Помоги проекту - поделись книгой:
Всю дорогу я продолжал крутить ситуацию с мирольцами. Что я не защищаю, когда рассеян по сектору? Рассеян… Может они часть чьего-то крупномасштабного нападении? Но невозможно провести крупные войска в мой сектор так, чтобы я не знал об этом за неделю!
В баре было шумно: на рингах дрались, публика криками поддерживала бойцов. Раверстон остановился.
— Командир, я вот о чём подумал…
— У?
— Сегодня же пятое число? Значит, через два дня будет седьмое, и кое-кто опять нагрянет трепать тебе нервы?!
Я вынырнул из своих мыслей. О чём он? Паук хитро улыбался. Седьмое? А! Да, седьмого числа последнее время является Морена. Юбля! Как-то она опять ко мне нездоровым интересом воспылала! Вообще, хранительница была полезным союзником. Только с заскоками! Главным из этих заскоков было то, что она лезла к мужикам, не особо спрашивая их желания. Меня это раздражало очень сильно. Я, конечно, давно не мальчишка. Но воспоминания о том, как невовремя попался ей на глаза в свои 18, никуда не делись. С меня, конечно, не убыло, но чувствовать себя чьей-то игрушкой очень оскорбляло.
Раверстон улыбался. Этот жук скорее всего что-то придумал.
— Есть идеи, генерал?
— Да, командир! Официально Морена является к тебе за договорами. Если договора окажутся у неё раньше, объяснить свой визит будет сложновато. Значит, надо, чтобы договора попали к ней раньше.
— Ты же уже пытался их курьером отсылать?!
— Да. Тот курьер просто не смог пробиться к Великой. Я нашёл тебе курьера, который пройдёт через любые кордоны. Как думаешь, что так поздно вечером в нашем баре делает Веникем?
Он указал на ринг. На ринге, подбадриваемые шквалом пьяных даккарских голосов, дрались двое. Громила с брюшком был капитаном из пилотного полка. А верткий мускулистый парень с ядовитой усмешкой — Веникем Об Хайя, командор селеновой базы и родной сын озабоченной хранительницы Морены. То, что он был в такой час в баре узла, могло говорить только об одном — он направлялся в Клинки.
Раверстон хлопнул меня по плечу:
— Ну, я пошлю за бумагами?
Я кивнул.
Есть особый азарт в бою на острых, как бритва, клинках. По моему правому плечу медленно стекала розовая струйка, рану несильно пощипывало, от чего в кровь, казалось, пачками выбрасывался адреналин. Противник тоже истекал кровью. Но на рингах, в том то и дело, дерутся не до первой царапины, а пока кто-то не сдастся. В том, что сегодня сдамся не я, я был уверен.
Мой противник был быковатый капитан местных пилотов. Удары у него были хорошие, но вот двигался он медленно, уже второй раз пропускал, когда я заходил из-за плеча с разворота. Но в третий раз идти тем же путём было бы глупо. Я сделал обманный рывок, потом как будто пошёл на уже знакомый ему удар, а потом сразу рухнул вниз и резанул по ногам противника.
Капитан хрюкнул и повалился на пол.
— Юбля, командор! Ты победил!
Я протянул парню руку, помогая подняться. Даккарский спортивный клинок не убивает и не калечит, а просто учит. Но учит по-даккарски!
Смеясь, я рухнул за столик к своим парням. Индман исходил восторгом. Торес протянул мне пиво.
— Командор Веникем?
Я обернулся. Недалеко от столика стоял собственной персоной генерал-капитан этого узла, Адениан. Ёк! Он был всего на три года старше меня, но в отличие от моих, свои ордена носил очень даже заслуженно. Отец восхищался его способностями стратега и полководца.
— Генерал-капитан?
Он приблизился:
— Пригласишь? — Я кивнул. Он уселся к нам за столик.
Друзьями, несмотря на малую разницу в возрасте, мы с Аденианом никогда не были. В детстве я старался водиться с теми, кто любил махать мечами, а он тогда был худышкой и заучкой. А потом он уже был легендой всех фронтов, а я сомнительным маменькиным сынком, получившим своё звание от папы в подарок.
— Хорошо дерёшься, командор! Хотя холодное оружие, несколько помню, всегда было твоей сильной стороной.
— Спасибо, генерал-капитан!
— Оставь ты эти церемонии! В Клинки собрался?
— Да, мать зачем-то возжелала лицезреть меня.
— Как кстати! Слушай, прихвати-ка пару бумаг для неё.
— Конечно.
Врать Адениан не умел. Отец не редко упоминал об этой особенности молодого генерал-капитана. И сейчас на лице парня чётко читалось, что он не только что придумал про эти бумаги, а как раз это было скорее целью разговора.
— А что за бумаги, командир?
В разговор вмешался Раверстон, генерал-паук и секретарь Адениана, без особых церемоний присаживаясь к нашему столу.
— Да, бюрократия всякая: договоры, счета. Коммерция. Морена очень нервничает, когда они не попадают к ней во время. Даже пару раз сама приезжала.
А! Вот в чём дело! Я усмехнулся, паук всё легко объяснил, ничего не говоря вслух. Моя мать, как любой великий человек, имеет маленькие недостатки. В частности, мама жутко падка на даккарских мужчин. Когда мне было лет 17, со мной вдруг неожиданно перестал общаться один из лучших друзей=даккарцев. Потом я узнал, что мать его практически изнасиловала. Естественно, входить в наш дом он больше не хотел. А моим самым жутким ночным кошмаром в юности было, что как будто мама забыла, что я её сын, и со всей своей силой мастера меча и способностями Ар зажала в тёмном переулке. Если мама взялась за молодого генерал-капитана, его надо спасать!
— Конечно, генерал-капитан. Я увижу мать рано утром, сразу, как приеду в Клинки. И сразу при встрече передам ей ваши бумаги.
А ещё так, между прочим, доложу отцу, что мама просто грубо домогается его лучшего полководца.
Слева от Адениана возникла шлюшка-неолетанка: гибкая симпатичная брюнеточка с синими глазами. По лицу видно, что полная дура, но очень сексуальная. Лет 25, может больше, но на запястье браслет шлюхи с кошками — значит, ещё не повзрослела полностью.
Мама как-то ещё в самом начале формирования братства отца хитро решила проблемы с неолетанками. В Кострах в монастыре Истины мастера Вестницы молодых эми проверяют на способности к дистанционному влиянию Ар. Если есть хоть грамм, хоть на 2 метра, мигом отправляют учиться в монастыри Хинти. Если же способностей нет, на год (на случай, если с возрастом способности всё же появятся) выдают браслет с кошками. А по личному приказу отца в даккарские гарнизоны впускают неолетанок только с такими браслетами. Этим решением мои родители перестреляли сразу целый косяк зайцев. Во-первых, молодые неолетанки теперь сами бежали проходить проверку в монастырь Вестницы. И через год тоже возвращались сами, потому что просроченные браслеты даккарцы быстро отбирают. Во-вторых, Роджер, с одной стороны, забил гарнизоны шлюхами, с другой, полностью избавился от всех способных к Ар неолетанок. Неолетанки долго живут и медленно взрослеют. Лет в 14 в них просыпается половое влечение, но к продолжению рода они пока неспособны. Годам к 22 они уже ростом и фигурой напоминают взрослую, но это только внешность. Полностью неолетанки взрослеют годам к 30. Только к этому возрасту они способны иметь потомство, и в их теле вырабатывается весь букет наркотиков. Поэтому почти все школы Ар берут учениц лишь после 30 лет. Исключение составляют только дистанционники: Хинти, Дотси, Суани. Их способности иногда проявляются очень рано. Те самые дистанционники, которых Вестница теперь так хорошо отлавливает.
— Привет!
Адениан окинул шлюшку скучающим взглядом:
— О! Гулёна пришла!
В нижний узел я прибыла не в лучшем настроении. Встреча с мастером Очарование прошла плохо! Меня заставили рассказать подробно, как у меня там налаживаются отношения с Аденианом… короче наставницу в этих вопросах не обманешь. Пришлось честно признаться, что Адениану я пока вообще ничего не рассказывала. Ни то, что я хочу видеть его своим мужем, ни то, что я мастер Ар и ами, ни хотя бы то, что наши отношения ни просто секс. Ну не получилось пока! Да, за почти 7 месяцев ни разу не было подходящего момента! Ну дура я ещё малолетняя!
Анжей про меня всё сам узнал когда-то и сам спросил, зачем он мне нужен. Я просто взяла и ляпнула, шутя, что хочу его своим мужем. А он взял и согласился. Даже не зная тогда ещё ничего про планы Суани, про возрождение крови, просто согласился быть моим.
Мой второй муж — Гардман, тоже разведчик. Он даже не спрашивал ничего, просто сказал: «Стрекозуля, я уже давно отдал Даккару всё, что был должен. Поэтому, если будешь иногда баловать меня своим вниманием, пойду за тобой в огонь и в воду, рука у меня уже не та, а вот глаза зоркие, любую опасность замечу, а скрутить замеченного врага ты и сама можешь».
С Аденианом такой план не прокатывал. Он вроде и любил меня, и радовался моим приездам, и ревновал, и скучал, но в огонь и в воду за мной не собирался и ничего, кроме секса, от меня, кажется, не хотел.
Очарованию я всё это выложила, как есть. Услышала вполне ожидаемую лекцию о том, что я непроходимо тупа в личных отношениях, а так же указания «Делай, что хочешь, хоть выкради, но вырви этого парня из его войны. Одного, отдельно от страстей ты его, с моей помощью, конечно, быстро уломаешь быть тебе верным мужем. Тем более, что генерал- капитан — это не солдат. Он ещё должен успеть вписаться в наше общество, понять его силу и ценности.»
Вот так! Бреду себе под дождём и думаю, как буду красть Адениана. Он так любит свой флот, с таким жаром рассказывает про каждую битву, с такой увлечённостью сидит над картами, схемами всякими… Он же у меня потом по углам метаться будет, что не успел рассказать всем своим генералам свои планы! У него же этих планов на полгода вперёд! И почему я такая глупая!
Солдат у ворот гарнизона приветствовал меня плотоядной улыбкой. Мальчишка! Хотя что с него взять, для него я всего лишь одна из «кошек», шастающих тут в поисках секса. Когда-то я сильно поломала голову, чтобы получить этот браслет.
Мне было 24. Я наконец-то сдала экзамен третьей ступени и теперь могла хоть иногда выезжать из монастыря. Как я рвалась в Клинки! Бредила, как переступлю порог первого попавшегося бара, и местные парни будут плотоядно улыбаться мне, пошло шутить и откровенно лапать! Оказалось, не тут то было. С 17 лет я выросла, и на эми, только вырвавшуюся из дома, уже никак не походила. Парни косились на мои запястья, знака «Кошки», что я не владею Ар, на них не было, и меня обходили метров за 300. В конце каникул я, отчаянно желая секса, пробовала запудрить мужчине мозги с помощью Ар, и меня скрутили неолетанки из местного монастыря и выставили из города без права возвращаться в течение года!
За этот год я много передумала. Поняла, что единственный способ получить этот проклятый браслет — повлиять на Морену, ей подчинялся монастырь, который их давал. На Морену легко могла повлиять мой учитель, мастер Морок. В тот год она как раз возилась со мной лично несколько дней в неделю. Некоторые техники при моих способностях отрабатывать со мной могла только она. Как повлиять на Морок? Морок была легендой: основательницей современной школы Суани, сильнейшей из мастеров, искуснейшей из владеющих Ар. А ещё она была самой старой неолетанкой из ныне живущих и очень боялась умереть, не передав своего мастерства. Арнелет теряла свою магию. Говорят, раньше такие способности, как у меня, были у каждой второй. Теперь у одной на сто миллионов! Если бы кто-то пообещал Морок способ увеличить силу неолетанок, она бы сделала всё, что угодно!
Вообще, я книжки не люблю. Но мне пришлось много посидеть в сети и библиотеках монастыря, чтобы найти оправдание своей просьбе. Звучало моё оправдание в конечном итоге так: «Дочери даккарцев более способны к Ар. Это хорошо видно на сравнении силы дочерей великой ами Армариакка, у которой один муж даккарец, а второй землянин. Но мы не можем использовать эту оставленную нам богами возможность, потому что даккарцы не приживаются в наших домах. Они агрессивны, склонны к суициду, бунтам, пьянству, а при более сильном давлении ломаются безо всякого Ар. Удачные браки с ними есть, но это скорее исключение, чем правило. Предлагаю отправить меня изучать даккарцев. А чтобы мне было проще, учитывая мой возраст, дать мне браслет с кошкой». Расчёт был верным: Морок согласилась. Морена хмыкнула, но даже не спросила учителя, зачем она хочет для меня браслет.
— Камтан, а Адениан приехал?
Солдат ухмыльнулся:
— Приехал, куколка. Ещё три часа назад приехал. В баре, наверно.
Адениана я действительно нашла в баре.
Вообще мой Адениан не только самый молодой командир узла и не только самый гениальный полководец даккарской армии, он ещё и просто сногсшибательный красавчик. С какой-то такой нереальной яркостью, правильностью, чёрные волосы немного вьются, а глаза — просто чистая страсть. Даже местные женщины-рабыни провожают его восторженными взглядами. А уж сколько мне понадобилось объяснять местным «кошкам» не класть на него глаз…
— Привет!
Он повернулся ко мне, скривив рот в ухмылке:
— О, гулёна пришла!
Всё сложилось очень удачно. Веникем как-то легко согласился отвезти Морене бумаги без специального приказа. Вообще он тот ещё типчик. Избалованный. Мажор! Если гуляет, то весь бар поит. На своей базе вообще курорт, а не военную часть устроил. Да и прячется от реальной войны за папиной спиной. Роджер над ним трясётся: пускать этот отряд в бой запретил. Даже проверки на этой базе я не делаю по личному настоянию генерал-командора.
Хотя, с другой стороны, хлопот от Веникема тоже не было. Гуляет себе там на рудниках, никому не мешает. В узел приезжает, только когда вызовешь, или по дороге в Клинки. Отряд ему Роджер сам формирует: отправляет туда тех, кому в реальный бой нельзя — калек, стариков. Да и база сама по себе очень полезная. Одним её основанием мы выгнали из этого сектора кучу мелких бандитов и теперь просто регулярно получаем деньги с рудников за охрану.
Как всегда неожиданно, материализовалась моя Ретка.
— Привет!
Она была шлюхой. Обычной «кошкой», каких на базе всегда паслось неимоверное множество. Высоченная, тоненькая, хлопает глупыми глазками и улыбается. Отличало её то, что к ней я, как-то так случилось, привязался. Мне нравилось, когда она была со мной, даже при том, что приходила она сугубо потрахаться и только тогда, когда этого хотелось ей. А мне нравилось по утрам смотреть, как она улыбается во сне. Как жмурится, когда ест мороженное или эти свои блинчики. Как плещется в ванне. Как, мурлыкая, облизывает меня, где попало. Глупо!
Я несколько раз пытался как-то привязать её к себе. Но денег Ретка не брала, карьера её не интересовала, ко всяким шмоткам она относилась прохладно, да и не умею я их выбирать. Я на сто процентов без всякой слежки знал, что спит моя «кошка» не только со мной. Она особо не пряталась, когда разглядывала мужиков. А стоило только отвернуться, уже оказывалась зажатая кем-то в ближайшем углу. Неолетанка! Шлюха по своей природе!
Она всегда появлялась на базе без предупреждения. Мурлыкала у меня в постели, обещала что-то на завтра. А потом могла под утро без всяких объяснений исчезнуть и не появляться недели три. Ей было уже не 20 лет. И ясно понятно, ещё пару лет, и браслет «кошки» у неё отберут, пусть даже эти самые способности к Ар у неё так и не проявятся, но половозрелая неолетанка на даккарской базе никому не нужна. Года два… Только Ретка, как и все «кошки», об этом не думала. Просто гуляла сама по себе в своё собственное удовольствие.
Она мягко присела на пол, обнимая мои ноги. Юные неолетанки любили так подлизываться к высшим чинам Даккара. Для них в этой позе был какой-то свой смысл. Для даккарцев так на них не надо было задирать голову.
— А ты соскучился?
Смотрит на меня, глазками хлопает. В прошлый раз она была у меня 4 дня назад. Весь вечер ластилась, в штаны ко мне лезла, а потом я отошёл на полчаса принять срочное сообщение из штаба, и она в это время испарилась. Кошка! Когда-нибудь не выдержу и запру её, чтобы не сбегала. Юбля! Только тогда Морена точно ко мне лично явиться выяснять, зачем это я обижаю неолетанскую молодёжь.
Веникем болтал ни о чём с Раверстоном:
— Я вообще люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, к отцу иду сразу. Просто поболтать!
— Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!
Из толпы вынырнул дежурный:
— Генерал-капитан, данные из штаба пришли. Вы просили сообщить!
Я кивнул. Махнул Раверстону и Веникему, что покидаю их общество. Мельком взглянул на Ретку: вот если не найду её дома, как вернусь, в следующий раз точно запру. И, уже вернувшись мыслями к работе, рванул в штаб.
2
Раверстон был не просто пауком, он был человеком из личной команды отца. Адениан был слишком молод, как и всё братство. Приходилось выкручиваться. Самый простой способ: молодой и талантливый генерал-капитан, и к нему матёрый секретарь-паук, которого так просто не перекусишь.
Я решил воспользоваться ситуацией и выяснить подробности проблемы с этими бумагами:
— А что, генерал, много времени, наверно, отнимает такая бюрократия? Наверное, партнёры нарушают условия?
Поделиться книгой: