И на него всегда садились галки.
Засиженный он птичками насест,
И с ветром круг опишет по приказу,
Но выше всех навозных мест,
В начальники над нами он помазан,
И поцелован он в макушку богом Ветром
За благосклонный и угодливый характер,
Иная галка иногда насест пометит,
На нём оставит свой помёто-бактер.
Однажды ветер закружился диким смерчем,
Валил деревья на опушках, перелесках,
Волчком крутился на столбе наш флюгер-Петя,
И надломился, проклиная всё на свете.
2017.09.04.
У серой глубины пруда
На тёмной глубине пруда утёнок молодой трудился, Нырял и хвост торчал торчком, а у пруда народ толпился, А он же, из последних сил, нырнуть поглубже очень хочет, Достать до дна, забава дня, народ смеётся и хохочет… Как отливает бирюзой, всех тоньше граций, его шея, И хвостик с беленьким пером здесь всех прекраснее, не смея Вспугнуть дитя живой природы, толпится у пруда народ, Бросает в воду крошки хлеба, и веет тиною болот С озёрной глади берендей, как мил подросший чародей, На мостике смеются дети, а листья серых тополей Его смущают, нет на свете прекрасней для детей сейчас Вот этой крохотной пичужки, и божий свет летит на нас, Вода расходится на круги, и щедро хлеб бросают руки, Своей игры он фантазёр, он здесь артист и режиссёр, Он света луч, он очень милый, и к мостику какой-то силой Как будто мы пригвождены, и чем-то держат нас перила… Колышется волной вода на синей глубине пруда, Подпрыгнул он, расправил крылья и точкой серою вдали За горизонт навеки скрылся, и хриплым голосом альта Нам пела серая вода, ветлы висела борода у серой глубины пруда… 2017.09.03. Сказка про Домового
Он живёт у Мариванны, он немного человек, Выпрыгнет из-под дивана… неожиданный, как снег… Вредный, всё изгадить хочет, он в углу сидит, лопочет, Любит кашу, только с маслом, и ещё… пишите дальше, Комплименты, а ведь хвалят очень редко, словом жалит, Неприметно палки ставит он в колёса, Бьёт посуду… нехороший!!! И кидает незаметно кожуру из-под банана, а недавно Так упала Мариванна! Вся рассыпалась на части, на осколки, а запчасти Где найти на нашем рынке? Он мешает ей пылинки, Сыплет в суп и с пола крошки, Домовой — он нехороший!!! Чашка падает на кухне, ветерок гудит в трубе, Домовой он самый лучший, сказки шепчет он тебе, Открывает двери ветром, поднимает занавески, И опять на белом свете бьются чашки и тарелки, поднимаются гардины, падают со стен картины, Злится Мариванна наша, лупит вредную детину, Домовой, а он ведь милый, некуда потратить силы, Он ушёл от тети Маши, бросил дом её постылый, Поселился у меня, поднимает занавески, открывает двери, окна, Ветерком своим задорно мне стучится ночью в стёкла, Опрокидывает чашки, бьет стеклянную посуду, Домовой он очень вредный, и лупить его я буду. Лоб подставит он свой медный, он совсем, как человек, Очень и немного вредный… Воду кто разлил на кухне? Кто же съел мои сосиски? Кошка Мурка или Пушкин? Кто слизал сметану в миске? Кошка поджимает хвостик, быстро прячет свои ушки, Домовой живёт на кухне, А зовут его как? — Пушкин? 2017.09.15. Осенняя сказка старой Медведицы
Я иду, спотыкаясь, косолапо и стильно, Ничего, что кривая, только очень я сильная, И в колтун — шерсть на холке, от колючек и ёлок В ней застряли иголки, на спине — семь наколок. А на лапе — капканы, егерь хочет добить, Не спляшу вам канкана… как меня не жалеть? Косолапо и стильно, ничего, что кривая, Левой лапой осилю, правой не наступаю. Когти пилкой поправлю, а занозы на пятках Очень сильно болят, я их вырву с десяток, Причесаться бы… выйти на лесные просторы, Я лицом миловидна и готовлю попкорны. Пусть иду, спотыкаясь… косолапо и стильно… Пусть немного кривая, только очень я сильная, Как сцепилась с койотом, ничего уж не помню, Лишь взмахнула я лапой, а койот уже… в коме. — Что же делаю здесь я? — ваш вопрос мне, наверно, — Я ещё не заснула, я — лесная Минерва, 37— Земляники поела и устала немного, — Побегу я, наверно… отосплюсь я в берлоге. Не будите до лета, не шумите вы слишком, Я к зиме не одета, износилось пальтишко, Нагуляла жирок я, до весенних проталин Пусть поёт ветерок мне, и во сне я летаю. Вижу в дрёме глубокой, как была молодою, Рыбу ловим с медведем мы весной в мелководье, Как сверкаю глазами, будто в сказке я вечной, Эх, начать бы сначала, повторять бесконечно… Не будите до лета, пожалейте старушку, Не стучи, Дед Мороз, и не бей в колотушку, В Новый Год я, пожалуй, да!.. проснусь на минутку, Шоколадом заправлюсь, буду есть его сутки. Тихо шепчут листочки, и поют мне осинки, Толстый слоя жирок — на боках и на спинке, А закат догорает, под еловою кроной Свет медовый стекает ароматной смолою. Небо плачет дождями, и сквозит дня прохлада, Перелётные птицы собираются в стаи, — До весны не будите! — лес заснул на опушке, И листвою засыпал все тропинки под кущей.38 2017.09.09. Облака
На облака дымят туманы, А в них поляны — света стогн, И дымки кружатся, как павы, Летят к заре на огонёк. А между облачных расщелин, Где гор вздымаются тела, Они живут там, с небом вместе То льют дождём, то вновь снега… Вуалью чёрной кроют небо И плачут, и гремят грозой, Но отстучат чечёткой смелой, И кисти с белой бахромой, На грудь барашков белотелых, Повесят дымчатой каймой. А по утрам рассветным эльфом Над речкой, озером, прудом, Шифоном белым, лёгким шлейфом Встают за утренним окном. А на закатной дымке неба Всё ярче перламутра рябь, А ночью с серебристым светом Над озером плывёт корабль. 2017.09.20. Осенний лес
Над цветным уже лесом сердоликом39 макушка, Там лесная принцесса спит, не слышит, как будто, И не видит опушку за холодным туманом, Золотая подушка сон хранит беспробудный. Стук и скрип жухлых листьев, шорох ветра, осенне Вся дрожит и краснеет на щеках гроздь рябинно, Но не вызрело солнце в спелый круг авокадо, Одиноко танцует лист осеннее танго, Совершив променады, улетает на землю, Не зовите пожарных, прогорает, не медля Красным светом осина, желтым пламенем ива, Пожелтела береза, покраснела рябина. Шлейфом дымным накрылся свет-рассвет, позолотой Чуть парит семикрылый над ивовым болотом, Где камыш и осока, утки взрослой ватагой, Подоспели и сроки, улетать им ведь надо. Сыроежки прогнулись, словно старые лодки, Утонули в ней мошки, будто в вязком болоте. И небесною манной, заключая в объятья, Там танцуют туманы в развевающем платье. 2017.09.10. Грибное место
Рисунок Татьяны Абрамовой
Вышли по грибы мы рано, Но рассвет застрял в тумане, Спотыкался он о кочки И ушиб коленки. Очень День спешил, зарёй багряной Осветились вдруг поляны, Серебром сверкали тропки, Гномы ночи стали робки, И светились на зелёном Листья жёлтые на клёне, Я сбивал ногой поганки, Не везло, ведь наизнанку Я одел с утра рубашку, Погадаю на ромашке, Сидя на пеньке, на кочке Три красавца — три грибочка В шлемах красных. Шёл сюда я не напрасно, Жаль разрушить это чудо, Я грибы срезать не буду, Сделал фото, в инстаграмме С ними я стою в панаме, Три гриба и я — четвёртый, Как грибник, калач я тёртый, Про грибное это место, Не сказал я, если честно… 2017.10.10. Сказка об уличных фонарях
Длиннорукий фонарь, который Зажигает свечи в озёрах, В темноте шепчет детям сказки, О весне, о зелёной травке. А огни распустили косы, Их соломенно-светлый волос Пьёт росу из травы и листьев, Шлёт свои лучезарные письма Всем друзьям и своим подругам, Ветеркам и большим ветрюгам. Ночь вновь синим висит баклажаном, И волшебные шлёт нам обманы, И чернильною тьмою душит, Ничего не выйдет, на суше Маяки, фонари и лампы, Нам земные поют дифирамбы, Щурят стёкла белые-тёмные, Освещают светом потёмки Огоньки-светлячки в бездорожье, На фонарных столбах всё строже По приказу, как на параде, В своих светлых стильных нарядах, Спину держат они прямую, Освещая версту седьмую. 1992г. Сказка Мурчары-кошары
Рисунок Татьяны Абрамовой
А башмачки с серебряной подковой Стучали за окном, и спозаранку Мурчара-кот кошачьи песни снова Нам запевал с гитарой-самозванкой. А ночью он на крыше, словно месяц, Блистательный и в звёздном ореоле Мурчара вновь поёт нам околесицу, Не ест он колбасу, поёт он… соло! Его гитара никогда не подводила, Давили звуки на людские перепонки, Хозяин вышел, камнем бросил снизу, Но кот запел левее… очень звонко. Ах, этот март, пьянящий дух весенний, Мурчара ведь не петь не может, Ручьи бегут и солнце шёрстку греет, И мыши бегают… Неосторожны! И смех их, будто звон хрустальной вазы, Котом гордятся, шепчут: — Ах, Мурчара! Всю ночь всем не давал он спать, зараза. И вторят кошки: — Мур, какие чары! Он вспомнил маму, как искала она деток, Намокла шкурка, увлажнилась вся росою, Всех утопили… он — один на свете, Поэтому весной Мурчара воет. А папа шёл нетвёрдою походкой Из кабачка «Тринадцать стульев» Или двенадцать? ой, не помню, И тоже песни пел, мурчал, как улей. Звенели серенад его куплеты, Уставший город весь бессонно чертыхался, Кот вспомнил папу: — На другую он планету, На небеса на месяце умчался, Рисунок Татьяны Абрамовой
Худел он вместе с убывающей луною, На узком лезвии серпа, о, мур-мур, слёзы, И сбросил мне гитару, что со мною, На ней играю я всем кошкам и берёзам. Мурчара на даче
Рисунок Татьяны Абрамовой
А летом мы поехали на дачу, Там жить вольнее, эхо вторит песням, Я спал на солнышке, свернувшись, как калачик, Концерты до весны оставил… Честно! В дремоте лёгкой и заласканный лучами, Я слышал мыши в погребе шуршали, Мышиный брат по кличке Мао Тащил из мышеловки ломоть сала. Рисунок Татьяны Абрамовой
Мне он, как брат, и я его не трогал, Он грыз шнурки, хозяйкины сапожки, В которые пописал я немного, Ну, а хозяйка… била меня плошкой. С тех пор я — за мышей! Они мне — братья! Я не гоняю их, измученных и бледных, И не глотаю, я — Мурчара-злопыхатель, Злопамятный, немного вредный. А мыши, как лихие голодранцы, Рассыпались по полю, где пшеница, Пищат, поют от благодати стансы, Я на пригорке сплю, так обленился. Плевать мне даже на хозяйкины сапожки, Поляны здесь цветов, фиалки, кашки, Бегу я на лужок, где вместе с кошкой, Лежим на травке, нюхаем ромашки, Рисунок Татьяны Абрамовой
Бросаем свои взгляды в поднебесье, Не ждём обратно их, на волю отпускаем, За мотыльками бегаем в подлесье, И по деревьям прыгаем-летаем. А по ночам красивым баритоном, Я вновь пою кошачью серенаду, И под гитару, у костра и у затона, Прекрасна жизнь, и что ещё мне надо?! А осенью я в сумке-перевозке Поеду в поезде, как в клетке, канарейка, Как кролик обреченный на привозе, Я сплю и плачу… И себя жалею… Воздушные акробаты
А вечером дрессировал я блошек. Они гнездились у меня между ушами, Их много было у моих подружек-кошек, Зверят волшебных, попрыгунчиков забавных. Помост воздушный строил из травинок, И как гимнасты в воздухе скакали! Как будто бриллиант блестящих спинок, Сверкал, блистал, они не уставали Садиться на шпагат и в сальто-де-мортале Стоять свечой, сложиться в пирамиду, В дугу и в тетиву, как будто бы из стали, Пружиной сжатой выпрямиться. С виду Они совсем не респектабельные твари, Но сколько в них отваги и терпения, Промозглой ночью до рассветных марев Так крутят фуэте. На представление, Когда задумчивый и семиструнный вечер Нам пел цикадами, и воздух был прозрачен, Мы собрались за «мкадами», конечно, А праздник был в афишах обозначен, Как выступление воздушных акробатов, И надорвался билетёр спектакля, Наш цирк сверкал в софитах на закате, В болоте на одной ноге застыли цапли, В литавры вдруг ударили кузнечики, И медь гремела на закате бравая, На зеркале воды горели свечи, Махнул и дирижёр рукой нам правой. Здесь полный был аншлаг! И зритель, и актёр В раскатах нарастающей овации Я вышел на поклон, как режиссёр, Стоял я гордо перед декорацией. И в бубны били голубые колокольчики, А акробаты в совершенстве грации В костюмах голубых «Габбана & Дольче» Срывали неба бурные овации. Письмо Мурьяны
Рисунок Татьяны Абрамовой
Подружка Мурка мне письмо писала: — Скучаю на балконе я, Мурчара, От скуки ела я цветы в горшочках, Пока, Мурчара, и целую в щёчку. А я читал и плакал, вспомнил дворик, Луну, что ярким зонтиком висела, И крышу, где я песни пел до колик, И летний дождик, и снежочек белый, Который падал, как большие мухи, А мы ловили их с Мурьяной на балконе, Там, где живёт Мурчара нету скуки, — О, Мурка, здравствуй, кот-Мурчара звОнит, Живём мы, Мурка, просто фиолетово, Я молоко, сметану ем от пуза. От Жужи нашей, от меня привет тебе, Пою на крыше тенором Карузо, И нескончаемо мне сыпятся букеты Ромашек, хризантем, роз и фиалок, Торты, печенье, чупа-чупс, конфеты, Ажурно сливки пенятся в бокалах, — Виват, Мурчара! — аплодирует мне зал, А в будущем пусть буду я освистан, Овации, успех на даче я узнал, А в городе пусть тихой будет пристань. Ой, расскажу, Мурьян! У озера, с причала Ловил я рыбу, не поверишь, Маш, Здесь лодки, словно лебеди, качались, И вдруг подплыл серебряный карась, Рисунок Татьяны Абрамовой
Шептал он мне про город золотой, На дне он в изумрудах, бриллиантах, Поплыли, говорит, Мурчар, со мной, К русалкам. Как поют они там мантры! И ласково почёсывают уши и спинку, Серебряной Луны там бродит половинка. Ответил карасю я: — Мурчара — храбрый кот, Но не матрос, душою он — пилот, Не любит воду… бррр… она так холодна, Сто метров плыть, наверное, до дна, И съел я карася, ты не поверишь, Маш, В желудке плещется серебряный карась. А утром вдруг примчался звездолёт, Спросил: — Где здесь живёт Мурчара-кот? Я гордо поднял хвост, раздул бока, Шагнул на звездолёт: — Мурьяна, всё. Пока! Увидел из окна — хозяйка льёт сметану, А в животе — единственный карась, Со звездолёта спрыгнул, как с дивана, А к звёздам полечу я в следующий раз. Друг Мао
А август подступил так незаметно. Комбайны зашумели на полях, Зерно текло в тока ручьём заветным, И собирали урожай в садах. Как солнышки вишнёвого ранета Ссыпал в корзины яблочный наш спас, За ним пропала и жара бесследно, Листвою август зашуршал. У нас Коровка наша, милая Алёнка (А молоко же у неё, нет, не в пакетах И не в бутылках) родила телёнка, Снежком назвали, он белее снега. Рисунок Татьяны Абрамовой
Алёнка была добрая корова, Мурчал я рядом, когда дед доил её, И упивался молоком я снова, И снова думал: — Как приятно, ё-моё! А друг мой Мао допивал остатки, Он разжирел, как серый бегемот, От жизни распрекрасной, супер сладкой, Когда мышей не ест ленивый кот. Мы с ним дружили, лазали в курятник, Я в лапы цепкие его кладу яйцо, Тащу его за хвост, он чуть помятый И поцарапанный тащИтся под крыльцо. А там у нас — пирушка, не поверите, Земля уж вся скорлупками бела, Вкуснее ничего не ел на свете Под носом Петушиного Крыла. Рисунок Татьяны Абрамовой
Крылом зовём мы сторожа курятника, Боец он, у него когтистый клюв, Меня клевал он, и покрылся я заплатками, Ранения боёв — я их зову. Как украшают они мой высокий лоб, А шрамы на ушах ведь не царапины, Как звёзды, не изнеженный я сноб, Как искромётные блистают вкрапины. Но ради друга Мао я готов Повыдергать все перья петушку, В тщеславии моих земных грехов, Каков я есть, меня любить прошу. Нам «камни собирать пора»40, осенние Дожди завязаны узлами в тучах западных, Пора снимать сметану пенную С молочных рек, вниз урожаи падают, И осыпается в полях тяжёлое зерно, И на крыло встаёт пернатый молодняк, А лето жаркое отпело, отцвело, Танцует лист осенний краковяк.41 Под лопухом
Сегодня я лежу под лопухом, А дождь идёт, вставать мне неохота, Лопух зелёный был для мух — аэродром, Стояли на ремонте самолёты, Здесь чистят крылья и фюзеляжи,42 А кто-то просто отдыхает перед рейсом, Лопух огромный, мы с Жужей ляжем И нас не видно, поём мы песни. Рисунок Татьяны Абрамовой
Сегодня Жужка с другом Ананасом, Ушла купаться снова самовольно, Она — пловчиха, и умеет брасом И по-собачьи, и даже кролем. И слышу я, как лает она басом От удовольствия, зовёт меня с собою, Ах, Жужа-Жужа, моя милаша, Пловец плохой я, от тебя не скрою. Выходит Жужа из воды, чуть отряхнётся И в мириадах брызг расплещет воду, А надо мной лопух чуть шелохнётся, Скажу я вам: — Собачья вот порода! — Не знаешь броду, не суйся в воду,43 — Так мудрый кот Мурчара говорит. — Собака всё ж глупейшая порода, Вновь сокрушается Мурчара — кот-пиит. Песня Мурчары
А на завалинку, а на завалинку, Приди скорей под лопушок, Из паутинки сваляет валенки, Мурчара свяжет и вам носок. — Ах, мау-мау, — мурчит Мурчара, И щурит глазки на гребешок, А петушок, как красный флаер,44 Ах, Мур-Мурчара, готовь бросок. Гусыня вышла, за нею — детки, Мурчара любит гусят гонять, Но у гусыни клюв очень крепкий, Про это должен Мурчара знать. А на завалинке, а на завалинке Кот отдыхает, мой дружок, Идёт сюда, цыплёнок маленький, Мурчару скрыл наш лопушок. Рисунок Татьяны Абрамовой
Я щурю глазки, закрыл я глазки, А спинка чёрная блестит атласом, Охоту бросил, мне снятся сказки, Гуляют птицы пусть без опаски. Украли Солнце
Он утром вышел — на травке иней, Белесоватой блестящей нитью Весь вышит луг наш, а солнце дыней Сочится спелой, сегодня снимет Его Мурчара, плод переспелый. Предлинных лестниц наплёл из ивы, Залез на небо он очень смело, А дыня к ночи повисла криво, И очень низко, купаясь в речке, Над ней кружились, роились пчёлы, В медовых водах, что ей по плечи, Вода горела, горели сёла. Мурчара ловкий залез на иву, В медовой речке она купалась, За ней в закате горели нивы, В зеркальной глади лучи сражались. И длинной тенью ползла берёза, Мурчара мокрый дрожал от страха, На плёс искристый катились слёзы, Как адаманты45 с порфиры46 мага. Царица ночи взяла свой скипетр,47 Просыпав в небо горсть бриллиантов, А кот заплакал: — А где же дыня? Пробили полночь давно куранты. Рисунок Татьяны Абрамовой
Домой вернулся, холодный, мокрый, Всю ночь его лизала Жужка, Сушила шёрстку, язык был добрый У самой близкой его подружки. Рисунок Татьяны Абрамовой
А утром Солнце исчезло в тучах, Мурчара помнил его, как дыню С медовым краем, над дальней кручей, Украли Солнце — Земля остынет! Октябрьских кружев свисают нити, А в мокрой пене, в лазури тихой За белой тучей сверкнула дыня, В пастушьем дыме горела лихо, Катились росы с травинок сонных, Их подорожник собрал в пиалы, Кусочек дыни на подоконник Упал, как зайчик, исчез, пропал он. А небо в тучах закрыло дыню, Мурчара ищет её ночами, Боится очень — Земля остынет, Украли Солнце — что будет с нами? Рисунок Татьяны Абрамовой
Куда сбежало Солнце
А солнце — в Африке, за дальней кручей, Туда сбежала хозяйка Света, Украла солнца последний лучик, И ни ответа… и ни привета… Мурчара знает, что на экваторе Жираф живёт пятиэтажный, Зубасты пасти у аллигаторов, Опасны очень, там знает каждый.
