Черная кошка для генерала

Отговорившись тем, что в прокуратуру без специального разрешения Дамиана не пропустят, Лара забежала в следственный комитет, оставив его ожидать ее в машине: испанец пригласил Лару на обед, заявив, что столик в ресторане с ночи забронирован и отказа он не примет.

— Явилась не запылилась! — встретили ее сотрудники комитета. — Куда своего испанского Отелло дела?

— В машине остался. Но предупреждаю сразу: долго не усидит, нас столик в ресторане ожидает.

— Ничего, подождет. Его все равно на вахте не пропустят, — прожевав плюшку сказал Муравьев.

— Не скажи, не скажи… — протянул Олег. — Ты помнишь, что на проходной у нас сегодня Рита Егорова сидит? А этот мачо такое магическое действие на женский пол оказывает — впору по статье за психологическое давление привлекать. Я Сонькин взгляд видел, и любая баба отреагирует так же!

— За эротико-психологическое давление, — поправил Муравьев. — Но в целом ты прав — Ритуля не устоит.

— Мальчики, время дорого! Что нашли, какие скелеты? — поторопила Лара.

— А что, у вас все так серьезно и срочно? — измывался над женской психикой Маринов. — Уже заявление в загс отнесли?

— Олег!!! Скажу твоей женке, что ты мне глазки строил и в баньку свою новую зазывал!

Олег чуть на пол со стула не рухнул:

— Лжесвидетельство карается по закону, Ларка! Ладно, вот сводка по твоему ненаглядному, внезапно нарисовавшемуся. Дамиан Агустин Игнасио Сантеро — единственный владелец империи «Сантеро», торгующей бытовой электротехникой во всех странах Евросоюза, и не только. Прапрапрадедушка этого Сантеро чистокровными рысаками торговал, а в начале двадцатого века своевременно переключился на новые технологии. Корпорация досталась Дамиану в наследство от его отца Родриго Игнасио Сантеро, который не имел других детей и близких родственников, кроме твоего Дамиана. В их семье много веков складывается странная ситуация: глава семьи всегда одинок, никогда не женится, на старости лет признаёт сына одной из многочисленных любовниц — и наследник обеспечен. Признанного сына глава рода растит самостоятельно, скрывает ото всех, пока наследнику восемнадцать лет не стукнет, а судьба матери этого ребенка, как правило, неизвестна. Более того, про детство самого ребенка тоже данных кот наплакал, складывается впечатление, что он уже взрослым из пробирки вышел. Про мать Дамиана имеются сведения, что она была из России (отсюда и отличное знание русского языка у твоего Дамиана — решил не утрачивать связи с родиной безвременно почившей матери) и что она умерла при родах в возрасте восемнадцати лет. Его отец умер десять лет назад, оставив двадцатитрехлетнему Дамиану наследство с общей нынешней стоимостью восемнадцать миллионов долларов. То есть сейчас твоему красавчику тридцать три года, он богат, успешен и свободен от каких бы то ни было обязательств. Его бизнес процветает, никаких подозрительных дел с корпорацией «Сантеро» не связано, все законно и легально, по крайней мере, все выглядит таким на первый взгляд. С последней постоянной (более-менее постоянной) любовницей расстался еще полгода назад. Женат никогда не был, детей не имеет (по крайней мере, никого еще не признавал, и судов по установлению отцовства у него не было). Теперь плохие новости: любит юных домашних девочек, красиво ухаживает за ними, завоевывает доверчивые девичьи сердца и безжалостно их разбивает, расставаясь быстро и без сожалений. Таких эпизодов удалось установить более десятка! Мотай на ус и будь настороже, папочкина дочка!

— И что дальше происходило с этими девочками? — нахмурилась Лара.

Новости действительно были плохими.

— Суицидов не зафиксировано, — вынужденно признал следователь Гаврилов, — но жизнь этих девочек изменялась кардинально: оргии, беспорядочные половые связи, иногда наркотики и алкоголизм.

— Не вижу тут ничего удивительного. — Вечно голодный Муравьев распаковал ланч-бокс. — Девочек он выбирал всегда молоденьких, неопытных. Причащал их к радостям секса, одаривал дорогими подарками и деньгами, малышки начинали чувствовать вкус сладкой жизни с этим Сантеро, и вот результат — продолжают жить на полную катушку.

Лара сникла от таких известий. Ее-то молоденькой и неопытной, конечно, не назовешь, но в искреннюю симпатию этого сногсшибательного красавца она теперь не верила. Гаврилов заметил упадническое настроение адвокатессы:

— Не вешай нос, Савельева! Где эти юные дурочки — и где ты! Перевоспитаешь и к юбке своей навечно пришьешь, будет муж не хуже прочих!

Тут дверь с шумом распахнулась, и вихрем влетела Карина Исоян:

— О-о-о!!! Ларка!!! Это твой шикарнейший брюнет убеждает нашу Ритулю, что ему жизненно необходимо забрать свою женщину из следственного отдела? Предупреждаю — почти убедил, скоро здесь будет. Ты где его нашла?! Я видела фото с приема, но в жизни он еще сногсшибательнее, чем на фото! Какого дьявола ты торчишь здесь с этими хлюпиками, — (сотрудники прокуратуры насупились: они регулярно посещали спортзал, между прочим, и на хлюпиков никак не походили!), — когда тебя такой мачо дожидается?!

Гаврилов ворчливо заметил:

— Рыльце в пушку у этого мачо! Девочек наивных любит окрутить и бросить.

Карина отмахнулась сумочкой от таких проблем:

— Лара не наивная девочка, сама кого хочешь бросит. Лихо ты позавчера своего Сергея опрокинула — мне в красках твое мелодраматическое представление расписали, сочувствовали тебе, бедной, очень сильно. И не стыдно тебе, Савельева?

Лара пожала плечами, но ответить не успела: дверь распахнулась вторично, и на пороге возник Дамиан.

— Лара, ты не успеешь пообедать, — ласково заметил он, обводя всех находящихся в кабинете предостерегающим взглядом.

Лариса попрощалась с коллегами и отбыла в ресторан.

Столик у Дамиана был заказан в отдельном кабинете, отгороженном от общего зала зеленой стеной вьющихся растений. Тихо скользили официанты, звучала ненавязчивая приятная мелодия. Дамиан поднял бокал амонтильядо:

— За знакомство!

Лара пригубила сладковатый херес с ореховым ароматом. Сведения, представленные ребятами из следственного комитета, лежали на душе горьковатым осадком. Дамиан крутил в длинных изящных пальцах свой бокал, и блики света играли в янтарном напитке.

— И что же тебе сообщили такого, что ты теперь как поникший подснежник? — мягко спросил он.

Лара положила подбородок на ладонь и задумчиво рассматривала мужчину:

«Тому, кто столь совершенен, место в музее, — грустно думала она. — Ему не следует смущать покой наивных девочек. И ненаивных — тоже. Что же мне делать? Плыть по течению? А куда оно меня занесет, это течение? Если в крутой водоворот — смогу ли выплыть?»

— Сообщили, что за тобой шлейф из разбитых сердец тянется, — честно призналась Лара.

Дамиан подождал, пока официант поставит перед ними закуски. Помолчал задумчиво.

— Я не святой и не монах. Да, у меня были романы, которые заканчивались не по обоюдному согласию. Справедливости ради могу заметить, что у тебя тоже. — Дамиан снова наполнил бокалы. — Чего ты опасаешься? Я никогда не лгу и на прямой вопрос всегда отвечаю честно — родовая особенность. — Дамиан иронично усмехнулся.

— Ты любил женщину когда-либо?

— Нет.

— Я тебе действительно нравлюсь?

— Да, очень.

У Лары на кончике языка вертелся вопрос: «А почему нравлюсь?» — но она не решилась его задать, уж больно глупо бы прозвучало. Но девушке упорно казалось, что увлеченность Дамиана ею не совсем случайна, — она еще помнила, как внезапно он загорелся интересом к ней тем вечером на пляже.

Ее руки легко коснулась мужская рука. Дамиан невесомо погладил ее пальчики и сказал, пристально смотря в глаза:

— Ты мне нравишься. Не пытайся объять необъятное, пусть все идет своим чередом. Ты в своем городе под защитой влиятельного отца — чего тебе бояться?

— Не знаю. Наверное, нечего.

На этой ноте серьезный разговор и был завершен. И впоследствии не возобновлялся. Дамиан умел ухаживать красиво: цветы, встречи и проводы, голубиная почта, прогулки на яхте по Черному морю, уютные ресторанчики, романтические прогулки под луной, стихи на нескольких языках мира и многое-многое другое.

Глава 4

В ШЕЛКОВЫХ СЕТЯХ

— Неужели тебя совсем не задевает, что на твоем мачо висит эта девица? — удивленно спрашивала Карина у Лары, рассматривая деву в облегающем суперкоротком платье, которая всеми сильно обнаженными выступающими частями тела прижималась к Дамиану и буквально облизывала его взглядом. — Она его сейчас слюной закапает! — со смешком предупредила Карина.

— Ничего, тряпочкой протру! — хихикнула Лара. — Главное, чтобы слюна была неядовитой, а то в больницу на ночь глядя нестись не хочется.

Карина Исоян пытливо всмотрелась в лицо подруги:

— А серьезно?

— А серьезно — он взрослый человек и вправе сам решать, кому давать позволение висеть на своей руке. Не скажу, что это зрелище мне приятно, но не может же он ее стряхивать силой при всем честном народе? Я не сторонница бурных проявлений ревности и недовольства, мне вообще кажется, что такие чувства, как ревность и недоверие, унижают и меня, и моего кавалера. Если я закатываю представление на публику, то делаю это продуманно и с определенной целью, а вовсе не из ревности, ты же знаешь.

Подруги стояли в фойе театра, ожидая второго звонка к началу спектакля. Вокруг них колыхалось море знакомых лиц, с которыми следовало мило здороваться и справляться о здоровье, а также отпускать общаться с ними своих спутников. Парень Карины сейчас тоже стоял в отдалении, выслушивая брюзжание пожилого лысого мужичка о недостатках российской внутренней политики и тоскливо поглядывая в сторону девушек.

— Знаешь, мне частенько кажется, что он специально хочет вызвать в тебе ревность, чтобы ты проявила свои собственнические инстинкты, показала свою горячую заинтересованность в ваших с ним отношениях. Не боишься, что твое спокойствие и доверие Дамиан расценит как равнодушие? Может, стоит проявить чуточку страстного негодования? — посоветовала Карина.

Лара заливисто рассмеялась:

— Кариночка, я не специалист по таким страстям! У меня все просто: нравится человек — веди себя с ним по совести, не предавай и не обманывай. Не нравится — не встречайся! Я никогда никого не донимала ревностью и сейчас не собираюсь!

— Хм… — задумчиво протянула Карина, — у вас ведь еще не было интима? Может, после этого накал твоих эмоций возрастет? Кстати, чего тянем? Уж три недели как он за тобой ухлестывает, а возраст у вас уже не подростковый, чтобы годами вокруг да около ходить.

Лара смутилась. При внешней невозмутимости и сдержанности эмоции Дамиан вызывал в ней весьма кипучие и страстные. Испанец откровенно тянул Лару в постель, и она была не против, но ее удерживало от последнего шага ощущение какой-то темной подоплеки его интереса к ней. Ларе не было свойственно сомневаться в своей привлекательности для мужчин, но в отношениях с Дамианом она почему-то чувствовала себя очень неуверенно. У нее даже мелькала мысль поговорить об этом с подругой — психологом из фонда, но идея эта так и погасла на ранней стадии.

«Нет уж, побаиваюсь я этих психологических консультаций. Ходишь себе ходишь спокойно, считаешь, что ты самодостаточная, уверенная в себе современная женщина, а как с психологом пообщаешься — так сразу осознаешь, что самодостаточность — это подавленная нереализованная потребность в общении с людьми, уверенность — попытка сознания скрыть бессознательный комплекс неполноценности, а ощущение, что шагаешь в ногу со временем, — эффект растворения твоего личностного „я“ в массовом сознании толпы. Брр!» — И Лара ответила на вопрос Карины так:

— Не подростки, но и взрослым людям нужно время, чтобы лучше узнать друг друга.

Прозвенел второй звонок. Дамиан с улыбкой оставил свою поклонницу рядом с ее спутниками и двинулся к Ларе, раздвигая людской поток, как изящная яхта разрезает синие воды моря.

— Не соскучилась? — приобнимая девушку за плечи, нежно спросил он.

— Нет, — улыбнулась Лара, и ей показалось, что при этом спокойном ответе в черных глазах испанца мелькнули искорки недовольства.

Скоро должны были дать третий звонок, так что молодые люди поспешили занять свои места в ложе.

Прошло еще несколько дней. Поцелуи Дамиана становились все настойчивей, голова Лары кружилась от них все сильней. После веселого празднования дня рождения Карины, на котором было выпито слишком много шампанского за здравие именинницы, Лара сдалась-таки на милость победителя: с вечеринки она уехала с Дамианом в его пентхаус в отеле.

Это была лучшая ночь в жизни Лары. Она даже не предполагала, что действительно возможно испытать все то, о чем частенько пишут в романах, но тут убедилась на собственном опыте. Дамиан поцеловал каждый сантиметр ее тела, любил ее страстно и яростно, а потом томительно и нежно. Всю ночь напролет. К утру тело Лары стало частной собственностью Дамиана Сантеро, она теперь и помыслить не могла, что у нее может в будущем быть другой мужчина после этого испанца.

— Кошечка моя ласковая, — прошептал утром Дамиан, прижимая Лару к себе и позволяя ей наконец провалиться в глубокий сон без сновидений.

После выходных, проведенных в объятиях страстного бойфренда, Лара приползла на работу в свою контору, чтобы тут же подвергнуться допросу подруги.

— Ну как?! — с горящими глазами вопросила Карина. — Ничего себе, как ты покраснела! Да тебя никакие фото- и видеоматериалы по делам бордельным в такую краску не вгоняли! Я уже умираю от зависти, все было круто, да? Или внешность обманчива?

— Не обманчива, — признала Лара. — Порой я чувствовала себя неискушенной и наивной девочкой в сравнении с ним. Но подробностей не жди!

Карине не нужны были подробности — она и без них радовалась за подругу.

Отец тоже не возражал против такого кавалера дочери, и только мать настойчиво твердила про распущенные нравы современной молодежи, про необходимость одуматься, раскаяться и замолить свои грехи. Спустя неделю Лара решилась пригласить Дамиана на воскресный семейный обед на их загородную дачу, которую все Савельевы давно привыкли называть фазендой. Эта фазенда размещалась на паре гектаров земли, где помимо самого двухэтажного дома, большой бани и гаража находились еще открытый бассейн, теннисная площадка, фруктовый сад с качелями и цветниками, дубовая аллея и небольшой огород, на котором выращивалась клубника (которую обожала Лара), различная зелень и ароматные травы (повар Савельевых предпочитал приправы свежие, прямо с грядки). Ухаживали за всем этим хозяйством профессионалы садоводства — семейная пара, которая постоянно проживала на фазенде в небольшом флигеле, примыкавшем к дому.

— У меня своеобразная мама, она очень верующая, соблюдает все посты и обряды и пропагандирует среди всех наших знакомых смирение и воздержание, — заранее предупредила Лара возлюбленного. — Ты пропускай мимо ушей некоторые ее высказывания, ладно?

Дамиан усмехнулся, провел рукой по длинным черным волосам девушки и пообещал вести себя максимально смиренно.

К Савельевым Дамиан Сантеро явился с двумя букетами орхидей, с улыбкой вручив их Ларе и хозяйке дома. Елизавета тщательно осмотрела кавалера дочери и недовольно поджала тонкие губы.

«Мамочка, ты только с порога отношения выяснять не начинай, дай хоть в комнату пройти! — взмолилась про себя Лара, умоляюще взирая на родительницу. — Просто полюбуйся на него как на прекрасное творение природы».

Ее мольбы были услышаны. Мать чопорно кивнула гостю и повела его в гостиную. Разговор привычно завертелся вокруг событий культурной жизни города и прогноза погоды на ближайшие дни. Свою партию хозяйка дома начала только после горячего:

— Дамиан, скажите, а вы какого вероисповедания? Католик?

— Скорее нет, чем да. По сути дела, я не являюсь приверженцем какой-то одной религии и не посещаю храмы и церкви каких бы то ни было конфессий.

— Но в Бога вы веруете? — испытующе всмотрелась в гостя мать Лары.

— Само собой, — улыбка Дамиана сейчас больше походила на оскал. — Более того, совершенно убежден в его существовании!

Это признание, явно правдивое, почему-то совсем не обнадежило Елизавету. Наоборот, она еще сильнее нахмурилась.

— Если веруете, то почему не следуете его заповедям? Не живете богобоязненно? Грешите? Души своей не бережете?

— Лиза! — не удержался Василий Ильич. — Не начинай! Молодой человек не на исповедь к нам пришел, а ты не святой отец, чтобы наставлять.

Дамиан внимательно посмотрел на прожигающую его неприязненным взглядом хозяйку дома и заметил:

— Бог дал человеку свободу выбора — как жить. Я считаю, что тратить жизнь на подготовку к смерти и последующему воздаянию за праведность неразумно. Жизнь на земле коротка, а существование по ту сторону могилы весьма длительно, успеешь все осознать и во всем раскаяться, зачем же делать это сейчас?

— Полностью с вами согласен, Дамиан! — поддержал гостя Василий Ильич. — Вы играете в карты? Моя жена считает и карточную игру грехом, даже если она идет не на деньги, и никогда не составляет нам с Ларой компанию.

Хозяйка дома оскорбленно замолчала, Дамиан уверил, что играет во все известные карточные игры, и после обеда Лара с отцом и гостем играли в саду в баккара и плескались в открытом бассейне. Мать Лары в этих развлечениях не участвовала, но общение поддерживала и даже воздерживалась от чтения нотаций о пользе праведной жизни. Если же иногда в ее речах и прорывались поучительные нотки, то она не пыталась развить из них целую лекцию. Дамиан же выслушивал все замечания матери Лары с самым сосредоточенным видом и если и пожимал порой плечами, то делал это незаметно для хозяев дома. Лара с Дамианом сыграли и партию в теннис, но только одну: Лара признала, что различие в уровне мастерства у них с Дамианом слишком велико, чтобы играть с настоящим интересом. Лара играла как слабенький любитель, а испанец вполне тянул на профессионала. Василий Ильич не стеснялся расспрашивать Дамиана о его планах по развитию семейного бизнеса в России, а он добросовестно отвечал на все вопросы, не выказывая и тени недовольства. Лара чутко прислушивалась и радовалась, что Дамиан действительно намерен задержаться в ее стране, как и говорил на приеме у губернатора.

— Может, ты окончательно переедешь жить ко мне? — спросил Дамиан, когда они с Ларой уже покинули гостеприимную дачу ее родителей. — Перевози вещи: какой смысл каждый день заезжать к родителям, чтобы просто переодеться?

Дамиан притормозил на повороте и посмотрел на девушку. Лара не спешила отвечать, так как затруднялась определиться с собственными желаниями. До сих пор она никогда не жила в одном доме с мужчиной постоянно: встречаться встречалась, но совместно проживать — это совсем другое дело.

Сантеро решительно остановил автомобиль и развернулся к спутнице.

— О чем ты опять так долго размышляешь? Ты и без того практически живешь у меня. — Дамиан отстегнул ремень безопасности и перетащил Лару к себе на колени.

Под натиском его горячих губ мысли разбежались шустрыми зайчиками. Дамиан с возрастающей страстью целовал Лару, и рука его целенаправленно скользила вверх по ее ноге…

— Светло еще! И мы стоим на обочине оживленной дороги, — одернула молодого человека Лара.

Дамиан, тяжело дыша, прислонился лбом к ее плечу:

— И что? Окна тонированные! Для тебя так важно, что кто-то может мельком нас заметить, пролетая мимо?

— Важно, — смутилась Лара. — Я не могу… так…