Соблазниться на босса. Или нет?

Мы с Ваней забрались на гору, с которой был виден город, по пруду катались лодки. Сидим на камнях на против друг друга. Он курит, отправляя клубы дыма в воздух. Уголки его губ изогнулись в усмешке, в глазах плясал огонь. Он бросил окурок, притянул меня за руку, и посадил на колени, лицом к себе, так, что мои ноги свешивались по бокам.

Он целовал меня так страстно. Между моих ног было что — то твердое, ключи, наверное. С телом творилась какая — то ерунда. Низ живота сладко ныл и между ног стало горячо. Я, заерзала на нем. От этого стало еще горячее.

— Алиса, — хрипло сказал он — ты, что творишь?

— Прости — опускаю голову ему на плечо, лицо пылает от стыда.

— Ты, знаешь, что — нибудь о мужском теле?

— Нет. — я сейчас сгорю со стыда.

Подруги хоть и говорили про первый раз, но без подробностей. Судорожно пытаюсь вспомнить биологию, но приходят воспоминания про пестики и тычинки. В нашей школе, пропустили тему про строение, и половые отношения. Учитель сказала, что мы еще ее сможем просветить в этом вопросе. Я не могла.

После трех месяцев, как мы “ мутили “, по словам моих друзей, пошли на дачу. Жили мы в Химках. Дача была неподалеку, в Клязьма — Старбеево. Мама попросила полить огурцы и помидоры. Дачный домик был небольшим, но мы здесь, часто ночевали. В нем были проведены все коммуникации, что было редкостью.

— Пойдем покажешь мне домик. — повел меня Ваня, держа за руку.

Но дом мы не смотрели. Он целовал меня, потом начал снимать одежду. Я была не уверена, даже не понимала, что будет. Пыталась закрыть грудь.

— Не нужно стыдиться, Алиса, ты очень красивая.

Он целовал меня, но я ничего не чувствовала. Только страх. Потом он разделся.

Вот, как выглядят парни! Эта штука, что во мне должна быть? Он же порвет меня на части!

— Ваня, я не могу!

— Алиса, прости, но мне уже не остановиться. Устроился между моих ног. Я почувствовала острую боль, но даже кричать не могла. Меня просто парализовало от боли. Он бешено двигался во мне, хрипел, стонал. А я, как в аду горела, боль не проходила. Было очень противно, стыдно, больно. Застонал, и во мне что — то полилось.

— Прости, Алиса, не смог остановиться, но не бойся от одного раза ничего не будет. Ты не забеременеешь. В следующий раз я буду поаккуратней.

Боже, этот ужас еще будет? Почему нельзя ограничиться поцелуями? Они мне нравились. А это… Это ад!

В другой раз, я пыталась отвертеться, но Ваня был очень настойчив.

Не понимаю, что люди в этом находят. Это удовольствие для мужчин. Я любила Ваню, и чтобы он был счастлив терпела эту близость. Так, наверно, все женщины мучаются. Если любишь, то приносишь в жертву свое тело.

С Ваней мы встречались полгода. Утром я готовила свой любимый завтрак: яйца с копченной колбасой. Уловив запах, который раньше, будоражил аппетит, почувствовала, как тошнота подбирается к горлу. Побежала в туалет, тошнило, потом сразу есть захотелось.

Выйдя из туалета, встретилась с подозрительным маминым взглядом.

— Алиса, у вас с Ваней было что — то?

— Я не понимаю.

— Вы с ним спали? — повысив тон, схватила меня за руку.

— Ну, я жду! — нетерпеливо дернула меня за руку.

— Да. — я сейчас умру со стыда. Теперь мама знает какая я грязная.

— Так, быстро к гинекологу!

На участке нас принял молодой врач, видимо совсем не давно работал. После унизительной процедуры и “полета на вертолете”, так мои девчонки называют гинекологическое кресло, он подтвердил мамины догадки.

Вышла из кабинета вся трясясь. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Меня не хило так потряхивало от этой новости. Какой мне ребенок? Я сама еще ребенок.

Что скажет Ваня? Подумает, что я таким образом решила его заарканить. И с учебой нужно, что — то делать.

Как я растить ребенка буду? На, что? Вот, где были мои мозги спрашивается? Дура!

Нет, про аборт и речи не могло быть.

После того, как мы с Ваней начали встречаться, подружки показали видео, как этот аборт делается. Это хуже фильма ужасов. До сих пор стоит перед глазами, как маленький комочек уже с ручками и ножками сосет пальчик, а потом его на куски разрывает.

Я ревела так, как никогда в своей жизни. Такой страшной смерти даже маньякам убийцам не пожелаю, а тут не повинный малыш, который еще не чем не успел провиниться.

Подруги только ржали над моей истерикой. Тогда я задумалась о том, зачем я с ними дружу.

— Не переживая, Лисенок, вырастим. — обнимая, успокаивала меня мама.

Потом была встреча наших родителей, обсуждения свадьбы. Выбор платья и колец. Я была счастлива!

На свадьбе была куча незнакомых мне людей. Я была на четвертом месяце, и только мечтала, чтобы это все закончилось и о том, как поскорее скинуть опостылевшую обувь. Ноги отекать начали и шпильки меня просто убивали.

Ваня еще куда — то пропал. Иду его искать. Захожу в туалет. И по моей коже бегут мурашки страха, сердце пропустило удар.

Возле Вани, на коленях стоит Вероника, у нее во рту член Вани.

Как гадко, мерзко она стонет.

— Соси сильнее, да сучка!

Бугу на улицу. Слезы бегут по моим щекам, но я ничего не замечаю. Перед глазами стоит эта ужасная картина. Мне кажется, я умерла. Хочу умереть. Не хочу жить.

В животе, в первый толкнулся мой малыш. Счастье, вдруг, отодвинуло горе на второй план. Я не могу себя убить, я не одна, у меня в животе мой мальчик, я должна жить для него. Глажу по животу.

— Алиса, что с тобой? У тебя вся тушь потекла.

— Мамочка, — бросаюсь ей на шею, — там Ваня… и Вероника… мама, можно я буду жить с тобой? Я не хочу его видеть! Это кошмар!

— Нет, дочь, ребенку нужен отец! Ты ничего ему не скажешь, ради ребенка. Утри слезы и иди улыбайся.

Смотрю не верящим взглядом на маму. И она меня предала. Мне не куда идти, негде жить. Мне придется терпеть.

Заходим с Ваней в квартиру. Не могу смотреть на него, перед глазами стоит та же картина.

— Крошка, сегодня наша первая брачная ночь- мурлычет мне в ухо.

Я, его ненавижу, как быстро меняются чувства. Как я могла любить его. Надеялась на то, что это навсегда.

Мне еще в школе говорили, что я слишком мечтательная, живу в розовых очках, вот и результат.

— И я хочу, что — то особенное. Сделаешь мне минет.

— Нет! Ни за что!

— Я теперь твой муж! Ты будешь делать все, что я скажу. — пячусь от него. Его лицо изогнула злоба. Какой он страшный. Лицо, которое некогда казалось прекрасным, стало уродливым.

— Ты шлюха! Я взял тебя с твоим выродком. Идиотка даже предохраняться не смогла. Ты будешь сосать мой член!

Его кулак ударяет в лицо, жуткая боль, неверие, страх сражают меня. Падаю на пол, сворачиваюсь калачиком, обнимая живот.

— Только не бей по животу — прошу, дрожа от страха.

Родители никогда не поднимали на меня руку. Он нагибается и бьет еще два раза. Глаза заплыли, голова чугунная.

Хватает за мои длинные волосы, накручивает на кулак, подтаскивая к ногам. Расстегивает штаны, достает член. Разжимает мне челюсть и сует его в рот.

— Укусишь, ударю по животу. Мне с каждой минутой становиться все страшнее.

Отстраниться, нужно представить, что меня нет в этом теле. Тошнота подкатывает к горлу. Терпеть! Мой малыш. Если он ударит, я его потеряю, и мне не зачем будет жить.

— Шлюха, какой у тебя ротик, моя шлюшка — вдалбливается в меня, потом дергается, и в мой рот изливается гадость, соленная противная.

Бегу в ванну, выблевываю. Неистово чищу зубы раз десять. Час сижу в воде, до дыр тру себя мочалкой. Реветь не тянет, нахожусь в какой — то апатии.

Когда смотрела все эти шоу про насилие, думала, что никогда не вляпаюсь в такую ситуацию. Как эти девушки не видели в своем избраннике такого монстра? Мы всегда думаем, что это может случиться с кем — то другим, не с нами.

И вот пожалуйста! Как я в Ване это не увидела?

Как затравленный зверек, на цыпочках вышла из ванной. Боялась продолжения, не хотела смотреть ему в глаза.

Если он меня еще раз пальцем тронет я его убью! Больше не смогу терпеть.

Но квартира, на мое счастье, оказалась пуста.

После этого я его не видела. Была не сказана рада своему одиночеству. Читала сказки моему малышу. У него буду я. Моей любви хватит за двоих.

Роды прошли плохо. Одна простая фраза: “Ой, упал.” Перевернула мою жизнь. Провела черту между до и после.

Приходили врачи, говорили, что я ничего не докажу, и не стоит обращаться в прокуратуру. Настаивали отказаться от него.

— Алиса, вы понимаете, что ребенок больной. Вам с ним не справиться. А в доме малютки за ним будет хороший уход. Он может быть дураком, не сможет ходить. Скорее всего он, как растение будет лежать всю жизнь! — убеждал меня седой дядечка.

— Вы с ума сошли! Это мой ребенок! Вы виноваты, травмировали его. И, как вы можете говорить, что с чужими, равнодушными людьми ему будет лучше?

У меня появились осложнения, и я провалялась в больнице месяц. Каждый день ходила в детское отделение. Леша лежал под стеклянным куполом, под аппаратом ИВЛ. Он помогал ему дышать.

Сколько он бедный настрадался. Две недели ходила заливала слезами все отделение. Я так боялась, что он не выживет, но он боролся за свою жизнь, как маленький воин. И через три недели его состояние стало стабильным, Лешу перевели в обычную палату. Через месяц выписали. Ваня так ни разу и не приходил.

Возле роддома меня встречали только родители, его и мои. Вани не было.

— А где Ваня? — даже сына не встретил. Родители отводили глаза. Моя мама забрала Лешеньку.

— Он, с Вероникой, она беремена. — какой плодовитый, прямо бык осеменитель!

— Алиса, он не придет.

Не очень — то, и хотелось, за мальчика моего только обидно. Но не могу ни чему удивляться. Не до того мне, нужно думать, как Алешу поднимать.

Потекли дни. Первый год мы практически провели в больнице. Месяц дома, месяц в больнице. Парафин, электрофарез, массаж.

Был курс ботулинотерапии. Это самое страшное. В шприц набирают лекарство, и вводят в мышцы по всему телу. Меня в кабинет не пускали.

Я, как загнанный зверь металась по коридору, слушая дикий ор, от которого холодеет сердце. Как бы хотелось забрать боль себе.

***

Сейчас.

На работе каждый день завал. Когда Лилиана была моим боссом, у меня не было столько работы. Недели пролетали за неделями. Я, как белка в колесе целый день бегала на работе, потом домашняя работа, массаж, ЛФК. И все, как в дне сурка.

В один из таких дней было время обеда. Олег проходил мимо меня. И по закону подлости именно в этот момент у меня заурчало в животе.

— Алиса, вы сегодня завтракали? — хмурясь спрашивает босс.

— Нет. — утром опаздывали на автобус я поесть не успела.

— Сейчас почему на обед не идете?

— Не могу, работы много.

— Подождет ваша работа. Вы идете со мной, я угощаю. — можно подумать он тут не причем, что я уже чужую работу делаю, по его распоряжению.

— Нет, спасибо, это не удобно.

— Считайте моим распоряжением. — улыбается самой милой улыбкой, впервые за все мои годы работы на этого диктатора. Ну, и, как тут откажешь?

В салоне машины чувствовала себе не уютно. Его дорогой парфюм будоражил все мое тело.

Привез в самый дорогой ресторан. Еще и в гардеробной помогал снять пальто. Он задел меня рукой и по мне разлилось тепло. Глупо! Он просто оказался галантным, а меня всю залихорадило.

Мысленно приказала своему строптивому телу успокоиться, повторяла мантру, как я ненавижу своего властного, строго босса, но это мало помогало.

У столика стул отодвинул, как в кино, ей — богу.

— Не стоит, Олег Романович, я и сама могла бы.