Помоги проекту - поделись книгой:
…Это были женщины… которые сидели в лагере, причем не в обыкновенном лагере, а в лагере для «детей врагов народа»… Они попали туда совсем детьми, подростками и провели там большую часть жизни… все они были из Ленинграда, но когда мы познакомились, они говорили: «А вы откуда, из России?»
У
Мы снова стоим перед загадкой, снова перед мифом, мифом о великом русском писателе Михаиле Александровиче Шолохове… Очень трудно понять, как двадцатидвухлетний писатель, имеющий за плечами четырехклассное образование, сумел сочинить роман… воссоздающий эпическую картину войны 14-го года, казачьих восстаний на Дону, всей обстановки этого удивительного периода жизни русского общества…
…Хочу рассказать вам историю создания песни, которая фигурировала в качестве одного из самых жестоких, самых тяжких преступлений на моей совести… когда меня исключили из Союза писателей.
…Для России 60-х годов это (поэзия под гитару) было открытием, потому что… оказалось, что песня может вместить в себя огромное количество человеческой информации, а не только «расцветали яблони и груши».
…Хочется надеяться, что пожелание, высказанное Александром Исаевичем Солженицыным, сбудется… что люди докопаются до истины… что удастся восстановить и очистить роман («Тихий Дон») от приписок, всех грубых наслоений… продиктованных цензорской, редакторской или недобросовестной рукой соавтора… восстановить незаслуженно забытое — как сказал сам господин Моложавенко — имя донского писателя Федора Крюкова…
…Первая пластинка — первый блин комом, — но во всяком случае она выходит в свет… это первая моя пластинка в моей жизни… Я впервые слышу свой голос, записанный на профессиональной аппаратуре…
…В Осло строят метро… весь город перекопан… и стоят заборы, отгораживающие строительство… Первое наше впечатление в Вене, там, где строят метро — стоят заборы. И это были единственные заборы… других заборов я здесь в Европе не видел…
Это книга о себе… до какой-то степени это исповедь…..В стране по-прежнему убивают за стихи. Мы знаем, например, судьбу поэта Юрия Галанскова… мы знаем трагическую гибель человека, доведенного до такой степени отчаяния, что он не мог выбрать иного как самоубийство — Ильи Габая, мы знаем отправленных в изгнание Бродского, Коржавина, Галича…
… После тяжелой болезни я попал в маленький санаторий… поскольку я был тогда еще членом Союза писателей и членом Союза кинематографистов, мне, как говорится, «пошли навстречу» и дали малюсенькую комнату… это насторожило моих соседей…
(Из песни «Баллада о стариках и старухах»)
… Я услышал о начале войны между Израилем и Египтом… у моего транзисторного приемника батарейки вышли из строя… в течение первых пяти дней я слышал по радио (советскому) о разгроме израильских войск… И я написал тогда песню… а потом мне привезли батарейки, и оказалось совсем наоборот… Но из песни слова не выкинешь, да и не потеряла она совей актуальности, как выяснилось… я покажу ее в том виде, как она была написана в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом…
У
…Скоро я вернусь к себе в Норвегию (правда, странно звучат эти слова — «к себе в Норвегию»?) и хочу написать давно задуманный мной мюзикл… комедийный… дворницкий мюзикл на тему вот этой самой песни, что я сейчас спою.
…Когда на страницах газеты «Правда» красуется подобное письмо с подписью Шостаковича (письмо — грязная клеветническая заметка против Солженицына)… право же, ничего не остается сказать, как знаменитые слова Гамлета: «Не ладно что-то в датском королевстве»…
…21 августа ко мне вбежали мои друзья, лица были ужасные, трагические, несчастные… они сказали, что слышали по радио о том, что началось вторжение в Чехословакию… И на следующий день я написал эту песню… И в тот же вечер (кто-то) прочел эти стихи… и присутствующий при этом Павел Литвинов сказал: «Актуальные стихи». Это было за день до того, как он со своими друзьями вышел на Красную площадь протестовать против вторжения…
(А. Галич поет песню «Петербургский романс»)
На меня даже больше впечатления произвели книги издания иностранных издательств… я увидел дорогие мне имена — и Владимира Максимова, и Сахарова, и Солженицына… было чувство гордости…
В Освенциме на Аппельплац, когда проходил очередной отбор заключенных для отправки в газовые камеры, оркестр, состоявший тоже из заключенных, исполнял по приказанию лагерного начальника веселую песню «Тум-балалайка»…
(Из текста песни «Баллада о вечном огне»)
В этот день, много лет назад, сорок уже почти лет, была опубликована так называемая «сталинская конституция»… И вот под солнцем этой «сталинской конституции»… происходили все чудовищные беззакония, о которых теперь узнал мир… этот день (5 декабря) — как бы напоминание о том, что есть на самом деле так называемая советская власть.
…Чтобы развлечь Юрия Павловича Германа, я… в купе скорого поезда «Красная стрела» начал сочинять песню… я писал ее всю ночь… Это была первая песня — «Леночка»… С этой песни, собственно, и начался мой жизненный путь…
…Норвежские власти выдали нам «райзебилис» (заграничные паспорта), на которых написано, что мы… находимся под охраной норвежского государства и по этим паспортам мы можем… ездить в любую страну, просто… без всяких виз…
Правила поведения здоровых людей, посаженных в психбольницы… составлена инструкция Буковским и врачом-психиатром Глузманом… находящемся, как и Буковский, в заключении… Появление этой инструкции свидетельствует о продолжающемся неблагополучии в основах советской жизни…
Поделиться книгой: