в Мишен-бей – пригород, находившийся в двадцати минутах езды от ее дома. Помню, что на Маргарите был белый жакет и что она все время расспрашивала меня о том, как мне живется в Окленде. Я довольно скромен и поэтому говорил немного, но вскоре понял, что с удовольствием продолжу общение с этой девушкой. Маргарита прямо-таки сияла во время разговора, и мне было хорошо с ней, хотя я видел ее впервые в жизни. Я чувствовал, что должно случиться что-то хорошее, но понимал, что думать об этом еще рано.
Через несколько недель мы устроили поездку на север. Я хотел показать ей Бей-оф-Айлендс – это место обязательно должен увидеть каждый, кто приезжает в Новую Зеландию! В пятницу, закончив дела, мы с Маргаритой и русская супружеская пара, с которой она недавно познакомилась, выехали из Окленда в Матапури. Я рассказывал своим спутникам о Фангареи и планировал заглянуть на обратном пути к родителям. Мы приехали в пляжное бунгало – прекрасное место, чтобы провести выходные. В субботу мы еще три часа ехали на север и наконец добрались до Бей-оф-Айлендс; Маргарита назвала залив райским уголком. Она никогда не видала подобной красоты, очень много фотографировала всех нас и никак не хотела уезжать.
Приближался мой день рождения, и я собирался устроить небольшую вечеринку у себя дома. Для подготовки к приему гостей я взял выходной, а Маргарита, закончив дневные дела, приехала, чтобы помочь мне. Так мы начали встречаться.
В мае я получил от Аарона приглашение провести съемки в США. От такой возможности нельзя было отказаться. Это был мой первый визит в Штаты, и я с нетерпением ждал его. В качестве оператора я проехал с Аароном от Небраски до Чикаго, получив незабываемый опыт. По пути мне встречались только симпатичные, компанейские люди, которых, правда, удивлял мой акцент: они принимали меня за австралийца.
Вернувшись из США, я выделил немного времени для своих проектов. Так, в начале июля я связался со знаменитым русским журналистом, аудитория которого составляла сотни тысяч человек. Я предложил ему помочь в распространении того фильма, который сделало обо мне новозеландское ТВ в 2014 году. Тот с интересом согласился и сразу принялся за дело.
К тому времени моя книга уже была переведена на русский язык. Фильм, показанный в эфире одного из российских телеканалов, увидело более десяти тысяч человек, вызвал массу публикаций в русском сегменте интернета, на новостных сайтах и форумах, посвященных вопросам усыновления. Конечно, это способствовало просвещению общества в этой сфере.
Вскоре родился и проект I'm Adopted. Придумать новому проекту имя всегда непросто. Я рассматривал варианты Adopted («Приемный») или Adoptees Worldwide («Приемные дети всего мира»). Однако все они казались мне недостаточно подходящими. В итоге мной было выбрано название I'm Adopted («Я – приемный ребенок»). Поскольку я планировал делиться различными жизненными историями и делал ставку на социальные сети, то первым делом создал страницу проекта на Facebook.
Поначалу проект был совсем маленьким, о нем было известно лишь нескольким моим знакомым. Один из них, Алекс Кач, приемный ребенок из Румынии, вызвался стать нашим первым героем, и его биография открыла серию материалов о приемных детях.
Глава 11
«Я – приемный ребенок»
Я решил не загромождать страницу проекта лишними подробностями: просто текст, иллюстрированный фотографиями. Этот вариант оказался эффективным и хорошо «работал», но я знал, что проект необходимо расширять. Поэтому я распространил информацию среди знакомых мне приемных детей и связался с ICANZ, которое содействовало мне в популяризации страницы. I'm Adopted начал привлекать посетителей. У меня с самого начала не было сомнений в том, что моя идея не останется незамеченной, так что я с удовлетворением наблюдал, как растет проект. Я и хотел сделать его большим, чтобы с его помощью приемные дети могли найти кровных родственников и получить ответы на свои вопросы.
Через несколько недель я обратился к людям, продюсировавшим передачу обо мне. Они поручили журналисту, интересующемуся моим проектом, подготовить короткий материал об I'm Adopted. И мой проект начал распространяться! Люди слышали о нем и желали узнать больше. Начали поступать рассказы приемных детей. Я был уверен, что моя идея принесет пользу очень многим. На протяжении нескольких следующих недель на сайт приходили все новые и новые биографии. Публика интересовалась, какие цели преследует I'm Adopted и зачем я создал этот проект. В ответ я рассказывал собственную историю и объяснял, что просто хочу помочь приемным детям во всем мире. Постепенно информация преходила от одного приемного ребенка к другому, и я получал все новые и новые истории.
Через несколько месяцев мне пришло сообщение от русского журналиста, работавшего в ночном телешоу. Редакция видела сюжет о моих встречах с биологическими родителями на одном из новостных сайтов, и теперь ее представитель захотел узнать, как работает I'm Adopted и каким образом мой проект помогает приемным детям. Эта переписка происходила на ранней стадии существования проекта, хотя он уже быстро рос и к тому времени охватывал несколько сот человек. Люди начали задаваться вопросами и помогать друг другу – именно к этому я и стремился. Меня попросили сняться для сюжета в этой российской передаче. Я не имел никакого представления об этом шоу, но, поскольку оно давало возможность еще шире распространить информацию об I'm Adopted, охотно согласился. Съемку нужно было организовать так, будто я действительно разговариваю с ведущим, находясь в студии. Я должен был сказать несколько фраз по-русски, и, по мнению Маргариты, у меня это вышло очень смешно, так как мои успехи в изучении языка все еще оставляли желать лучшего. Все выходные мы с Маргаритой старательно снимали друг друга и, наконец, отправили отснятый материал в Россию. Перекачивание файлов заняло ровно двадцать четыре часа! Получилось утомительно, но дело того вполне стоило.
На неделе меня известили, что наш сюжет скоро покажут. Мне очень хотелось увидеть, что же сделали с моим материалом, и узнать, много ли народу смотрело передачу в эфире. Это ТВ-шоу показывали поздно ночью, и это тоже было интересно для меня. В России одиннадцать часовых поясов. Не знаю, как там устроено телевидение, но, очевидно, совсем не так, как в Новой Зеландии, которая вся помещается в одном. Мне сообщили, что сначала передачу покажут во Владивостоке, расположенном на восточной оконечности России, а еще часов через восемь – в Москве и Санкт-Петербурге. Тогда я тоже смогу ее посмотреть.
Сюжет сделали просто замечательный, хотя некоторые части и показались смешными – особенно те, где я пытался говорить по-русски или делал вид, что моя съемка проходила «вживую». Но с нее началось знакомство русской публики с проектом I'm Adopted, что было очень важно для меня. В сюжете появился и мой биологический отец Михаил – в отснятом заранее разговоре по Skype со мной и Маргаритой.
После этой передачи я начал получать все новые и новые биографии не только из Новой Зеландии, но и из России, и даже США. Так на сайте появилась история девушки, которая выросла в США, но желала отыскать своих русских родителей. Вскоре после этого ей удалось найти свою кровную родню. Некоторых уже не было на свете, но с другими она установила контакт. Она благодарила за помощь лично меня, хоть я и был совсем ни при чем: ей помогли те, кто присоединился к I'm Adopted в качестве волонтеров. Проект работал просто замечательно, а ведь, казалось бы, только-только возник. Я чувствовал, что у него большое будущее.
Маргарита гордилась происходившим и старалась помочь, чем могла. Михаил рассказал ей о популярном российском ток-шоу. Я ознакомился с этой передачей в сети и отыскал на ее сайте страницу, где можно было предложить продюсерам свою тему. Через это шоу можно было бы обратиться к приемным детям не только в Новой Зеландии, но и в России.
Я изложил в письме историю поездки в Россию для встречи с биологическими родителями, рассказал о проекте I'm Adopted и его нынешнем положении, после чего проверил ошибки и нажал «Отправить». Теперь оставалось только ждать, заинтересует ли мое письмо организаторов передачи настолько, чтобы пригласить меня.
Ознакомившись с шоу повнимательнее и посмотрев несколько выпусков, я выяснил, что оно обращается к широкому кругу самых разнообразных тем. Теперь я даже не был уверен, хорошей ли идеей было написать туда. Мне просто хотелось получить ответ и помочь как можно большему числу приемных детей. Каждый день я, проснувшись, прежде всего проверял почту. Через несколько дней в моем электронном ящике появилось несколько писем, а в телефоне – непринятый входящий вызов. С помощью Google Translate я смог выяснить, что меня просили как можно скорее позвонить по этому телефонному номеру в Россию.
Мой собеседник, хотя и мог кое-как изъясняться по-английски, все же предпочел говорить по-русски. Несмотря на то что по новозеландскому времени было только шесть утра, я разбудил Маргариту, и мы смогли поговорить с ассистентом продюсера передачи. Постановщики шоу хотели, чтобы я со своим новозеландскими родителями и Маргаритой в следующую среду – через неделю – был в Москве. Я работал на полную ставку и плохо представлял, как мне удастся получить внеочередной отпуск, но отказаться от приглашения, несмотря на всю спешку, просто не мог.
По дороге на работу я из машины позвонил маме и папе и поставил их в известность, что в следующую среду мы, возможно, будем в Москве. Мама решила, что я шучу, а папа посоветовал первым делом все проверить и убедиться, что приглашение настоящее. После обмена несколькими сообщениями я в то же утро получил письмо, где были подробно расписаны предстоящие события. Теперь мы убедились, что это не розыгрыш. Мама сказала, что это очень интересно, но ей нужно подумать до вечера. Я ответил, что решать нужно, не откладывая. Некогда терять время – нужно организовывать поездку! Поставив машину, я, как обычно, пришел на работу, попросил менеджера уделить мне несколько минут и объяснил, что меня приглашают в Россию для участия в телевизионном шоу. Он поинтересовался, в каком месяце это будет, чтобы он смог распределить работу и прикрыть мое отсутствие. Я сказал, что передача состоится в следующую среду. Менеджер на мгновение онемел, а потом протянул, что должен подумать и сообщит мне о своем решении ближе к вечеру. Я терпеливо ждал, пока он перетасует график, чтобы коллеги могли заменить меня, пока я буду в отъезде. То утро выдалось необычным – оно было посвящено планированию и подготовке, а заодно и панике. Еще не наступило время ланча, как менеджер пригласил меня к себе и сказал, что все успешно улажено – я могу ехать.
Планы необходимо было построить как можно быстрее, поскольку до среды оставалось совсем немного времени. Маргарита сказала, что у нее все готово и можно ехать в любой момент (она не предавалась излишним размышлениям – если надо, значит надо). Через пару дней о готовности ехать в Россию сообщили мама и папа.
Теперь оставалась единственная трудность – визы. Мы с Маргаритой могли отправиться в Россию когда угодно: наши российские документы были действительны. А вот у мамы и папы с их новозеландскими паспортами положение было иное. Все дело было в том, чтобы вовремя подать правильно оформленные бумаги. Для получения туристической визы маме и папе достаточно было приложить авиабилеты с графиком полета и полученные от телепродюсеров ваучеры отеля.
Наконец, мы были готовы лететь в Россию. Мы не знали, что нас там ждет, но я нисколько не сомневался, что предстоящие события окажутся незабываемыми.
Глава 12
Ток-шоу
Вторник наступил скоро. Я еще раз все проверил – это было нетрудно, так как мы с Маргаритой собирались пробыть в Москве всего два дня. Нам предстоял убийственный по напряженности вояж. А мама и папа, напротив, хотели задержаться, чтобы посмотреть Москву и вообще насладиться статусом туристов. Я же должен выйти на работу сразу после посадки самолета в Новой Зеландии – в следующий понедельник.
Я думал о том, как пройдут ближайшие дни и был твердо уверен лишь в том, что они окажутся очень утомительными. Пойдет на пользу моему делу участие в этом ТВ-шоу или повредит? Сейчас я не мог об этом судить. Я просто радовался возможности снова увидеть своих биологических родителей и познакомить их с мамой и папой. Ведь я даже не надеялся, что это когда-нибудь случится, поэтому воспринималось мной не иначе, как чудо.
Родителям оформили визы вовремя. В среду, в день отлета, они с утра проехали на машине два часа до Окленда, оттуда вылетели в Веллингтон, получили визы, вернулись в Окленд и встретились с нами. Уже первая половина дня оказалась у них чрезвычайно насыщенной, а ведь впереди еще был двенадцатичасовой перелет в Гонконг. Я положил в сумку новую камеру, так как собирался снимать все, что будет происходить. Для начала я запечатлел всех нас в самолете и наше прибытие в Гонконг. Рейс, на котором мы должны были лететь в Россию, задержался на семь часов, так что я весь извелся в ожидании посадки.
Довольно скоро после вылета мы оказались в зоне едва ли не самой сильной турбулентности, какую мне только доводилось испытывать. Было не по себе, но, к счастью, болтанка продолжалась недолго, и все мы смогли отдохнуть. В Москве мы оказались в четверг утром и, несмотря на задержку, укладывались в график. В аэропорту нас встретил ассистент продюсера и, поскольку со всеми документами у нас был полный порядок, мы без проволочек прошли досмотр.
Для меня это был второй визит в Россию за два года – почти день в день. Пока мы ехали в отель, сопровождающий рассказал, каким видится наше участие в шоу. Съемка очередного выпуска ток-шоу должна была состояться уже завтра. Для нас все было распланировано до последней минуты. Я знал, что Михаил и Татьяна уже в Москве, но меня предупредили, что увидеться с ними можно будет только на передаче. Мама и папа рассчитывали познакомиться с ними сегодня же вечером, но пришлось смириться с требованием организаторов.
Стоял ноябрь, на улице было очень холодно. Я хорошо помнил, как мерз во время первой поездки, и радовался тому, что номера в нашем отеле оснащены кондиционерами, в это время года работающими на обогрев.
Мы дружно решили считать, что сейчас вечер, и разошлись по номерам – мама и папа к себе, мы с Маргаритой – к себе. Родителям я сказал, что они и опомниться не успеют, как вернутся в Новую Зеландию. Такого напряжения, как в прошлый приезд, не испытывал, но все же мы все спали плохо: родители очень устали от поездки, я же не мог заставить себя не думать о новой встрече с биологическими родителями и о выступлении на ТВ. Несколько раз за ночь я просыпался и видел в окне ряды совершенно одинаковых жилых многоэтажек. Отель, в котором мы остановились, находился в центре Москвы, огромного города, который никогда не спит. Гул проезжающих машин в конце концов убаюкал нас.
Утром я проснулся первым, готовый ко всему, что припас для меня наступивший день. Мама и папа элегантно оделись и, хоть и предвкушали знакомство с моими биологическими родителями, мечтали о том, чтобы этот день поскорее закончился. Признаться, я полностью разделял их желание. Позавтракав, мы отправились на такси в телестудию. По дороге продюсер объяснил нам, что мы примем участие в популярнейшем из российских телешоу. В здании мы предъявили наши паспорта и принялись ждать приглашения в студию. Мне дали наушник, чтобы я мог слышать синхронный перевод. Скоро должен был появиться ведущий шоу. Нервы у меня сдали, и я принялся расхаживать по студии в ожидании начала. Я ходил кругами, пытаясь осознать все происходившее и предстоящее. У меня все еще не было уверенности в том, что я верно поступаю, участвуя в этом шоу.
Я знал, что с другой стороны студии ждут Татьяна и Михаил. Для пущей интриги продюсеры продолжали прятать нас друг от друга. В студии присутствовали зрители – в основном женщины. У всех был такой вид, будто они предпочли бы оказаться где угодно, только не здесь, и я, хоть и нервничал, не мог сдержать смеха.
Организовано все было просто великолепно. Мне дали сигнал, что съемка начнется через минуту, и я сосредоточился, внимательно слушая переводчика, который говорил со мной в режиме реального времени. Я так волновался, что поначалу даже забыл, что участвую в русскоязычной телепередаче, но тут камеры задвигались, и все началось по-настоящему. Ведущий вошел в студию и представил тему шоу.
Для начала на большом экране показали отрывок из любительского фильма с эпизодами из моего детства. Эти трогательные кадры, напомнившие мне, помимо прочего, и о том, как мне повезло с моими нынешними родителями, прекрасно походили для старта программы. Затем ведущий сел рядом и начал задавать мне вопросы. Сосредоточившись на голосе в наушнике, я рассказывал свою историю. После разговора о моей жизни, ведущий пригласил в студию Татьяну. Прежде я видел ее лишь в свой приезд в 2013 году. Она поднялась на сцену, улыбаясь, подошла ко мне и обняла. Я был рад встрече, ведь после первого знакомства было неясно, увидимся ли мы когда-нибудь еще. На сей раз я волновался не так сильно но чувствовал, что мне нужно поговорить с ней подольше, более обстоятельно, и не знал, удастся ли нам это. Она же казалась бодрее и спокойнее, чем при нашей первой встрече. Я предложил ей сесть рядом со мной, но ведущий проводил ее к другому диванчику.
На вопрос, как она живет, Татьяна ответила, что у нее все хорошо. Глядя на нее, я гадал, что же могло происходить с нею за два минувших года, когда я почти ничего о ней не слышал. Как только мы оказались в одном помещении, у меня возникло множество вопросов к ней. Мне хотелось узнать, почему же она уклонялась от общения. Да, у нее была своя жизнь, у меня своя. И я знал, что счастлив быть тем, кто я есть, и иметь своих нынешних маму и папу, но мне никак не давала покоя мысль о том, что Татьяна почему-то не хочет со мной общаться. Татьяну расспрашивали о том, почему она оставила меня в роддоме, и она, как и раньше, объясняла это тем, что те времена были очень тяжелыми для нее, как и для очень многих, кому выдалось тогда рожать. Но она так и не сказала, почему не известила о беременности и появлении ребенка моего биологического отца, да и в дальнейшем не дала внятного ответа на этот вопрос. Ведущий задавал Татьяне много вопросов, а потом повернулся ко мне. Я рассказал, что теперь у меня все хорошо, что жизнь идет своим чередом, и все мы рады, что удалось установить связь, а прошлое – в прошлом. По сигналу ведущего для Татьяны запустили отрывок из фильма о моей жизни в Новой Зеландии, чтобы она смогла посмотреть, как я рос.
Я знаю, что Татьяна радовалась тому, что меня усыновили, и считала, что она поступила тогда совершенно правильно. Было заметно, что ей понравилась история моего взросления. Когда ее спросили, что она думает о Новой Зеландии и моих теперешних родителях, она сказала, что они отлично справились с моим воспитанием.
Затем в студию пригласили мою маму, Джанис Гилберт. Она прежде всего поздоровалась с Татьяной, которую я к тому времени уговорил пересесть ко мне, чтобы не сомневаться, что с ней все в порядке. Мне казалось, что все происходящее давалось ей нелегко. Потом вышел мой биологический отец Михаил. Съемка продолжалась, а я все думал о том, что произошло много лет назад и о том, что мои биологические родители не могли и предположить, что снова встретятся спустя такой срок. Михаил появился с букетами для моей мамы и Татьяны. Мне было известно, что его нынешняя жизнь совсем не похожа на ту, которую он вел прежде, поэтому не может воспринимать Татьяну как свою утраченную любовь, так что не следует ожидать вспышки эмоций, слез и воспоминаний. Михаил подошел к Татьяне, вручил цветы, спросил, как она живет, и я видел, что это было ей приятно. Кстати, Татьянина личная жизнь тоже изменилась с момента нашего с ней знакомства: тогда она была замужем за мужчиной по имени Андрей, но теперь с ней был другой мужчина, моложе ее – лет тридцати с чем-то, мы познакомились с ним в тот же день ближе к вечеру. Михаил уселся и рассказал о том, как знакомство со мной сказалось на нем и его семейной жизни. Ведущий спросил, как бы он повел себя, если бы Татьяна тогда рассказала ему о моем существовании. Михаил ответил также, как и мне два года назад: непременно вырастил бы меня сам. Вряд ли он сможет когда-нибудь простить Татьяну за то, что она скрыла от него беременность, эта мысль терзала его с тех самых пор, как он узнал обо мне. Я понимаю, что любой отец будет потрясен, узнав, что у него есть ребенок, о котором он никогда прежде не слышал. Как и Татьяна, он поблагодарил моих родителей и сказал, что они прекрасно справились со своей задачей. Мои папа и мама тоже были очень рады познакомиться, наконец, с Михаилом и Татьяной.
Для меня был подготовлен еще один сюрприз: в студии присутствовал Артем, еще один сын Михаила, с которым я прежде не был знаком. Я подошел к нему, и мы поздоровались. Он совершенно не знал английского, я же практически не владел русским языком. Тем не менее эта встреча очень меня обрадовала.
Съемка, продолжавшаяся несколько часов, наконец-то подошла к концу. В завершение показали видеозапись девушки из США, опубликовавшей свою историю в I'm Adopted. Она всю жизнь хотела отыскать своих биологических родителей, живших в России. И сейчас она с большого телеэкрана студии благодарила меня за создание сообщества, где приемные дети могут обмениваться жизненным опытом и общаться друг с другом. Я с гордостью увидел, что мой проект уже помогает людям со всего мира. Зрители зааплодировали, и шоу закончилось.
Продюсер проводил нас в помещение за студией, где мы все могли поговорить без камеры. Михаил привел туда всю свою семью, а Татьяна – нового бойфренда. Михаил подготовил подарки для всех (впрочем, мы тоже). Было хорошо наконец-то пообщаться всем вместе – ведь, хотя прошло всего два года, многое успело перемениться. Мы сфотографировались, а потом нас попросили покинуть комнату, так как она требовалась для съемок другого эпизода. Татьяна говорила мало, но все же сказала, что рада новой встрече со мной. Для меня же этот момент был полон эмоционального накала. Впервые все наши семьи собрались в одном помещении. И снова происходившее показалось мне сюрреалистическим – очень странно было видеть, как мама и папа разговаривают с моими биологическими родителями.
Конечно, с помощью Маргариты и еще нескольких человек, способных переводить, я понял, что разговор сводился к вопросам о том, кто как живет и как папе и маме нравится в Москве. Но мне было важно увидеть, как все эти люди знакомятся. Это стоило каждой потраченной минуты.
Татьяна попросила меня когда-нибудь еще раз заехать к ней. Завтра ей нужно было выходить на работу, поэтому предстояла продолжительная поездка домой, в Рыбинск. Мы довольно скоро попрощались с ней и ее спутником. Взяв цветы, она уходила по коридору телестудии, а я провожал ее взглядом и думал, увидимся ли мы когда-нибудь снова. Мне она сказала, что у нее все хорошо, но я подумал, что она могла чувствовать себя лишней.
Оставалось надеяться, что новый спутник жизни позаботится о ней. Все оставшиеся согласились немного погулять по Москве, а потом поужинать где-нибудь всем вместе. На улице оказалось холодно, и хоть мы с мамой и папой считали, что хорошо подготовились к русской погоде, пообещали себе в следующий раз одеться еще теплее. Впрочем, как бы там ни было, сегодняшний вечер следовало использовать максимально продуктивно, поскольку уже завтра пора было улетать.
Взяв такси, мы отправились на Красную площадь, о которой много слышали. В 2013 году у меня не хватило времени посетить эту часть города, и я хотел наверстать упущенное в нынешнем путешествии. Прогулявшись по Красной площади, мы почувствовали себя отдохнувшими, но проголодались и нашли хорошее место для обеда. У каждого из нас были вопросы друг к другу, но приходилось сдерживать нетерпение, поскольку единственным переводчиком была Маргарита.
Глава 13
Прощание с Москвой
Мы довольно долго сидели, болтали и веселились, но в конце концов настало время прощаться. Телегруппа поселила Михаила с его семьей и нас в разные гостиницы, что бы мы не встретились до начала съемок. Все готовилось втайне от нас, так что наши реакции в передаче оказались спонтанными – что от нас и требовалось. Я задумался о том, что как же хорошо получилось, что все обрадовались этой встрече и поладили между собой.
