Тирра пыталась разговорить гостя, но тот отвечал ей короткими и сухими фразами. Однако она не унывала и посылала молодому мужчине обворожительные улыбки.
Работа подходила к концу. Я погасила огонь и поставила котелок остужаться на подоконник. Вытерев руки, решила приготовить отвар. Уж очень захотелось пить после такого длительного пребывания рядом с пламенем. Вскипятив воду, на этот раз без помощи мага, заварила полную кружку напитка и направилась к единственному свободному месту – около инквизитора. Проходя мимо мужчины, бросила мимолетный взгляд за плечо Кристофа и застыла, едва не выронив кружку. То, что я увидела, восхитило и в то же время удивило. Я не могла отвести глаз и просто стояла, и любовалась… собой. Это был портрет, мой и не мой одновременно. Выполненный черным грифелем, он гармонично смотрелся на пожелтевшей бумаге и казался настолько реалистичным, что мог тягаться с работами художников! Но поразило не это. На моем лице не было метки… Рука сама потянулась и коснулась ее. Первый раз в жизни я хотела, чтобы картинка ожила, чтобы стала правдой… Просто красивое лицо, немного задумчивое, но с легкой улыбкой на губах. И взгляд… Говорят, глаза – зеркало души. Мне казалось, он ее увидел… Но как тот, кто буквально вчера смотрел на меня с неприязнью, смог разглядеть и передать меня настоящую?
– Как красиво… – слова сами собой слетели с языка.
Рука, старательно очерчивающая линию губ, замерла, и в тоже мгновение кожаный переплет скрыл рисунок.
– Пожалуй, мне пора, – Ломьер убрал бумаги с грифелем в сумку, после чего встал и направился на выход. – Не прощаюсь, скоро увидимся! Всего доброго.
И инквизитор ушел, оставив нас одних. А я стояла, словно завороженная, и задумчиво смотрела ему вслед. Тирра с толикой грусти проводила мага взглядом, но, вздохнув, уже бодро и заинтересованно спросила:
– Что там было?
– Ничего, – почему-то захотелось этот момент оставить в секрете, – просто набросок. Ты же знаешь, я рисовать не умею, для меня любой захудалый художник – талант, – я пожала плечами и села за стол, прожигая сестру взглядом. – Это что вообще было?
– Ну… – замялась она, улыбаясь все шире. – Скажи, он красивый, – мечтательно протянула она. – Все! Я решила! Хочу от него дочку!
Вот зря я в этот момент кружку ко рту поднесла! Такими темпами и до утра не доживу!
Тирра подскочила, как ужаленная, и похлопала меня по спине.
– Да, перестань, я пошутила! – весело заверила она, за что получила от меня легкий подзатыльник. – Но он такой… – Тирра закатила глаза, прижимая к груди сцепленные руки. Я медленно встала и выразительно на нее посмотрела.
– Ладно-ладно, Лея, – Тирра попятилась и, сообразив, что меня уже не остановить, бросилась прочь, заливаясь смехом. – Я правда пошутила-а-а!
Небольшая пробежка сняла усталость и принесла легкость, когда мы, смеясь и держась за руки, упали в высокую траву.
* * *
Как и обещал инквизитор, «другой раз» настал уже на следующий день… и последующий за ним… в общем, у меня вошло в традицию ровно в полдень идти и открывать дверь незваному гостю. Я угрюмо смотрела на бестактного Ломьера, который проходил и чувствовал себя как дома, словно абсолютно не понимал намеков, что он лишний! И очень мешает сосредоточиться. Поэтому вторую половину недели я молча впускала его и шла дальше заниматься своими делами, а он садился на привычное место и что-то писал или читал, или же просто наблюдал за моими действиями. Он расспрашивал меня о моем детстве, родителях, о том, что люблю в магии, о второй сущности, даже попросил как-то ее продемонстрировать, на что получал категорическое «нет» под самыми разными предлогами. Кристоф не настаивал, но и попыток не оставлял.
Сначала я отвечала неохотно и довольно сухо, но бывали моменты, когда хотелось рассказать больше, особенно, когда он улыбался и рассказывал что-то в ответ. Тирра же, прознав о том, что инквизитор едва ли не прописался у меня, старалась прибегать каждую свободную минуту. В такие моменты Кристоф старательно делал вид, что не замечает ее воздыханий, но сестренка продолжала гнуть выбранную тактику поведения. Признаться, это меня немного забавляло. Однако после ухода инквизитора остаток дня чувствовала себя не в своей тарелке. Я не понимала причины, но в душе поселилась неуемная тревога. Меня что-то угнетало, из-за чего металась из крайности в крайность…
* * *
Время летело неумолимо быстро. Сегодня и завтра становились вчера как-то незаметно. И это вызывало противоречивые чувства. С одной стороны, безумно радовало, ведь приближалось ожидаемое событие, с другой – огорчало. Количество погибших от неизвестной хвори росло ежечасно. Ее жертвой были не только простые люди, но и светлые маги. Пусть их пока значилось в списках только двое, но чувствовал – данное число будет постепенно увеличиваться. Это не предвещало ничего хорошего, и я прекрасно понимал – если не предпринять решительных действий, в народе начнутся волнения.
За два дня до свадьбы, когда я перебирал бумаги, состоявшие в основном из анонимных доносов, в комнату вошел отец и прямо с порога удивил:
– Элан, откажись от проведения свадебного ритуала на площади. Дайте друг другу клятвы в каком-нибудь тихом местечке, – его голос показался мне взволнованным. В глазах родного человека появилась тревога, а беззаботность на лице сменилась напряжением.
– Почему? – я недоуменно уставился на отца, напрочь позабыв, о чем хотел поговорить с ним при встрече. – Ты ведь знаешь, как Мэри мечтает о красивой церемонии.
– Неспокойные нынче времена, сын. Не до этого. Твоя невеста любит тебя и все поймет.
– И показать тем самым страх перед врагами? Ни за что! – я был настроен решительно.
– Там будет полно зевак, а в толпе легко затаиться. Не забывай – на несколько мгновений ты останешься без защиты, – отец напомнил о самом важном моменте в ритуале.
– Что они могут сделать? Въезд в город черным магам в этот день запрещен. Ведется строгий учет тех, кто прибывает в столицу. Да и нас будут охранять самые лучшие и преданные стражники. Никто и шага не посмеет ступить в нашу сторону. Не беспокойся, ничего плохого не случится.
– Очень на это надеюсь…
* * *
Суббота не заладилась с самого утра. Долгие бессонные ночи, неустанно преследовавшие меня в последнее время, не прошли бесследно – все тяжелее было сконцентрироваться на работе, аппетит пропал, под глазами залегли тени, а рабочее платье стало заметно велико. В тот момент, когда ловила на себе встревоженный взгляд подруги, цепляла улыбку и начинала о чем-то без умолку трещать. Но провести ее было невозможно – она прекрасно видела мои переживания.
Вот и сейчас, в очередной раз погрузившись в мрачные мысли, не заметила склянку, стоявшую под рукой, и зацепила ее. Она покачнулась, рухнула со стола и разбилась на мелкие осколки. Я смотрела, как черное пятно моего варева расползается по деревянному полу, и не могла отвести от него взгляд. На меня нахлынуло воспоминание о том утре, когда тьма поглотила сознание. Невыносимый страх сковал сердце, заставив его замереть.
– Ты чего? – взволнованно спросила Тирра, заметив мое странное поведение.
– Не знаю. На душе как-то тревожно, – призналась ей со скованной улыбкой.
– Это все из-за свадьбы Элана. Пусть сегодня тебе невыносимо больно, но завтра станет намного легче. Передохни, пока я тут приберусь, а то совсем себя извела за последние дни. Не ешь ничего, работаешь, как проклятая. Лея, нельзя же так! – полетел в мою сторону укоризненный взгляд.
– Ты права, – виновато опустила голову. – Выйду на улицу…
Оставив все на Тирру, спешно покинула дом.
Воздух был вязким и теплым, как перед грозой, становилось трудно дышать. В нем отчетливо чувствовалось напряжение. Я подняла голову и увидела, как огромные серые тучи, бежавшие с севера на юг, затягивают небо. Они казались такими тяжелыми – того и гляди упадут на землю и раздавят своим весом.
«Не к добру», – прошептала еле слышно.
И снова в памяти всплыла бабочка, прикосновение которой болью отдалось в сердце. Предчувствия меня никогда не подводили. Ощущение того, что скоро произойдет что-то ужасное, не покидало меня ни на секунду.
«Красный цвет символизирует поток жизненной энергии, а черный – ее перекрытие. Мне грозит опасность? От кого? Тогда причем здесь сердце? Нет, что-то здесь не так».
Мысли мелькали с лихорадочной скоростью, складываясь, наконец, в единую картинку. Мурашки забегали по спине, когда осознала, что к чему.
Я влетела в дом и чуть не снесла котел с варевом, когда полезла на верхнюю полку за магическим зеркалом, которое не доставала уже много лет.
– Лея, что на тебя нашло? – Тирра обеспокоенно посмотрела на меня.
– Хочу проверить свои предчувствия.
Я вытащила на свет из шкафчика небольшую коробку, в которой лежала очень ценная вещь, доставшаяся мне в наследство от матери. Вытерла с нее пыль и дрожащими пальцами сняла крышку. Бережно взяв в руки старинное зеркало, призвала на помощь родную стихию, покрывшую собой отражающую поверхность, прочла заклинание и склонилась над водной гладью. Вдох-выдох, вдох-выдох… Несколько мгновений ничего не происходило, но затем появились размытые контуры, ставшие вскоре четкими. Сердце подскочило, едва показался Элан, державший за руки, по всей видимости, свою будущую жену. На его лице сияла улыбка, а глаза были наполнены любовью. Ревность, словно опасная змея, больно ужалила и впрыснула в кровь свой яд. Едва хотела бросить гиблое дело, как на прозрачной поверхности появилась черная капля, которая стремительно разрасталась. Через считанные секунды непроглядная муть заслонила собой картинку.
– Что увидела? – нетерпеливо спросила подруга, когда я перевернула зеркало другой стороной и положила его на стол.
– Ничего, Тирра. Ничего хорошего… Я не вижу будущего Элана, оно скрыто от меня.
– Это значит… – прошептала она, прикрыв рот ладошкой.
– Вмешаются темные силы, – продолжила за нее. – Я должна ему помочь! – выпалила на одном дыхании, резко вскочив на ноги.
– Лея, нет! Сестренка, милая, умоляю тебя, не делай этого! – из темно-карих глаз брызнули горькие слезы. – Не надо. Они не простят тебе вмешательства, – произнесла подруга сквозь всхлипы.
– А я смогу простить себя, что даже не попробовала уберечь того, кого люблю, от беды? Вдруг ему угрожает смерть? Как мне жить, если с ним что-то случится? Мое сердце и так разрывается на части от боли, а его утрату оно точно не перенесет. Беги лучше к Кристофу и расскажи о надвигающейся угрозе. Возможно, ему первому удастся попасть в столицу и предупредить Элана.
Она посмотрела на меня с грустью, осознав, что спорить бесполезно. Я приняла разработанное мною же зелье, скрывавшее магический след, и не стала терять попусту больше ни минуты, а понеслась в столицу, даже не предполагая еще, с чем мне предстоит столкнуться.
* * *
Хоть я и торопилась, в нескольких километрах от столицы пришлось сделать передышку, а заодно и оценить ситуацию. В небе кружили сапсаны. Похоже, Элан считал, что все предусмотрел. Пришлось аккуратно и бесшумно перелетать с ветки на ветку, чтобы незаметно подобраться к магическому барьеру. Хоть он и был усилен, мне не составило особого труда взмыть высоко в небо, дождавшись, когда стражники скроются из виду, а затем резко спикировать.
Я летела так низко над землей, что мои крылья едва ли не касались травы. На окраине города, под корнями могучего дерева, на экстренный случай было спрятано платье, туфли и… плащ, способный скрыть на лице метку. Соваться к знакомому трактирщику, у которого за незначительную плату оставляла на заднем дворе свои вещи, не решилась, ведь он мог сдать меня инквизиторам. А это сейчас было совсем некстати. Они не станут со мной церемониться, а возьмут под стражу, даже не удосужившись выслушать. Я не знала, сколько времени осталось, но, судя по опустевшим улицам, народ уже собрался на площади. Туда-то я и направилась торопливым шагом, временами переходя на бег. Иногда приходилось петлять малознакомыми улицами, чтобы не попасться на глаза патрулирующим стражникам. Почувствовать их помогала моя сила.
К моменту, как удалось добраться до места, сердце, казалось, выскочит из груди. Душу переполнял страх за любимого и боязнь опоздать. Желающих стать свидетелями столь значимого события, как свадьба верховного инквизитора, было непомерно велико. Я испустила тяжелый вздох и, придерживая одной рукой постоянно норовивший съехать капюшон, другой расталкивая народ, рванула вперед. Несметное количество тумаков и недовольных выкриков полетело мне в спину. В конце концов, в один момент пришлось остановиться – дальше было не пройти.
Протрубил рог, и толпа задвигалась, еще больше уплотняясь. Детишки, прошмыгивая между ногами взрослых, начали пробираться в передние ряды, куда стремилась и я.
Через несколько мгновений под бурные приветствия людей на импровизированную сцену в сопровождении охраны взошел Элан с высокой миловидной шатенкой, одетой в длинное белое платье. Ее голову украшал венок из больших белых цветов.
Сердце защемило, а глаза предательски защипало. Я судорожно сглотнула и затолкала свою ревность поглубже. Потом… Все потом – и наплачусь, и накричусь вдоволь, теперь следовало заняться делом.
Я ощутила в толпе сразу несколько ведьм, и нужно было понять – от кого из них непосредственно исходит угроза. Мой взгляд метался от человека к человеку, но все было безрезультатно. Нет, так дело не пойдет! Закрыв глаза, отгородилась ото всех звуков и сконцентрировалась на ощущениях. Вскоре почувствовала холод, пронизывающий до костей, каждый сантиметр тела, и заметила ее… Для уверенности прочла заклинание, позволяющее видеть истинные лица. Так и есть, это от нее исходил зловещий холод. Молоденькая с виду рыжеволосая девушка оказалась по правде седовласой морщинистой старухой с горбатым носом.
Едва мой взгляд вернулся к любимому, как застыла в оцепенении.
«Что он делает? Зачем?!», – лихорадочно забилась мысль.
Великий инквизитор снял с себя охранный амулет, передал его подошедшему к нему стражнику и взял за руки будущую жену. Они стали обмениваться кольцами.
– Элан! Нет! Надень его обратно! Элан! Элан! – пронзительно закричала я, желая предупредить великого инквизитора об опасности, но ликование людей перекрывало мой зов.
Я тщетно попыталась протиснуться сквозь плотное скопление народа. Мой очередной предупреждающий крик потонул в оглушительном реве толпы. Не одной мне довелось засечь черную магиню. Инквизиторы также спешно пытались до нее добраться, но ведьма, улучив момент, открыла коробку, и из нее тотчас вылетело огромное количество бабочек красно-черного цвета. Все они устремились к великому инквизитору и облепили его с ног до головы. Элан пытался отбиться от назойливых красавиц, но они вновь и вновь садились на жениха. Все, кто посчитал данное зрелище невероятно завораживающим, на самом деле ошибались. Это было одно из самых древних и сильнейших смертельных проклятий. Каких именно – точно определить не могла.
Исполнив свое предназначение, все бабочки разом вспорхнули и унеслись прочь цветным облачком. Спустя пару мгновений Элан пошатнулся и упал на колени, даже не вскрикнув. За него это сделала пораженная толпа. Лицо любимого приобрело землистый цвет, а все тело сотрясала мелкая дрожь. Кто-то с интересом, а кто-то со злорадством наблюдал за тем, что произойдет дальше. А дальше светлый маг попытался встать… Но у него ничего не вышло. Он упал лицом вниз и перестал двигаться. Черная магия пробила брешь в его внутреннем щите в ту минуту, когда Элан обнажил свою душу, и пустила цепкие корни в здоровое и сильное тело.
Мучительная боль прошла тяжким грузом от живота к сердцу и поселилась там, но я решила действовать. Пока проклятие не поросло сорняком на сердце властного мужчины, можно было все с легкостью исправить. Но едва я рванула вперед, кто-то схватил меня сзади и крепко удерживал. Нет, это были не инквизиторы, а подобный мне маг.
– Элан! Пустите меня! Пустите! Я хочу помочь ему! – кричала, яростно пытаясь высвободиться из жесткой хватки, но как бы ни старалась, не смогла. От досады на глазах проступили слезы и душили, словно петля затянутая вокруг шеи. – Элан, – прошептала я, наблюдая, как мужчину подхватили под руки и унесли прочь от любопытных зевак. Новоиспеченная жена вместе с высоким седовласым мужчиной, убийцей моей матери, бросилась вслед за проклятым мужем. Церемонию на этом можно было считать оконченной.
Несколько инквизиторов в итоге добрались до виновницы, но ведьма не сделала ни единой попытки уйти от наказания, лишь стояла и злорадно посмеивалась. Ее взяли под стражу и увели в сторону Управления по контролю за магией.
Народ потихоньку стал расходиться, перешептываясь между собой о произошедшем. Зеваки разбредались по домам, а я так и стояла посреди мостовой, впав в оцепенение. Меня не заботило, что капюшон давно съехал, и каждый, кто посмотрел бы на меня, мог увидеть черную метку. Однако все настолько были впечатлены увиденным, что не обращали на меня никакого внимания.
Глава 5
Возвращалась я домой поздно, когда солнце село за горизонт, и сумерки сгустились над землей. Беспокойство за того, кого любила всем сердцем, не оставляло ни на минуту.
«Что с ним? Пришел ли он в себя после такого удара? Несомненно, свадебный подарок ему преподнесли незабываемый».
Судя по свету, лившемуся из кухни, Тирра ждала моего возвращения. Я влетела в окно спальни, заботливо оставленного открытым подругой, обернулась и неспешно начала одеваться. Видимо, скрип несмазанных петель дверцы платяного шкафа и деревянных половиц возвестил ее о моем прибытии. Она ворвалась в комнату в тот момент, когда я завязывала на платье пояс, подлетела ко мне и молча обняла сзади, да так крепко, что у меня перехватило дыхание.
– Как ты? – еле слышно спросила подруга.
– В порядке, – мой голос надломился.
– Успела? С Лонгинистером ведь ничего плохого не случилось? – она попыталась развернуть меня, чтобы заглянуть в глаза, но ей это не удалось.
– Я не смогла ничего изменить, Тирра. Его смертельно прокляли… – я стояла и смотрела в одну точку. В какой-то момент почувствовала, как по щеке побежала одинокая слеза и сорвалась вниз.
Казалось, она впала в ступор от моих слов. Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя, как и мне на площади.
– И что теперь будет?! – с ужасом воскликнула подруга. Несомненно, Элан не оставит этот поступок черных магинь безнаказанным. Не начнутся ли теперь в отношении нас гонения?
– Не знаю…
– Может, поешь чего? Я рыбу в печи с овощами запекла. Как ты любишь… – резко сменила она тему разговора. Видимо, хотела отвлечь меня от тягостных раздумий.
– Спасибо, чуть позже. Хочу перевести дыхание после полета, – с благодарностью отозвалась на предложение и заботу.
В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошел Кристоф. Я посмотрела на часы, показывавшие начало одиннадцатого, и нахмурилась. Он смерил меня испытующим взглядом с головы до ног и обратился к Тирре:
– Оставьте нас, пожалуйста, наедине.
Подруга встревоженно на меня посмотрела, но выполнила его просьбу, больше походившую на приказ. Кристоф дождался, пока она покинет комнату, и плотно закрыл дверь.
– А теперь я желаю знать подробности, – он подошел ко мне ближе и навис, сложив руки. Нахмуренные брови сошлись на переносице, а глаза требовали ответа. – Где вы были?
– Думаю, вы и сами знаете, – я без страха смотрела ему в глаза. – Разве Тирра вам ничего не передала?
– Я хочу лично услышать это от вас, – он еще никогда не разговаривал со мной так холодно.
– В столице, – произнесла, с трудом сдерживая раздражение.
– Что вы там делали? – полетел очередной требовательный вопрос.
– Вашего начальника прокляли во время брачной церемонии. Этот болван снял амулет! – выпалила я со злостью, пропустив его вопрос мимо ушей. – Чем он думал? Чем?! – казалось, моя боль решила выйти наружу. Кристоф побледнел и на несколько мгновений заостренные черты лица разгладились, однако он быстро пришел в себя.
– Полегче с выражениями, – предостерег он меня. – Еще раз спрашиваю – что ВЫ там делали? – вопрос, как пощечина, заставил прийти в себя.
– Вы в чем-то меня подозреваете? – больно, как же больно было думать об этом. – Если да, можете проверить, участвовала я в заговоре или нет.
– Вы прекрасно знаете, что это в состоянии сделать лишь великий инквизитор. Ведьмы вашего уровня спокойно обходят наш дар. Только он способен понять – причинили вы кому-то вред или нет.
– Господин Ломьер, я все дни была у вас на виду! – начала я защищаться, но инквизитор меня перебил.
– В вашем распоряжении были ночи, которые, похоже, проводили без сна. Думаете, я не заметил синяки у вас под глазами и свет, горящий в спальне практически до самого рассвета? – он разозлился.
– Вы за мной следили?!
Он оставил мой вопрос без ответа. Хотя из сказанного им и так можно было все понять. Но зачем?!
– Причинили вы кому-нибудь вред или нет – установит великий инквизитор. В любом случае, вы нарушили правила, и я обязан доложить об этом в Управление. Пусть господин Лонгинистер сам принимает дальнейшее решение.
– Почему вы не помогли ему? Почему сидели сложа руки?! – эмоции взяли надо мной верх.