Помоги проекту - поделись книгой:
— С чего бы это? — недовольно изрёк усач. — Особенный, что ли? Показывай пропуск или проваливай…
— Эй, не горячись, — с улыбкой проговорил следопыт. — Полагаю, я решил часть ваших проблем, и хотел бы получить за это награду, — он указал рукой на притороченный к седлу окровавленный мешок, от которого уже исходил неприятный запашок. — Вам, часом, разбойники не докучали?
— И кто же там у тебя? — со скукой в голосе поинтересовался копейщик. — Наказал воришку кур или менялу-обманщика? За такой самосуд можешь и сам в петлю пойти…
Когда на землю упали три отрубленные головы, стражники на какое-то время потеряли дар речи.
— Ну и дела… — наконец выдавил из себя алебардист, растерянно почесав затылок.
— Я за капитаном, — пробормотал другой солдат и, приоткрыв тяжёлые ворота, проскользнул в город.
— Ты хоть понимаешь, чьи головы принёс? — на лице усача появилась довольная ухмылка. — Эти твари полгода терроризировали наши земли, и всякий раз им удавалось уйти от правосудия. Где ты с ними столкнулся?
Джон рассказал ему все подробности неприятной встречи. Едва он закончил историю, как алебардист с негодованием сжал древко обеими руками, словно пытался кого-то задушить:
— Сукины дети… За стражников, значит, себя выдавали… Вот же твари…
— Да… И, судя по количеству трупов в той яме, они в этом весьма преуспели, — мрачно заметил следопыт.
Услышав заскрипевшие ворота и шум города, алебардист перестал опираться на своё оружие и встал, как и подобает стражнику. За стены Басторга вышел седой мужчина в начищенных сапогах, сверкающих золочёных доспехах и перекинутом через плечо бордовом плаще — капитан городской стражи Люций Дорвертан. Сцепив руки за спиной, он неторопливо подошёл к валявшимся головам и удивлённо произнёс:
— Кто бы мог подумать… Скрипучий Хэнк и Билли Бешеный шрам. Приговорены к смерти за неоднократные изнасилования, грабежи и убийства, но за день до казни бежали. Не без посторонней помощи, конечно. Да, немало моей крови они попили, — капитан брезгливо перевернул последнюю голову мыском сапога. — Кто третий?
— Был с ними заодно…
— Можешь не продолжать. Туда ему и дорога… Но ты же не просто так принёс их сюда, правда? — Люций Дорвертан снял с пояса звенящий мешочек и кинул его Джону. — От лица всех жителей Басторга выражаю тебе благодарность за свершившееся правосудие.
— Я весьма польщён, — поймав награду, сказал следопыт. — А если пустите в город, буду и вовсе рад без памяти.
— У него нет ни пропуска, ни торгового разрешения, — сконфуженно проговорил алебардист.
— Вот его пропуск, — кивнул на головы Люций Дорвертан. — Басторгу нужны такие люди. Впусти его.
— Слушаюсь, — стражник спешно направился к воротам и с усилием распахнул их правую половину.
— Благодарю, — взяв мерина под уздцы и убедившись, что кобыла не отвязалась, Джон двинулся вперёд.
Когда он проходил мимо капитана, тот осторожно придержал его за руку, вынудив остановиться.
— Судя по всему, ты неплохой воин, — не поворачивая головы к собеседнику, негромко произнёс командующий стражей. — И всё же… Береги себя.
Немного удивлённый странным напутствием, следопыт ответил коротким кивком и вошёл город. Его взору открылась широкая брусчатая площадь, сплошь заполненная людьми и повозками с товаром — ежегодная ярмарка Басторга!
Грандиозное мероприятие уже давно стало доброй традицией и в первый свой день всегда собирало толпы горожан. Всем было любопытно, что привезли съехавшиеся со всей округи купцы и каким диковинным товаром могли порадовать местные ремесленники, которые всегда готовились к ярмарке заранее. Торговля превращалась в негласное соревнование, и уже за сегодня появились первые фавориты: гурманы из числа праздных гуляк восхваляли земляничное вино, в то время как сердца девушек всецело покорили полупрозрачные бусы из голубого кварца. Однако мероприятие славилось не только изысканными и необычными товарами. Здесь можно было найти всё: и свежий провиант, и недорогую одежду, и неплохие целебные снадобья.
Джон поставил лошадей в ближайшую конюшню и с сомнением посмотрел на заполонившую всю площадь ярмарку. В шумной толпе, пестрившей яркими нарядами купцов, наверняка работали карманники. Сходить за припасами можно было и позже, когда большая часть народа разойдётся, но путь к улицам города всё равно пролегал через торговые ряды. Прикрыв ладонью висевший на поясе мешочек, следопыт стал протискиваться через хаотично бредущий люд, с каждой секундой всё больше погружаясь в царившую вокруг какофонию. Все голоса сливались в непрерывный монотонный гул, из которого изредка проступали призывные крики торговцев, звон подков и скрипы тяжело нагруженных телег. В центре ярмарки звучала задорная мелодия флейты. Там под восторженные охи толпы показывали своё представление шпагоглотатели, факиры и заклинатели змей. Засмотревшись на изрыгавшего пламя смуглого мужчину в шароварах и чалме, идущий Джон чуть не врезался в женщину с грудным ребёнком.
— Осторожнее, — прижимая к себе дитя, возмущённо вымолвила горожанка.
— Простите, — виновато сказал следопыт и поспешил удалиться с ярмарки.
За площадью раскинулась огромная гряда деревянных строений, создававших лабиринт из узких улочек. Здесь было тихо и безлюдно — отрада для души, давно отвыкшей от громких празднеств. Идиллию нарушал лишь одинокий металлический стук, что доносился откуда-то с соседней улицы. Джон надеялся найти гостиницу, но раз уж первым попался кузнец, то сначала можно было поправить пострадавший от булавы наплечник. А заодно и разузнать, где лучше остановиться на ночь.
Мускулистый, широкоплечий кузнец неустанно бил молотом по раскалённой заготовке. Каждый удар высекал яркие оранжевые искры, что, отскакивая от кожаного фартука, находили покой на холодном камне мостовой. Услышав шаги, он вытер со лба пот и посмотрел на остановившегося рядом черноволосого воина:
— Надо же. Трезвый и серьёзный. Неужто на ярмарке закончились выпивка и веселье?
— Нет, — устало поморщился следопыт. — Просто отвык от подобных мероприятий.
— Я тоже. Да и вообще не очень люблю шум.
— Странно это слышать от человека, целый день стучащего по наковальне, — Джон усмехнулся.
— Обижаешь, — положив молот и клещи, кузнец взял со стойки меч, украшенный резной гардой и навершием в виде головы быка. — Это не стук, а музыка. Песня, рождающая великие творения, — он повращал клинок, позволив свету показать всё совершенство идеально отполированной стали.
— Да-а-а, впечатляет, — одобрительно покивал следопыт. — Пожалуй, соглашусь с тобой.
— То-то же, — кузнец с довольной улыбкой вернул меч на место. — Но ты же сюда явно не поглазеть пришёл. Чего хотел-то?
Джон указал глазами на помятый наплечник:
— Такое для тебя, наверное, вообще плёвое дело. Возьмёшься?
— Два серебреника, и к вечеру будет готово, — кузнец призадумался, перебирая пальцами рыжую бороду. — А если что-нибудь купишь, то поправлю при тебе и бесплатно.
Кузница была переполнена холодным оружием и латной бронёй, соблазнительно поблёскивавшими от пламени раскалённого горна. В каждом углу помещения стоял одетый в классические тяжёлые доспехи деревянный манекен. Между ними тянулись ряды суровых двуручных булав, клейморов и молотов. Самый верх занимали изящные кинжалы, утончённые рапиры и щиты. Каждое изделие было заботливо зафиксировано на специальных железных держателях, глубоко уходивших в каменную стену. Великолепие боевого металла поражало воображение. Взор следопыта остановился на тёмном треугольном щите с серебряным изображением дракона:
— Даже боюсь спрашивать о цене…
— О, я вижу ты понимаешь в искусстве! — воскликнул кузнец. — Тридцать серебреников или три золотых, и одна из моих лучших работ станет твоей. Лёгкий. Прочный. Удобный. Идеальный баланс чёрного дерева и булатной стали. Я уверен, что он не раз спасёт твою жизнь. На, дружище, сам подержи его…
Следопыт покрутил щит в руках, постучал по плоскости, внимательно осмотрел заклёпки и крепёжные ремни. Похоже, кузнец не врал про отменное качество изделия.
— Идёт, — сказал воин, и отсчитал нужное количество серебряных монет.
— Давай сюда свой наплечник. Сейчас будет как новый.
И по пустым улицам вновь разлетелась звонкая песня кузнечного молота.
Близился вечер. Треть горожан уже разошлась по домам, и на площади стало не так тесно. Джон неспешно прогуливался меж торговыми рядами. В его новой кожаной котомке были аккуратно уложены пресные лепешки и полоски вяленого мяса — отличный выбор для любого странника, собиравшегося в долгое путешествие. Увидев в конце ярмарки так называемый «уголок чародеев», следопыт, будучи прожжённым скептиком, направился прямиком туда. Он любил заглядывать в подобные места, всякий раз удивляясь нескончаемой изобретательности шарлатанов. В этот раз тоже было на что посмотреть.
За первым прилавком стояла бледная женщина, гнусавым голосом расхваливавшая свои особые исцеляющие зелья. Плававшая в одной из склянок муха прекрасно дополняла абсурдную картину. Чуть дальше расположился мужчина с клиновидной бородкой в чёрной расшитой серебром мантии. Он пафосно размахивал приносящими удачу талисманами, но судя по тому, сколько их лежало в ящике под ногами, они не сильно помогали ему в торговых делах. За ним, деловито восседая на бочке, беззубый старик продавал волшебный компас, по его смелому заявлению, отыскивавший любые закопанные клады. Несомненно, если бы не преклонные года, он и сам бы бросился на поиски несметных богатств. Ну а в конце, как и полагается, стояла закрытая повозка ворожеи. Висевшая над входом табличка обещала предсказание судьбы, снятие родовых проклятий и излечение души энергией солнца.
Купив всё необходимое и подняв себе настроение, Джон уже собирался покинуть ярмарку, как внезапно на городской площади затрубил рог. Множество глаз устремилось в сторону трибуны, на которую поднимался человек в золочёных доспехах. Оказавшись наверху, Люций Дорвертан остановился и обвёл взглядом толпу, ожидавшую его дальнейших действий.
— Жители Басторга! И его добрые гости, — начал свою речь капитан. — Как вы знаете, проблема преступности за последние годы достигла своего пика. Единственная дорога к городу стала смертельно опасной, а мы увязли в трясине собственного бессилия. Но сегодня ветер переменился…
Стоявший за спиной Люция солдат перевернул окровавленный мешок, и на дощатый пол упали две отрубленные головы.
— Печально известные Скрипучий Хэнк и Билли Бешеный шрам — давние члены банды «Бездушные». За свои многочисленные злодеяния они были давно приговорены к смертной казни, и наконец справедливость восторжествовала.
По площади прокатилась волна шёпота.
— Сегодня мы стоим на пороге новой эры… Эры храбрых и небезразличных людей. И в ней нет места страху! Отныне ворота нашего города будут всегда открыты. Я, Люций Дорвертан, объявляю войну всем, кто пытался сломить нашу веру! Всем, кто подло нападал на слабых и беззащитных!
Встревоженный гул толпы постепенно нарастал, и капитан приподнял руку, чтобы ему дали закончить речь. Когда разговоры затихли, он продолжил:
— Это не пустые обещания. С сегодняшнего дня дневной караул удваивается, а после заката улицы города будут патрулировать специальные ночные отряды. И я сделаю всё, чтобы разбойники, скрывающиеся в здешних лесах, оказались на плахе. В наших силах дать отпор преступности. Вступайте в ряды городской стражи и боритесь вместе с нами. За закон! За жизни своих близких! За будущее Басторга!
Толпа рукоплескала. Восторженные крики и свист едва не оглушили следопыта. Когда шквал оваций стих, Люций Дорвертан добавил:
— И не забывайте: любая помощь в поимке преступников будет щедро подкрепляться городской казной. Истребим эту заразу вместе!
После этих слов капитан в сопровождении двух стражников удалился, оставив людей возбужденно судачить об услышанном. «Город в надёжных руках», — подумал Джон и покинул ярмарку.
Теперь воин планировал найти место, где можно было бы снять комнату, пропустить пару глотков крепкого эля и, наконец, рухнуть в объятия сна. Кузнец посоветовал ему остановиться в «Постоялом дворе дядюшки Сэндерсона», что находился где-то на главной улице. Следопыт неспешно брёл по мостовой, попутно читая вывески на фасадах деревянных зданий. Первой ему на глаза попалась потрескавшаяся табличка с нарочито небрежной надписью «Травы и зелья». За ней следовала висевшая над входом бочка, на которой из вкрученных в неё винных пробок были выложены слова «Сухая кружка». Третья цельнометаллическая художественно выкованная вывеска в виде молота и наковальни говорила сама за себя.
Внимание воина привлёк человек с торчащими, невероятно длинными усами, облачённый в нелепую красно-белую тунику и крапчатые штаны. Он стоял у входа в трёхэтажное строение с деревянным щитом в форме подушки, украшенным по центру скрещенными ложкой и вилкой. При ближайшем рассмотрении обладателем тараканьих усов оказался молодой паренёк. Едва завидев Джона, он набрал побольше воздуха в грудь и нараспев задекламировал:
Закончив своё выступление, паренёк поклонился и, задорно пошевелив усами, сделал приглашающий жест. Похоже, кузнец не приукрашивал: снаружи заведение выглядело достойно, а от спектакля зазывалы веяло столичной затейливостью. Джон усмехнулся, одобрительно кивнул и направился к входу в здание.
Сиреневые облака медленно ползли по красному зареву, когда дозорный, стоявший на башне над внешними воротами Басторга, заметил нечто странное: над лесом, недалеко от города, поднимался столб густого дыма.
— Это ещё что такое? — пробормотал арбалетчик, всматриваясь вдаль.
— Сырые листья, смола и немного древесины, — вдруг услышал он голос за своей спиной и резко развернулся.
Перед ним предстал незнакомец в кожаной чёрной как уголь броне: рельефном нагруднике с боковыми ремнями, лёгких клёпаных штанах и высоких сапогах. Голову воина покрывал капюшон, а на нижней части лица красовалась такая же чёрная маска. Висевшие на поясе кинжалы не оставили у стражника никаких сомнений.
— Ассасин! — хотел было закричать арбалетчик, но молниеносный удар в челюсть оборвал слово на корню, заставив его рухнуть на каменный пол.
Скучающие стражники у ворот тоже заметили дым. Не имея возможности покинуть пост, они спорили о том, что это могло быть.
— Кто-то разбил лагерь недалеко от города, — зевнув, сказал копейщик.
— Да брось ты, — отмахнулся усатый страж. — Какой дурень будет кормить комаров на болоте. Тут до ночлежки рукой подать.
— Тот, кто не может войти в город, — загадочно посмотрел на напарника подтянутый солдат.
— Разбойники? — уловил ход его мыслей алебардист. — Не думаю. Они не настолько тупые, чтобы ошиваться так близко. На пожар тоже непохоже. Уже бы полыхнуло и разошлось. А дым всё столбом стоит, да ещё какой густой. Нет там огня — тлеет что-то.
— Само по себе? — настаивал на своей версии второй страж.
— Вечно тебе везде бандиты чудятся, — усмехнулся усач. — Сегодня ярмарка открылась. Народ веселится и гуляет. Дети без надзора. Вот, небось, и балуются.
— Ну, может, и так, — неохотно допустил такой поворот событий копейщик. — А знаешь что? Давай спросим у Зандара. Ему с башни виднее, — он запрокинул голову и крикнул: — Эй, Зандар! — немного подождав, но так и не услышав ответа дозорного, стражник добавил: — Где ты там?! Уснул, что ли?!
— Не хотите купить арбалет? — вдруг раздался негромкий и вкрадчивый голос.
Часовые с удивлением опустили глаза на непринуждённо прислонившегося к стене человека. Некто в чёрном крутил в руках небольшой арбалет, изредка поглядывая на блюстителей порядка.
— Ты ещё кто такой? — насторожился алебардист, готовый поклясться, что ещё несколько секунд назад там никого не было.
— Я тот, кто продаёт арбалет, — ответил незнакомец и прицелился из него в небо. — Прекрасное дальнобойное оружие.
— Что за… Это арбалет городской стражи! — усач взял алебарду наискось и, готовясь к атаке, завёл её острый конец себе за спину. — Ты где его взял?!
— Там… на башне, — неизвестный указал пальцем вверх.
Стальная дуга со свистом разрезала воздух и, высекая искры, прочертила каменную стену, у которой только что стоял незваный гость. Изящный перекат позволил ассасину быстро оказаться за спиной у стражника. Лёгкая подсечка, удар арбалетом по голове и алебардист растянулся на земле без сознания. Незнакомец ловко поднял его оружие, наблюдая, как второй нападающий делает прицельный выпад копьём. Ассасин моментально выгнулся назад — ромбовидное остриё прошло над ним, сверкнув в опасной близости от подбородка. Уклонившись от атаки, неизвестный воин выпрямился, раскрутил вокруг себя алебарду и нанёс её тупым концом удар точно по шлему изумлённого копейщика. Тот зашатался и словно подкошенный упал наземь.
— Кого только понабрали город охранять, — проворчал человек в чёрном, оттаскивая часовых к близлежащим кустам. — Хотел бы я вас убить, вы бы меня даже не заметили.
В отличие от придорожных трактиров, где не затихали пьяные крики, звон бьющихся кувшинов и драки, «Постоялый двор дядюшки Сэндерсона» славился своим уютом и гостеприимством. Расставленные по периметру массивные латунные канделябры со множеством свечей озаряли самые дальние уголки просторного зала. Дощатые стены были украшены простенькими гобеленами с лиственным орнаментом. В дальней части холла, в противоположной стороне от стойки, на небольшой деревянной сцене играл лютнист. По центру стояло не меньше дюжины столов. Большинство из них пустовало, но за некоторыми, ведя негромкие беседы, ужинали припозднившиеся постояльцы.
Джон тоже не спешил подниматься в свою комнату: сидя за стойкой, он допивал вторую кружку эля, наслаждаясь спокойной мелодией лютни. Пальцы музыканта умело перебирали струны, и по душе струилось незримое умиротворение. Вскоре, взглянув на догорающий за окном закат, лютнист закончил игру красивым аккордом и откланялся. Вместе с ним разбрелись и постояльцы. Следопыт остался наедине с хозяином, неторопливо убиравшим грязную посуду с освободившихся столов. Слушая потрескивание камина, воин не заметил, как провалился в глубокие думы.
Вынужденный крюк из-за засады разбойников стоил страннику трёх дней пути. Похоже, планы Джона вернуться в родной край не позже Дня Урожая накрывались медным тазом. Там, на востоке королевства, пустовал оставленный им несколько лет назад дом. Было глупо полагать, что за долгие странствия жилище не обветшало и не припасло ряд неприятных сюрпризов, с которыми стоило разобраться до первых заморозков.
Скрип открывшейся двери вывел следопыта из размышлений. На пороге стоял невзрачный, лохматый мальчуган в светлой рубахе, зелёных мешковатых штанах и тёмных башмаках. Окинув холл беглым взором и нервно пригладив песочно-русые волосы, он проследовал к стойке.
— Эй, хозяин, плесни-ка мне винца, — деловито сказал юнец, усаживаясь на круглый табурет справа от Джона.
— Если надо, есть свободная комната и остатки ужина, — проговорил кудрявый мужчина, взяв кувшин с вином.
— Спасибо, учту, — лаконично ответил голубоглазый парнишка.
Пододвинув к нему наполненный бокал, хозяин вернулся к своим делам. Юнец взглянул в сторону следопыта и вдруг замер.
— Постой-ка… — он всем телом развернулся к Джону. — Ты же тот самый герой, что уложил двух головорезов из «Бездушных», — голос паренька был переполнен восхищением. — Слухи о тебе расползаются, как змеи от пламени.
Джон ничего не ответил и, наградив его лишь утомлённым взором, снова поднёс деревянную кружку к губам. Но приставучий собеседник и не думал униматься. Он подсел поближе и заглянул следопыту в лицо:
— Так сколько платят за голову разбойника? А то вдруг я завтра решу прикончить парочку подонков.
— Ты? — усмехнулся Джон, покосившись на худощавого мальчишку. — Меч-то хоть в руках удержишь?
— Я предпочитаю драться сразу двумя мечами, — серьёзно сказал юнец. — Не люблю оставлять противнику даже шанса на победу.
Поделиться книгой: