Счастливый Новый Год для вдовы [СИ]

— Раньше тебе нравились блондины… — спокойно, почти равнодушно сказал он. — Почему вдруг брюнет?

— Мне всегда нравились рыжие, я же тебе говорила, — я потянулась взлохматить его волосы, но он отстранился, словно наказывая за что-то.

Хотя я, конечно, знала за что.

За те полчаса или час, что я провела без единой мысли о нем. За беззаботный смех — не с ним.

— Я понимаю тебя, малыш… Тебе одиноко не только ночью, когда я тут, но и днем. Мне так жаль, что я не могу пойти со своей девочкой прогуляться по зимним улицам, полюбоваться на украшенные балконы и окна, слепить снеговика…

Он говорил вроде бы правильные нежные слова, но таким равнодушным, почти злым тоном, что вместо слез умиления и любви они вызывали ледяные мурашки.

Холодок крался по позвоночнику — жутковатый, словно колодезная стылость в жаркий августовский день.

— Я так рада, что могу быть с тобой хотя бы во сне, любовь моя, — ответила я как всегда, но впервые в моих словах не было отчаянной надежды и веры.

Безмерной благодарности судьбе за эти сны.

Сжимающей сердце боли от того, что несмотря на это, мне все равно их мало.

Я произносила правильные слова только для Дениса, чтобы убедить его, что все как всегда.

Ведь все было как всегда.

— Тогда иди ко мне, — сказал он, откидывая мое одеяло. Но в прозрачных голубых глазах не таял лед, и в голосе было что-то чужое.

Пальцы, которыми он ласкал мою шею, тоже были ледяными.

Я сжала зубы, когда он дотронулся ими до груди и вскрикнула, когда они коснулись теплого живота.

Но Денис словно не замечал, что все это были признаки не страсти, а скорее страха.

— Динь… — прошептала я в холодное гладкое плечо, когда он накрыл меня своим телом. Но ответа не получила. Он двигался механически, как заводная кукла, вперед-назад, и когда я пыталась двинуться в сторону — жесткой рукой возвращал на место и продолжал, продолжал, продолжал, глядя пустыми глазами мимо меня.

Когда он закончил, я только дрожала, уже не думая ни о каком удовольствии. Отодвинулась подальше, а потом и вовсе вскочила и, пробормотав «Водички попью». Убежала на кухню и стояла там, обхватив себя руками и смотрела на темные окна дома напротив.

Ждала.

Я не знала, как проснуться.

Мне никогда раньше не надо было, я вечно, словно Джульетта, проклинала слишком быстро явившийся рассвет.

Сегодня я хотела, чтобы все это побыстрее закончилось.

Но в глубине квартиры раздались тяжелые шаги — он шел сюда.

Я прикрыла глаза, напоминая себе, что это мой любимый Динька. Мое рыжее счастье, по которому я все еще отчаянно скучаю и отдала бы все на свете, лишь бы он был жив.

И только тогда проснулась.

В своей постели, на мокрых от пота простынях — только на этот раз это была испарина от кошмаров, а не жар страсти.

Села, тяжело дыша, сбила с себя одеяло. Потом и вовсе вскочила и убежала на кухню, где уже наяву налила себе воды и встала у темного окна, отражавшего бледную голую девушку со встрепанными волосами.

— Динь… — всхлипнула я. — Динь… За что?

На часах было пять утра, но спать я больше не легла.

Глава 13 Кино

Открытки допечатали только к вечеру. Мой рабочий день давно закончился, но я, разумеется, даже не вякнула. Тщательно проверила каждую букву в новой партии и снова скрылась в переговорке.

На этот раз, правда, не уходя в изгнание офисной парией, а для того, чтобы спрятать от дорогих коллег свои сокровища. Коробки, пакеты и корзины — подарки клиентам — пахли шоколадом, копченостями, мандаринами и свежей полиграфией. Настоящим новогодним запахом для рекламщика. В былые времена защищать от набегов россыпи шоколадных конфет и экзотических фруктов приходилось буквально вставая грудью в дверях и обещая по-честному поделить остатки.

Сегодня меня беспокоить стеснялись. Все-таки немного совести у народа оставалось.

Но не у Ванечки.

Ванечка сегодня дежурил, и Артур разрешил привлечь его к вырезанию чертовых открыток. Но после того, как я застала его с честными глазами жующим питахайю из набора экзотических фруктов, предназначенного директору автосервиса, выгнала и Ванечку.

— Она была какая-то потемневшая! — оправдывался он, хищно следя за тем, куда я понесла россыпь разноцветных конфет «Линдт». Вот так отойдешь в туалет, они тоже «потемнеют» и «помнутся».

Обрезала я открытки, совершенно никуда не торопясь, несмотря на позднее время. Заехать за готовыми наборами подарков обещали все равно не раньше одиннадцати, и Артур не меньше пятнадцати раз повторил, что это ОЧЕНЬ большое одолжение и только потому, что начальник курьерской компании — его старый друг и чуть ли не лично будет это все развозить.

Дома делать было все равно нечего. Поужинать и спать?

Есть совершенно не хотелось. Да и спать тоже.

Если честно, спать я даже немного боялась.

Конечно, Динька никогда не причинит мне вреда. И скорее всего, вчера дело было не в нем, а в моем чувстве вины, которое отравляло драгоценные минуты свиданий с мужем.

Но пока… нет, не хотелось.

Провозилась все равно дольше, чем собиралась, поэтому когда на входе в офис послышались голоса, попыталась ускориться, резанула криво, попала по пальцу и залила пару открыток, стол и себя кровищей.

В общем, когда Костя зашел в переговорку, он очень удивился. Даже больше меня.

— Это какие-то кровавые языческие ритуалы по случаю наступления нового года? — тонкие черные брови взметнулись вверх. — Привет, кстати.

Он кивнул мне и крикнул в глубину офиса:

— У вас аптечка есть?

— Там только нашатырь! — откликнулся Ванечка.

— Ну молодцы…

— Все нормально, — я засунула порезанный палец в рот. — Уже прошло. Только я не закончила.

— Что там нужно? — Костя подошел к столу и сначала внимательно посмотрел на палец — я продемонстрировала, что он в порядке, а потом переворошил открытки. — Давай помогу.

Он взял ножницы, отложил испорченные открытки, посмотрел на остальные и довольно ловко — куда ловчее меня! — принялся их обрезать.

— Ой, — запоздало сообразила я. — Так это ты друг Артура, который согласился помочь со срочной доставкой?

Костя криво усмехнулся и развел руками — в одной открытка, в другой ножницы:

— Так совпало!

— И вообще никак не связано с тем, что ты чувствовал себя виноватым из-за замеченного косяка? — подозрительно спросила я.

— Вообще нет, — с невинным видом отозвался Костя. — Просто, ты понимаешь, сердце у меня доброе. И в Деда Мороза верю. И в новогодние чудеса. Которые мы делаем своими руками.

То, с чем я возилась час, он закончил минут за десять, отстранил меня и сам собрал по спискам подарочные пакеты и корзины.

И даже подрядил Ванечку таскать это все в ожидающий внизу фургон.

— Вот и хорошо. Теперь с утра все раскидаю, у меня как раз первая половина дня совершенно свободна, — Костя захлопнул дверцы и повернулся ко мне, вышедшей проводить.

— Просто случайно свободна? — прищурилась я.

— Честное слово! — прижал он руку к сердцу. — Ради прекрасных глаз Артура я бы не стал перед Новым Годом добровольно браться за такой геморрой.

— Так геморрой или ничего не стоит развезти в свободное время? — поинтересовалась я, уже ловя его хитрую улыбку.

— Смотря кому рассказывать эту волшебную историю, — хмыкнул Костя. — Ну что, по кофе, и я тебя отвезу домой спать?

Я едва заметно вздрогнула при слове «спать».

Не знаю, заметил ли он, но резко испортившееся настроение должен был почувствовать.

— Или просто домой? — спросил он. — Я не настаиваю на кофе, если что. Ты совершенно свободная женщина, можешь пить чай. Или даже молоко. Да что там, мои рамки допустимого так широки, что я пойму даже девушку, которая в районе полуночи пьет лимонад!

— Уже полночь? — удивилась я.

Выпить кофе и не спать всю ночь — хороший план. Вопрос в том, как долго я продержусь.

Не могу же я вообще больше никогда не спать? Или могу?

— Да, поэтому я настаиваю на своих услугах перевозчика, — серьезно сказал Костя. — Даже если все мои остальные предложения от кофе до самолета в Париж ты отвергнешь.

— А что еще в меню? А то кофе уже был, а Париж еще рано… — мне так отчаянно не хотелось домой, что я, кажется, даже начала флиртовать с Костей в ответ.

— Для графа де ла Фер слишком мало, а для Атоса слишком много, — согласился он. — Давай в кино? У тебя есть новогоднее настроение? У меня нет. А рождественские комедии всегда помогают.

— Ночью? Комедии?

— Почему нет? — он достал телефон и быстро погуглил. — Вот, смотри, в десяти минутах езды отсюда через полчаса начинается «Любовь под елкой». А?

Думала я секунды полторы.

Фильм шел в VIP-зале, с огромными мягкими диванчиками и бесплатным баром, и мы, конечно, были там одни. Больше таких психов в городе не нашлось — смотреть ночью романтические рождественские комедии.

Я чуть-чуть опасалась, что Костя воспользуется таким удачным поводом углубить знакомство, но несмотря на дружбу с Артуром, похожих привычек предлагать всякие неприличные вещи всем свободным женщинам в зоне видимости у него не водилось.

Кино было скроено по стандартным голливудским лекалам ромкомов: смешные собачки, семейные ценности, легкомысленная музыка и поцелуи под омелой. Поэтому смотрела я его довольно отвлеченно, угадав сюжет в первые же пять минут.

Но с удовольствием смеялась на комментариями Кости.

Но прошлой ночью я так и не выспалась, и темнота и мягкое кресло сыграли свою роль — меня начало клонить в сон.

Сначала я сопротивлялась как могла, но на сцене медленного танца наконец нашедших друг друга героев я все-таки прикрыла глаза всего на несколько секундочек.

И очнулась в полной темноте.

Глава 14 Кино и кофе

Сердце попыталось выпрыгнуть из груди и спасаться бегством без меня.

Вытянув руку, я не увидела собственных пальцев.

Перестала дышать, но сорвалась и панически вдохнула воздуха больше, чем было надо, подавилась и закашлялась.

Попыталась вскочить, но не поняла, где верх, где низ, и тут на мою голову легла горячая тяжелая ладонь!

— Тшшшш, Маш, ты что?.. — в абсолютной темноте зажегся экран телефона, и я увидела… Костю, который сидел на корточках перед моим слишком мягким креслом в зале кинотеатра. — Кошмар приснился? Ты просто заснула под конец фильма, и я попросил не запускать следующий, дать тебе выспаться. Ты выглядела ужасно уставшей.

Нет.

Нет. Кошмар не приснился. В этом и дело. Я ждала кошмара, а его не было. Вообще ничего не было.

— Сколько я спала? — каркнула хриплым со сна голосом.

— Часа два, — Костя повернул телефон к себе, взглянул на время и снова осветил меня экраном, на заставке которого было темно-синее море с белыми барашками волн. — Так что сейчас мы, считай, досматриваем новые «Звездные войны». Все равно говорят, что отстой, так что ты провела время с большей пользой.

Я спала без сновидений. Денис не пришел.

— Хочешь домой? — тихо спросил Костя.

Домой я не хотела. Но что я могла ему сказать? Поехали к тебе? Нет, не до такой степени я отчаялась.

— Хочу, — кивнула сухо. — Утром надо на работу.

— Артур отгул не даст? Опять ведь не выспишься.

— Нормально, — я пригладила волосы, облизнула сухие от кондиционированного воздуха губы. — Конец года, высыпаться — это строго про сахар в кофе. В могиле отоспимся.