(Не)желанная невеста

— Папа, там что-то еще? — потребовала Селина ответов. — Не томи.

— Да, — тяжело выдохнув и сев обратно, признался граф. — Король скончался два дня назад, медленно до столицы вести доходили, — проворчал отец, но потом продолжил, — одним из первых указов Кристофера III стал указ «об амнистии политических изгнанников»… А также указ «о свободе границ для оборотней». Вот же…, - выругался граф. — Это же целое ведомство по выдаче «пропускных грамот» упразднить придется.

— Немыслимо! — воскликнула Селина. Если бы успела сесть, то вскочила на месте, переполненная возмущением. А так просто уперлась кулаками в стол подавшись вперед. В правительстве так долго шли споры об этих изменениях, но голоса все время разделялись поровну. И вот, стоило королю умереть — такой поворот.

Но куда больше девушку волновал тот оборотень на озере. Как он попал в Алтарию и зачем, еще до смерти короля и изменений в законе?

В голове Селины не совсем укладывался весь масштаб амнистии. Но самые громкие политические преступники — революционеры. Мятежники, желающие подорвать порядок в стране и мир между оборотнями и благословенными. Анархисты, поставившие превыше блага общества — желание зверя и зов луны.

Последний мятеж против короны был поднят лет десять, пятнадцать назад. В официальной истории мало что об этом записано. Гораздо больше можно было бы узнать у переживших те события, если бы разговоры об этом не приравнивались к государственной измене. Но Селина кое-что знала. Все-таки папочка госслужащий.

Как-то ей удалось подслушать один разговор между отцом и его приятелем.

Восставали мятежники против самого громкого научно-магического достижения столетия — печати, подавляющей зверя. Она запирала внутри животную сущность (так себе подарочек богов) ослабляя инстинкты оборотня до уровня человеческих и лишая способности оборачиваться в зверя. Печати изобрели давно, чуть больше, чем полвека назад, тогда произошло одно из крупнейших восстаний, но оно было не единственным, многие не желали отказываться от силы — и вынужденно покидали Алтарию.

Изобретение печати пришлось по душе немногим странам. Обязательной она является только в Алтарии.

Являлась.

Но что будет теперь?

Как бы корона ни желала подавить в оборотнях животную натуру, такими же, как благословленные и люди, им не стань. Зов природы сильнее — разврат, насилие, азарт, жажда крови и мстительность, все самые низменные пороки, вот куда он зовет. Вернуться в первобытные темные и жестокие времена. Именно такого мнения об этом граф Вайтерлин. А дочь во всем поддерживала отца. И именно это сейчас без слов легко читала на его лице. Тут и даром эмпата обладать не нужно — папочка в гневе. Что же будет, когда на улицах Гронстера появятся амнистированные изгнанники? Как ни крути, а большинство из них просто преступники. Да в годы, когда родилась Селина, из-за измены государству, Алтарию покидали целые кланы несогласных! И в храмы Первой[2] перестали ходить потому, что ее учения отрицали подобные вмешательства в природу.

Селине не хотелось бы думать о том, что будет, когда вернуться привыкшие к «старым устоям».

Она подозревала, что это коснется пребывания в Гронстере, но сезон уже заканчивался, а свое Селина отблистала.

Традиционному семейному завтраку уже не суждено было продолжиться как прежде. Дворецкий принес письмо для отца. Судя по гербовой печати — из дворца. Все внутри Селины похолодело, неужели что-то еще случилось? Хоть она и не была благословлена даром предвидения, всем нутром чувствовала надвигающуюся угрозу.

Отец осторожно вскрыл конверт — оба знали, что хороших вестей, с учетом остальных событий, ждать не стоило.

Так оно и оказалось. Отца снова вызывали на службу. Вопрос «зачем». Зачем вдруг понадобился военный дипломат, которого, пусть и неофициально, отправили в отставку. За этот год графу Вайтерлину ни разу не пришлось оставлять дочь одну. А ведь его поездки могли длиться месяцами.

Неужели их ждет война с соседями, что давно точат зуб на приграничные территории? Со смертью старого короля они могли увидеть повод для ослабления. И он не беспочвенный. Если в стране начнутся волнения, из-за принятого новым королем указа, будет затрачено много ресурсов, может, даже часть не только королевской гвардии, но и военные силы, на их подавление. К тому же наследному принцу всего семнадцать, он только на два года младше Селины. Говорили, что наследник не отличается умом и слаб здоровьем, любые науки ему даются с трудом или, вообще, не даются. А золотая кровь почти не проявляла себя. Селина не знала насколько это правда — на официальном приветствии королевской семьи с ней никто не разговаривал, а издалека сложно оценить чей-либо ум и магическую силу.

Но это были не все скверные известия сегодняшнего дня. Доставили и еще одно письмо. Уже для Селины. От Джонатана. Он извинялся, что не сможет явиться на сегодняшний ужин. Срочные дела задерживали в столице. Опять.

Нельзя сказать, что невеста сильно расстроилась. Селина с детства любила жениха, росшего в соседнем поместье. Они виделись практически каждый день, с тех пор, как его семья переехала, став ближайшими соседями. А когда он осиротел, еще больше сблизились.

Правда, с началом первого сезона Селины «срочные дела» у Джонатана возникали все чаще и чаще, и прогулки, и совместные трапезы уже привычно откладывались, но это и неудивительно. Чем старше становился Джонатан, тем больше семейных дел перелагал на него опекун.

— Папа, — осторожно обратилась Селина, сообразив, что отсутствие жениха не самая большая проблема. — Кто теперь будет сопровождать меня? Не хочу все лето провести в поместье в компании лишь слуг и пропустить закрытие сезона.

Публичные мероприятия она посещала с отцом, а теперь… Если останется одна, даже Джонатан не сможет наведываться.

Опустив голову на сцепленные руки, родитель призадумался, ища ответ на дне пиалы с золотистым медом.

— Папа, ты же знаешь, как для меня важно остаться в городе на закрытие сезона, — ласковым голоском напомнила Селина.

— Конечно, дочка, — наконец, ответил граф. — Мы наймем тебе компаньонку.

— Спасибо, папочка! — воскликнула Селина, вскочила с места и уселась на подлокотник родительского стула заключила в крепкие объятия, грозя задушить от переизбытка любви, чмокнув в седины на виске, отпустила.

— Надо немедленно же написать в Агентство по подбору людей, к тому времени, как мы вернемся в Гронстер, уже найдутся соискательницы, — радостно затараторила она.

— Дам распоряжение миссис Хант, пусть отправит запрос в агентство. Сам я в столице задержусь не более чем на день.

— Надеюсь, там не случилось ничего серьезного?

— Не волнуйся, дочка, это лишь дипломатическая поездка, для подстраховки. Скорее всего, планируется пересмотр мирного соглашения, и, может, утверждение новой стратегии политики сотрудничества. Не думаю, что сантринийцы настолько уверены в себе, чтобы начать против нас войну. Вот «корона» и хочет включить меня в делегацию, чтобы прощупать почву.

Неужели все-таки Сантранийская империя подорвала покой семейства Лонг?

Селина пока не знает ответ на этот вопрос, но хотя бы на время забыла о своей позорной метке. Ведь впереди столько дел. Подбор компаньонки и составление нового расписания, из которого теперь придется вычеркнуть отца.

Глава 3

В столицу семейство Лонг прибыло уже в понедельник к обеду, но через два дня граф уехал. К радости Селины, отец доверил выбор компаньонки ей, конечно, под присмотром экономки миссис Хант.

Вместе они составили письмо в агентство по найму, указав желаемые характеристики соискательниц.

Это должна быть женщина старше Селины, но походить на сестру, а не на мать. Какой бы ни была строгой Алтария в нравственных устоях, компаньонке необязательно быть замужней. Силина хотела, чтобы внешность девушки не была отталкивающей, а лучше нейтральной. И, конечно, манеры. Не хотелось бы ожидать от компаньонки какой-нибудь выходки, за которую ей придется краснеть. Достаток — роли не играл. Если потребуется, семейство Лонг оплатит наряды из магазина готового платья на первое время, чтобы девушка выглядела соответствующе. И даже несколько на заказ, если хорошо себя проявит и останется на необходимое время, быть может, на все лето, если поездка графа затянется.

Всю оставшуюся неделю, Селина ожидала ответа из агентства, только мысленно возвращаясь в блестящие залы. Звуки вальса и сладкое игристое вино мерещились, как только девушка прикрывала глаза. Спектакли в большом театре. Опера, балет. Как джентльмены провожают взглядами и целуют руки в атласных перчатках. Как и любой женщине, Селине льстило такое внимание. Будет что вспомнить тихими семейными вечерами за вышивкой у камина в окружении кучи детворы и любящего мужа под боком, вдали от столичной суеты.

К ее удивлению, новые указы короля никак не повлияли на прежний порядок. Селина так и не слышала, что кто-то из изгнанников пересек границы. Хотя, по словам экономки, что общалась с соседской прислугой, все дома Гронстера только и шептались об этом, начиная с хозяев и заканчивая прислугой.

Ответ из агентства пришел к выходным, когда до последнего в этом сезоне бала, осталось всего ничего. К счастью, траур по королю закончился раньше.

Селина назначила собеседования на следующий же день.

Тщательно готовиться к встрече не стала. Надела одно из своих любимых платьев. Светло-голубая легкая ткань была совсем недешевой, но фасон уже не модный, зато скромный. Девушка не поспевала за последними тенденциями, тем более они не особо нравились. Дорожка жемчужных пуговиц до самого горла. Рукав плотно облегающий, прикрывал запястья, и никакого кружева. Наверняка Гронстерскому высшему свету поэтому наряду сразу видно, что Селина прямиком из деревни, и даже целый сезон городской жизни не смог ее вытравить из девушки. Но это знание не вызывало в дочери графа стыда. Да, она привыкла к тихой размеренной жизни, вместо музыкальных занятий часто выбирала прогулку по лесу верхом (и так во многом) и, возможно, это повлияло на вкусы, но она точно знала, что он у нее имелся, и все эти яркие пестрящие ткани, кружева и перья, были для нее не то чтобы диковинкой, чем-то вызывающим интерес, но изменить своим привычкам за весь сезон Селина так и не решилась.

Иногда она представляла, как примеряет вместо привычных белых чулок с подтяжками из простой гладкой ткани — красные, с широкой кружевной полосой, и такими же кружевными подвязками. Селина не удержалась от улыбки при этой фантазии, но тут же отбросила ее. Зачем такие вычурные наряды? Уж Джонатану точно не нужно, чтобы будущая супруга была похожа на дешевую актрису.

— Леди Селина! — расплылась в улыбке пожилая и тучная экономка, встретив девушку в холле.

— Миссис Хант, — подарила ей ответную улыбку Селина.

— Обед уже подан, когда нам ждать девушек, хорошо бы они пришли к чаю, — затараторила женщина.

Компаньонка, которой предстоит всюду сопровождать Селину, занимала все ее мысли. Хоть на какое-то время удалось забыть о «метке».

— У нас три соискательницы, готовые явится по первому требованию, — удовлетворила Селина любопытство миссис Хант. — Томас уже принес письмо из агентства с подтверждением. Собеседования состоятся сегодня.

Селина взглянула на высокие старые часы, стоявшие в холле, сколько она помнила. Стрелка приближалась к двум.

— Они как раз явятся к четырем.

— Вот и отлично.

За обедом компанию леди составила миссис Хант, любезно заполняя тишину столовой. А девушка все думала о предстоящих прогулках по парку, по волшебному кусочку леса в центре большого города. Вот только каждый раз приятные фантазии омрачали кошмарные воспоминания. Желтые горящие глаза волка. Или все-таки оборотня. Темный взгляд мужчины, притягивающий к себе все внимание. Но девушка быстро отбрасывала их в сторону.

«Ничего не было», — каждый раз повторяла она. — «Это всего лишь шрам от укуса обычного волка».

И на какое-то время беспокойство действительно покидало ее.

Раньше Селине не доводилось бывать летом в столице. Говорят, Центральный парк очень красив, когда приходит пора цветения.

— Леди Селина, вы опять ничего не съели толком, — выдернула из фантазий экономка.

— Не голодна, — отмахнулась от женщины. Еще не хватало действительно не влезть в летние наряды. А эти плюшки с нежным творогом так и смотрят на нее. Нет, надо держать себя в руках.

— Вы и так вон как исхудали, только ростом что в отца, совсем вытянулись за этот год. Так все привлекательные для мужчин округлости исчезнут, — предостерегла миссис Хант.

Селина с укором посмотрела на женщину. Замечания были неуместны, о чем та ей и напомнила:

— Миссис Хант, вы же знаете, Джонатан любит меня какая есть, а мнение остальных меня не волнует.

— Как знаете, как знаете, — помотав неодобрительно головой, пробормотала экономка.

Устроившись на диванчике в библиотеке, Селина пыталась читать, чтобы занять себя до прихода девушек. Но настрой сегодня, как и вчера, как и неделю назад, как и две недели, был не тот. В последний раз она читала запрещенную книжку, что теперь, наверное, покоилась на дне озера.

Время тянулось мучительно медленно, а и девушка заснула. Разбудил ее голос экономки.

— Леди Селина, девушки уже здесь, — известила миссис Хант, заглянув в открытую дверь.

— Хорошо, я приму их в кабинете, приглашай по одной, — распорядилась Селина, поднялась и обошла женщину направляясь в указанное место.

Волнение из-за предстоящего выбора компаньонки быстро взбодрило.

— Может, лучше в гостиную чай подать… — последовало очередное недовольство по поводу эксцентричного решения хозяйской дочери.

Но Селина лишь бросила строгий взгляд на экономку, призывая к молчанию. Та поняла красноречивый намек. Все-таки на отца девушка была похожа сильно.

— Чай можешь принести, — сжалилась Селина.

Удобно расположившись в широком кожаном кресле прямо за отцовским письменным столом, Селина дала добро миссис Хант привести первую девушку.

Служанка налила чай, и Селина приступила к собеседованию.

— Итак, мисс Смитерс, — важно обратилась она к первой претендентке после нескольких глотков чая. — Сколько вам лет?

Она уже успела ее рассмотреть. Ничем не примечательная внешность. Темно-русые волосы и бледное, сероватое лицо с довольно крупным носом, который постоянно перетягивал внимание на себя. По предположениям Селины, девушка не обладала ни даром, ни оборотнем не являлась, хотя едва ли это этично было использовать как критерий оценки. На вид девушке двадцать три. Но не возьмет ее Селина не из-за особенностей внешности, а по вине двух пятен на лифе платья, и парочке будущих, так как чашку она держит неправильно и вот-вот обольется.

— Двадцать три исполнилось месяц назад, — подтвердила догадку мисс Смитерс. Селина мысленно похвалила себя: «Дело не в интуиции, а в моем умении наблюдать».

Но возраст тоже был недостатком — ей бы старую деву, а это не меньше двадцати четырех лет должно быть. Кажется, в агентстве забыли об этом.

— Почему вы решили устроиться на работу?

Вопрос скрывал в себе сразу три. Первый — причины почему мисс Смитерс не хватает средств, плавно перетекающий на вопрос — из какой девушка семьи, и третий — почему не замужем?

Неудивительно, что кандидатка призадумалась. Селину уже не волновало, что та ответит. Просто любопытно узнать угадала ли она.

— Мачеха отправляет работать, — девушка тяжело вздохнула, — после пансионата я хотела устроиться гувернанткой, но родился маленький Сэм, — мисс Смитерс смахнула накатившую слезу, — и я осталась нянчиться с ним, но теперь он подрос и помощь моя не нужна, а деньги очень. И ваша вакансия подвернулась вовремя. К тому же устроиться гувернанткой без рекомендаций сложнее…

Селина даже пожалела о вопросе, так как почувствовала жалость к бедной девушке, но лишь на мгновение. Мисс Смитерс ей не подходила, отказать все-таки придется.

— Вы, конечно, молодец, не каждая благородная женщина в наши дни отважится работать, — мягко начала она, под руку попался карандаш, который Селина принялась нервно теребить. — Но думаю, что вам не стоит жертвовать собой ради семьи. Я бы на вашем месте лучше задумалась о замужестве, и меньше слушала мачеху. К сожалению, ваша кандидатура мне не подходит. Удачи вам, мисс Смитерс.

Девушка смахнула слезу, как-то вымучено улыбнулась и попрощавшись, ушла.

Следующей была толстушка-хохотушка Эльза, с ней Селину хватило на пять минут, еле отвязалась. От этой девушки, а точнее, женщины, уши опухли бы уже к сегодняшнему вечеру.

Мисс Тревис была кроткой, отвечала на вопросы «как надо», даже оказалась остроумной и миловидной. И возраст подходящий. Была благословенной со слабыми способностями к целительству. Селина уже почти одобрила ее кандидатуру, когда та все испортила, пошутив напоследок.

— Может, и мне удастся подыскать богатого мужа! — произнесла она с задором и энтузиазмом.

Наверное, в этот момент Селина не смогла оставить лицо бесстрастным, так как очаровательная улыбка девушки быстро исчезла, взгляд стал испуганным.

«Нет, не хватало, чтобы моя компаньонка, простая мисс, строила глазки титулованным мужчинам», — наполняясь возмущением, подумала Селина.

Такой позор ей ни к чему.

«Хватит того, что меня наградили меткой. Как какую-то шлюху, не спросив согласия», — предавалась пессимистичным мыслям Селина.

Не испытывая жалости, как к мисс Смитерс, отказывать мисс Тревис было бы куда легче. Вот только она последняя девушка. А заключительный в этом сезоне бал состоится в это воскресенье, то есть, послезавтра, и Селина медлила с ответом. Пропускать торжество не хотелось.

Но тут появилась Миссис Хант, спасая положение:

— Леди Селина, там еще одна претендентка.

— Спасибо, миссис Хант, а вам, мисс Тревис, я сообщу о своем решение позже.

«Ищите мужа в другом месте», — мысленно добавила она.

Селина отклонилась на спинку кресла. Оказалось, что это не так просто — принимать решения, касающиеся и других людей, и перебирать девушек дальше она не желала. Оставалось надеяться, что следующая устроит, или придется вернуться к мисс Тревис, и надеяться, что она не разочарует.

— Добрый вечер, леди… — замялась незнакомка.

— Леди Селина Лонг, дочь графа Вайтерлина, — подсказала Селина, внимательно разглядывая девушку.

— Меня зовут Магдалина Сол, — тут же ответила она.

— Присаживайтесь.

Она не назвала себя ни «мисс», ни «леди». Но на ней было дорогое платье. Селина бы даже сказала — не для простого сословия, хотя о происхождении девушки ей неизвестно. С любопытством она разглядывала ее наряд, фасон раньше ей не встречался, но очень близок к новым модным веяниям, ткань яркая и дорогая, с выбитым орнаментом из вензелей и цветов, кружевные вставки на лифе и юбке. Изумрудный цвет ткани идеально контрастировал с медными локонами, светло-зеленый взгляд мягкий, обволакивающий. Она красива, даже очень. И молода. И все это не делало ее хорошей кандидаткой.