Хроники Амбера

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

ХРОНИКИ

АМБЕРА

Roger Zelazny

THE CHRONICLES OF AMBER (OMNIBUS)

«NINE PRINCES IN AMBER

© 1970 by Roger Zelazny © И. Тогоева. Перевод. 2004

THE GUNS OF AVALON

© 1972 by Roger Zelazny © Ю. Соколов. Перевод. 2004

SIGN OF UNICORN

© 1975 by Roger Zelazny © H. Сосновская. Перевод. 2004

THE HAND OF OBERON

© 1976 by Roger Zelazny © И. Тогоева. Перевод. 2004

THE COURTS OF CHAOS

© 1978 by Roger Zelazny © А Пчелинцев, M. Пчелинцев. Перевод. 2004

TRUMPS OF DOOM

© 1985 by The Amber Corporation © В. Гольдин, И. Оганесова. Перевод. 2004

BLOOD OF AMBER

©1986 by The Amber Corporation © H. Белякова. Перевод. 2004

SING OF CHAOS

© 1987 by The Amber Corporation © M. Гуэгов. Перевод. 2004

KNIGHT OJF SHADOWS

© 1989 by The Amber Corporation © E. Доброхотова-Майкова. Перевод. 2004

PRINCE OF CHAOS

© 1991 by The Amber Corporation © E. Волковыский. Перевод. 2004

Все права защищены. Ни одна из частей настоящего издания и все издание в целом не могут быть воспроизведены, сохранены на печатных формах или любым другим способом обращены в иную форму хранения информации: электронным, механическим, фотокопировальным и другими, без предварительного согласования с издателями.

НА ПОРОГЕ АМБЕРА

В адрес Роджера Желязны за его долгую, тридцатилетнюю литературную карьеру было произнесено немало хвалебных слов, и в этих похвалах — разве что малая толика преувеличений. Заслуги Желязны перед Ее Величеством Литературой отмечены полутора десятком литературных премий, но гораздо важнее другое — своими произведениями, в которых изящно сочетаются самые разные жанры, объединенные характерной "желязновской" стилистикой, Роджер Желязны доказал — фантастика отнюдь не падчерица "большой литературы", она — сама литература, которая, как известно, больше, чем жизнь.

Желязны дебютировал в литературе в середине 1950-х годов. Уже первые сборники его рассказов и первые романы оказались весьма удачными, подтверждением чему — две премии "Небьюла" и две премии "Хьюго". Иными словами, творчество дебютанта оценили и читатели, и профессионалы, коллеги по жанру. Впереди были еще одна "Небьюла" и четыре премии "Хьюго", премия "Аполлон", премия Американской библиотечной ассоциации, две премии журнала "Локус" и многие другие награды. А пока — Желязны продолжал писать и публиковать тексты, которые, по выражению одного американского литературного критика, "помогли определить лицо фантастики 60-х и 70-х годов".

"Этот бессмертный" (1966), "Мастер снов" (1966), "Князь света" (1967), "Аллея проклятий" (1969), "Остров мертвых" (1970), "Порождения света и тьмы" (1970) — все эти романы снискали Желязны репутацию автора, который мастерски обращается с древними мифами и заставляет их играть новыми, "современными" красками. А затем Роджер Желязны совершил следующий шаг — и создал собственный миф, оказавший впоследствии значительное влияние на литературную традицию. Это был миф об Амбере.

Вечное противостояние Порядка и Хаоса, каждый из которых порождает миллионы отражений, миллионы Теней, населенных бесчисленными существами… Эпическое противоборство Огненного Пути и Логруса, действующих и самостоятельно, и через своих "агентов" — королевские дома Амбера и Хаоса, Единорога и Змея… Диалектическое единство и борьба противоположностей, воплощенное — отчеканенное — в литературной форме. Словами самого Желязны: "Амберский цикл — своего рода комментарий к моим размышлениям о природе реальности и к восприятию этой реальности людьми". В известной мере Амберский цикл предвосхитил идею, которая обрела статус культовой с выходом фильма "Матрица" братьев Вачовски: Земля — не более чем иллюзия (Тень) некоей высшей, истинной реальности.

Среди "истоков" амберского мифа — и кельтские предания о сидах, и древнегреческая натурфилософия, и ближневосточная концепция небесного города и его земной проекции (в христианстве — небесного и земного Иерусалима), и концепция мифического времени как "круга вечного возвращения" (М. Элиаде), и юнгианская теория архетипов, и изысканная драма "роковых страстей" (пьесы английских драматургов-елизаветинцев, исследованию которых была посвящена дипломная работа Желязны-студента). Что же касается "технической" стороны творчества писателя, то есть того, как писались "Хроники Амбера", то в одном из интервью Желязны рассказал об этом достаточно подробно:

"Поначалу я помышлял о девяти романах. Одним из первых моих побуждений было изложить историю Амбера с девяти точек зрения, показать ее глазами каждого из принцев. По такому принципу выстроен "Александрийский квартет" Лоуренса Даррелла. Впрочем, от этой идеи я быстро отказался — потому что прикипел к Корвину. Единственное, что сохранилось от первоначального замысла, — автомобильная авария, о которой упоминается в каждом романе, всякий раз с новыми подробностями или с новой интерпретацией того, что произошло.

Потом мне показалось, что первых пяти романов вполне достаточно. Ведь я использовал весь материал, на который опирался. Поэтому, когда мои мысли все же вернулись к Амберу, я решил перенести действие в будущее и излагать события с точки зрения другого персонажа. И отнюдь не планировал нового пятикнижия: по моим расчетам выходило, что романов будет от силы три.

Разница между первым и вторым пятикнижиями состоит в том, что в первом случае я писал ’’амберский" роман, потом отвлекался на другие, потом возвращался и писал следующий. А во втором случае процесс написания был, скажем так, гораздо более компактным: фактически я писал один роман за другим — и, признаюсь, был счастлив, когда наконец завершил пятый. Все-таки сочинить пять романов подряд и на одну и ту же тему довольно утомительно".

Как писал друг Желязны литературный критик Карл Йок, "романы об Амбере — не только главное достижение Желязны-писателя, но и замечательный образец его творческой манеры. Вопреки утверждениям тех, кто полагает, что он не сумел добиться цели, заявленной ранними романами, нельзя не признать, что именно Желязны, больше, чем какой-либо другой автор, привнес в фантастику язык, образы и стилистику мейнстрима".

Самого Роджера Желязны с нами уже нет, но его книги, конечно же, продолжают жить. В издании, которое Вы, уважаемый читатель, держите в руках, впервые все десять романов Амберского цикла собраны под одной обложкой.

Замок Амбер и Владения Хаоса ждут.

Так не будем медлить на пороге.

Кирилл Королев

ДЕВЯТЬ

ПРИНЦЕВ

АМБЕРА

Перевод с английского И. Тогоевой

© И. Тогоева, перевод, 2004

I

Похоже, наступал конец тому, что казалось мне вечностью.

Я попробовал пошевелить пальцами ног. Успешно. Ноги я чувствовал, хотя они и были в гипсе. А сам я лежал распростертым на больничной койке.

Я зажмурился, потом снова открыл глаза.

Стены комнаты наконец перестали качаться.

Hie же я, черт побери?

Туман в голове понемногу рассеивался; в нем, словно острова в океане, стали возникать обрывки того, что некогда было моей памятью. Я вспоминал бесконечно долгие ночи, бесчисленных сиделок, инъекции, инъекции, инъекции… стоило мне чуточку прийти в себя, как тут же кто-нибудь являлся и всаживал в меня шприц с какой-нибудь дрянью. Да, так оно и было. Это я вспомнил. И пусть я только наполовину пришел в себя, инъекции им придется прекратить.

Но захотят ли они их прекратить?

Почему-то упорно думалось: вряд ли.

Эта мысль пробудила в моей душе естественные сомнения относительно чистоты любых, даже самых лучших человеческих побуждений. Меня длительное время пичкали наркотиками, осознал я вдруг. Причем без особых на то причин, судя по тому, как я себя чувствую. Так что, если им за это платят, с какой стати они вдруг прекратят инъекции? Нет, действовать надо очень осторожно, сказал мне мой внутренний голос. Надо продолжать притворяться, что дурман еще действует. Внутренний голос принадлежал худшей, хотя и более мудрой, половине моей души.

Я последовал его совету.

Минут через десять дверь приоткрылась, на пороге возникла медсестра. А я лежал себе и похрапывал. Сестра тут же удалилась.

Теперь мне уже удалось кое-что восстановить в памяти.

Я смутно припоминал, как попал в какую-то аварию или автомобильную катастрофу; потом — сплошное черное пятно. О том, что было до аварии, я тоже не имел ни малейшего представления. Но помнил, что сначала угодил в больницу, а уже потом сюда. Зачем? Неизвестно.

Ноги мои чувствовали себя превосходно и явно годились для того, чтобы на них стоять, хотя я понятия не имел, когда они были сломаны. А то, что они были сломаны, я знал точно.

Я попытался сесть. Это оказалось непросто: тело было как кисель. За окном стояла темная ночь — яркие звезды, бесстыдно красуясь в небе, смотрели на меня. Я подмигнул им и спустил ноги на пол.

Перед глазами все поплыло, однако вскоре в голове прояснилось, я встал, держась за спинку кровати, и сделал первый шаг.

Нормально. Ноги держат. Итак, теоретически я уже в состоянии отсюда выйти.

Я снова залез в постель, вытянулся на спине и стал думать. От совершенных усилий и слабости меня знобило, я весь взмок, во рту стоял противный сладковатый вкус, поташнивало, мерещились засахаренные сливы и тому подобное.

Подгнило что-то в Датском королевстве…

Да, это точно была автомобильная катастрофа. Черт знает что…

Приоткрылась дверь, сквозь щель в палату ворвался поток света. Я чуть опустил веки и увидел, что это снова сестра со шприцем в руке. Этакая могучая матрона с широченными плечищами.

Когда она подошла совсем близко, я неожиданно приподнялся и сел на постели.

— Добрый вечер! — сказал я.

— Ох! Добрый вечер, — ответила она.

— Когда меня выписывают? — спросил я.

— Об этом надо узнать у доктора.

— Ну так узнайте.

— Пожалуйста, поднимите рукав.

— Да нет, спасибо, больше не надо.

— Но мне необходимо сделать вам укол.

— Нет, никакой необходимости в этом нет.

— Так доктор велел!

— Вот пусть доктор придет и сам мне об этом скажет. А пока что я категорически против.

— Но мне же приказано…

— Эйхман* тоже так говорил, а чем кончил? — Я укоризненно покачал головой.

— Хорошо, — вздохнула медсестра. — Мне придется доложить…

— Пожалуйста, докладывайте, — сказал я. — Заодно сообщите доктору, что я утром намерен выписаться.

— Нет, это невозможно! Вы ведь даже ходить еще не в состоянии! И у вас серьезные повреждения внутренних органов…

— Ладно, посмотрим, — кивнул я. — Спокойной ночи.

Она вылетела в коридор, ничего не ответив.

А я снова лег и стал думать. По-видимому, я нахожусь в какой-то частной лечебнице. Значит, кто-то платит за мое пребывание здесь. Интересно, кто? Никаких родственников я вспомнить не мог. Друзей тоже. Кто же тогда платит? Враги?

Я еще немного подумал.

Ничего не придумывалось. Ни малейшей идеи насчет предполагаемого благодетеля.

Вдруг я вспомнил: моя машина летит под откос на горной дороге и падает в озеро… Дальше — полный мрак.

Я был…

От напряжения я снова весь покрылся испариной.

Я не знал, кем я был раньше.

Чтобы отвлечься, я сел и быстренько разбинтовал себя. Под бинтами все давно зажило; похоже, их давно пора было снять. Потом я разбил гипс на правой ноге металлическим прутом, вынутым из спинки кровати. Мною овладело странное чувство: казалось, что нужно как можно скорее отсюда смыться, чтобы успеть сделать нечто важное.

Я попробовал встать на правую ногу. Нормально.

Потом я разбил гипс и на левой ноге, встал и потихоньку пошел к шкафу.

Пусто. Одежды там не было.

В коридоре послышались шаги. Я снова лег, прикрыв простыней снятые бинты и куски гипса.

Дверь опять приоткрылась.

В палате вспыхнул яркий свет; на пороге высился здоровенный детина в белом халате, смахивавший на быка. Это он зажег свет: пальцы его до сих пор лежали на выключателе.

— Что вы тут удумали? Сестра на вас жалуется, — сказал он.

Притворяться спящим больше не имело смысла.

— Неужели? — спросил я. — И что же она говорит?