Королева согласна (СИ)

— Да.

Крохина положила ладонь на крыло. Киату заговорил громко и чётко:

— Мать-море дало свой ответ! Она сожалеет, что вам плохо. Но и ей сейчас нелегко. У планеты иссякают не только магические силы. И если потухнет магический источник, погибнете не только вы, но и ваша мать.

Ошарашенно хлопнув ресницами, Крохина басисто и заторможенно перевела речь Киату драконице. Затем он продолжил:

— Поэтому ваша мать велит вам не только пропустить корабль, на котором находится джива и её помощники, спешащие спасти Сердце мира и вернуть ему магическую силу, но и защитить, если вы увидите, что им грозит опасность от кого угодно.

В ответ на сообщение Гали драконицы взревели, вновь в небо пахнуло огнём и дымом, над бухтой разнёсся запах гари. «Диатор» был уже близко. «Могут и сожрать», — подумал Киату, но перебырывая внутреннюю дрожь, подбежал к краю крыла одной драконицы и воздел руки в сторону другой.

— Я, дживари, заклинатель моря! Я говорю правду! И я — ваша единственная надежда на выживание! — кричал он громко и уверенно.

Волны вокруг потемнели и покрылись рябью. «Море не должно понимать мою речь, только эмоции», — вспомнил Киату притчи из древних книг и, наполнив грудь воздухом, крикнул с нарастающей уверенностью в своей правоте:

— Море, смотрите на море! Оно подтвержает мои слова! Ваша мать отвечает вам!

Галя не успевала переводить, соскальзывая вниз по начинающему подниматься крылу.

Каменно-перепончатая твердь, похожая на разводной мост, поднесла Киату и Галю выше. И они казались оба между мордами двух страшенных дракониц, в едком облаке пепла. Киату гордо задрал подбородок, чувствуя, как душа скатываются в пятки. «Пожалуй, я сошёл с ума», — констатировал он, а вслух рявкнул, указав на приближающийся «Диатор»:

— Вот ваше спасение! И я ваше спасение! Вы знаете, что делать!

* * *

Тася

Мы уже подплыли близко. Матросы и офицеры ежесекундно поминали Око, ругались от страха и снова молились. Лица у всех были бледными и вытянутыми. Хавры расступаться не собирались, осталось пару минут, и «Диатор» на полному ходу врежется в их покрытые ракушками туловища. Я, Рита, Грымова с Аридо и Аня, стояли, разинув рты. И вдруг драконица, на крыле которой находились Киату и Галя, поднесла их к пасти.

— Сожрёт! — ахнула Грымова.

«Вариант «Подзатыльник» — подумала я со сжавшимся сердцем. В долю секунды оказалась возле Киату и Гали. Схватила их за что попало. И вернулась на палубу. Мы свалились прямо в гущу наших.

— Тася чтоб тебя! — неистово заорал Киату, которого я держала за штанину.

— Выдра! — зарычала Крохина. — За что?! — оказалось, что я вцепилась ей в шевелюру.

— Больно! — завопил Аридо, которому Киату случайно заехал головой в живот, и схватился за меня, теряя равновесие.

— Арик! — ахнула Грымова.

— Ежовый корнеплод! — взвихнула Аня.

— Повора… — гаркнул Большой Трэджо.

Меня сзади подхватили сильные руки Риты.

«Куда?!» — в панике подумала я, понимая в задний след, что драконихи начали расступаться. Но в голове некстати мелькнул памятник Петру Первому Зураба Церетели, который нависал камнем над столицей, и наш корабль с жутким всплеском грохнулся в зеленоватые воды Москвы-реки, чудом не зацепив килем статую.

— Тася-я-я!!!! — заорали все вокруг.

Я увидела золотые маковки Храма Христа Спасителя, облачка над головой и набережную.

— О нет! — простонала я. — Уж лучше б к Маркатаррам… или обратно…

Перед глазами потемнело, в голове что-то жутко завыло, затрещало, загрохотало, словно планета раскололась пополам или Пётр Первый рубанул меня своим золотым свитком по темечку. Я выключилась.

Глава 13

Да, такого на своей памяти не помнили многотысячелетние Хавры!

Дживари и говорящая с камнем исчезли на глазах дракониц, а потом и корабль, который они собрались пропустить. Через секунду корабль вновь возник, но уже в водах Морны, а второй сестрице, Ккрыпштрохе, прилетел на голову ещё один корабль, каменный. Тяжести неимоверной. Драконица крякнула, ракушки с темечка посыпались и надкололся шип на чёлке. Каменный корабль на странном постаменте соскользнул, бухнулся в воду и, покачнувшись, застрял прямо посреди морского прохода, который давали Хавры путешественникам. Конструкция окропила дракониц морскими брызгами и засверкала на солнцах бронзой и золотом свитка в руке великана, грозящего раздавить своим весом палубу монументального корабля.

Поначалу драконицы ошарашенно смотрели на подарок. Особенно Ккрыпштроха, которой усатый великан в треуголке уставился прямо в глаза, при этом решительно выкатив зеницы. Драконица смущённо моргнула и подумала, что мужчина был симпатичный, хоть и маловат. И не дракон… А потом её осенило:

— Это послание! Послание нам! — сообщила она сестре. — Это знак свыше на скорое замужество! И в свитке слова об освобождении!

— О благодарим тебя, мать-море!

Драконицы с трубной радостью взревели вслед не обманувшему их заклинателю моря и додумали сами про себя, что свиток раскроется, когда вернётся сила источнику магии. Женщинам свойственно додумывать то, чего не существует, даже если они ещё девочки и драконицы…

Две младшие сестрицы по ту сторону Морны услышали зов и тоже ответили радостным рёвом. Заранее расступились, чтобы расширить морской коридор для доброго вестника.

Ничего не понимающие морнцы, наблюдающие неадекватное поведение своих вечных охранниц, устремили свои суда и лодки к берегам, от греха подальше. В королевском совете было созвано срочное заседание, на котором с ужасом решали, кого ещё из коррупционеров скормить Хаврам, ведь у дракониц не в срок, а из-за природных аномалий случился преждевременный брачный период.

— Если Хавры будут так часто устраивать подобные буйства, у нас ни одного чиновника не останется! — сокрушались советники.

Опасаясь за собственную шкуру, министр Дорог и Мостов заявил визгливо:

— А чего это только государственных служащих на угощение! Мало, что ли, преступников и дураков?

— Вот-вот, — подхватил с дёргающимся от нервного тика глазом карлик-министр Подземных сокровищ и полезных ископаемых. — Древние тексты устарели. Раз уж брачный период случился не раз в сто лет, как полагается, а вне срока, и правила нужны новые!

— Отдадим Хаврам всех из «Загона-2»! — прогромыхал деловито советник по иностранным делам. — Они там и так бесконечно брачуются — таких и надо отдавать для успокоения брачного периода.

— Нечто необычное снова, Ваше Величиство! Позвольте доложить! — оторвался от увеличивающего визионара наблюдатель.

— Докладывай! — приказал тёмный лицом, с обвисшим подбородком и мутными глазами король Морны, перебирая унизанными волшебными перстнями пальцами свой жезл.

— Хавры приветствуют чужой корабль. Скорее всего, дживайский. Называется «Диатор».

— Как это приветствуют?! — поднялся угрожающей тенью король. — Только королевских особ и моих гостей положено приветствовать. И по моему особому распоряжению! Дай-ка сюда визионар! Поди прочь!

Король Морны прильнул к линзам визионара и увидел своими глазами, как Хавры, обречённые его тёмной магией служить ему вечно, подняли каменные крылья и с благодарным рёвом толкнули волну так, что корабль с бело-голубыми парусами и золотыми буквами «Диатор» на корме, подхватило на гребень. А потом перекинуло на вторую, не позволяя притормозить. Чужой корабль, как птица на вершине нереально ускоряющихся волн, буквально пролетел мимо залитых внезапным приливом островов Морны.

— Мрак! — выругался король. — Что ещё за самоволие! Я же велел никого из Дживайи не пропускать в воды Морны! Это мятеж! Поймать этих! Немедленно!

Но прежде чем сторожевые и военные судна бросились вдогонку, «Диатор» преодолел многокилометровое расстояние, будто подхваченная ветром пушинка. Бережно, но молниеносно передаваемый от волны к волне, корабль достиг другой пары Хавров. Драконицы почтительно расступились и, едва Диатор миновал их, закрыли носами выход из акватории Морны кому бы то ни было.

— Мрак!!! — рвал и метал король, раздавая тумаки толстым министрам. — Догнать! Выяснить, кто это! Хаврам никаких дополнительных угощений! Докладывать каждый шаг! И пустить дрессированных карпадосов за ними! Со следящими визионарами из последних разработок!

Взбешённый король бросился в свои покои. А министры и советники достали из широких карманов припасённые целебные мази — неловко было как-то из королевского дворца выходить с шишками и синяками.

— А ещё говорят, что мы ничего не делаем, — пробурчал третий советник, втирая в плешь средство с терпким запахом.

— Угу, мол, штаны тут просиживаем и ненужные законы выдумываем, — вторил тринадцатый депутат от бедняцкого округа, — а как тут нужный выдумать, если чуть что и жезлом по голове?!

— Лучше молчите, — шикнул на него пятый советник. — Хаврам всё равно кого-то скормят. Хотите, чтобы это были вы?

— О, нет, — съёжился тринадцатый депутат. — У меня дети, и заводик. Как они без меня?!

— Слухи ходили, что заводик ваш незаконный и вы там третрируете нищих и сирот, — хитро ухмыльнулся пятый советник.

— Н-не-нет, — испугался тринадцатый депутат. — Врут всё! Я добрый. Хотите я вам своей, особой мази одолжу? Вон какой у вас рог на лбу растёт сизый. А с моей, наговоренной невинными девами, магической мазью вмиг рассосётся.

— Давайте, — буркнул рогатый советник. — Где вы только взяли в наше время невинных девиц?

* * *

Министру обороны было не до мазей и сплетен. Он уже собрал экстренное совещание про экстренный совет. Дородные генералы никак не могли экстренно ничего придумать, потому что привыкли к тому, что должности их лишь номинальны, передавались по наследству — зачем нужна была армия и флот, если с верными Хаврами на Морну никто тысячелетиями не посягал? А тут вдруг беда такая!

Но всё же попыхтев и пофыркав, они отправили лучшую эскадру в погоню. Правда, та встала у беспардонно загородивших путь дракониц, пока дживайские наглецы уплывали. Только дрессированные карпадосы с визионарами для слежки передавали в министерство обороны на большой экран, как «Диатор» сначала парит по морю на волнах, посланных крайними Хаврами. А затем, хитро выбрав скростное течение, исчезает из виду.

— Мало нам одних карпадосов! — заявил министр обороны. — Следить и только! А нам нужно гусей выдрессировать или пеликанов — чтобы бомбардировали разрывными ядрами таких нарушителей.

Тем временем «Диатор», на борту которого, опешившие моряки и контрабандисты, наконец, пришли в себя, пустился в сторону Северного полушария. К берегам опасной Аквиранги.

Глава 14

Рита

— Обезьяна с гранатой! — выругалась Грымова, когда наш корабль шлёпнулся со всего маху на воду, подняв миллионы брызг.

— На себя посмотри! — огрызнулась я, удерживая почти невесомое тело Таси.

Позади заревели драконы, я обернулась, не зная, каким Богам молиться, и обнаружила, что Хавры уставились с почти человеческим недоумением на монумент Петра Первого. М-да, тут ему место, конечно… Представляю, как опешил бы господин Церетели, увидев с каким смаком в жёлтых глазах смотрит чудовище с обломанным гребнем на статую великого императора. Впрочем, о чём я думаю, когда вокруг такое творится?!

Матросы вопили. Киату заметался между ними и Тасей.

— Иди! Командуй, пока мы целы! — крикнула я ему. — Она жива!

Он кивнул и рванул к штурвалу, брошенному помощником капитана.

Я взглянула на Тасю внимательнее. Да, она жива. Вот только надолго ли? Увы, пульс прослушивался тонкой ниточкой, и кожа у неё похолодела. Но я рядом с ней, а управлять командой, кроме Киату, было некому. Большой Трэджо замер со стеклянными глазами, вцепившись в мачту, остальные шатались или попадали на палубу с таким видом, будто обмочили штаны. С непривычки-то! Я их даже понимаю. Ощущения при перемещении из мира в мир отвратительны. В первое мгновение кажется, что внутренности разобрали на части, а потом запихнули их в тело как попало: желудок с лёгкими перемешались, кровь бурлит, мозг торчит из ушей. А когда ещё гигантские драконы в двух шагах ревут, норовя то ли восславить, то ли съесть, только безумец не испугается. Аня Фуц, например. Судя по лицу, наша Электра точно учуяла магию. Много магии! Конечно, здесь, на Морне, её столько — можно лопнуть от жадности.

Я опустилась на палубу, держа почти бездыханную Тасю на руках, как ребёнка. Подползла к полированной стене, прислонилась. Ногами упёрлась в узлы канатов, чтобы не болтало от борта к борту, как прочих.

Драконы снова заревели, но уже как-то иначе. И вдруг паруса вздулись. Нас подняло и… понесло. Судя по мигом пролетающим над головой облакам, брызгам и ударившему в лицо ветру, мы помчались на всех парах. Ничего не понимаю!

Я прижала Тасю к себе. Её голова запрокинулась. Чуть тёплая, чёрт!

«Она умереть должна не сейчас и не здесь, а потом, вместе со всеми дживами!» — мысленно оправдала я свой страх за неё. Но сердце сжалось ещё сильнее, ведь память некстати выдала Тасины смешные, по-детски неуклюжие, но искренние объятия и чмоканья в щёку.

«Ну что же ты, противная, обнимательная Тася, ну! Приходи в себя!» — бормотала я ей на ухо, чтобы никто не услышал.

— Эгэй, красотка, вы в порядке? — раздалось над головой.

Я вскинула глаза и увидела рыжего офицера. На удивление, не зелёного…

— А-а, это вы? Мы нормально! Вывезите нас из этой свистопляски, — сказала я, ничем не выдав своё волнение. — Помогите Джикарне управиться.

— Дживе плохо? — спросил рыжий, словно не услышал меня, и присел, балансируя на корточках.

— С ней бывает такое после серьёзных перемещений. Занимайтесь делом! — строго ответила я.

— Сейчас, — кивнул он.

Распахнул дверцу на лестницу и протянул мне руку:

— Сначала вам обеим надо в каюту.

— Нам и здесь нормально. Там больше укачивает. — Парировала я. Не знаю, что говорило во мне: чувство непокорности и ненависти к дживайцам или желание послать именно этого конкретного тайного агента ко всем чертям.

— Здесь вас может волной снести! — не послушал меня рыжий верзила и, воспользовавшись тем, что ветер закрыл мне лицо прядями волос, перехватил с моих рук Тасю и нырнул внутрь.

— Эй! Кто тебе дал право самовольничать?! — возмутилась я и, качаясь, как пьяная, последовала за ним.

Рыжий передвигался быстро и уверенно, несмотря на качку. Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы не упасть, догоняя его. Дверь на палубу захлопнулась. Я разозлилась, но поняла, что рыжий был прав. Тут было теплее, ни брызг, ни ветра. Рыжий опустил на койку Тасю и оглянулся на меня с ухмылкой:

— Ну что, строптивая мухарка, драться будешь?

— Нет, — я поджала губы. — Тут лучше. Но там наверху явно не хватает холодных мозгов.

— И то верно, — ещё шире осклабился рыжий. — Не думал, что среди контрабандистов одни мухарки сопливые-визгливые. — Он оценил взглядом моё хладнокровие и грудь заодно и добавил. — Из тебя вышел бы куда лучший помощник капитана.

Рыжий прошёл к выходу, словно специально задев мою грудь рукой. Не грубо, но… Я напряглась, готовая ударить. Базз выскользнул ужом из каюты, и я услышала его наглый хохот в коридоре. Нет уж, меня не проведёшь! Ненавижу дживайцев с их мужланскими замашками!

Я бросилась к Тасе. Лицо её обрело совсем мертвенный оттенок. Я села на край койки и принялась растирать холодные Тасины ладошки:

— Эй, Тася! Давай-ка, приходи в себя! Ты что удумала, ну?!

Приложила ухо к её груди, сердце почти не билось. Так, раз в час: ттук… ттук… У меня в душе всё заныло. Я вспомнила о джойе, ткнула в ухо и заорала:

— Эй, помощницы дживы! Все быстро в каюту! Хоть на карачках! Срочно! Нужна помощь!

Сработает? Нет?!

Я смотрела на дверь над лестницей, но никто не торопился! Чёрт бы их побрал! Только пользоваться Тасей умеют! И внезапно я поняла, что другие дживы не врали — это перемещение могло стать последним для Таси. А с таким количеством людей, кораблём и памятником и подавно. Тасин носик заострился, и я от ужаса чуть не прикусила себе палец — так же перед тем, как выдохнуть в последний раз, выглядела моя единственная подруга Ханитэ ещё в доме сирот, когда заболела лихорадкой и её не стали спасать, не стали тратить драгоценных лекарств на не нужную людям, не свободную сироту.