Помоги проекту - поделись книгой:
В 5-м году в стране распространился мор, множество людей умирало, и от народа осталась едва половина.
В 6-м году крестьяне разбрелись, некоторые же стали бунтовать. Этот натиск трудно было сдерживать одной лишь добродетелью. Поэтому государь, рано вставая, ложился запоздно и просил у богов Неба, богов Земли простить его[386].
А до этого двух богов-столпов — великую богиню Аматэрасу-опомиками и Ямато-но опо-куни-митама, Душу великой страны Ямато, почитали ритуалами в великом государевом дворце. Вот, устрашился он мощи этих богов, вместе с ними проживать было неспокойно. Тогда доверил он Тоё-суки-ири-бимэ-но микото [почитание] Аматэрасу-опомиками, с тем, чтобы впредь обряды [в честь этой богини] совершались в Касанупи, в Ямато, и чтобы там восставили священные пимороки за крепкой каменной оградой[387]. А обряды в честь Ямато-но опо-куни-митама — доверили Нунаки-но ирибимэ-но микото. Однако у Нунаки-но ирибимэ-но микото выпадали волосы, а тело ее совсем исхудало, так что служить [божеству] она не могла.
Весной 7-го года, в день Каното-но у 2-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но уси, государь изрек повеление: «В старину мои царственный предок великое основание широко заложил, все выше священные деяния простирал, и его царская благость вступила в расцвет. Думалось ли, что в мой век [правления] неожиданно начнутся столь многие бедствия? Уж не в том ли дело, что при моем дворе благие меры не принимаются, и боги Неба, боги Земли винят меня? Может быть, надо узнать о причине бедствий у священной черепахи?»[388]— так рек.
Соизволил тогда государь отправиться в Каму-асади-пара, созвал восемь десятков мириад богов и предпринял гадание. И вот некое божество, вселившись в Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото[389], рекло такие слова: «Зачем, государь, горюешь ты, что Поднебесная не управляется? Если будешь служить мне ритуалы надлежащим образом, все успокоится само собой».
Спрашивает государь: «Что это за бог говорит?» Ему в ответ: «Я бог, пребывающий на границе страны Ямато, имя мне — Опо-моно-нуси-но ками»[390].
Вот, услышав слова божества, в соответствии с наставлением этим совершили ритуалы. Однако никаких знаков не последовало. Тогда государь сам совершил ритуальное омовение, а потом ритуальное очищение дворца, вознес молитвы и рек: «Разве я не сделал все, что мог, чтобы послужить богу? Почему же все никак не принимает он моих [подношений]? Прошу, еще раз наставь меня во сне, доверши милость бога!»
В ту ночь во сне явился благородной наружности человек. Приблизился он к дверям дворца, сам назвал себя Опо-моно-нуси-но ками и рек: «Государь, не надо снова горевать. Мое это сердце причиной, что страна не поддается правлению. Если послужит мне молебны мои сын Опо-тата-нэко[391], то все тут же успокоится. И есть за морем страна, я туда отправлюсь», — так рек.
Осенью, в день Цутиното-но тори 8-го месяца, когда новолуние пришлось на день Мидзуното-но у, трое — Ямато-тото-пая-каму-асади-пара-магупаси-пимэ, Опо-минакути-но сукунэ, дальний предок Подуми-но оми, и Исэ-но воми-но кими — одновременно увидели один и тот же сон и так о нем рассказали: «Вчера ночью [явился] мне во сне один человек из благородных. И так наставил — „Ежели Опо-тата-нэко-но микото назначить [жрецом-]хозяином ритуалов Опо-моно-нуси-но ками, а Итиси-но нагавоти — хозяином ритуалов Ямато-но опо-куни-тама-но ками, то в Поднебесной непременно воцарится великий покой“», — таков был их рассказ.
