Герцогство на краю

Отпустил руку рыжего и, прежде чем тот успел оглянуться или подняться с колен, выхватил меч. Взмах был стремителен, как солнечный луч… Один удар – хрип, какое-то бульканье, свист – я уткнулась носом в грудь Аса – и глухой звук падения тела.

Друг-предатель закончил свою жизнь.

– Тело похоронить вне храмовой ограды, убийцам и изменникам внутри не место. Голову – на три дня на пику над воротами, – распорядился Ас холодным голосом. – А сейчас все, у кого есть нерешенные дела или жалобы, могут мне их изложить. Я готов рассудить и разобраться.

Желающих, увы, не нашлось.

Я понимала слуг – ведь через три дня Ас уедет, а им оставаться тут. Пожалуешься на лорда Бараку, и накануне зимы, вместе с семьей, окажешься в придорожной канаве.

Но и жест Аса был мудр – сейчас он показал, что будет справедливым и добрым правителем.

Добрым… Вот обнял меня и шепчет на ухо: «Тим, ну что ты дрожишь? Всё уже позади…»

Я всхлипнула.

Глава 3

Ас подхватил меня на руки – идти я не могла, ноги почему-то подгибались. Заклинание левитации уже не действовало, так что весила я как обычно, но он нес меня легко, будто пушинку.

С лордом Баракой мы столкнулись на лестнице, по пути к герцогским покоям. Лиловый бархатный камзол, торчащая вперед борода, насупленные брови. Страшный и огромный, как вставший на дыбы пещерный медведь, опекун Аса заступил нам дорогу. За его спиной толпились придворные.

– Что здесь происходит?

Я почувствовала, как Ас, несший меня на руках, напрягся:

– Это вас надо спросить, почему ваш холоп пытался убить мою невесту!

– Что за чушь! – голос Бараки зарокотал каменным обвалом.

– С дороги! – похоже, церемониться Ас не собирался. Плечи закаменели… а потом здоровенного, как скала, Бараку отбросило, просто снесло к стене. Так, что он впечатался в нее со всего маху спиной и чуть не сел на лестницу. Аскани повернул голову, прищурился:

– Голова вашего горе-убийцы будет три дня украшать замковые ворота. Чтоб и остальные уяснили, что с ними может случиться, если повестись на ваши посулы. Да, приговор вынесен, исполнен и подтвержден короной.

Сопровождавшие Бараку лорды, переглядываясь, сами поспешно отступили к стене, освобождая проход.

Я вжалась носом в плечо друга.

Не хочу я такого, плохо мне от всего этого!

Ну вот, всего третий день в замке, а уже во второй раз полуживая оказываюсь лежащей на кровати и пытаюсь прийти в себя. Ас сам приволок серебряный таз с прохладной водой, чистые салфетки и стал отмывать мне руки. Нити нитями, но я с перепугу так вцепилась в швы кладки, что содрала кожу на пальцах и сломала несколько ногтей до мяса. Вот сейчас меня и мыли, и лечили. И утешали.

Зато Росс искренне меня похвалил и сказал, что и сам не успел бы лучше распорядиться двумя секундами полета, чем это сделала я. И добавил, что собирается сегодня же объяснить нам принципы, как можно сокращать и урезать вербальную составляющую заклинаний. Ведь опытные маги не бормочут длинные связки труднопроизносимых слов, размахивая рукавами, а просто щелкают пальцами – и взлетают.

Когда директор ушел, Ас забрался ко мне на кровать, лег рядом, обнял:

– Прости меня.

– Простить? За что? – я была удивлена. Он это о чем?

– Я виноват. Я не должен был отпускать тебя одну. Ведь знал, что опасно… Но обиделся за то, что ты не хочешь меня видеть, и пустил всё на самотек. А тебя чуть не убили. Прости!

Я задумалась. Потом повернулась к нему:

– Ты ни при чем. Сглупила я сама. Сначала, когда отстала от вас и свернула на ту лестницу. Уж коли мне хотелось побыть одной и подумать, могла бы просто посидеть тут, в покоях. И потом – мы почти ровесники. Ты не обязан водить меня за руку, как несмышленыша.

Если честно, я сама чувствовала себя не в своей тарелке – ведь всего день назад я приняла кольцо Аса, пусть без обещания стать в будущем женой. Но хранить верность я клялась. А сама сбежала и стала думать сперва о нашем несравненном математике, а потом вспоминать о тощем кареглазом маге, который чем-то запал мне в душу. Да ещё в таком контексте! – прикидывать, хочу или нет я с ними целоваться, может или не может стать кто-то из них отцом моего ребенка! Сейчас мне даже казалось, что случившееся стало возмездием за такое вероломство. Ведь раз обещала – надо слово держать.

Ас вздохнул. Я отозвалась грустным эхом.

Решившись, открыла рот:

– Ас, а то, что ты сказал ночью – правда?

– Что – правда? Ты о чем?

– О том, что герцог обязан обеспечить престолонаследие? Это правда?

– Да, правда.

– Тогда я точно не хочу быть герцогиней. Помогу Тин и верну тебе все права. Давай, ты будешь, а?

– Что буду? Герцогом, что ли? А как я без тебя обеспечу наследника? Надвое располовинюсь?

– Женишься.

– Сказал же. На тебе или ни на ком.

– Нет. Я не пойду. Не могу. И не хочу. Я тебе говорила.

– Тим, ну что ты себя накручиваешь попусту, а?

– Как попусту?

– Так. Тебе нет четырнадцати лет. Если всё пойдет как обычно, то твой дракон появится к двадцати, как и мой. Так?

Я неуверенно кивнула. К чему он ведет?

– То есть через шесть лет. И скажи, вот сейчас, в данный момент, тебе плохо?

Да нет вроде бы, всё нормально, даже хорошо.

– Значит, хорошо, да? А теперь отмотай шесть лет назад. То есть представь, что тебе восемь. И вспомни, какой ты была, что думала и как относилась к мужчинам. Вот смогла бы ты тогда лежать в кровати рядом с парнем, головой у него на плече, чтобы он целовал попеременно твои руки и лицо, а ты сама б ещё ему колено на живот закинула? И пальцы в волосы запустила?

Зашипела… и осеклась. Ведь именно то, что он перечислил, мы сейчас и делали. Я привыкла греться и нежиться рядом с ним, как кошка, и уже не видела в том ничего дурного. Ох!

– Не охай, всё правильно, – улыбнулся Аскани. – Мы – безопасный домашний очаг и семья друг для друга. А ещё я тебя люблю. И верю, что смогу постепенно растопить твоё сердце. Я просто показал тебе, что ты меняешься. И что до того момента, когда нужно будет принимать решение о свадьбе, ещё очень далеко. Так что не тревожься зря. Обеспечение наследников тебе сейчас не актуальнее, чем балы в Ларране.

Грустно посмотрела ему в глаза:

– Ас… Аскани… Ты не понимаешь, насколько всё плохо на самом деле. До какого-то предела я, наверное, могу дойти… но точно не до конца. У меня тошнота подступает к горлу от одной мысли о том, что кто-то со мной…

– Тсс-с… Тими, успокойся. Не кто-то. Это буду я. Причем не я с тобой, а мы друг с другом. Чувствуешь разницу?

А она есть?

– Ёжик ты мой колючий, неуступчивый… конечно, есть. Решение будешь принимать ты сама. И делать лишь то, что захочется тебе. А я просто постараюсь сделать так, чтобы тебе захотелось… А сейчас всё это вообще из области умозрительных фантазий – я ещё пять с лишним лет связан обещанием, и тебе тоже и рано, и нельзя. Так что ничего ты от меня не получишь! – зря беспокоишься!

Вот чернявая зараза… Опять как-то перевернул всё так, будто это я от него чего-то добиваюсь…

Ткнулась носом в его плечо, вдохнула знакомый запах весеннего леса. Так что же мне делать?

Сейчас я – невеста Аса. Значит, и вести себя мне надо, как его невесте. Так? Так.

Силой он меня ни к чему не принуждает. Так? Так.

Дальше поцелуев он заведомо не пойдет. Так? Так.

И он хороший, очень хороший. Так? Так.

Может, попытаться ещё раз разобраться в себе?

Вздохнув, перевернулась на спину и вытянулась с ним рядом. Набралась духу и попросила:

– Поцелуй меня, пожалуйста… По-настоящему.

Он не стал ничего переспрашивать. Рывком приподнялся надо мной на руках, улыбнулся:

– Только не бойся, ладно? А если что-то не понравится – сразу скажи.

Надавил коленом мне на бедра, заставляя развести ноги, и лёг сверху. Глаза – как бездонные омуты, беззвёздная ночь и лесная тьма… и то, что он делал, не было плохо. Или неприятно.

– Не тяжело?

Я помотала головой.

– Вот и хорошо, – теперь Ас опирался только на один локоть, а ладонь второй руки поглаживала поверх одежды мои бок и бедро. – Тим, у тебя глаза словно отражение звезд в лесных озерах, красивее тебя на свете нет, – улыбнулся и поцеловал.

Как он умудряется через два слоя одежды ласкать меня так, что я чувствую его тело каждым изгибом своего? И губы, твёрдые и нежные одновременно… и занавес чёрных волос, отгородивших меня от остального мира… Он чуть отодвинулся – я потянулась следом. Он прижался снова, я всхлипнула… и тут Ас соскользнул вбок, крутанул на пальце кольцо и белозубо усмехнулся:

– Доиграемся. Вот так наши родители и остались без драконов…

Я посмотрела на его довольную физиономию и тоже засмеялась. Хотя хотелось не смеяться, а продолжать целоваться… с Аскани. Тот хмыкнул ещё раз:

– Тебе понравилось? Прости за вопрос, но мне надо знать ответ.

Кивнула, чувствуя, что краснею.

– Ну, вот если б не драконы, до обеспечения всего, что мы там должны и обязаны обеспечить, осталась бы самая малость. И не округляй глаза! И не шипи на меня, тоже мне нашлась лебедь белая! Или гадюка чёрная! Головой подумай! Это тот же поцелуй, только внизу!

Не поняла.

Как поцелуй? Странная какая-то точка зрения.

По-моему, он опять меня за нос водит…

Спустя некоторое время, устроившись у него на плече, я заговорила снова.

– Ты переживаешь?

– О чём?

– О твоем бывшем друге, Кринстене…

Аскани чуть сжал мою ладонь. Вздохнул.

– Знаешь, когда-то я его любил. Восторгался им, восхищался, хотел быть похожим. Ждал его одобрения, как собака ласки хозяина. А позже, когда узнал, что я для него не друг, не человек даже, а лишь задание опекуна, возненавидел. Мечтал, как выскажу всё, что на душе, и убью своими руками, глядя в глаза. А потом встретил тебя… и в какой-то момент, вспомнив о нём, понял – мне всё равно. Где он, что с ним, жив или мёртв. Он перестал иметь значение. Стал пустым местом. И сегодня я просто ужасно испугался за тебя, был зол на самого себя… но он – он был неважен. Его просто нельзя было оставлять в живых потому, что он пытался бы навредить нам снова и снова. И подавал бы пример другим. Это было как прикончить бешеного пса, понимаешь? И переживать тут не о чем. Просто сложилось так, что ещё один счет оказался оплачен и закрыт. Ничего страшного.

Замолчал, вздохнул ещё раз, а потом завозился и затащил меня к себе на грудь. Обняв, прижал к себе:

– Давай отдам половину своего резерва. А потом ты поцелуешь меня в нос, и мы сходим посмотреть, как разместили в галерее портреты наших родителей, согласна?

– А после? – его сердце билось прямо подо мной, и, если честно, идти куда-то совсем не хотелось.

– А после навестим наших аудиторов. Я тут кое-что сообразил. Смотри, в бюджете должна быть статья «содержание и воспитание наследника герцогства». Но я никогда даже медяка из этих денег не видел. Конечно, можно сказать, что овёс Прибою покупали именно из них, но не столько же он сожрал? Надо бы узнать, о каких суммах идет речь, куда они девались и можно ли их вернуть. И, даже если нельзя, договориться, чтобы впредь деньги поступали на счет в Имперском банке. Твой счет, понимаешь?

– Зачем? – я и вправду не понимала. – Я же зарабатываю, и мне хватает…

– Затем. Чтобы одеваться, как положено благородной леди, а не в посконных портках ходить. И покупать книги и остальное, что тебе нужно. И иметь возможность помочь сестре или друзьям. И не дарить, наконец, этих денег Бараке. Не захочешь тратить – копи. Потом израсходуешь на что-то дельное. И, Тим, ещё один вопрос… ты ведь знаешь, где похоронена твоя мама, герцогиня Лийса? Потом мы её обязательно перенесем в фамильный склеп, к твоему отцу. Но пока, не раскрыв себя, ты сделать этого не можешь… Я прошу тебя подождать ещё немного.

Я кивнула. Он прав, понимаю. И потерплю.

– Могила не потеряется, Тин помогла мне пометить её магией.

– Хорошо, – ладони огладили мою спину, остановились на талии, сжали. – Ну, давай, магию-то бери? А то так проваляемся в кровати до обеда – с пустым резервом я тебя никуда не пущу! – хитро прищурился. – И, раз уж я опять на неделю Огурец, поцелуй меня? Делиться резервом во время поцелуя мы ещё не пробовали…

– Целовать в нос, как ты сказал? – хихикнула я. А потом, увидев, как он расстроился, сама потянулась к губам.

Портреты уже висели на местах. Все четыре рядом. Лийса и Кинтар, Миабеллисель и Альгрин. Их разместили так, что казалось – пары смотрят друг на друга. А может, их так изначально и рисовали. Какими красивыми были наши родители… Почему же все они умерли такими невозможно, непозволительно молодыми? Ведь та кровь древних рас, что текла в их жилах, позволила бы им жить если не вечно, то очень, очень долго. Отчего же так вышло? И как теперь нам, последним отпрыскам рода, не повторить их печальную судьбу?

Ас уже пережил десяток покушений. А теперь начала свой отсчет и я. Как долго нам будет везти?