Не ангелы

Пролог

-Беги, дура! Ттттьма тебя забери!!!

Он орал на нее, отталкивая в развалины.

Саша от отчаянья сжала руки, ногти глубоко впились в кожу ладоней. Куда она побежит? Это не развалины, а лабиринт. Одна она из него не выберется. А Зверь…он все равно догонит…

- Уходиии!!!

Стоял, прикрывая ее от чудовища. Весь в крови и глубоких ожогах. Глаза бешеные, отчаянные.

Некуда ей бежать. Да и этого сумасшедшего одного не бросит. Пусть будет так, как есть. Отчаяние затапливало сердце, разливалось предательской слабостью по телу. Уже все равно. Скоро конец.

В этот момент Зверь ощерился жестоко. В воздухе мелькнул его жаркий огненный бич и наискось ударил по фигуре в черном.

Время словно замедлилось. А потом пустилось вскачь. Фрагментами.

Смазанная картинка, как он падает на колени, ссутулив плечи. Вот его голова в вонючей луже, всклокоченные, опаленные волосы медленно пропитываются жидкой грязью. А вот и глаза...пустые…

Гнев начал закипать в Саше, клокотать, подниматься из неведомых глубин, стремительно перевоплощаясь в чистую ярость. Такой остроты и силы, что, казалось, воздух вокруг завибрировал, задрожал мелкими волнами. Она вскинула голову, поймала торжествующий взгляд Зверя, горящие кровавым огнем глазницы. Отчаянным рывком выбросила вперед обе руки. И закричала! Так, как она еще никогда не кричала в этой жизни.

Глава 1

Алефтина Петровна проснулась, как обычно, с первыми лучами солнца. Приоткрытое окно впускало приятную прохладу, воздух был еще пропитан влажностью прошедшего ночью теплого летнего дождика. Стайка воробьев, облепивших ветви березы, озабоченно и звонко чирикали.

Дерево размахнуло свою крону у самых окон типовой многоэтажки. И многие соседи ворчали, тень, мол, пора срубить, мешает. Но пока удавалось отстоять.

Алефтине Петровне старая раскидистая береза совершенно не мешала. Скорее, наоборот. Пожилая женщина любила свою затененную однокомнатную квартиру с высокими потолками. Минимум мебели, покой и тишина. Свежий воздух и отсутствие суеты. Привычный монотонный распорядок дня, без сюрпризов. Что еще нужно одинокой женщине?

До выхода на пенсию она много лет отработала бухгалтером в городской больнице. Личная жизнь у нее не сложилась, родни не осталось. Друзей при своем замкнутом характере как то не удалось завести.

Хотя в больнице к ней относились хорошо. Она всегда могла, по старой памяти, зайти туда, когда здоровье начинало шалить. А после семидесяти лет это случалось нередко. Вот и полгода назад… странная тогда произошла история.

Пожилая женщина, как обычно, возвращалась с вечерней прогулки домой. Шла не спеша, наслаждаясь звуками поскрипывающего свежевыпавшего снега под подошвами стареньких сапожек. Уютный свет придорожных фонарей, танцующие в воздухе хрупкие снежинки. Пустынная улица, легкий бодрящий морозец. Она уже предвкушала, как придет домой и, сидя на кухне, в глубоком кресле, под любимой лампой с абажуром в цветочек, будет пить крепкий чай с пряниками. И смотреть в полной тишине, как за окном пролетают снежинки, путаясь в голых ветках старой березы.

Хотя, ее кардиолог советовал крепким чаем не увлекаться. Сердце периодически давило. Но иногда Алефтина Петровна позволяла себе эту слабость. Крепкий заварной чай, без сахара, в старой кружке со смешным слоником. Подарок со старой работы.

Вот и поворот к дому. Оставалось пройти дорожкой через заросли кустарника, перейти двор и войти в подъезд.

Один неловкий шаг, нога подвернулась. Пожилая женщина ахнула, тщетно попыталась ухватиться за ветки, но… мир кувыркнулся, острый испуг вмиг сжал ее сердце!.. Боль от жесткого падения на землю смешалась с сильным жжением в груди, слева!.. И темнота… Последнее, что промелькнуло — прищуренные, напряженные, незнакомые глаза…

Очнулась в реанимации своей родной больницы. Кардиолог Лев Самуилович был, как обычно, строг, ворчал, что родилась в рубашке. Чудо, что случайные прохожие увидели ее так быстро и вызвали «Скорую». На ноги ее поставили тоже удивительно быстро. Вернувшись домой, Алефтина Петровна зажила обычной жизнью. Вернее, собиралась… Но что-то изменилось в ней. Или изменило её. Прежние радости растаяли, ушли бесследно. Она о них больше и не вспоминала.

Пожилая женщина, кряхтя, села на постели. Тяжелое, неповоротливое тело подчинялось с трудом. Так бы и лежала, не вставая. Но сильный голод подгонял ее в сторону кухни.

Вздыхая и опираясь на палку, она доковыляла до холодильника и первым делом вытащила запечёный вчера в духовке окорок. Сев на табуретку, Алефтина Петровна с невероятным наслаждением, урча, вгрызлась в него зубами. Пережевывая холодное мясо, отстраненно подумала, что зубы у нее удивительно крепкие. Никаких протезов не нужно.

Она увидела свое отражение в зеркале. Да, последние полгода определенно ее изменили. Алефтина Петровна невероятно располнела. И ее это не волновало. Вот совершенно. Лишь отмечала происходящее где то самым краем сознания. Замедленного и сонного, умиротворенного. Все хорошо. А лишние килограммы — ну и о чем волноваться? Зато зубы крепкие, руки сильные. И всегда есть деньги. На еду.

Бывший бухгалтер привыкла жить скромно, пенсии ей хватало, и даже удавалось откладывать. Раньше. Теперь голод, который поселился внутри, требовал пищи. Требовал сильно. Много. Часто.

Наверное, она должна была удивиться еще в первый раз, когда банкомат выплюнул вместо положенной пенсионной суммы гораздо большую. Но она лишь испытала сонное чувство удовлетворения и тут же отправилась за продуктами, таща за собой приличных размеров тележку на колесиках.

Позднее, когда тело раздалось настолько, что ходить уже стало затруднительно, Алефтина Петровна спокойно стала заказывать доставку продуктов на дом. Расплачиваясь картой. Сколько там было, ее не интересовало. И в голову не приходило проверить. Деньги просто были. Всегда, когда нужно было получить еду.

Доев окорок, закусила его батоном. Уже не спеша, сидя за столом, у окна. Вскипятив чайник, заварила себе крепчайший черный чай. И вдруг вспомнила слова кардиолога. Что-то там про сердце. Кажется, ей нельзя такой крепкий.

Сердце? Где оно? Слева, в груди? Странно, что-то там ничего не стучало. Сердце же должно стучать?

Неожиданно пожилая женщина почувствовала тревогу. Что-то заворочалось внутри, задрожало. Дрожь быстро усилилась, пришлось вцепиться руками в стол.

Страха не было. Лишь с сожалением проводила взглядом пачку печенья, которая соскользнула со скатерти и рассыпалась по полу причудливой мозаикой рифленых квадратиков. Пропало столько продуктов!

А потом пришла спасительная темнота.

И вечное успокоение.

Глава 2

- А что я должен был делать?.. Два прыжка впустую!.. Висели на хвосте!.. Куда мне?..

Звонкий мальчишеский голос орал так, что девушка поневоле зажмурилась, приходя в себя. Она все-таки попыталась открыть глаза. Мир вокруг тут же услужливо крутанулся, тошнота подступила к горлу. Нет уж, лучше полежать с закрытыми. И послушать.

- Твою ттьму! Что, больше «сдвоиться» не с кем было? – второй голос был определенно старше, низкий, мужской, со злобным порыкиванием.

- Картер, это был третий прыжок, понимаешь? Третий!.. И никого опять, только эта старуха! Она еще и умерла прямо при мне!

- Так оживил бы!

- Я тебе что, некромант? – кажется чем-то тяжелым запустили в стену. – Разрыв сердца! Душа ушла! Тут «сдвоиться» бы успеть!

Парнишка неожиданно стих на последних словах, выдохнул.

- Девчонку-то затащить с собой успел, я смотррю! Ладно, Лайк, кончай истеррить. Висту все ррассказывать будешь. Вот, твоя добыча очнулась.

Шаги приблизились. Кто-то фыркнул над самой ее головой.

- Глазки-то откррой, мелкая, – мурлыкнул голос с хрипотцой. – Как ее зовут?

- Саша, – буркнул, видимо, Лайк.

- Саша, а ну, прросыпаемся!

Девушка осторожно разлепила ресницы и встретила спокойный, вполне дружелюбный взгляд золотисто-коричневых глаз высокого мужчины. Значит, это и есть Картер. Мощный торс, обтянутый черной футболкой, темные брюки. Вполне домашний вид. Крупные черты лица, небритость. Прямой, чуть приплюснутый нос. Бросился в глаза шрам, проходящий через всю левую половину лица, от лба до самой скулы. Удивительно, что глаз не пострадал. На левом виске татуировка, какие-то… руны? Светлые волосы убраны в низкий хвост.

Мужчина ухмыльнулся.

- Насмотррелась, мелкая? Лайк, дай ей воды.

Саша? Ее зовут Саша?

Девушка попыталась приподняться. Резкая слабость, тело не слушается. Все как в тумане. Да что такое!

Облизала пересохшие губы, сухие, в корках. Где она? Кто эти двое? И самое главное — кто она сама? Память не реагировала на запросы, голова пуста. И это нервировало. Так, главное не паниковать! Вдох-выдох…

Сильная рука Картера аккуратно приподнял ее голову, у самых губ очутился стакан с водой. Она пила, жадно сглатывая, обессиленно прикрыв глаза. Похоже, ей подмешали что-то. Жидкость в стакане имела приятный сладковатый привкус. И, определенно, придала ей силы.

Она, наконец, поняла, что лежит не на кровати. Это был, скорее матрац. Катеру пришлось опуститься на одно колено, чтобы напоить ее. А потом он просто сел на пол, рядом с ней. За его спиной замаячил хмурый парнишка, лет пятнадцати, гибкий, с колючим взглядом и взъерошенной темной шевелюрой. Лайк, значит. Зыркнул на нее недовольно.

- Зеркало… дайте… – прохрипела.

- Похоже, все еще хуже, чем я думал, – протянул Картер, нагнувшись к ней, крылья его носа затрепетали.

Он… принюхивается, что ли?

Мужчина сокрушенно качнул головой. Одним быстрым, слитным движение взял ее на руки и куда-то понес.

Девушка пыталась осмотреться, но сосредоточиться было сложно. Она только поняла, что до этого лежала в большом светлом зале, а теперь они двигались по полутемному коридору. Стены бугристые, похожи на необработанный камень. Освещение скудное. Какие-то потолочные маленькие светильники.

Впереди яркий свет. Зеркальный зал! Да, стены сплошь в огромных зеркалах, от пола до потолка. В простенках развешано разнообразное оружие.

Но сейчас было не до того, чтобы его рассматривать. Картер аккуратно поставил ее на ноги. И вот оно, ее отражение…

Ну что сказать… Вполне себе милая девушка. Невысокая, стройная. Ниже Картера головы на полторы… или даже две… вон какой он рослый. Стоит за ее спиной, придерживает за плечи. Спокойный, надежный, плечистый шкаф.

А глаза у нее красивые, серо-голубые. В остальном ничего особенного. Русые волосы до плеч. Спутанные и взъерошенные. Жуть. Небольшой, слегка вздернутый носик. Чуть веснушек. Все средненькое. Потертые джинсы, серая толстовка с капюшоном, свободная футболка (с котятами!!) Дда… В целом, девушка в зеркале была ей симпатична.

Одна беда.

Совершенно незнакома.

Саша сидела на матраце, упираясь локтями в согнутые колени. Держа ладони на висках своей бедовой, пустой головушки. Пытаясь разложить ситуацию, в которую попала.

Радовало одно, память не пропала совсем, она не превратилась в младенца, пускающего пузыри. Так ее мрачновато «утешил» Картер. Это давало надежду, что со временем удастся восстановиться. Вот в это самое время все и упиралось. Похоже ей объяснили не все.

По крайней мере, часть информации она из этой парочки выдавила, под ворчание Лайка: «Наши вернутся, все равно рассказывать. Что, два раза, что ли?»

К слову, она теперь красовалась именно в его чистой рубашке. Надо же было что-то надеть после душа. А в габаритной одежде Картера девушка утонула бы.

И покормили. Хлеб с теплым молоком. На ее возмущенный взгляд, этот гад со шрамом резонно ответил, что пока ее организм ничего больше не примет. И вообще, мелким котятам самая еда.

Выяснилось, что она проходила через разрыв пространства между мирами(!) И шла именно в тот, куда в это же время попал Лайк. Шла целенаправленно.

- Ну так получилось! Ты все равно не поймешь, я без подробностей буду, это уже Висту расскажу, – бесит ее этот парень, определенно. – Короче, мне нужно было спрятаться. Нужно было тело. Носитель. В двух мирах как не выскочу — пусто. А тут — эта старуха! Но она умерла, прямо на руках! И стала бесполезной. Мне ж душу замаскировать надо, спрятать за чужой. А ее души уже не было. И времени уже нет! Совсем! И тут чувствую, рвет пространство еще кто-то… Сразу понял, что не… короче, не погоня! Ну я и сбил твою точку выхода. Поближе к себе…

- То есть, меня выбросило к тебе. И что ты сделал?

- Ну… тебя приложило немного, да. Ты не сопротивлялась… почти.

- В каком это смысле? – Саша возмущенно округлила глаза и часто задышала.

Лайк оскорбился:

- Ты что такое подумала? Я просто затащил тебя в эту старушку, заметь, и тело, и душу забрал! И прикрылся твоей душой. «Сдвоил», короче. Спасибо бы сказала!..

- Это за что, интересно?

- Я мог бы только душу забрать и все! И потом ушел бы! Один. А ты бы в ней осталась, запертая! А я еще полгода ее тушку откармливал, чтоб на нас с тобой материала хватило, чтоб вдвоем выйти смогли! И тебя сюда тащил потом!

Картер фыркнул:

- Лайк, и когда бы ты успел ее душу вытащить? Так и скажи, некогда было. И прришлось тебе из кожи лезть, а «сдваивать» и девочку, целиком. Но в одном он пррав, – перевел взгляд на Сашу. – Потом он тебя действительно вытащил. А не брросил в теле зомби. Полгода вы там прровели, у нас то неделя пррошла. Ну, это повезло. Сдвиг врременной не такой большой получился.

Наверное, глаза Саши стали совсем несчастными. Картер, усмехнулся, махнул рукой:

- Ладно, не берри в голову. Потом рразберрешься.

Помолчал и продолжил:

- Мелкий думал, что отпрравим тебя потом домой и все.

-И? – с надеждой вскинулась Саша.

- А куда? – это уже Лайк. – Ты же не помнишь ничего сейчас… я только и успел спросить твое имя, так душу «двоить» легче…

Глава 3.

Лайк гремел посудой на кухне.

Конечно, отдельной кухней это можно было назвать весьма условно. Она была отграничена от зала, где сидела Саша, лишь каменной аркой.

В самом зале, по центру, громоздился овальный деревянный стол, с искусно вырезанными мощными звериными лапами на месте ножек. Его окружали такие же основательные кресла. И все. Кроме матраса у стены, где очнулась Саша, в зале больше ничего не было.

Похоже, все жилые помещения здесь были под землей. Окон не наблюдалось. Свет шел от небольших шариков, прилепленных к потолку. От самого зала в нескольких направлениях отходили извилистые коридоры. И выглядело это все странновато. Словно под землей прополз сумасшедший гигантский червь и выгрыз за собой горную породу. Причем, грыз весьма неаккуратно. Радовали лишь высокие потолки и то, что пол все-таки не был таким же бугристым, как стены. Даже, на удивление, по нему можно было ходить босиком.

Саша пока не знала, кто были ее новые знакомые и чем занимались. Картер посоветовал не спешить и дождаться загадочного Виста, о котором они все время вспоминали. Потом просто ушел вглубь одного из коридоров.

А Лайк вообще высокомерно буркнул, что ей это знать ни к чему. Своим поведением он бесил ее неимоверно. С Картером было проще. Он ей кого-то смутно напоминал. Надежный. Но не простой. Интуитивно Саша чувствовала это. А еще — огромную внутреннею силу мужчины, и еще что-то… что царапалось из памяти острыми коготками, где-то совсем близко, на краю осознания…

Она вздохнула и машинальным движением поддернула рукава рубашки до локтей. Почему-то длинные рукава ей мешали, раздражали. И тут, впервые, обратила внимание на странные, блекло-черные татуировки на своих руках. Тонкие, едва заметные, в виде ветвистого узора. Каждое такое кольцо проходило почти по середине предплечья, чуть ближе к кисти.

К зеркалу бы ей сейчас! Может, на ее теле есть еще отметки? Но зеркала только в том большом зале. В ванной было маленькое, там себя целиком не увидеть. Саша решительно встала. Нужно попробовать отыскать зал, куда ее носил Картер.