Заноза для нового босса

Подруга прикрыла глаза, выдохнула и отрицательно мотнула головой.

— Нет. У меня тут опять телефон потух, я эту заразу и заряжала, и об стол колотила, и батарею вытаскивала. Хоть бы хны, не включается. А как я без телефона? Проще без головы прожить, чем без соцсетей. Побежала до Витька, он же сисадмин, должен в технике разбираться. Даже ждать не стала, пока отремонтирует, сразу на рабочее место вернулась. А мне Коварж за это такую взбучку устроил, — сказала подруга и так надулась, того гляди лопнет. — И главное ведь не орал, спокойно говорил, но мне так стало противно. Оказывается, я у него даже в туалет отпрашиваться должна. Ну ты представь?

Изо всех сил хмурюсь, изображаю праведный гнев и возмущение, а на самом деле так и тянет растянуть губы в довольной улыбке.

Молодец, Коварж, так держать, сначала отобрал у меня соратника, а после сразу вернул.

— Гад какой, — огрызнулась я. — Ну ничего, недолго на его улице играть победному маршу, пинками его прогоним. Да ведь?

— Ага, — охотно закивала девушка и еще одним расстройством поделилась. — А еще мне теперь пораньше уходить нельзя, а ты же знаешь, если я на десять минут раньше с работы выйду, на целых сорок минут раньше домой попаду. Ален, ну ты же меня отпускала…

В назначенное время работники агентства покинули свои места и переместились в конференц-зал. Помещение с хорошей акустикой усиливало гул голосов как минимум вдвое, шум стоял такой, что хоть уши прикрывай. Весть о том, что со мной контракт не разорвали, а только понизили в должности, пролетела по коллективу еще утром, но все равно находились и те люди, что, заметив мое присутствие, удивленно озирались.

— Ну как без короны живется? — чуть не подпрыгнула, когда неожиданно услышала каверзный вопрос над ухом.

— Позлорадствовать подошли, Олег Витальевич? — не разворачиваясь, протянула я начальнику отдела по работе с клиентами.

— Аленка, а чего так официально, мы же вроде бы, когда наедине, к друг другу на «ты» обращаемся и по имени? А сейчас нас вряд ли кто-нибудь слышит.

— Хорошо, отвечу так, словно мы наедине. Иди, Олежа, в пень и там ядом брызгай. Лучше? — обернувшись на мужчину, поинтересовалась я с притворной веселой улыбкой.

Хоть Громов и предпочитал ходить с безразлично надменной маской на лице, но в данном случае сделал исключение и бурно расцвел.

— А ты молодец, держишься и выглядишь хорошо. По крайней мере, черных кругов под глазами не наблюдаю, значит, потеря должности не лишила тебя сна, — хмыкнул Олег, и я конечно же не стала ему объяснять, что если человек на людях излучает спокойствие и несгибаемость, то это совсем не означает, что, оставшись с самим собой, он не грызет ногти из-за переживаний и головой не бьется о стену от бессилия и несправедливости. А круги под глазами от бессонной ночи девочки имеют возможность замаскировать под слоем тонального крема и других чудо косметических средств.



— Да! Меня и палкой не убить, — язвительно подтвердила я, — так что впустую силы не трать. Ты при всем желании меня не укусишь. Иди и поищи другую, более слабую жертву. Я тебе не по зубам.

Громов криво усмехнулся, но в покое меня оставил и двинулся вглубь зала. Надо же, а ведь он мне когда — то, можно сказать, даже нравился, причем нравился за те качества характера, за которые я теперь его терпеть не могу.

Ровно в два часа дня, ни минутой раньше, ни минутой позже, когда работники уже успели рассесться по местам, в конференц-зал вошел главный виновник «торжества» и сразу приковал к себе всеобщее внимание. Если мужчины поглядывали на Коваржа изподлобья, не в открытую, то женская часть нашего коллектива, не стесняясь, смотрела во все глаза и облизывалась. Некоторые дамы толкали своих сослуживец, что сидели с ними рядом, в бок и шепотом комментировали нового босса. Причем если судить по восхищенным лицам женщин, он пришелся по вкусу абсолютно всем без исключения.

Собрание еще не началось, но один результат уже есть, всеобщим девичьим негласным голосованием было определено — разжаловать Громова Олега Витальевича в звании главного красавчика и самого завидного холостяка нашего агентства, а на его пьедестал со всеми почестями водрузить Коваржа Сергея, то есть нового босса.

Так Олегу и надо, меньше нос будет задирать, а то к нему даже я, когда была в должности, на кривой козе не могла подъехать, такая он важная птица…

Как мы с Сергеем и условились, он поднялся на сцену, но трибуну не занял, а встав чуть поодаль, уступил ее мне, чтобы я могла представить новоявленного директора работникам фирмы.

Выступление я начала с приветствия, потом вставила самоироничную шутку по поводу своего понижение в должности, затем дала шутке прокатиться по залу взрывом хохота, и когда все стихло чуть обернулась назад и, глядя на босса, произнесла:

— Уважаемые коллеги, позвольте представить — Коварж Сергей Вацлкла… Вацлас… — запиналась я и никак не могла выговорить отчество…

Стою, глазами хлопаю, ничего не понимаю, почему язык вдруг ни с того ни с сего решил устроить бойкот и отказывается шевелиться, как надо? Да и главное было бы что не выговорить, не такое уж у Коваржа отчество заковыристое. Кстати, обладатель того самого отчества что-то нехорошо на меня смотрит, словно я специально тут шоу устроила. А я не специально!

Выдохнула, собралась, улыбнулась и, набрав полные легкие воздуха, попыталась представить босса работникам еще раз.

— Коварж Сергей Вазлос…, Вацалов…

Да как-то? Черт… черт… черт, чтобы Сергей провалился со своим отчеством в глубокую вонючую яму.

Из зала то и дело раздаются смешки и перешептывания. Коварж злой, как сам дьявол, его глаза обещают мне скорую мучительную смерть через пытки. Предположу, что истязание начнется именно с языка. Еще бы, Сергей столько денег вбухал, чтобы коллектив впечатлить, с точностью короля эффектно явился, среди дам фурор произвел, а я ему тут своим ляпом всю малину изгади… в общем испортила.

Когда я в третий раз открыла рот, чтобы, наверное, правильней уже будет сказать, не представить Коваржа, а поглумиться над его отчеством, меня остановил сам Сергей. Он подошел, встал рядом, достаточно грубо обхватил мое запястье и буквально вытащил из-за трибуны.



Глава 5

Как пришибленная спустилась по ступеням в зал и заняла место в первом ряду, которое Мариша для меня заняла, поставив на него сумку.

— Ты чего, одурела? — глядя вперед на вещающего Коваржа, процедила подруга.

— Да я не специально, — так же делая вид что внимательно слушаю, сказала я, едва шевеля губами.

— Ну-ну.

— Марина, я точно говорю, не знаю, как так вышло, — отчаянно оправдывалась я.

— Да ладно-ладно, верю. Все, сидим тихо, а то вон Сергей Вацлавич уже в нашу сторону зыркает.

Все, мое дело труба, видно, Мариша мне ни капли не верит. А если уж она не поверила, то Коварж тем более.

Коварж за трибуной чувствовал себя свободно и раскрепощенно. Даже мне пришлось признать, что вещал он как профессиональный оратор хорошо поставленным голосом. Ох уж этот его голос с мягкой ненавязчивой хрипотцой. Уверена, добрая половина томных ахов и охов, которые позволяли себе наши дамы, были посвящены именно ему. Да я и сама ловила себя на мысли, что слушала бы Сергея и слушала, и это при том, что этот тип у меня должность отобрал! А что говорить о тех, кому Коварж дорогу не переходил.

— Эх, — любуясь директором, вздохнула рядом Мариша, и я украдкой посмотрела на девушку.

Да она Коваржу уже все простила: и нагоняй за отлучку с рабочего места, и отказ пораньше отпускать ее домой. Не удивлюсь, что если сейчас босс Марину попросит в ближайший месяц каждый день задерживаться на работе на час, она с радостью согласится.

В принципе, если отбросить мою антипатию к Коваржу, с его словами и мыслями на счет будущего фирмы и ее развития я была согласна, кажется, на некоторых моментах даже кивала. Но одним своим заявлением Сергей меня одновременно убил и возмутил. После того, как Коварж во всеуслышание оповестил сотрудников, что руководство в агентстве — это его не единственная работа и, более того, ту, другую, он считает основной, а нашу побочной, у меня в буквальном смысле отвалилась челюсть и просто отказывалась закрываться обратно.

Мы что, по его мнению, тут в бирюльки играем? Он серьезно решил управлять фирмой с графиком работы в четыре часа вместо восьми или вообще удаленно? Так я его обрадую. Не получится. Я и за десять часов в день не все успевала проконтролировать и едва справлялась.

Сижу, глубоко дышу и считаю до десяти, но так и подмывает встать и высказаться. Если бы не перспектива прямиком из конференц-зала быть выгнанной на улицу, я бы так и сделала.

— Ален, тебе плохо, сопишь и вся красная? — наклонившись ко мне, шепчет Марина.

— Да, плохо. У меня сейчас в мозгу случится кровоизлияние. Если я вдруг скоропостижно помру, ты, пожалуйста, передай Коваржу, что это он виноват.

— А что такое, что он сделал-то?

— Это неважно, ты главное — передай.

Сразу после окончания собрания я, чуть пригнувшись, словно от этого становлюсь незаметной, поспешила на выход из зала, хотя некоторые, еще сидя в креслах, хлопали. Главная цель моего бегства — это не столкнуться с Коваржем нос к носу и не получить от него нагоняй за испорченное начало собрания. Ведь не сдержусь, тоже ему претензию по поводу сокращенного дня выскажу, а мне пока открытая война не нужна, я пока партизаню.

Когда доскакала до трех лифтов, которые, естественно, по закону подлости все находились внизу, из конференц-зала уже вовсю повалил народ. Среди сотрудников мелькал и Коварж. Решила не рисковать и не проверять, успеет босс дойти к приезду лифтов или нет, и потопала к лестнице. Да, дольше, зато безопасней.

Только вот я не учла одного, коллектив у нас плюс-минус сто человек, и многие тоже решили спуститься пешком. Причем уже через два пролета меня нет-нет да обгоняли мужчины и более умные женщины, что не носят обувь на двенадцатисантиметровом каблуке.

«А вдруг Коварж тоже надумает пробежаться», — пришла мне в голову мысль и, дабы улизнуть от директора, я свернула в коридор тринадцатого этажа. Насколько помню, там стоит автомат с кофе и шоколадку можно купить, а еще там возле окна есть диванчик, на нем и пережду, пока Сергей вернется в агентство.

Неприятности начались с того, что автомат отказывался брать мою карту. Я не отчаялась и, найдя в сумке под подкладкой монетки, все-таки заказала капучино, на сладкий батончик, к сожалению, денег не хватило. Автомат сначала долго стоял и бездействовал, а начал варить кофе лишь после того, как я по нему стукнула, но спустя секунду вновь стих.

— Э-э-э, и чего мы опять молчим? — барабаня ладонью по панели, заворчала я и как стояла, согнувшись и выпятив попу, так и замерла.

Потому что в черном лаковом корпусе автомата отражался не кто иной, как Коварж. Мужчина, скрестив на груди руки и облокотившись о стену, пялился на мою попу и ждал, пока я развернусь. Наверняка чтобы шкуру содрать или как следует отходить по пятой точке, не зря же он на нее таращится, прицеливается.

Притихла и соображаю, как мне выбраться «сухой» из, казалось бы, безвыходной ситуации. Ничего дельного не придумав, бросаю стакан кофе в автомате, и произношу фразу:

— Да и фиг с тобой, не так уж я кофе и хотела, — двигаюсь бочком-бочком к лестнице. Главное — не разворачиваться к боссу лицом и продолжать делать вид, что даже не подозреваю, что в коридоре я не одна. А еще надо удержать как-то нервы, чтобы не сорваться на бег.

— Алена Анатольевна, я видел ваши испуганные глаза загнанной лани. Вы не подумали, что раз я отражаюсь в автомате, то и вы тоже?

Все, надо сдаваться, потому как изображать внезапно наступившую глухоту — это уже явный перебор.

— О-о-о, это вы, — оборачиваюсь я с удивлением на лице. — А я вас искала, хотела сказать, что ваша речь мне очень понравилась и так вдохновила работников, а еще…

— Алена Анатольевна, — Коварж шагнул ко мне навстречу, — есть много вещей, которые я на дух не переношу, лесть — одна из них. Она никогда меня не подкупала, а всегда только бесила, так что приберегите свое красноречие для более подходящего случая. А мне сейчас объясните, что это было, когда вы за трибуной стояли?

— Не знаю, — виновато опустила я взгляд в пол и пожала плечами. — Что-то случилось с моим языком, я пыталась выговорить ваше отчество, но увы…

— Да? А мне показалось, вы намеренно саботировали мою речь, — мужчина еще сделал пару шагов в мою сторону.

Нервно хохотнула и честно призналась:

— Нет, если бы я действительно решила саботировать вашу речь, то она попросту бы не состоялась. В здании сработала бы пожарная сирена, отключили электричество, работникам пришла бы массовая рассылка с переносом собрания на другое время и так далее, но коверкать ваше отчество — это последняя гадость, на которую я способна, потому как — это глупо и бессмысленно.

Если лесть у Коваржа не в почете, то, по-моему, искренность очень даже. Мужчина заметно расслабился и даже больше не хмурится, ну почти.

— Алена Анатольевна, я вам не нравлюсь, — констатировал Сергей, и я не стала данный факт отрицать, раз уж начала откровенничать, надо быть последовательной. — К сведенью, я от вас тоже не в восторге. Во-первых, вы женщина, а с женщинами я работать не люблю, потому как от вас слишком много эмоций, а дела мало. Молчите, пока я говорю, — рявкнул босс и тем самым оборвал мою попытку возразить на столь наглое заявление. — Во — вторых, вы слишком разболтали коллектив. Может, вы и хотели как лучше, но получилось как обычно. Дисциплина — залог успеха организации, а если ее нет, значит, производительность снижается и, как следствие, падают заработные платы и происходят сокращения. Впредь не оказывайте людям медвежью услугу.

— А в-третьих будет? — ну не удержалась я и съязвила.

— А как же, — мне в тон отозвался Сергей. — В-третьих, прямо здесь и сейчас решайте, вы готовы работать под моим началом или вам амбиции не позволят и задетое самолюбие?

Послать бы Коваржа крепким словцом далеко и надолго, а нельзя — уволит.

— Готова, — буквально выдавила из себя ответ.

Сергей сделал еще пару шагов, и расстояние между нами сократилось, как по мне, до неприличного. Коварж так близко подошел и угрожающе нависает определенно специально. Интересно, его цель — вызвать у меня страх или смутить? Так я не из пугливых, бояться и трястись не собираюсь, а смущаться тем более. Что я, с мужчиной раньше никогда рядом не стояла?

— Ну, раз вы готовы, тогда отрепетируем, как вы ко мне будете обращаться, — сказал босс и выжидающе смотрит.

У меня из-за разницы в росте и так была запрокинута голова, но теперь я еще выше нос подняла и поинтересовалась:

— То есть вы требуете, чтобы я произнесла ваше имя и отчество?

— Совершенно верно. И произнести вы должны отчетливо с хорошей дикцией.

— Ладно, — деваться некуда, согласилась. — Сергей Васцлс… — сглотнула, а Коварж помрачнел. — Сергей Вацслав…

— Сергей Вацлавич, — рычит и одновременно подсказывает мне мужчина.

— Ага, Вас…слац, — да что же такое, и в самом деле уже не смешно, но почему-то я не могу выговорить это чертово отчество. — Васцла…

Чтобы не смотреть разъяренному боссу в глаза, опустила взгляд в пол и наблюдаю за правой туфлей Коваржа, которой он отрывисто и часто барабанит по коридорной плитке.

— Да, Алена Анатольевна, тяжелый у вас случай, — протянул босс и наклонился. Еще чуть-чуть и он подбородком моего лба коснется. Вот зачем он все же так близко стоит? — Вас придется не только перевоспитывать, но и учить говорить. Чтобы к завтрашнему дню вы мое отчество чисто произносили. Лично утром проверю.

Да-а-а, отвыкла я от того, чтобы меня отчитывали и поучали. Как же это мерзко — держать язык за зубами и не иметь возможности возразить, когда тебя пропесочивают…

— Все, я могу быть свободна? — процедила я.

— Нет.

Вновь подняла голову и вопросительно выгнула бровь. Лицо Коваржа так близко, что я кожей ощущаю его дыхание, а он наверняка мое.

— Я просматривал бухгалтерскую программу агентства и заметил, что вы ни разу за все время руководства фирмой никого финансово не наказывали. Сразу предупреждаю, я данным мощным рычагом не пренебрегаю. Так что, если в вашу голову, Алена Анатольевна, полезут неправильные мысли, имейте в виду, воплощение их в жизнь чревато последствиями. И еще я нашел вам помещение под кабинет.



— Да? — искренне удивилась я. — Это какое же?

— Комната, которую коллектив агентства использовал как кухню, — пояснил Коварж, и я непроизвольно поморщилась, вспоминая, как выглядит данная площадь. Окон нет, зато есть электрическая вытяжка, которая, когда работает, шумит как Боинг на взлете, стены обшарпанные, на потолке копоть, по полу расстелен линолеум, разорванный в нескольких местах. За то время, что я работаю в рекламном агентстве, оно хоть и пережило косметических два ремонта, но кухню они ни разу не коснулись, потому как клиенты туда не захаживают.

— А можно мне лучше поселиться под лестницей в кладовой? — сказала я и тем самым выразила недовольство.

Похоже, мое перекошенное лицо подняло Коваржу настроение, у него даже поза сменилась. Если раньше ее можно было расценивать, относительно меня, как угрожающую, то теперь он стоит так, словно со мной флиртует или даже пытается соблазнить.

— Под лестницу вам никак нельзя, Алена Анатольевна. Вспомните, сами же говорили, там высота потолков метр двадцать. Вы, конечно, со своим ростом войдете, если чуток нагнетесь, но вдруг я к вам решу заглянуть? А потом, обустроив вам кабинет именно там, я одновременно уберу еще одну проблему, а именно — запах съестного во время обеденного перерыва, что сегодня крайне сильно ощущался в коридоре, потому как сотрудники на кухне грели принесенную из дома еду.

Коварж еще несколько секунд полюбовался и понаслаждался моим негодованием, развернулся и ушел восвояси.

Дождалась, когда мужчина удалился достаточно далеко, и таким благим матом его покрыла, причем вслух, что ему год будет икаться.

Вернувшись на свой родной третий этаж, где располагалось наше агентство, встретила в коридоре Витька сисадмина, парень куда-то топал и держал в руках чайник, а еще мне попались на пути два молодых человека из творческого отдела, они несли микроволновку. Из данных событий я сделала вывод — Коварж раздает указания со скоростью света, и сотрудники, не успев вернуться с собрания, уже уносят из кухни добро, дабы помещение освободить под мой кабинет.



Глава 6

Выдохнула и пошла посмотреть, что еще творится на кухне. Работники по хозяйственной части — Михалыч и Андрюха, выносили из помещения столы и лавки, а работники растаскивали технику и посуду по своим кабинетам, и что одни, что другие явно были расстроены потерей места, где, не мешая другим, можно покушать. Конечно, не все сотрудники и не всегда пользовались кухней. У нас в здании имеется несколько кафе, а в соседнем неплохая столовая располагается, но это же отлично, когда есть возможность пообедать и на работе. Во-первых, не всегда куда-то хочется идти, во-вторых, приносить из дома еду куда выгодней, чем покупать — это особенно актуально в конце месяца, ну и в-третьих, людям еще требуются перекусы в рабочее время, а жевать бутерброд в кабинете перед глазами клиентов — не есть хорошо.

— Алена Анатольевна, вам какой лучше оставить? — заметив меня, поинтересовался Михалыч и взглянул на два кресла. — Черный или синий?

И как мужчина у этих двух развалюх отличил цвет? По-моему, они одинакового потрепанного серого цвета.