Узнав об этих словах [бога, услышанных во сне], государь в душе безмерно возрадовался, обратился с повелением к Поднебесной, чтобы отыскали Опо-тата-нэко, и в самом деле, в Тину-но агата, в селении Сувэ-но мура нашли [человека по имени] Опо-тата-нэко и привели к государю.
Государь тогда самолично соизволил отправиться в Каму-асади-пара, созвал всех вельмож и людей всех восьми десятков родов и спросил Опо-тата-нэко: «Чей ты сын?» Тот в ответ: «Мой отец зовется Опо-моно-нуси-но ками, мать — Икутама-ёри-пимэ[392]. Она дочь Сувэту-мими», — так сказал. Еще говорят, что она — дочь Кусипи-ката-ама-ту-пиката-такэ-тину-туми[393]. Говорит тогда государь: «Наверное мне суждено преуспеяние», — так рек.
И вот, стали гадать, назначить ли Икагасиково, предка Моно-но бэ-но мурази, распределять подношения богам, и вышло, что это будет во благо. А еще гадали, совершить ли заодно ритуалы в честь других богов, и вышло, что это будет неблагоприятно.
В день Цутиното-но у 11-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но у, было отдано повеление Икагасиково, чтобы Опо-тата-нэко взял дары, изготовленные многими людьми из рода Мононобэ, и отправлял ритуалы в честь бога Опо-моно-нуси-но ками, и чтобы Нагавоти был назначен хозяином [ритуалов в честь] бога Ямато-но опо-куни-тама-но ками.
А потом затеяли гадание — прославлять ли других богов, и [вышло, что это] благоприятно. Поэтому устроили ритуалы в честь всех восьми десятков мириад богов и для того определили храмы богов Неба, храмы богов Земли, храмовые земельные наделы и крестьянские дома в собственности храмов.
И только тогда мор прекратился, страна стала успокаиваться, пять злаков начали плодоносить, люди ста родов — богатеть.
Летом 8-го года, в день Киното-но у 4-го месяца, когда новолуние пришлось на день Каноэ-но нэ, человека из селения Такапаси-но мура, по имени Икупи, назначили виноделом при Великом боге[394].
Зимой 12-го года, в день Киното-но у 12-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиноэ-но сару, государь повелел Опо-тата-нэко устроить празднество в честь Великого бога. В тот день Икупи, собственноручно божественное сакэ приготовив, поднес государю. И так спел:
так спел.
Распевая эту песню, все сидели в храме бога за [ритуальной] трапезой. Вот, пир стал подходить к концу, и сановники спели хором:
такая была песня. Тогда государь сложил так:
так спел. И вот они ворота дворца бога распахнули[397], и государь соизволил выйти.
А тот, кто звался Опо-тата-нэко, — первопредок нынешнего рода Мива-но ними.
Весной 9-го года, в день Цутиноэ-но тора 3-го месяца, когда новолуние пришлось на день Киноэ-но нэ, государь увидел во сне человека, [обликом похожего на] бога, который так государя наставил: «Возьми восемь красных щитов и восемь красных копий и соверши ритуалы в честь бога Сумисака-но ками. Еще возьми восемь черных щитов и восемь черных копий и соверши ритуалы в честь бога Опо-сака-но ками»[398], — так рек.
В день Цутиното-но тори 4-го месяца, когда новолуние пришлось на день Киноэ-ума, в соответствии с полученным во сне наставлением, государь совершил службы Суми-сака-но ками и Опо-сака-но ками.
Осенью 10-го года, в день Цутиното-но тори 7-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиноэ-но ину, [государь] повелел вельможным сановникам: «Чтобы вести за собой народ, за основу надо взять его обучение. Теперь, когда совершаются ритуалы в честь богов Неба, богов Земли, бедствия уже прекратились. Однако в отдаленных местах люди еще не знают, когда наступает Новый год или день новолуния. Это лишь потому, что они еще не пользуются милостью правителя. Вот, ныне я выберу вельмож, разошлю их в четыре стороны света, чтобы они внушали [народу] мои законы».
В день Киноэ-но ума 9-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиноэ-но ину, Опо-бико-но микото послали пешей дорогой в северную сторону, Такэ-нунакапа-вакэ — морским путем на восток, Киби-ту-пико — по западной дороге, Нанипа-но митинуси-но микото послали в Нанипа. И при этом дан им был государев наказ: «Если найдутся такие люди, что не захотят принять учения, — поднять войско и убить их», — так речено было. Было им также каждому выдано по государевой печати на шнуре и пожаловано звание предводителя войск.
В день Мидзуноэ-нэ Опо-бико достиг вершины склона Вани-но сака. Там была маленькая девочка, которая спела такие слова (
так спела. Тут Опо-бико, найдя это странным, спросил у девочки: «Что это за слова ты сказала?» А она в ответ: «Я никаких слов не говорила. Только песню спела», — так она сказала, еще раз спела ту же песню и внезапно исчезла из виду.
Тогда Опо-бико повернул назад и все, как было, доложил [государю].
А тетка государя, Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото, обладала быстрым умом и мудростью и знала будущее наперед. Поняла она, что песня сулит недоброе, и сказала государю так: «Это означает, что Такэ-пани-ясу-бико[400] супротивные замыслы лелеет. Прослышала я, что Мэ-ата-пимэ, жена Такэ-пани-ясу-бико, украдкой пробралась на гору Ямато-но кагуяма, взяла там глину, завернула в свою шаль, а потом стала ворожить так: „Это и есть страна Ямато!“[401] А потом домой вернулась. Так я узнала, что предстоит. Надо немедленно что-то измыслить, не то будет поздно!» — так сказала.
Вот, были собраны тогда все военачальники, чтобы составить план действий. Еще и время не успело пройти, а Такэ-пани-ясу-бико, посоветовавшись с Мэ-ата-пимэ, решил восстать против государя, собрал войско и внезапно напал. Они поделили между собой дороги — Такэ-пани-ясу-бико двинулся из Ямасиро, а Мэ-ата-пимэ — из Опо-сака, потом соединились и напали на столицу.
Государь послал тогда Иса-сэри-бико-но микото и повелел ему сразиться с войском Мэ-ата-пимэ. У Опосака [две армии] встретились, и Мэ-ата-пимэ была убита, а воины ее истреблены.
Потом повелел он [государь] Опо-бико и Пико-куни-буку, далекому предку Вани-но оми, направиться к Ямасиро и напасть на Такэ-пани-ясу-бико.
Взяли тогда они священные кувшины и восставили на вершине Такэ-суки-но сака для успокоения [души божества], а потом, поведя за собой войска, прошли до горы Нара-яма, поднялись на нее и стали лагерем. Воинов там собралось — не счесть, и все они шумно [яп.
Прошли они от Нара-яма вперед, добрались до реки Вакара-гапа и оказалось, что на том берегу — Паниясу-пико. Стали они бросать Друг другу вызов [яп.
Осмотрелся Паниясу-пико и спросил у Пико-куни-буку: «С какой же это целью ты войско поднял и сюда явился?» Тот в ответ: «Ты пошел против Неба, ты свернул с Пути. Намерен ты опрокинуть обитель правителя. Поэтому я собрал преданных воинов, чтобы сломить твое сопротивление. Так приказал государь».
Стали они тогда оспаривать, кому из них стрелять [первому]. Такэ-пани-ясу-бико выстрелил первым, но попасть не сумел. Тогда Пико-куни-буку выстрелил в Паниясу-пико. [Стрела] попала тому в грудь и убила насмерть. Воины его сразу же начали в страхе отступать. Армия [Пико-куни-буку] пустилась в погоню и разбила врага к северу от реки. Больше чем половине вражеских солдат снесли голову.
Вокруг во множестве [яп.
После этого Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото стала женой Опо-моно-нуси-но ками. Однако бог этот днем себя не являл, приходил только по ночам. Сказала [как-то] своему супругу Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото: «Никогда не видно тебя днем, и я так и не могу узреть твоего священного лика. Прошу тебя, побудь подольше. Мечтаю я, чтобы ты позволил мне нижайше лицезреть твою прекрасную наружность при свете дня». Великий бог рек ей в ответ: «Доводы твои веские. При дневном свете я войду в твою шкатулку для гребней. И прошу тебя, не пугайся моей наружности», — так молвить соизволил.
Подивилась Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото в душе своей, дождалась рассвета, заглянула в шкатулку для гребней, а там прелестная маленькая змейка. Длина и толщина ее вроде как у шнурка, которым одежду подвязывают.
Испугалась [Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото] и закричала. Тогда Великий бог от стыда тут же превратился в человека и сказал своей жене: «Ты не стерпела [закричала], и тем навлекла на меня позор. Раз так, то я вернусь [на Небо], и на тебя позор навлеку», — так молвил.
И вот, по воздуху ступая, стал подниматься на гору Миморо-но яма. Запрокинула Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото голову, чтобы на него вверх смотреть, раскаялась, да тут и наземь села. Проткнула себе потаенное место палочками для еды и скончалась.
Погребли ее в Опо-ити. Днем ее гробницу строили люди, ночью — боги. Делали гробницу из камней, перетаскивая их с горы Опо-сака-но яма. От горы до гробницы стоял народ, передавая камни из рук в руки. И вот, люди того времени такую песню сложили:
так пелось в песне.
Зимой, в день новолуния Киното-у 10-го месяца [государь] рек вельможным сановникам повеление: «Всех бунтовщиков мы наказали смертью. В землях вокруг столицы[406] теперь безопасно. Однако по-прежнему не прекращаются волнения среди диких племен по ту сторону. Надо немедленно разослать военачальников по четырем дорогам», — так сказал.
Летом 11-го года, в день Цутиното-но у 4-го месяца, когда новолуние пришлось на день Мидэуноэ-но нэ, военачальники четырех дорог доложили о положении [в тех местностях], где надлежит усмирять варваров.
В тот год отличающиеся [от Ямато] племена стали являться [ко двору], и в стране наступило полное спокойствие.
Весной 12-го года, в день Хиното-но но и 3-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но уси, было отдано повеление: «Вот я впервые Небесный пост получил и оберегал престол, однако свет кое-где затуманился, и добродетель не помогала установить покой. Поэтому смешались Инь и Ян, нарушился порядок [чередования] холода и жары, повсюду распространился мор, и людей ста родов настигли бедствия. Однако ныне прегрешения изгнаны, ошибки прошлого исправлены, торжественно совершаются ритуалы в честь богов Неба, богов Земли. Дикие племена успокоены посредством Учения, непокорные истреблены войсками. И вот, среди тех, кто правит, нет нерадивых, а внизу — нет таких, кто уклонялся бы [от своих обязанностей]. Распространяется Учение, и большинство радуется своим деяниям. Отличающиеся [от нас] племена приходят [ко двору] со многими толмачами, страны по ту сторону моря уже нам подвластны. В такое время мы живем, что необходимо будет составить списки людей, установить, кто старший и младший [среди братьев и сестер], проверить — и назад, и вперед — подати и исполнение трудовой повинности», — так рек.
Осенью, в день Цутиното-но уси 9-го месяца, когда новолуние пришлось на день Киноэ-но тацу, впервые переписали народ и определили подати и трудовую повинность. Подати эти называют: от мужчин — дань с кончика лука, а от женщин — дань с кончиков пальцев[407]. И тогда среди богов Неба и богов Земли наступила гармония, ветры и дожди стали соответствовать времени, сто злаков стали плодоносить, в дома пришел достаток, к людям — довольство, в Поднебесной великий покой наступил. Поэтому и стали называть [этого правителя] — «государь, что священной страной правил»[408].
Осенью 17-го года, в день новолуния Хиноэ-но ума 7-го месяца, [государь] изрек повеление, сказав: «Ладьи — важная основа Поднебесной. Ныне люди, живущие у морских берегов, мучаются, перетаскивая все на себе, потому что нет у них ладей. Приказываю — во всех землях строить корабли!» — так рек.
Зимой 10-го месяца впервые был построен корабль.
Весной 48-го года, в день Цутиноэ-но нэ 1-го месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиноэ-но у, государь отдал повеление Тоёки-но микото и Икумэ-но микото: «Вас, двоих моих сыновей, я люблю одинаково. И не могу решить, кого назначить моим наследником. Пусть каждый из вас увидит сон. А я про эти сны погадаю», — так сказал.
Двое принцев, повинуясь государеву приказу, совершили очищение, вознесли молитвы, легли спать, и каждый увидел сон.
Когда рассвело, старший, Тоёки-но микото, рассказал государю свой сон: «Взобрался я в одиночку на гору Миморо-но яма, обратился в сторону востока и восемь раз сделал выпад копьем и восемь раз сделал взмах мечом».
Младший, Икумэ-но микото, рассказал свой сон так: «Я взобрался на пик горы Миморо-но яма, по четырем сторонам веревку натянул и разогнал воробьев, клевавших просо».
Государь разобрался [с помощью гадания] в [значении] этих снов и рек своим двум сыновьям так: «Старший брат обращался только в одну сторону, к востоку. Надлежит ему поэтому править восточной страной Адума. Младший посмотрел во все четыре стороны. Ему и наследовать мне», — так рек.
В день Хиноэ-но тора 4-го месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиноэ-но сару, Икумэ-но микото был провозглашен наследным принцем. Тоёки-но микото было поручено править восточной стороной. Он — первопредок Ками-тукэ-но-но кими и Симо-тукэ-но-но кими.
Осенью 60-го года, в день Цутиното-но тори 7-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиноэ-но сару, вельможным сановникам было дано повеление: «Божественные сокровища, которые принес с Неба Такэ-пина-дэри-но микото[409], поместил он в храме Великого бога Идумо. Я хочу увидеть [эти сокровища]» — так рек.
Отрядили тогда за ним Такэ-муро-суми, далекого предка Ятабэ-но миятуко.
В то время божественными сокровищами ведал Идумо-но пуру-нэ, дальний предок Идумо-но оми. Он [как раз в это время] отправился в страну Тукуси-но куни, так что с ним встретиться не удалось. Его младший брат, Ипи-ири-нэ, повинуясь государеву повелению, вручил сокровища своему младшему брату, Умаси-кара-писа, и сыну по имени У-кадуку-нэ, чтобы те поднесли [сокровища государю].
Вот, вернулся Идумо-но пуру-нэ из Тукуси, услыхал, что божественные сокровища отправлены ко двору, рассердился на своего младшего брата, Ипи-ири-нэ, и говорит: «Что же ты не подождал несколько дней? Отчего ты так перепугался, что тут же разрешил [забрать сокровища]?»
Вот, прошли годы и месяцы, а он все таил гнев в душе своей и желал убить младшего брата. И вот однажды он обманул младшего брата, сказав ему так: «Сейчас в заводи Ямуя в изобилии растут водоросли. Давай пойдем вместе, поглядим», — так сказал. Послушался [Ипи-ири-нэ] старшего брата, и пошли они вместе. А брат заранее втайне изготовил деревянный меч, с виду совсем как настоящий. Привязал его себе к поясу, а младший себе свой меч привязал. Дошли они до истоков заводи, и старший сказал младшему: «В этой заводи вода чистая и прохладная. Давай вместе омоемся речной водой».
Младший поступил по слову старшего брата, и оба они отвязали свои мечи, положили на берегу заводи и вошли в воду. Старший вышел на берег первым, взял меч младшего и себе привязал. Младший испугался, схватил деревянный меч старшего, и начали они биться. А младший и меч-то обнажить не может. Тогда старший ударил мечом младшего, Ипи-ири-нэ, и убил его.
А люди того времени воспели [эту историю] в песне:
так говорилось в песне.
А Умаси-кара-писа и У-кадуку-нэ почтительно явились во дворец и все подробно рассказали; послал тогда государь Киби-ту-пико и Такэ-нунакапа-вакэ убить Идумо-но пуру-нэ. И люди родов Идумо-но оми так устрашились, что некоторое время не отправляли ритуалов Великому богу.
Сказал тогда человек по имени Пикатобэ, что жил в Пиками, в Танипа, обратившись к наследному принцу Икумэ-но микото: «Среди моих детей есть один ребенок. И вот он сам по себе сказал такие слова: „Драгоценный камень, что погрузился в жемчужные водоросли. Подлинное прекрасное зеркало, что ритуалами чтят люди Идумо. Прекрасный бог, мощи полный, хозяин донного сокровища, священного сокровища. Душа священная, скрывшаяся в воде гор и рек, прекрасный сокрывшийся бог, хозяин донного сокровища, священного сокровища“[411], — так сказал ребенок. Однако не детские это речи. Уж не говорит ли кто его устами?» — так сказал Пикатобэ.
Наследный принц донес об этом государю, и государь распорядился, чтобы ритуалы [Великому богу] возобновились.
Осенью 62-го года, в день Хиноэ-но тацу 7-го месяца, когда новолуние пришлось на день Киното-но у, государь отдал такое повеление: «Возделывание полей — великая основа Поднебесной. Народ этим живет, этим держится[412]. Сейчас на глинистых полях в Саяма, в Капути, мало воды. Из-за этого люди той земли не трудятся. Ежели вырыть во множестве пруды и протоки, то действия людей расширятся», — так рек.
Зимой, в 10-м месяце, вырыли пруд Ёсами.
В 11-м месяце вырыли пруды Карисака-но икэ и Сакавори-но икэ.
Осенью 65-го года, в 7-м месяце, из страны Имна[413] был прислан Сонагаль-Чильчи[414], доставивший дань ко двору. Имна находится в двух тысячах
На 68-м году после того, как государь вступил на трон, он скончался зимой, в день Мидзуноэ-но нэ 12-го месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиноэ-но сару[416]. Было ему тогда 120 лет.
Осенью следующего года, в день Киноэ-но тора 8-го месяца, когда новолуние пришлось на день Киноэ-но тацу, он был похоронен в Верхней гробнице на дороге Яманобэ.
Конец пятого свитка.
Свиток VI
Небесный повелитель Икумэ-ири-бико-исати-но сумэра-микото
Государь Суйнин
Небесный повелитель Икумэ-ири-бико-исати-но сумэра-микото[417] был третьим сыном государя Мимаки-ири-бико-инивэ-но сумэра-микото. Его мать, супруга государя, звалась Мимаки-пимэ и была дочерью Опо-бико-но микото. Государь [Суйнин] родился во дворце Мидукаки-но мия на 28-м году государя Мимаки, в год Мидзуноэ-но нэ, в день новолуния Цутиното-но, и весной 1-го месяца. От рождения он выделялся своей прекрасной наружностью. Став взрослым, он обнаружил выдающиеся способности и благородные склонности; он следовал природе [Неба] и вверялся правде, никогда не отклонялся от истины[418]. Государь [-отец] любил его и всегда держал около себя. 24-х лет, согласно знамению, явленному во сне, он был провозглашен наследным принцем.
Зимой, в 12-м месяце 68-го года Мимаки-ири-бико-инивэ-но сумэра-микото скончался.
Весной начального года [правления нового государя], в день Цутиноэ-но тора 1-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но уси, государь Мимаки-ири был похоронен в Верхней гробнице на дороге Яманобэ.
Поделиться книгой: