Стеклянные дети

– Она говорит, что может беседовать с ними. Говорит, многие мертвецы ужасно злые и хотят снова стать живыми. Но это же невозможно.

– И что они делают, когда разозлятся? – спросила Симона.

– Они начинают вредить живым. – Аладдин с минуту помолчал и спросил: – Вы что, правда в это верите?

Билли стала размышлять. А как ещё объяснить отпечаток на пыльном столе и постукиванье в окна? Она не могла решить, что хуже – что по дому бродит призрак или что какой‐то человек не хочет оставить их с мамой в покое.

– Не знаю, во что я верю, – призналась она. – Вот только в доме, где я живу, происходит что‐то подозрительное.

Они долго сидели молча, слушая дождь. Билли думала о словах Аладдина. Значит, его мама считает, что некоторые мертвецы злятся, что умерли. А вдруг у них с мамой в доме именно такой призрак? Как тогда от него избавиться?

Когда дождь кончился, Билли с Симоной решили заехать в продуктовый магазин. Аладдин вызвался прокатиться с ними. Прежде чем сойти с лодки, он заглянул в чулан в маленькой прихожей и достал одноколёсный велосипед.

– Ты умеешь на нём ездить? – поразилась Билли.

– Конечно. Это проще простого!

Билли и Симона с восторгом наблюдали, как Аладдин вскочил в седло и почти полетел вперёд. Казалось, ему всё даётся легко, как и Симоне.

В огромном магазине Аладдин с Симоной остались топтаться у прилавков с заморозкой, а Билли набирала то, что попросила её купить мама. Выбирая бананы, она почувствовала на своём плече чью‐то руку. Будучи уверенной, что это Аладдин или Симона, она схватила банан и развернулась, держа его перед собой, как пистолет.

– Руки вверх!

За спиной у неё оказалась пожилая дама из библиотеки. Элла. От удивления Билли уронила банан.

– Ой, простите, – тут же сказала она.

Но тётя Элла, кажется, не заметила, что ей только что угрожали бананом.

– Нам надо поговорить, – прошипела она.

Билли посмотрела через плечо, удивляясь, куда исчезли Аладдин и Симона.

– Конечно, – согласилась она.

– Это важно, – зашептала старуха. – Вы с мамой подвергаетесь большой опасности. Из-за дома.

Не это ли Аладдин слышал у себя в школе? Что дом на Спаррисвэген приносит несчастье?

– Меня зовут Элла Бенгтсон, – продолжала старуха. – Я живу на Сникархаксвэген, в Эспете.

Насколько Билли знала, район Эспет находится по ту сторону порта. Но где Симона и Аладдин, где их носит? Билли почти запаниковала, оставшись один на один со старухой, которая разговаривает шёпотом и очень странно пахнет.

– Обещай, что придёшь, – прошептала старуха.

– Я приду, – тихо сказала Билли.

– Хорошо.

Старуха подхватила свою корзину с покупками и исчезла.

Глава десятая

Билли с Симоной успели дважды объехать Эспет в поисках Эллы, а потом Симоне пора было возвращаться домой. Ни в первый, ни во второй раз девочки не нашли старую даму.

– Продолжай искать, – сказала Симона, когда они прощались на автобусной остановке. – А я ещё приеду помогу тебе.

Билли кивнула. Ей было важно понять, зачем кто‐то проник к ним и написал на старом комиксе «Убирайтесь!». Кому‐то не нравилось, что они переехали в этот дом, и Билли опасалась, как бы тот, кто оставил послание, в следующий раз не учинил что‐нибудь похуже.

Всё немного изменилось после приезда Симоны. Папа всегда говорил, как важно, чтобы будни были весёлыми, ведь что ни день – то будни. Прожив три недели в доме на Спаррисвэген, Билли поняла: хочет она того или нет, но они с мамой создали в своём новом доме что‐то вроде будней. Иногда они бывали вдвоём, иногда кто‐нибудь навещал их, но чаще всего они делали примерно одно и то же. Ездили на пляж, готовили еду. Они больше не говорили о том, что случилось в доме, потому что мама тогда начинала жутко злиться.

Билли невольно полюбила – почти полюбила – свою комнату со скошенным потолком. Она повесила на стены фотографии папы, бабушки и дедушки и расчистила на полках место для своих книг, привезённых из Кристианстада.

– Ты, кажется, будешь первым в Швеции подростком с собственной библиотекой, – заметила мама.

Как‐то в дождливый день Билли прошлась по содержимому полок внимательнее. Книги стояли в алфавитном порядке – по именам авторов. Билли это понравилось, и свои книги она поставила на полки так же. Получилось симпатично.

– Призрак ещё в доме? – спросила Симона, когда они с Билли болтали вечером по телефону.

– Вряд ли. Во всяком случае, я пока ничего не слышала.

Билли не хотелось больше искать тетю Эллу – та наверняка нарасскажет ей всяких ужасов про дом. Мама взяла в привычку запирать перед сном дверь гостевой комнаты, и Билли немного успокоилась. По ночам она старалась не спускаться на первый этаж, пока мама спит.

С Аладдином она виделась часто – всегда в городке или у него дома.

– Почему ты не пригласишь его к нам? – спросила мама.

Ну и вопрос, подумала Билли. Аладдин всегда на лодке один, и естественно, там веселее, чем дома у Билли. Но однажды Аладдин явился сам. Как‐то после обеда Билли сидела на террасе и читала, мама уехала в магазин. Аладдин с довольным видом вкатился к ним на участок на своём одноколёсном велосипеде.

– Решил посмотреть, как ты живёшь, – объявил он. – Ну и навестить парочку привидений.

– Лучше не надо, – отозвалась Билли.

– Краска отошла, – заметил Аладдин, поднимаясь на террасу.

Он указал на стену дома: чешуйки краски кое‐где отслоились и попадали на землю. Трещины, которые Билли увидела ещё в первый день, со временем удлинились, умножились. Казалось, что стены кто‐то разрисовал странным узором.

– Знаю, – сказала Билли. – Ужасно некрасиво, правда?

Пять минут они походили по дому, а потом вернулись на террасу и стали пить сваренный мамой смородиновый компот.

– Ты же в гостевой нашла тот комикс? – спросил Аладдин.

– Угу. – Билли посмотрела в стакан с компотом.

– Странно, ничего не скажешь.

День был тёплый, безветренный, на небе – ни облачка.

– Можно ещё компота? – спросил Аладдин.

– Конечно. Я схожу принесу весь кувшин.

Аладдин поднялся, чтобы пойти вместе с Билли, но тут заметил белку, которая иногда забиралась на террасу, а сейчас сидела на лужайке.

– Какая классная! – сказал он.

Билли обрадовалась. Наконец‐то он увидел у неё что‐то, чего не видел у себя в гавани. Аладдин остался разглядывать белку, а Билли пошла на кухню за компотом.

Проходя мимо открытой двери гостиной, она остановилась. Что‐то удержало её на месте, но она не могла сообразить, что именно. Билли молча стояла в дверном проёме, держа в каждой руке по стакану. Во рту у неё пересохло. Что же тут не так?

И тут она увидела. Лампа медленно раскачивалась взад-вперёд – как в тот, первый день, когда Билли осталась дома одна. Как она может качаться, если окна закрыты и ветра нет?

– Аладдин! Можешь подойти? – позвала Билли и повернулась к открытой двери, ведущей на террасу.

Аладдин, наверное, по голосу понял, что Билли испугалась, потому что через секунду уже стоял рядом с ней.

– Что такое?

– Смотри, – прошептала Билли и указала стаканом на старинную лампу.

Которая висела совершенно неподвижно.

– Но… она же только что раскачивалась туда-сюда!

– Да ну. Просто сквозняком потянуло или вроде того.

– Сквозняк без ветра? – уточнила Билли. И тут в саду послышался мамин голос.

Билли быстро предупредила Аладдина:

– Ничего ей не говори.

Почему такое вечно случается с ней, а не с мамой? Аладдин непонимающе посмотрел на неё, однако обещал помалкивать.

Мама, держа в каждой руке по пакету, поднялась на террасу. Билли так и стояла со стаканами в руках, так что помогать кинулся Аладдин.

– Вот спасибо! – сказала мама. – Ты Аладдин?

Они поздоровались, и Билли по маме увидела, что Аладдин ей нравится. А потом она увидела ещё кое‐кого. Следом за мамой по ступенькам поднимался какой‐то высокий мужчина. Он улыбнулся Билли, как знакомой.

– Ты, наверное, дочка Эббе, – сказал он.

Мама перевела взгляд с мужчины на Билли: – Это мой друг Юсеф. Я подумала, почему бы ему не поужинать сегодня с нами?

Глава одиннадцатая

Ужин получился весьма странным. Аладдин тоже остался. Мужчина по имени Юсеф болтал и смеялся, но Билли никак не могла заразиться его весёлостью. Кто он, что ему нужно? Мама сказала, что Юсеф – полицейский, что он помог ей, когда кто‐то попытался вломиться в их дом в Кристианстаде. Билли уставилась на маму.

– Кто‐то пытался проникнуть к нам? И ты мне ничего не сказала?

Мама опустила глаза.

– Я не хотела, чтобы ты волновалась, – тихо сказала она. – Ты и так сильно тревожилась насчёт этого дома, и я не хотела сделать ещё хуже, рассказывая, что случилось в Кристианстаде.

– А что насчёт дома? – поинтересовался Юсеф. – По-моему, он замечательный.

Билли промолчала. У неё не было никакого желания говорить о доме с человеком, которого она не знает. Мама сердито глянула на неё.

– Например, что краска от стен отваливается, – сказала наконец Билли.

– Ну, вот ещё из‐за этого волноваться! Со старыми домами всегда так. Они будто живут своей жизнью.

Живут своей жизнью. Да, их дом точно вёл себя как живой.

– Билли говорит, что по ночам видит призраков, – выдала мама.

Юсеф рассмеялся.

– Ты разве ещё не выросла из сказок о привидениях? – спросил он.

Билли, может, и стоило бы подумать, прежде чем отвечать, но очень уж она разозлилась. Девочка вскочила, слыша, как стул с грохотом валится на пол у неё за спиной.

– Ты ничего не хочешь понимать! – крикнула она маме. – И ты злая, только о себе и думаешь!

Она, не помня себя от злости, кинулась с террасы в дом, но в дверях резко обернулась, бросив:

– Что сказал бы папа, если бы увидел тебя с мерзким полицейским?

Всё, поздно. Слово не воробей. И зачем она это сказала? У мамы сделался несчастный вид, а Юсеф уронил вилку. Сгорая от стыда, Билли бросилась к себе в комнату. Едва она успела захлопнуть за собой дверь, как та открылась снова. Вошёл Аладдин.

– Хочешь побыть одна?

Билли не издала ни звука. Если она откроет рот, то разрыдается. Она села на пол возле книжного шкафа, и Аладдин опустился рядом.

– Твоя мама нехорошо сделала, что пошутила насчёт привидений, – сказал он.

У Билли полились слёзы. У неё внутри словно что‐то раскололось оттого, что кто‐то отнёсся к ней по‐доброму.

– Ты тоже мне не веришь, – прошептала она.

Аладдин помолчал, а потом неуверенно сказал:

– Я не знаю, во что верить. Просто рассказал, что моя мама верит в призраков. А мы с папой – нет.

– Я и не говорила «призраки», я только сказала, что здесь происходят странные и пугающие вещи, – проворчала Билли и вытерла слёзы.

Аладдин посмотрел на полки и заметил: