Увидев последнего, Тальк изменился в лице.
— Ник? Какого чёрта ты тут делаешь?
— Ви…
— Здесь меня зовут Тальк, — быстро оборвал его юноша.
— Здесь меня зовут Лис, — эхом откликнулся рыжеволосый, снял шляпу и картинно поклонился. — И как ни странно, но я о тебе наслышан.
— Надеюсь, обо мне говорят только плохое?
— Разное. Как мать?
— Не жалуемся. Ты нашёл
— Пока нет. Но найду.
Остальные слушали этот диалог с известной долей недоумения.
— Вы знакомы? — протянула Сова.
— Мы братья, — не отрывая взгляда от Лиса, ответил Тальк. — Как ни странно, родные. Только вот он уже два года живёт своим умом. Ушёл из дома искать нашего блудного батюшку. Значит, у него та же шиза, что и у меня?
— Ты считаешь это шизой? — Блондин улыбнулся открытой, располагающей улыбкой, прерывая словоизлияние братской любви. — Забавное суждение. Если я правильно понял, у тебя возникли какие-то проблемы? Давайте знакомиться, я — Нам, — слова вылетали из него, как из пулемёта.
— Багира, — буркнула брюнетка. — Сова, я не сильно понимаю, зачем ты притащила нас к этому мальчишке и чем лично я смогу ему помочь.
— Я — Кит, — робко подала голос шатенка. — И если говорить откровенно, то проблемы не только у вас.
— Так, давайте-ка для начала кое-что проясним, — Тальк хлопнул в ладоши и чуть развёл их. — Какой цвет?
— Синий, — безмятежно отозвался Нам, — я понимаю твоё недоверие к собственному разуму, но за кого ты принимаешь нас?
— Проверка разума никогда не помешает. Ты? — Тальк повернулся к Багире, меняя положение рук. Девушка покосилась на Сову, скорчила презрительную гримасу и сплюнула:
— Чёрный.
— Ты.
Вместо ответа Лис сделал короткое движение пальцами, и юноша кивнул в ответ:
— В тебе я не сомневался.
— Я не умею
Тальк взглянул в её глаза, медленно меняющие цвет на серый, и вздохнул:
— Сова, ты просила подсказать тебе верный момент. Поскольку мы только что выяснили, что я не псих либо нахожусь в компании таких же сумасшедших, то вот тебе тот самый момент.
— Даже так? — Девушка изумлённо вскинула брови. — Ты хочешь рассказать им всё?
— У меня творится такая каша, что придётся, похоже, — он кисло улыбнулся. — Пора сбрасывать маски.
— Что, прямо тут?
— А тебе есть разница? При твоих-то возможностях.
— Ладно, — она повернулась к остальным, — в круг, дамы и господа. Сейчас я буду вещать…
Глава вторая
Что-то прервало ровный и безмятежный сон. Что-то вклинилось в привычный шум и привлекло внимание чуткого, привыкшего к опасности рассудка. Вит открыл глаза. В оконное стекло стучал дождь, на коленях мирно урчал кот, в недрах дома бормотала канализация, и тихим гулом ей вторил холодильник. Всё было как всегда.
Во входную дверь постучали. Судя по всему, уже во второй раз — первый стук разбудил хозяина дома. Вит осторожно ссадил возмущённо мяукнувшее животное на пол и медленно встал, вслушиваясь в окружающее пространство. Обычный человек не смог бы миновать
— Вот оно как, — прошептал мужчина себе под нос и вышел в прихожую. Постоял секунду, качнулся с пятки на носок и наконец повернул дверную ручку. На той стороне его встретил взгляд пронзительно-синих глаз, принадлежавших миловидной девушке, на вид одних лет с Витом. Она стояла на пороге под большим зелёным зонтом, не делая попыток шагнуть внутрь. Светло-каштановые волосы гостьи были забраны в высокий хвост. Две маленькие родинки на левой щеке, прямой тонкий нос, всё было таким же, как помнил хозяин дома. Только… она стала старше. Как и он.
— Здравствуй, Хамелеончик, — произнёс мужчина, чуть кланяясь.
— Здравствуй, Совратитель, — ровным тоном ответила девушка. Упоминание старых прозвищ явно не добавило теплоты встрече. — Пригласишь войти?
— Входи, — он пожал плечами. — Я снял защиту.
— Есть такая штука — вежливость.
Она переступила порог, складывая зонт, и огляделась. Вит помог ей снять плащ и хмыкнул, узрев под оным строгий юбочный костюм.
— Раньше ты предпочитала более свободный стиль одежды.
— Мы меняемся, — задумчиво произнесла девушка, прикрывая глаза на несколько секунд. Когда она вновь подняла веки, радужка её отсвечивала серо-зелёным. — Но не все. Значит, здесь ты от нас прятался всё это время?
— Не только здесь, — спокойно ответил мужчина, жестом приглашая пройти за ним, и направился обратно на кухню. — Под Воронежем я прячусь последние четыре года. До этого была Москва, Пермь и Екатеринбург.
— Ты бежал, — интонация была утвердительной.
— Бежал, — согласился он. — Ну а тут мой бег закончился, и начались мучения. — Неловкая усмешка. Не так он представлял себе эту встречу. Совсем не так.
— Это ты умеешь лучше других. Мучиться. И мучить.
— Ты пришла читать мне нотацию? — Он отодвинул ей стул и сам занял своё место за столом напротив неё. — Кстати, почему только ты? Где остальные?
— Остальные прибудут послезавтра, во плоти. Я пришла убедиться, что это действительно ты, и подготовить тебя.
Вит раскурил трубку, лежавшую там, где он её оставил, и выдохнул вместе с дымом:
— Нам идёт меня убивать?
Девушка подняла брови, потом коротко и нарочито весело рассмеялась.
— Тебя? Убивать? Кому ты нужен, братец? Разве что морду набить. Если старший захочет, то сам расскажет, чем обернулась твоя придурь, а я просто вестник. Чёрный, к сожалению.
— Что случилось, Кит? — Мужчина с трудом проглотил ударившее горечью «кому ты нужен» и заставил себя сосредоточиться.
«
— Лис пропал, — коротко отозвалась девушка по имени Кит. — И мы не можем его найти. Не помогает ничего, включая
— В-третьих, проверяет, не я ли виноват в его исчезновении, — мрачно подытожил Вит. — Ты явилась ещё и для этого, не так ли?
— Кто знает, что взбредёт тебе в голову? — пожала плечами Хамелеончик. — Да, этот вариант мы тоже рассматривали. И признаюсь, я рада, что это не так.
Они помолчали. В каминных трубах легонько подвывал ветер, жалуясь на ночную темноту и тщету бытия. Душа Вита вторила этой тоскливой песне.
— Прости меня, — выдавил он. — Я был… не знаю. Я совершил ошибку.
— И струсил, — жёстко закончила Кит. — И сбежал за тридевять земель, не оставив ни телефона, ни адреса. Ты хоть представляешь, через что мы прошли? Через что прошёл Лис? Сначала смерть вашей матери, а потом ты. А что стало с Братством? Ты хоть на минуту задумывался о том, что делаешь?
— Нет, — Вит сидел, втянув голову в плечи, не поднимая глаз на собеседницу. — Я задумался об этом гораздо позже.
— Слишком поздно, — отрезала девушка. — Мы выбросили тебя из своей жизни. Нам пришлось это сделать, и дело не в том, что ты натворил тогда, а в том, как поступил после. Твоя трусость и неспособность отвечать за свои действия перечеркнула всю силу и знания, которые ты, как я вижу, не растерял до сих пор. И если бы не последние события, я бы никогда не пришла сюда, невзирая на всё, что нас связывало.
—
— Нам расскажет. Не уходи от разговора.
— Что мне сделать? — взмолился Вит, чувствуя, как внутри всё полыхает от стыда и боли. — Я наделал глупостей, сестра, сбежал как последний подлец! Я готов был к тому, что вместо тебя ко мне сейчас явится Нам и бросит мне вызов! Я это заслужил…
— Нет. Вызова и поединка ты не заслужил. И прощения, пока что, тоже.
— Что мне сделать? — повторил он, на этот раз шёпотом. — Чтобы вы простили меня или хотя бы прикончили по-быстрому?
— Не говори ерунды, — в голосе Кит появились мягкие нотки. — Убивать тебя точно никто не будет. Несмотря ни на что, ты всё же брат нам. Своё ты получишь, но останешься жив. Шансы получить прощение у тебя тоже есть.
Вит в первый раз за весь разговор поднял взгляд на лицо своей сестры, ожидая увидеть там всё, что угодно. В облике Кит сквозила усталость и… жалость.
— Я сделаю всё, что ты скажешь, — с трудом произнёс он. Хамелеончик внимательно посмотрела ему в глаза и кивнула.
— Хорошо. Кажется, ты ещё не окончательно опустился. По крайней мере, чувство стыда тебе пока ещё знакомо. Нам, Багира и Сова будут у тебя послезавтра к вечеру.
— Может, проще мне к вам?
— Нет. Он объяснит, почему.
— Почему так, почему лично? Ты что, не доверяешь моим возможностям?
— Не в этом дело. После того, что произошло, вообще мало кому и чему можно доверять.
— Твою мать, — пробормотал Вит. — Да что у вас стряслось? Агентство?
— Нет. Ещё раз, тебе всё расскажут лично.
— Ладно. Буду ждать, — он снова неловко усмехнулся. — Что мне ещё остаётся?
Кит поднялась из-за стола.
— Не знаю, что тебе скажут остальные, а мои условия просты: ты должен вернуться и помочь вернуть Лиса. И если при этом я пойму, что ты действительно изменился, то, возможно, прощу тебя. Пока что — извини, то, что я вижу, не очень отличается от того, чем ты был восемь лет назад.
Вит вновь опустил взгляд.
— Я не знаю. Как мне понять, изменился ли я? Как понять, отличаюсь ли? Всё это время я жил в страхе, что вы меня найдёте. Теперь во мне страх, что вы меня никогда не примете. — Он помолчал. — Но я хотя бы знаю, что делать прямо сейчас. Хорошо. До их приезда у меня почти двое суток. Я проверю все доступные для меня источники информации, проведу поиск по крови — в любом случае я смогу сделать это надёжнее и лучше, чем вы, — и к приезду Нама у меня будет хоть что-то.
Девушка смотрела ему в затылок, и выражение усталости, жалости и брезгливости на её лице медленно сменилось надеждой.
— Ты был дураком, Витти-Совратитель, — произнесла она. — Дураком, трусом и подлецом. Прошу, докажи нам всем, что мы ошиблись и в тебе ещё осталось что-то от прежнего командира Братства. Иначе…
Она замолчала, потрепала хозяина дома по макушке, повернулась и пошла к выходу. Вит с видимым трудом поднялся и поплёлся за ней — провожать.
— Постарайся как следует выспаться, — бросила она уже на крыльце, открывая зонтик. — На тебя смотреть страшно. И да, если ты встретишь Нама нетрезвым или с похмелья, можешь сразу начинать молиться. Всё. Удачи тебе.
Притихший на время их разговора дождь хлынул с новой силой, растворяя в себе тонкую фигурку Хамелеончика. Вит вздохнул, провёл рукой по волосам, и…
…проснулся в кресле. Немилосердно ныла затёкшая шея, за распахнутым окном занимался рассвет, а возле подоконника натекла эпических размеров лужа. Кот по имени Лис осторожно пробовал её лапой и громко жаловался окружающему миру на пустую миску и отсутствие внимания. Из-за окна ему вторил кашляющий лай тех же интонаций.
Хозяин дома выпрямился, покрутил головой, разминая мышцы, и принялся удовлетворять потребности зверья.
«
Международный рейс приземлился ранним утром. Немногочисленные встречающие оживились, по залу ожидания пролетел облегчённый вздох вперемешку с зевками и шелестом складываемых газет.
Невысокий худощавый юноша с красными от многосуточного недосыпа глазами напряжённо выпрямился в кресле. До того он сидел, сжавшись чуть ли не в комок, и что-то постоянно шептал себе под нос. Со стороны казалось, будто он молится.
— Чё, девчонку ждёшь? — Мускулистый красавец-брюнет, «мачо» в чёрной маечке-сетке и спортивных штанах, сидевший рядом, белозубо улыбнулся. — Моя чика тоже…
Юноша повернулся к щёголю, и тот осёкся. Из-под встрёпанной соломенной чёлки на него смотрели арктически-голубые слезящиеся глаза. Их взгляд был исполнен такой беспросветной тоски и ненависти ко всему окружающему, что казалось странным, как под ним не плавятся стёкла и не крошится мрамор.
— Нет, — тихо и чётко выговорил блондин, — я жду друга. Родственника. — В его голосе слышался лёгкий акцент. «Мачо» неожиданно понял, что его странный собеседник отнюдь не юнец. Скорее всего, ему было лет тридцать или даже больше. Но хрупкое телосложение и моложавое лицо играли с окружающими злую шутку.
— Понял, нах, — пробормотал «спортсмен», пытаясь отодвинуться в своём кресле.