Религия в истории народов мира

На некоторых островах Полинезии дух умершего вождя становился предметом настоящего культа, его считали божеством, хотя и второстепенным. Так было на Новой Зеландии, на Тонга. Места погребения вождей обычно становились святилищами.

Жрецы

Рядом со священными вождями стояли собственно жрецы. Профессиональные служители культа выделялись у полинезийцев в обособленную общественную группу, хотя и неоднородную и неодинаковую на разных архипелагах. В большинстве случаев различались две категории жрецов:

1 официальные жрецы, служители богов, состоявшие при святилищах; они назывались тохунга или шхуна (буквально — специалист, знающий человек; на Новой Зеландии так называли вообще всяких ремесленников, знахарей, а не только жрецов); эти жрецы обычно стояли близко к вождям, иногда были их ближайшими родственниками;

2 вольнопрактикующие специалисты, гадатели, предсказатели, колдуны, шаманы и пр., не связанные с официальным культом; их называли таура (таула, каула).

Методы действия жрецов были различны. Тут было и принесение жертв, и моления. Жрецы-таура пользовались и более архаичными шаманскими приемами. Например, на островах Тонга, по наблюдениям Маринера, прежде чем дать ответ на какой-нибудь запрос или высказать свое решение, жрец приводил себя в состояние экстаза. Считалось, что в это время божество вселяется в него. Этот момент экстаза напоминает шаманские действия.

Культ, жертвоприношения

Господствующий ритуал культа выражался, в частности, в жертвоприношениях. Приносили в жертву плоды, кур, свиней, собак. Бывали и человеческие жертвоприношения. Некоторые исследователи считали, что человеческие жертвоприношения были в прошлом у всех полинезийцев; но это не доказано. В исторические времена они известны лишь в немногих местах. Джемс Кук в 1777 г. лично наблюдал такое жертвоприношение на острове Таити. Оно было обставлено сложным церемониалом. Жертвами были обычно бедняки или рабы, то есть такие люди, которые в глазах жречества ценности не представляли. Жертву умерщвляли заранее, после чего ее доставляли в святилище я здесь совершали обряды.

Святилища

Еще один существенный элемент в религиозной практике полинезийцев — наличие определенных святилищ. У меланезийцев зачатками святилищ можно считать мужские дома и дома тайных союзов, где совершались магические и религиозные обряды. У полинезийцев пережитки мужских домов были тоже, но священными местами отправления культа служили могильники — мораи (марае, малае) — места погребения вождей или знати. Там совершались разные обряды, там приносились жертвы, там стояли изображения богов. Настоящих храмов, не связанных с местами погребений, не было. Первый такой храм был построен лишь в конце XVIII в. на Гавайских островах Камехамехой I — основателем гавайской королевской династии.

С этой организацией культа у полинезийцев связаны и совершенно иные формы представлений о сверхъестественном мире.

Мана

Одной из основ религиозных представлений полинезийцев, как и в Меланезии, была идея о сверхъестественной силе мана. У полинезийцев это представление было еще более всеохватывающим, чем у меланезийцев, и имело еще более резко выраженное социальное содержание. Мана — это особая сила или способность, присущая определенным людям или группам людей. Самой сильной считалась мана вождя, сообщавшая его личности особую святость, неприкосновенность. Заботливо охраняя свою мана, вождь должен был остерегаться всего того, что могло ее уменьшить. Поражение в бою, малодушие, недостаточная жестокость — все это могло привести к потере вождем его мана. Была особая мана жреца, мана воина, мана ремесленника и пр. У каждого племени (например, на Новой Зеландии) была своя мана, которая сохранялась до тех пор, пока племя оставалось сильным и независимым. Только рабы считались лишенными мана.

Таким образом, вера в мана была непосредственным отражением социального строя полинезийцев.

Табу

С верой в мана была связана и идея табу. Само слово "табу" (many, капу), как известно, полинезийского происхождения; его привез из Океании впервые Дж. Кук. В Полинезии система табу достигла своего крайнего выражения. Табу связывалось с принятием пищи, с хозяйственными занятиями, с войной, с погребальными обрядами и пр. Важнейшим же средоточием системы табу была личность вождя и сфера его власти. Вождь сам был табу для окружающих. Особенно священными и табуированными считались голова вождя и его набедренная повязка. Все, что соприкасалось с вождем, становилось табу: его пища, его жилье, одежда и т. п. Если он, хотя бы случайно, прикасался к чужой вещи, она становилась табу для самого владельца. Если вождь входил в чью-нибудь хижину, хозяева более не могли в ней жить. У вождя острова Таити были особые носильщики, переносившие его на своих плечах, когда он хотел выйти за пределы своей резиденции, чтобы он не ступил ногой на землю: иначе и земля под его ногами стала бы табу для его подданных. Вождь обычно мог по произволу наложить табу, постоянное или временное, на что угодно.

Нарушение табу в одних случаях каралось самим вождем, в других — считалось, что нарушителя должно постигнуть сверхъестественное наказание. Суеверные островитяне были уверены, что нарушитель табу, связанного с вождем, непременно должен умереть, хотя бы нарушение было невольным.

Рассказывают, например, об одном маорийце, который в пути наткнулся на какие-то остатки пищи и съел их, не зная, кому они принадлежат. А узнавши, что это были остатки трапезы вождя, он понял, что совершил ужаснейшее преступление, за которое ему предстоит смерть. И человек действительно от страха умер.

Система табу встречается и у меланезийцев, и у них она имеет, как мы видели, довольно определенный социальный смысл: она служит средством охраны собственности, особенно через мужские союзы. В Полинезии табуация также играла роль охраны собственности; но, кроме того, она выполняла здесь и более широкую функцию политического орудия в руках вождей. Вожди не только по своему произволу в целях личной корысти налагали табу на что им было угодно, но и пользовались этим орудием в политических целях. Табуация заменяла королевские указы, законодательство.

Система табу была настолько тягостна для широких масс, что этого не могли не заметить даже буржуазные исследователи. Ф. Ратцель совершенно справедливо пишет, рассматривая содержание табу: "Табу охватывает жизнь низших классов народа в таком удручающем виде, что отсюда происходит общий гнет, которым жрецы и начальники умели искусно пользоваться для политических целей"[24].

Представления о загробном мире

Социальное расслоение отразилось и в представлениях о загробном мире и судьбе души умершего. Почти повсеместно верили в различную участь душ вождей и душ простых общинников после смерти. Первые попадают в какую-то счастливую страну — или где-то на далеком острове на Западе (этот остров в некоторых поверьях именовался Гавайки и отождествлялся с легендарной страной предков), или на небе (Новая Зеландия, Маркизские острова, Туамоту). Души же простых людей идут в какое-то темное место (по) под землей. Особенно резко сказалось социальное расслоение на верованиях о загробном мире у тонганцев: по их мнению, только души знатных и вождей продолжают жить после смерти, а души простолюдинов (туа) сразу же погибают.

Души вождей нередко превращались в настоящие божества.

В погребальном ритуале тоже резко сказывалось общественное неравенство. Вождей и знатных хоронили с очень сложными обрядами, а простых людей — без них. Самые способы погребения были различны. Например, на Самоа, Тонга, Маркизских островах тела вождей бальзамировали и помещали в особые усыпальницы; тела же простых общинников зарывали в землю или клали на подмостки, на дерево, пускали в лодке в море.

Боги

Олицетворение сверхъестественных сил достигло у полинезийцев значительно более высокого уровня, чем у меланезийцев. У них помимо веры в различных духов природы, духов умерших образовался и обширный, сложный пантеон богов. Пантеон полинезийских богов очень богат, между ними сложные иерархические отношения. Большинство богов связано с явлениями природы и с разными видами человеческой деятельности. Из среды богов выделяются некоторые наиболее крупные фигуры. Очень важен тот факт, что имена самых крупных богов одни и те же на большинстве архипелагов Полинезии. Те Ранги Хироа, лучший знаток полинезийской культуры, объясняет это тем, что основы общеполинезийского представления о богах и общеполинезийской мифологии закладывались еще в древности, в первом тысячелетии н. э., в том центре, откуда потом шло по разным островам расселение предков полинезийцев: на архипелаге Таити, на острове Раиатеа (легендарная Гаваики). Но при сходстве имен, самые образы богов и мифы, связанные с ними, нередко различны на разных архипелагах, — видимо, они продолжали после расселения разрабатываться в каждом месте самостоятельно.

Самый интересный из общеполинезийских богов — Тангароа (Тагароа, Тангалоа, Каналоа). Он чтился почти на всех островах Полинезии, в том числе на островах Самоа и Тонга, где других общеполинезийских богов не знали. По своему происхождению Тангароа, очевидно, связан с Меланезией: прототип его, вероятно, Тагаро — тотем-ястреб в Северной Меланезии, антропоморфизированный и превратившийся в культурного героя в Южной Меланезии. У полинезийцев он уже великий бог, связанный со стихиями природы. На Таити, на Мангареве, на Самоа он считался творцом или мироустроителем, отцом других богов. На Новой Зеландии, Туамоту и Маркизских островах Тангароа — бог моря и рыбы, покровитель рыбаков. На Тонга Тангалоа — родоначальник династии священных вождей — туитонга. Только на островах Рапа и Пасхи Тангароа не был известен.

Другой важный общеполинезийский бог — Тане. На большинстве архипелагов это покровитель плодородия, растительности. На Новой Зеландии ему приписывали создание первой женщины. На Маркизских островах Тане — герой преданий, но не бог.

Третье великое божество — Ронго (Ро'о, Лоно). Особенным почитанием пользовался он на острове Мангайя, где он, по местному мифу, одолел и изгнал Тангароа. На Мангареве это бог дождя, на Новой Зеландии — бог земледелия. По таитянскому мифу, Ронго родился из тучи.

Четвертый великий общеполинезийский бог — Ту. В большинстве мест его связывали с войной. На Таити Ту — великий ремесленник, помогавший Тангароа при создании мира. На Мангареве Ту превратился в бога плодородия и хлебных деревьев.

На отдельных архипелагах эти великие боги, как считают, боги "старшего поколения", были оттеснены более молодыми. Так, на Таити уже в позднейшее время возник культ воинственного и кровожадного бога Оро, требовавшего человеческих жертв. Оро затмил собой старых богов. Там же был и другой военный бог — Таири. На Гавайских островах этот Таири (местное произношение — Кайли) слился со старым богом Ту (Ку) в сложный образ бога войны Кукаилимоку. После объединения архипелага в начале XIX в. под властью Камехамеха I, основателя династии гавайских королей (Камехамеха вначале сам был жрецом этого бога), Кукаилимоку был признан главным богом гавайского пантеона[25]. На острове Пасхи первое место в сонме богов занял Макемаке. Эти новые образы воинственных богов были, очевидно, порождены эпохой войн и борьбой вождей за власть.

У всех полинезийцев существовали пластические, изваянные из камня или дерева, изображения богов, по большей части антропоморфные.

Космогоническая мифология

С представлением о божествах у полинезийцев связана развитая система космогонических мифов, чего у более отсталых народов не наблюдается.

Полинезийские космогонические мифы чрезвычайно интересны. Они напоминают греческие классические мифы о происхождении богов и мира. В отличие от той зародышевой мифологии, которая характерна для более ранней ступени, здесь мы находим сложную и стройную картину происхождения богов, последовательный мифологический рассказ.

Примером может послужить космогония новозеландских маори — космогония "эволюционного" типа, напоминающая греческую.

По учению маорийских жрецов, в начале мира было Пу, что значит корень, начало. Через ряд последовательных звеньев отсюда произошел хаос — Коре (пустота). Из Коре образовалась По — ночь. Этим словом обозначается также подземный мир. Из ночи По в сочетании со светом Ао образовалась супружеская пара небо и земля — Ранги и Папа. Они были вплотную слиты между собой и держали друг друга в объятиях. Они породили семь главных верховных божеств. Одно из этих божеств — бог Тане разделил небо и землю, подняв небо высоко над землей. Любопытно, что это отделение неба от земли приписывается Тане — богу растительности; по всей вероятности, это — мифологическое выражение того наблюдения, что деревья как бы подпирают небо. Но Ранги и Папа, будучи разлучены, проливали горькие слезы, и вся атмосфера была полна влажными испарениями. Чтобы прекратить это явление, Тане повернул землю лицом вниз, и с тех пор она обращена к небу своей спиной. Этот мотив — своеобразное мифологическое понимание земной поверхности.

Из главных божеств, родившихся от союза неба с землей, наиболее интересны: Ронго — мужское олицетворение луны; Тане — бог солнца, деревьев, птиц; от его соединения с женским олицетворением луны Хиной родился Мауи — культурный герой. Далее в числе крупных божеств мы находим олицетворение моря и рыб — Тангароа. И наконец, Ту — божество войны и в то же время создатель человека. Он породил первого человека — Тики, предка маорийского народа. От семи великих богов образовались и второстепенные божества — гении, духи, затем люди и вся материальная природа.

На других архипелагах Полинезии космогонические мифы несколько иные, но все они представляют сложную и стройную картину.

На некоторых островах космогонические мифы начинаются с образа Атеа (пространство): Атеа выступает местами в женском, местами в мужском образе и порождает в союзе с каким-нибудь другим мифологическим образом прочих богов, а затем и людей.

Дифференциация религии: жреческая и народная

Эта космогония была в значительной степени плодом творчества жрецов, так же как великие божества были предметом культа жрецов и господствующих классов. Народные массы имели слабое представление и об этих мифах, и о великих божествах. У них были свои божества: в каждой общине, в каждом роде, в каждой семье существовали свои местные покровители — божества, духи, к которым человек обычно имел какое-то отношение. А до великих божеств людям было мало дела. Этот факт лишний раз показывает, что от чего зависит: не жречество складывается вследствие того, что нужно служить великим божествам, а, наоборот, образы божеств и связанные с ними мифы создаются жрецами.

Творчество новозеландских жрецов не остановилось на этом. Они дошли до зачатков монотеизма — единобожия. На Новой Зеландии существовал тайный культ единого великого бога, или, может быть, не личного бога, а безличной силы Ио, которая лежит в основе всего и от которой все зависит. Возможно, однако, что идея единого бога Ио зародилась у маорийских жрецов не самостоятельно, а под влиянием проповеди христианских миссионеров.

Культурные герои

В мифологии полинезийцев играли видную роль образы культурных героев, иногда превращающихся в полубогов, и образы прародителей людей. Особенно распространены мифы о Мауи (или о нескольких братьях Мауи): на многих островах известен миф о том, как Мауи рыболовным крючком выудил остров со дна моря, миф о добывании им огня, о том, как он заставил солнце двигаться более медленно (раньше солнце двигалось по небу слишком быстро) и т. п. Широко распространены мифы о первом человеке — Тики, прародителе людей.

Пережитки тотемизма и других ранних форм религии

Любопытно отметить наряду с основными формами полинезийской религии сохранение старых, архаичных верований, держащихся крепко в народе. Таковы, например, пережитки тотемизма, особенно на островах Самоа. Но, конечно, в Полинезии тотемизм был уже пережиточным явлением. Крепко держалась и вера во вредоносную магию. Об одном из интересных вредоносных заговоров сообщает Маринер с островов Тонга. Он состоит из чрезвычайно грубых проклятий: "Выкопай своего отца при лунном свете и сделай суп из его костей; изжарь его кожу, сделай из нее печенье; гложи его череп; сожри свою мать; выкопай свою тетку и разрежь ее на куски; кормись землей своей могилы; сжуй сердце своего дедушки; проглоти глаза своего дяди; ударь своего бога; съешь хрящевые кости своих детей; высоси мозги своей бабушки, оденься в кожу своего отца и завяжи ее кишками своей матери" и т. д.[26]

Таким образом, сложность общественного строя и культуры полинезийцев отразилась в виде нескольких напластований в их религии. У народных масс как бы одна религия, у господствующих классов и жрецов — другая.

§ 3. Новейшее развитие религии и зарождение свободомыслия на островах Океании

Зачатки свободомыслия

Полинезийцы достигли сравнительно высокого уровня общественного и культурного развития. Поэтому не удивительно, что у них отмечались и отдельные факты критического отношения к религии, зачатки свободомыслия.

Уильям Маринер, молодой англичанин, проживший несколько лет (1806-1810) на островах Тонга, рассказывает о вольнодумном образе мыслей "короля" Финоу, который не верил рассказам жрецов о богах, а традиционные обряды выполнял с большой неохотой. Финоу говорил, что боги помогают на войне той стороне, у которой лучше вожди и воины. Жрецы считали его безбожником. Когда Финоу постигло несчастье — умерла его любимая дочь, — они объясняли это как наказание богов за вольнодумство.

Еще более любопытный факт произошел на Гавайях. Король Камехамеха II (сын основателя династии) в самом начале своего правления (1819), видимо под влиянием сношений с европейскими и американскими моряками, решил отменить старую религию. Начал он с того, что нарушил самое строгое табу: вошел к своим женам и стал вместе с ними есть. Это было неслыханным делом. Не дав опомниться окружающим, Камехамеха издал указ об отмене старой религии. Предписывалось уничтожить святилища и статуи богов, прекратить жертвоприношения. Система табу отменялась. Этот революционный акт стоял в ряду целой системы прогрессивных реформ, которые должны были европеизировать общественный и политический строй Гавайских островов.

Однако выиграли от этих реформ лишь христианские миссионеры, которые появились на островах в 1820 г. и нашли почву для своей проповеди расчищенной.

Движение паи-марире

Деятельность христианских миссионеров в Полинезии шла рука об руку с колониальным грабежом. Поэтому сопротивление колонизаторам нередко принимало формы борьбы против христианства (убийства миссионеров и т. п.).На Новой Зеландии многолетняя борьба маори против расхищения их земель колонизаторами вылилась в религиозное движение паи-марире, или хау-хау (1864-1868) — своеобразное сплетение древних верований с христианскими идеями. Сторонники этой религии верили в свою неуязвимость и, доводя себя до экстаза, с магическими жестами и возгласами ("хау!") шли в бой. Эта религиозная форма, однако, не помогла маорийцам в их борьбе против завоевателей: война окончилась их поражением.

В настоящее время христианство (в разных вероисповеданиях) целиком господствует на островах Полинезии.

Мессианские движения

В большей части Меланезии и Микронезии, напротив, сохраняются старые верования. Но в Меланезии за последнее время замечено характерное явление: недовольство населения, угнетаемого колониальными торговцами, плантаторами, чиновниками, миссионерами, прорывается то и дело вспышками, принимающими зачастую религиозную форму. Появляются проповедники, объявляющие себя пророками, ясновидцами, мессиями, учат народ отказываться от общения с европейцами, уходить из миссионерских поселков и школ. Распространяются идеи, что белые скоро уйдут или будут изгнаны, а островитяне получат много товаров, которые будут привезены на большом пароходе. Местами вспыхивает вера в скорое воскресение всех умерших. Суеверные островитяне покидают миссионерские школы, уходят в горы, возобновляют старые обряды, пляски. Местами распространяется массовая истерия. Подобные мессианские (или милленаристские) движения, которые эпизодически возникали еще раньше (например, на Фиджи "движение Тука" с 1873 г. и др.), участились после первой мировой войны, а после второй мировой войны охватили постепенно большую часть островов Меланезии. Они насчитываются за последние годы десятками и привлекли к себе внимание ряда исследователей: о милленаристских движениях. Меланезии есть хорошие работы Жана Гийара, Андреаса Ломмеля, Тибора Бодроги, особенно Питера Уорсли[27]. Некоторые из этих движений приняли крупные размеры, длятся подолгу, и колониальной администрации не удается даже жестокими мерами их заглушить. Наиболее известные из этих движений: "безумие Ваилала", охватившее в 1919-1931 гг. значительную часть колонии Папуа (Южная Новая Гвинея); движение "Джон Фрум" (с 1938 г.) в южной части Новых Гебрид; движение "масинга" (с 1945 г.) на южных Соломоновых островах; движение Палнау (1946-1954) на островах Адмиралтейства.

Некоторые из этих движений продолжаются и теперь. В отдельных случаях они постепенно теряют свое первоначальное боевое содержание.

Глава 4. Религии отсталых народов Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии

Юг и восток Азии — район старых высоких цивилизаций, крупных и мощных государств со сложной классовой структурой. Здесь давно уже господствуют так называемые национально-государственные (индуизм, конфуцианство, даосизм, шинтоизм) и "мировые" (буддизм, ислам, местами христианство) религии, характерные для высокоразвитого классового общества. Но под слоем этих религиозных систем кое-где сохранился более древний пласт религиозных верований, связанных еще с племенными культами. Это прежде всего у тех малочисленных этнических групп, которые, живя в относительной изолированности, в глухих, малодоступных уголках (преимущественно в дебрях тропического леса, в горах и на уединенных островах), в силу неблагоприятных исторических условий до наших дней сохранили архаический уклад хозяйства и общественного быта. К подобным этническим группам относятся: племя кубу на Суматре, семанги на Малайском полуострове, коренное население Андаманских островов, ведда на острове Цейлон. Кроме того, местами и у более развитых народов под покровом официальных религий сохраняются более древние самобытные верования — домусульманские, добуддистские, доиндуистские.

Религия кубу

Кубу — небольшая группа племен во внутренних лесисто-болотистых районах юго-восточной части Суматры. Часть кубу находится в давних сношениях с окружающим малайским населением и под его влиянием перешла к оседлости и земледельческому хозяйству; но другая их часть — "дикие кубу", особенно та группа, которая обитает на р. Ридан, — до сих пор ведет бродячую охотничью жизнь в девственном тропическом лесу (римба), хотя и эти кубу, несомненно, испытали на себе известное влияние своих высококультурных малайских соседей; язык их — диалект малайского.

Европейцы узнали о существовании кубу только в 20-х годах прошлого столетия. В 1838 г. их посетил голландец Бурс, позже — Валетт, ван Донген, в 1905 г. кубу обстоятельно описал немец Б. Хаген. В 1929 г. появилась увлекательная книжка В. Фольца о его путешествии в римба, к диким кубу. Научный интерес к этому небольшому народцу все возрастал. Одни считали кубу выродившимся племенем, другие — реликтовой группой, остатком древнейшего, домалайского населения острова, сохранившим первобытный хозяйственный и культурный уклад. Но до сих пор еще кубу мало изучены.

Неясен до сих пор и вопрос об их религиозных верованиях.

Некоторые авторы начисто отрицают существование религиозных верований у кубу, по крайней мере у наиболее изолированной их группы по течению р. Ридан. По словам открывшего эту группу ван Донгена, у кубу нет ни веры в духов, ни каких-либо суеверных представлений об умерших (которых они просто покидают на месте смерти и уходят), нет ни колдунов, ни знахарей.

В. Фольц, разделяя эту точку зрения, приложил особые старания, чтобы проверить ее путем прямых расспросов самих кубу. Он передает запись своих разговоров с одним из них: Фольц тщетно пытался навести своего собеседника на мысль о чем-то сверхъестественном, а тот упорно либо отрицал существование чего-то страшного, непонятного в окружающей его жизни, либо говорил, что он просто ничего не знает.

Вот для иллюстрации отрывки из этого весьма любопытного разговора:

— Ходил ли ты когда-нибудь один ночью в лес?

— Да, часто.

— Слыхал ли ты там стоны и вздохи?

— Да.

— Что же ты подумал?

— Что трещит дерево.

— Не слыхал ли ты криков?

— Да.

— Что же ты подумал?

— Что кричит зверь.

— А если ты не знаешь, какой зверь кричит?

— Я знаю все звериные голоса...

— Значит, ночью в лесу ты ничего не боишься?

— Ничего.

— И ты никогда не встречал там ничего неизвестного, что могло бы тебя испугать?

— Нет, я знаю все...

В другой раз Фольц пытался таким же способом узнать, есть ли у кубу суеверные представления, касающиеся мертвецов:

— Видел ли ты мертвого человека?

— Да.

— Может ли он ходить?

— Нет...

— У него такие же члены, как и у тебя, но он не может двигать ими. Отчего же это происходит?

— Оттого что он мертв...

— Чем же отличается мертвый от живого?

— Он не дышит...

— А что такое дыхание?

— Ветер. И т. д.

Так же безуспешны были попытки Фольца нащупать какие-нибудь религиозные представления, связанные с небесными явлениями:

— Видал ли ты молнию?

— Да.

— Что это такое?