Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Мистер Х. Стань моей куклой - Леона Хард на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Не плачь! — попросил мужской голос. Я вздрогнула от понимая, что рядом кто-то сидит и смотрит. Настороженно убрала ладони от глаз. Я не плачу перед людьми.

Справа на тротуаре на корточки присел молодой человек, на колени горизонтально земле положил руки, а сверху на них голову или лучше сказать щеку. Улыбался блондин мило, не приоткрывая зубов, как бы стеснительно или мягко. От этой улыбки во мне целый атомный взрыв прогрохотал. Также ярко и убийственно мощно и еще долго отдавался эхом в каждом сантиметре тела.

Блондин с роскошными и на вид мягкими песочными волосами оказался тем, который заступился. Вокруг парня при свете фонаря кружили белые снежинки, будто ореол сияния. Зачарованная волшебством блондина я почти перестала нервничать, но говорить не удавалось. Язык отказывался шевелиться.

— Ай! — взвыла от сильнейшей боли в корнях волос, когда за колосок болезненно дернули и пригнули пренебрежительно мою голову к грязной земле.

— Завтра принесешь пять косарей, скажем часов в пять вечера! — пока голову клонили к земле, я не видела, кто это делал. — Ясно? Стрелкуемся здесь на трубах. Не придешь — я тебя отыщу!

Бедняк с осипшим будто больным голосом еще раз дернул за косу, вызвав легкую пелену слез. Кое-как я вытащила косу из грубых пальцев, возмущенно повернулась и увидела парня, с наброшенным капюшоном на голову, сидящего на корточках. Локоть тот поставил на колено, а ладонью поддержал наклоненную щеку.

Чудовище слева поймало мое запястье и стянуло фенечку. Мою драгоценную фенечку и натянул себе на руку.

— Это мое! — двумя ладонями хлопнула в воздухе, пытаясь возвратить пропажу, но парень довольно вскочил с колен и продемонстрировал запястье с подарком. Мою фенечку — чёрную в десять рядов бисера с белыми инициалами ЕР (Екатерина Роман). Это первое украшение, которое смогла сплести, столько мучилась! Целых три недели сплетала и расплетала, пока не получилось.

— Отдай, вор! — обозвала.

— Захочешь вернуть — придешь завтра с пятью косарями! Будет тебе стимул!

Надо отдать должное я вскочила на ноги и больше не боялась.

— Отдай, пожалуйста! — попросила, воззвала к его совести, но поспешно обхватила себя руками, чтобы согреться. В одной черной кофте слишком холодно и ветер беспощадно стегал кожу.

Просьбу парень не расслышал или проигнорировал.

— Пойдемте в подъезд! А то снег заколебал падать! — прозвучало чье-то предложение. Меня не спрашивали, парень в капюшоне взял за кисть и потащил за собой.

Какой подъезд? Там темно, человек тридцать отморозков, пьяные, уверенна накуренные, нагнут и сделают плохие дела.

От предложения пойти в подъезд табун мурашек прошелся по черепу.

— Можно домой? Я хочу домой! — тихо попросила, но вопрос не расслышали. Ни блондин, ни тот в капюшоне. Пока горсть молодежи направлялась к ближайшему подъезду я пыталась вывернуться из крепкого захвата, но меня настойчиво тянули вперед. Только на третьем этаже темного подъезда великодушно отпустили.

Парень с фенечкой отобрал шубу у ребят и кинул пренебрежительно мне на голову. Я благодарно закуталась в мокрую и порядком изодранную одежду, тогда же телефон в кармане завибрировал. На экране обнаружилась запись «мама».

Парень в капюшоне только собирался сесть на ступени, но вновь вернулся ко мне и скинул звонок. Отдал совершенно молча, без разговора выключенный телефон. Потом присел на ступеньку и потерял ко мне интерес, будто я бесполезные бычки сигарет, которые повсюду валялись на полу в подъезде. Видимо столько же представляла для него ценности.

Я стояла минут тридцать. Никто не трогал и даже тот самый Марат в кепке поглядывал, но не прикасался, заливал в рот жадными глотками пиво. Я была статуей, замершей в одной позе, в углу лестничной площадки, вжатая лопатками в стену, и трясущаяся от холода. Волосы и тело мокрые от снега, наверное, заболею после прогулки, а мама будет сильно ругаться, когда вернусь.

Бедняки заполнили ступени лестницы, сидели на подстеленных куртках на порожках. Другие возле подоконника с цветами и пепельницей, где и я. Пили пиво, курили. Мокрая шуба впитывала противный запах сигарет. С одной стороны очень хотела домой, а с другой — боялась наказания от родителей.

Иногда тайком наблюдала за парнем в капюшоне, тот словно потерянный ребенок — странная ассоциация, теребил мою фенечку на запястье и смотрел в ноги своих ребят. Все время пока его друзья пили пиво (он тоже пил), не принимал участия в шутках и рассказах. Затравленный. Задумчивый. Выбитый из ремней безопасности и выброшенный один на дорогу. Я старалась смотреть украдкой, искоса, но один раз парень поймал за подглядыванием, от чего я вспыхнула, а щеки стали, думаю, бордовые. Парень не заговорил, и слава богу, не знаю, чтобы придумала и как отмазывалась. Я просто хотела вернуть фенечку и сбежать домой.

Потом мой взгляд остановился на высоком блондине с голубыми глазами, который рассказывал пошлые анекдоты и задорно смеялся и очень часто мельтешил руками. Слишком нервная жестикуляция, но он показался добрым. Пытался защитить и подсказал по поводу возраста, пока неандерталец в капюшоне не дернул за колосок. Кстати… о нем…

Я вжалась в бетон и было плевать, что испачкаюсь, хотела исчезнуть. Развалить стену позади себя и сигануть с третьего этажа. Парень оказался возле меня. С громким шлепком поставил пиво на подоконник, а из куртки достал сигареты. И все это напряженно медленно, время от времени посматривая на меня в ожидании реакции или с намеком о дальнейшем разговоре.

Руки скрестил на черной куртке, голову склонил, чтобы лучше меня видеть, а в лицо выдохнул дым. Я постаралась не дышать, но глаза противно зажгло. Когда парень наклонился, смогла рассмотреть его получше. Первым делом отметила карие большие глаза и невероятно длинные загнутые ресницы, как у девочки. Массивный квадратный подбородок. Симпатичный для бедняка, они мне в последние годы представлялись непременно с гнилыми зубами или лысыми, или хромыми, или вонючими.

Одна ладонь парня в капюшоне поднялась и оперлась о стену рядом с плечом, вторая с горящей сигаретой легла на подоконник. И я оказалася в квадрате-ловушке. Тушь потекла и думаю я вся грязная, волосы мокрые завитушки превратились в птичьей гнездо на голове, но это на руку, надеюсь приставать не будут и дальше. Пока ведь не изнасиловали?

— А у тебя есть «папик»? — от озвученного вопроса раздался дружественной смех, словно остальные тщательно присматривались и подслушивали. Я не нашла в себе сил продолжить молчаливую войну взглядов между двумя соперниками. Лицо покраснело, словно огнем ошпарили, особенно уши, шею и щеки. Очень сильно всегда краснела, поэтому приходилось замазываться тональным кремом.

Глупые стереотипы. Мама и папа не выбирают мне папиков или будущего мужа. Я могу встречаться с тем, с кем хочу, во всяком старшая сестра — Марина гуляет с парнями, с которыми пожелает (и спит тоже!).

— Так есть? — поторопил парень и выгнул голову так, чтобы насмешливо спросить у моих глаз и красного лица.

— Нет. Нет у меня папика. Мне только четырнадцать!

— Ты не выглядишь, как малолетка.

Парень затушил бычок и потянулся одной рукой к моей щеке, вторая, которая была рядом с плечом, уже обхватила за другую сторону — за щеку и волосы. Возможно прикоснулся аккуратно, но я вся подобралась, вытянулась в струнку, встала на цыпочки, отвернула голову, когда увидела, как бедняк наклоняет голову с явной и понятной целью. Зажмурилась, надеясь, что едва открою глаза окажусь в теплой кровати и весь ужас происходящего развеется.

Завертела головой и высказала что-то нечленораздельное. Мычание-протест.

— Я не могу прикоснуться к тебе своими грязными руками? — спросил бедняк задумчиво, но с пренебрежением. Подбородок четче очертился, едва собеседник сжал челюсть. — Ты встречаешься только с богатенькими ублюдками? Они же дадут кучу бабла, так? Вы все богатые, но жалкие шлюхи!

Я простонала под всеобщий смех выродков и сжала губы, когда парень потянул за щеки вверх, вынуждая поднять лицо.

Замычала, пытаясь убрать голову.

— Фу! Противный! — успела высказать мужскому плечу, пока избегала поцелуя, крутя головой из стороны в сторону. Как представила, что бедняк поцелует, горло сдавило стальным обручем и не давало дышать. Слезы подступили к глазам.

А потом его губы прикоснулись. На щеки надавили грубые пальцы, вынуждая открыть рот и позволить его языку ворваться внутрь. Вместе с запахом алкоголя и табака его язык начал измываться. Облизывать, оставляя слюну на губах. От этого я чувствовала себя противно и мерзко, словно наелась слизи. Отдаленно кроме запаха алкоголя и табака ощутила запах цитруса (мужского одеколона), который защекотал в ноздрях.

Поцелуй был агрессивный, напористый и продолжался по моим меркам бесконечно долго, будто я виновата во всех проблемах. Грубое наказание, а не поцелуй. Губы заболели от напора. Я не знала, как правильно дышать во время поцелуя. Парень набрасывался губами и пил мое дыхание, жестоко крал. От этого не могла дышать, голова начала кружиться от нехватки кислорода. Сердце едва не пробило ребра от страха.

Ладонями подтолкнула мужскую грудь прочь от себя, пальцами постучала, чтобы отстал. Слезы уже давно текли. Соскальзывали по щекам и капали на губы.

Когда парень прекратил целовать, то по-прежнему держал меня за щеки. Его губы чуть приоткрыты и сквозь них рваное дыхание. Я испуганная. А он вряд ли испуганный, может немного сбитый с толку. Ошарашенный. Потому что я заревела в голос, не справилась с эмоциями. Пихнула парня в грудь и побежала по лестнице вниз, держа полы шубы без пуговиц. Перешагивала через любопытных зевак, которые смеялись вслед. Кому-то наступила на ногу, в ответ над головой пролетела бутылка пива и обрызгала одежду и обувь. А я всё бежала, перепрыгивала через ступеньку и, не переставая рыдала.

Грязный бедняк украл мой первый поцелуй! Это так мерзко и страшно. Губы пылали и болели от напора и противный запах лимона ощущался во рту и на щеках, и лице. Повсюду на одежде. Как назло, не запах перегара, а одеколон.

На улице вспомнила о сумке, которая валялась не тронутой на асфальте. Меня не преследовали, но остаток пути я бежала, боясь остановиться.

Глава 2

После встречи с отморозками я заявилась домой в таком виде, будто меня избили или обворовали. Зареванная с растекшейся тушью под глазами в облезлой мокрой шубе, трясущая, как осиновый лист на ветру. Думала родители начнут с крика, возможно ударят, но мать, стоя наготове в прихожей, злая с кулаками, упертыми в бока, молча оглядела дочь, сделав соответствующие выводы, и прикрыла ладонью рот. Затем начала вспоминать господа Бога, при условии, что мама не сильно верующая.

И вместо покоя, одной рукой я стирала свои незаметные слезы, второй гладила маму по макушке. Прогнав отца, чтобы не подслушивал, мы заперлись в комнате для гостей и долго разговаривали.

— Меня не насиловали. Я просто упала в лужу и попала в метель, оттого расстроилась. Видишь, вся красота насмарку! — продемонстрировала полуразвалившийся мокрый колосок.

Я сидела на черном диване, а мать напротив на стуле, руки поставив на колени и в упор разглядывая меня на предмет синяков или ссадин.

— А это что? — трясущимся пальцем мама дотронулась до моих губ и подбородка.

— А что там? — повторила, прикасаясь к лицу.

Я ничего не чувствовала кроме дикого холода, от озноба зубы стучали друг об друга. Я настолько продрогла пока стояла зимой в одной кофте на улице, что другие эмоции и ощущения притупились. Возможно, когда согреюсь и остальные выглянут наружу.

Самое главное не изнасиловали и не надругались. Мало ли, какие у них существуют изощрения.

— У тебя царапины на губах и подбородке, — с подозрением поведала мать.

Я быстро убрала палец от губ, поняла, что это, наверное, раздражение. Когда бедняк облизывал рот было не только не приятно, но и физически больно. Щетина терлась о кожу и доставляла дискомфорт.

Чтобы скрыть смущение и ложь, я встала с дивана, прячась от осмотра матери и начала беспокойно топтать ковер. Прошла к стеклянному шкафу. Достала первую попавшуюся книгу, как оказалось сентиментальный роман. Бабушка обожала дамские романы, вот оставила нам наследие. Я повертела книгу с изображением влюбленной пары, сплетающейся на персидском ковре в страстной агонии любви. С трудом сдержалась чтобы не плюнуть на их губы, соединенные в поцелуе. До того мерзкими и слюнявыми показались эти поцелуи. Что в них возбуждающего и приятного?

— Я просто с мальчиком поцеловалась, — с трудом выдавила полуправду. Не стала рассказывать, что парень насильно забрал поцелуй. — Наверное, он меня уколол. Ничего не приличного.

Крепко вцепилась в корешок книги. Красивую обертку хотелось разодрать, порвать на много жалких кусков, хоть так убрать из себя гнев и ощущение тупика, паники, в котором пребывала в то время и откуда не выбраться и не уйти.

Мерзкие поцелуи и мужчины такие же!

— Смотри у меня! — погрозила мать пальцем. Этот жест отвлек мое внимание от просмотра книги. — Я надеюсь это не какой-нибудь взрослый женатый мужчина? Откуда борода-то такая? Смотри хвостом не крути, а то оторвут. И вообще вечно разоденешься, как девушка легкого поведения, тебя грех не изнасиловать. Вон какой вырез на кофте! Чтобы я больше…

Вот мама и успокоилась. Перестала беспокоиться за дочь. Я закрыла дверцу шкафа, сунула книгу под мышку и пошла на выход из комнаты.

— Я с тобой еще не закончила! — раздраженный тон матери вызвал разве что скуку. Бедняки страшнее в десятки раз.

— Мне надо согреться, я продрогла. Но если хочешь, чтобы я заболела, то разумеется продолжай! — развернулась и вновь присела на диван. Подняла бровь вверх и молча уставилась на мать в ожидании дальнейшей лекции, возможно оскорблений или нотаций. Сейчас мне только эти вещи нужны, только вынос мозга, а не тепло и объятия.

— Иди, — злобно пыхтя, кивнула мать на закрытую дверь. А весь вид просто кричал о недовольстве, хмурится, злобно поджимает тонкие губы, волосы в пучке всё время поправляет, боясь вероятно, что ее идеальность под угрозой.

На той же недели мать отвела к гинекологу проверять насиловали или нет. Хотя, думаю то была очередная попытка ненавязчиво разузнать обо мне побольше, узнать начала половую жизнь или нет.

Почему не рассказала матери? А о чем рассказывать? Как издевались надо мной? Нет уж, я похороню эту тайну с собой. Никто не должен знать об этом позоре. Вспоминать противно, меня будто испачкали и оставили грязный след во мне. Ноги вытерли, плюнули в лицо, размазали и ударили. Что-то похожее ощущала первое время после происшествия, но потом мысленно отгородилась, сделала заслон в памяти, куда замуровала то событие. Я будто посмотрела фильм, где была лишь сторонним наблюдателем. По сути со мной ничего не сделали, да, испортили губы, но не более. Я жива, здорова и всё забудется со временем.

По вечерам не выходила на улицу, пряталась за стенами дома. Стала вести одинокий образ жизни, потому что девочки из класса предлагали периодически погулять, но я отказывалась, боясь встретить вечером тех «людей». Я ведь их обманула, не дала денег, не пришла на встречу с тем парнем в капюшоне…  И какое будет наказание неизвестно.

Смутно помнила Его лицо, оно было слишком сильно закрыто тканью куртки. Виднелся только квадратный подбородок с ямочкой и черные глаза, похожие на горький шоколад.

Едва вспоминала Его, как от беспомощности и паники внутри поднимался шторм, буря эмоций взрывалась и начинали разъедать мое мнимое с трудом приобретенное спокойствие. В такие минуты у меня был взгляд маньяка, карие глаза сужались в одну маленькую точку. И сама я сжималась, горбилась, будто хотела исчезнуть. Стержнем ручки делала дыры в тетрадях, а потом рисовала в местах дыр — голову и глаза. Представляя, что это его карие глаза.

* * *

Мама и папа из бедняков, пять лет назад им подарили статус богатых. Что это означало? Родители накопили достаточно активов, чтобы считаться богатыми, ну и конечно заимели хорошие связи, чтобы провернуть все дела по поднятию статуса и переезду на богатую половину города. С тех пор жизнь полностью поменялась, прежде мы были семьей Романовых, а стали Роман. Смена фамилии — тоже требование по статусу. Новая школа. Старые друзья остались в другой, прошлой жизни.

Получается я недочеловек и не бедная, и не богатая.

Прошло четыре года после той ночи. Я почти забыла события минувших дней и даже кошмары не мучили. Училась в школе, занималась танцами. Жизнь наладилась, но больше не ходила в шубах, предпочитала короткие куртки и кроссовки или сапоги без каблука для удобства бега. Мало ли встречу кого-нибудь из них.

— Ты выглядишь НЕ как женщина! — в очередной раз заметила мама, оглядела меня снисходительно, сделала неутешительный вывод и вид, что НЕ со мной.

Вот и пойми этих родителей, то я слишком откровенно одевалась, теперь я оказывается не женщина. Если ты ходишь не в шубе и в платьях, то ты не девушка.

Мама вышла вперед, на сгибе локтя красная сумка, фигуру скрывает красное пальто, ноги в сапогах на шпильке, волосы собраны в высокий темный пучок. Сестра у нее под крылышком и идут две кумушки впереди обсуждают, куда нам отправиться и в какой отдел первым? Обуви, лифчиков или платьев?

От перспективы таскаться по магазинам субботним утром, я горестно вобрала воздух в рот, надула щеки и выдохнула в сторону. Дунула на какого-то парня, тот аж взбрыкнулся, как кот, на которого попала вода. Головой затряс из стороны в сторону.

— Простите, — шепнула ему и пошла за спиной проводниц.

Марина-сестра немного полновата, грудь огромная и бедра широкие, но невероятно симпатичная на лицо с сексуальной мушкой над губой (ну в точности Мерлин Монро), а еще умная и очень обаятельная собеседница.

Сегодня гуляли в центре города, в одном из самых огромных магазинов для богатых, где вряд ли встретишь бедных людей, если только в качестве продавцов в бутиках или обслуживающего персонала. Бедняки живут на своей половине. На нашу сторону приезжали разве что на заработки и то кому повезло устроиться.

Итак, после долго и нудного шопинга, когда ноги начали нестерпимо гудеть, зашли в ресторан, с красными тяжелыми портьерами на массивных окнах, сели в центр помещения за столик с красными скатертями. В процессе нудного ожидания заказанной еды я засмотрелась на соседний столик. На красивые ноги девушки(женщины?) выставленные в проход и запакованные в ярко-оранжевые лабутены. Девушка ко мне боком, но ярко-рыжие волосы до лопаток хорошо видно. Шубку дамочка сняла, оставшись в коротком оранжевом платье на толстых бретельках.

В руках она держала меню и мужчина-сосед напротив нее тоже. Тот порядком старше: в темных волосах серебрятся нити волос, на носу очки. Время от времени он посматривал то на меню, то на свою куклу. Это не женщина — это кукла, совершенное создание или робот. У китайцев уже давно в широком пользовании имелись роботы, это мы-деревня только сорок лет назад впервые выпустили в общественное пользование первую куклу.

Как легко распознать куклу? В глаза заглянуть. Те мертвые, равнодушные, смотрят словно сквозь тебя, будто ты прозрачная. Срок службы куклы не очень долгий от пяти до пятнадцати лет. Искусственные создания могут перегреваться и даже болеть, как люди. Не все куклы красивые, есть те, которые выполняют и грязную работу. В общем, это своеобразная прислуга для богатых людей, но пока что кукла — слишком дорогостоящее развлечение. В нашей семье этой прелести нет.

Пока мы ели, я время от времени разглядывала красавицу. Еще бы, ведь это диковинка. Не одна я рассматривала, много похотливых взглядов было направлено в ее сторону.

В очередной раз запихнула вилку с макаронами в рот, тщательно начала прожевывать, и какая-то неведомая сила или что-то сзади подсказало обернуться. И два года. два года спокойствия жестоко разбились, треснули и развалились, поранив мое столь долго восстанавливаемое спокойствие. Я увидела Его все в той же черной куртке с капюшоном на голове. В приличном помещении в капюшоне! Конечно, правила созданы явно не для него. В рваных джинсах. Лица не видно, но по фигуре не знаю как, но поняла. Это он! ОН! Эмоции опять взорвались внутри, ошпарили. Подкинули на месте. Я не смогла усидеть смирно, требовалось поскорее что-то сделать.

Обернулась обратно к столу с сестрой и матерью, вжалась лопатками в диван и тихонечко-тихонечко пока это существо не зашло в ресторан (тот кого-то рассматривал при входе) сползла с кресла под наш стол, прячась за тяжелой красной скатертью. Мне было чихать на взгляд посторонних соседней, или сестры и матери, когда те отогнули скатерть и нагнули головы вниз.

— Катюха? С тобой всё хорошо? — спросила сестра. Мама была в шоке от моих закидонов в приличном месте, поэтому молчала и только не моргающие глаза говорили о недовольстве.

Я вырвала край скатерти у сестры и закрылась под столом, спрятавшись в затемнении.

Тихо шепнула:

— Колготки порвала.

— Ты же в носках? — спросила всезнайка сестра.

— Значит, носки порвала! — прошептала в полумраке под столом, глядя на колени матери в капроновых колготках, бедрами уселась на паркет. И, обняв себя за колени, зажмурилась. — И хватит разговаривать!

— А, по-моему, ты врешь… — донеслось тихонечко сверху от сестры.

— Ты — капитан очевидность.

— А паренек, что сейчас вошел в ресторан случаем не тот, от кого ты спряталась? Поклонник одолевает? И где ты его такого бомжеватого нашла?

— Заткнисссьь… — прошипела и ущипнула сестру за коленку. Та ойкнула и протерла ногу в месте щипка.

Поклонник. Тоже мне. Я ноги прижала к груди, закрыла глаза и все время так сидела, боясь, что сейчас откроется полог скатерти и за руку вытащат наружу. А потом выкрадут, а потом не знаю, что сделают. Я ведь не принесла ему эти чертовы деньги. Злился он? Ждал на следующий день? Проклинал? Наверное, хотел увидеть и голову открутить?

Вдруг убьет? Может он — убийца или наркоман? Но алкоголик точно.

Возможно я слишком большого о себе мнения, и он давно забыл обо мне, о той девчонке, что по глупости и наивности пошла плохой дорогой, почувствовала себя бессмертной. Не зря мать всегда говорила поздно не возвращаться, а я как обычно опаздывала.

Сидя на полу ресторана, спрятанная за длинной скатертью, молилась, чтобы он действительно забыл обо мне. Кто я такая собственно для него? А может парень был пьян? И мой облик стерся из памяти? Мало ли брюнеток с косичкой?

Жалко, конечно, отобранную фенечку, но со временем я сделала новую, теперь не только с инициалами ЕР, но и с цветочками.



Поделиться книгой:

На главную
Назад