Проснувшись на следующее утро, мы спустились к стойке портье, чтобы вызвать такси и отправиться в ближайший торговый центр. Мы с Маргаритой должны были улететь вечером, а мама с папой оставались еще на несколько дней, чтобы посмотреть Москву. Такси оказалось дешевым, но с сумасшедшим водителем. Я заметил, что на его машине не было никаких обозначений, и усомнился в том, что нам подали зарегистрированное такси. Я переживал из-за этого, но молчал, а когда машина буквально на сантиметр разминулась с мчащимся навстречу грузовиком, даже зажмурился.
Мы приехали в торговый центр в удачное время – думаю, в тот день мы оказались там первыми покупателями. Мне не очень нравится ходить по магазинам, это занятие быстро надоедает, поэтому мы с папой расположились снаружи и все утро прождали маму и Маргариту. Получилась хорошая передышка после вчерашнего напряженного дня. При этом мы внимательно следили за временем, поскольку после ланча нужно было вернуться в отель, сложить вещи и отправляться в обратный путь. Трудно было поверить, что наше время уже пролетело и пора возвращаться в Новую Зеландию. Я с удовольствием задержался бы подольше.
Прибыло такси до аэропорта. Было очень странно понимать, что я оставляю родителей одних, посреди Москвы, и несколько дней не буду получать от них никаких известий. Мама и папа все еще ждали подтверждения своих обратных билетов, но нас заверили, что они получат все, что нужно, уже во второй половине дня. Мы попрощались, и я попросил их связаться с нами, как только мы вернемся в Новую Зеландию. Путешествие вышло совсем коротким, зато весьма удачным, так что я был готов оправиться домой. По пути в аэропорт я отправил маме сообщение, в котором напомнил, чтобы она проверяла электронную почту, и пожелал, чтобы их экскурсия по Москве прошла удачно.
Движение на шоссе из Москвы было ужасающим, как будто все жители города решили одновременно с нами поехать в аэропорт. Потратив на поездку около часа, мы наконец прибыли и кратчайшим путем отправились к стойке регистрации. Все рейсы вроде бы вылетали без задержек, и мы встали в медленно двигавшуюся очередь. Сотрудник за стойкой спросил, есть ли у меня новозеландская виза; пришлось потратить некоторое время на объяснения, но, к счастью, никаких проблем не возникло.
Как и в прошлый раз, покидая Россию, я пожалел о том, что мой приезд сюда оказался таким недолгим. В следующий раз, решил я, нужно выкроить побольше времени и посетить мой родной город – Архангельск. Михаил очень гордился городом, где он вырос и много рассказывал о нем. От него и его семьи я получил много архангельских сувениров и считал, что там обязательно нужно побывать.
Первый самолет должен был доставить нас в Гуанчжоу. Нам с Маргаритой хотелось поскорее оказаться в привычном часовом поясе. В Москве мы пробыли так мало, что не успели перестроиться на местное время. Пока мы ждали пересадки на рейс в Окленд, я успел позвонить родителям. У них все было хорошо, экскурсия по Москве очень понравилась. Мы же, в конце концов, погрузились в самолет, чтобы преодолеть последний отрезок пути и завтра, в семь утра, приземлиться в Окленде. Мы пытались поспать, потому что сразу по прилете, быстро распаковав вещи, должны были отправиться на учебу и работу.
Когда мы приземлились в Окленде, мне меньше всего на свете хотелось на работу. Хотелось остаться дома и просидеть там целый день. Зато очень приятно было покинуть самолет, выйти из аэропорта и вдохнуть свежего воздуха!
Увидев меня, сослуживцы дружно решили, что я сошел с ума, раз вышел на работу в этот понедельник. Я был с ними полностью согласен: к ланчу усталость все же взяла свое, я буквально засыпал на ходу. Так что я отпросился и поехал домой – отсыпаться. Еще я поговорил с мамой и папой; они, очень довольные поездкой, уже находились в московском аэропорту и должны были вот-вот вылететь в Новую Зеландию.
Поделиться книгой: