Норт и Риа [СИ]

Елена Звездная

Норт и Риа

p. s. Мертвые игры

Снег скрипел под ногами, где-то вдали выла нежить, вовсе не рискуя подходить к темному целителю, которого ощущала даже на расстоянии. И вот странное дело — Норт как боевой некромант для них был опаснее раз в сто, но избегали они его почему-то именно как целителя. Самой удивительно, но исходя из той информации, что мне удалось найти в замке Арвиэля Дакрэа — нежить в Мирах Хаоса к городам, в которых жили темные целители, не приближалась вовсе. И чем сильнее был темный целитель, тем на более значительном расстоянии держались мертвые. Но, если в давние времена это расстояние ограничивалось тысячью шагов, то Норт… зомби сваливали от него на все пять тысяч. Информация, которую мы с лордом Эллахаром держали в тайне что от империи. Собственно, поэтому, когда лорд Эллохар брал меня в Хайранар, Норта он с собой не брал категорически, и в целом настоятельно рекомендовал Дастелу к границам ни Темной империи, ни Миров Хаоса не приближаться.

Норт и не приближался — дел хватало. Зачистка лесов в Седьмом королевстве, помощь эльфам Вечных лесов, в которые мертвяки, более неуправляемые исчезнувшими отступниками хлынули потоком, и да — спасение рядового Идариэля. Проблема правда была в том, что он-то как раз рядовым не был, он неимоверным образом оказался почти наследным, но кто поймет несчастного наследника лучше, чем другие наследники? Итог, в Некросе появился эльф. Самый натуральный эльф, который теперь задавал стандарты всем реальным некромантам! Та самая печальная ситуация, когда натуральный эльф становится настолько каноничным некромантам, что реальные некроманты вынуждены брать пример с него. Во-первых, Ирд выкрасил золотистоплатиновые волосы в категорично-черный, во-вторых, у него и так была бледная кожа, а потому едва уже брюнетистый он обвел черным углем глаза — всем «настоящим» некромантом пришлось привыкать наносить второй слой белил на кожу. В-третьих, Ирд красил ногти в черный так, что на маникюр к нему мечтали попасть все — и некроманты и некромантки, и даже некоторые преподаватели. Просто одно дело выкрасить ногти черным лаком, и совсем другое — накрасить так, что ногтевая пластина становилась похожа на темное зимнее небо, в котором где-то далеко сверкают звезды. Ко всему прочему эльф, как и все эльфы обожал пафос, а потому в качестве ручной нежити у него была… Хаммана. Понятия не имею как они это провернули, но в один далеко не прекрасный день они с Нортом вернулись Тьма его ведает откуда, и следом за этими двумя выползла Хаммана, которую лично я узнала только после того, как змея радостно ткнулась мне в живот, требуя внимания.

Так что теперь у Некроса появилась новая звезда, предмет для обожания и в целом — объект девичьих фантазий, потому что Норт обозначил сразу — он мой. И не важно, я его или нет, главное, что он — абсолютно и полностью мой. Каждым взглядом, каждым жестом, каждым движением — мой до конца, до остатка, до последней искры его магии, мой до такой степени, что все остальные девушки перестали для него существовать.

Иногда, когда я ловила его взгляд на себе, мне становилось страшно. Страшно. Неуютно. Неловко. Норт никогда ничего не просил, не требовал, не настаивал, но каждый раз, когда он смотрел на меня, я отчетливо осознавала — для него нет всего мира, для него есть я. Только я. Я его мир. Я весь его мир. Сложный, непонятный, противоречивый, нелогичный, иногда странный, но мир. Мир, которым он живет.

И бывали моменты, когда мне хотелось, чтобы это продолжалось всегда — я, бывший дом ректора, который отдали мне, и Норт рядом.

Ну как моменты…

Это были именно те моменты, в которые Норт не превращался в маньяка, заразившись явно у Эдвина маниакальным стремлением обучить меня всему и вся, дабы я выжила везде, всегда и при любых условиях. В такие дни откровенно спасал Ирд. Эльф был в своем роде тоже маньяком, только в отличие от Норта и Эдвина у которых имелся поистине блестящий талант в преподавании, наследник Вечного леса был маньяком в области обучения — он был готов учить всё, учиться всему, и вообще стать самым прилежным адептом Некроса, только не отдавайте его обратно. А потому, когда Норт вдалбливал в меня очередные заклинания боевой некромантии, Идариэль записывал все с таким тщанием и прилежанием, что лично я никак не решалась сообщить ему, что вообще-то он на факультете судебной некромантии, и заклинания из боевой ему даром не сдались. Но, тут такое дело — раньше во всем Некросе карандашом писала только я, притащив эту привычку из своего артефакторского прошлого, и как-то он услышав насмешливое замечание по данному поводу от одной из некроманток, а сказать про меня пару дурных слов не в присутствии Норта, Дана и Эдвина естественно считали нужным все леди Некроса, начал демонстративно вести конспекты исключительно карандашом. Через три дня карандаш использовали уже все адепты Академии Некромантии, и это было очень приятно. Эльф обладал редким умением, как-то по-эльфийски затыкать всем рот одним, каким-то казалось бы не связанным с предметом порицания действием и… в общем, дурных высказываний в мой адрес более не было, это стало просто «не модным». В отличие от очков, коротко подстриженных ногтей и черных, да, но с каштаново-золотистыми прядями волос. Прямо как у меня. Невероятно, но мной вдруг очень модно стало быть. И даже когда я на одно из занятий примчалась не в платье, как полагается, а в костюме для тренировок, это тоже стало модным. А потом даже очень модным, потому что худощавым некроманткам брюки очень даже шли, особенно в сочетании с волосами, собранными в пучок и заткнутыми карандашом. Я однажды так сделала, когда собрать волосы не успела, а время занятий уже началось и Ирд возьми и отвесь комплимент моей прическе. Эльфы, что тут сказать.

В результате у нас были самые модные адептки во всех семи королевствах. Стройные, стильные, в брюках и жакетах, подчеркивающих талию, и с очками, которые подбирались так, что придавали аристократичность, загадочность и интеллигентность, а также утонченность, неприступность и в общем… Норт запретил мне носить такие брюки. И Норт, и Эдвин, и даже Дан, который в принципе никогда в процесс моего воспитания не вмешивался. Так что теперь в Некросе самой скромной, немодной, нестильной и даже уже почти с нормальными волосами была я. А еще как оказалось, карандаши стали не просто модным аксессуаром — но еще и очень дорогим. Не простые карандаши, естественно, но теперь имелись разнообразные — с подвесками в виде черепушек, пауков, черных роз и паутины. Карандаши, украшенные камешками, позолотой, золотом, серебром…

По выходным, когда стараниями короля Артанаэша Первого мы получали портал в столицу Арании, наших было видно издалека. Наших и так всегда было видно издалека, но раньше это как-то не так бросалось в глаза, а вот теперь — теперь Некрос стал символом стиля, силы и иконой моды. К нашим четвертым выходным, половина всех адепток других магических заведений имела в наличии глаза, подведенные черным угольком, очки, и волосы, собранные карандашами, но вот брюки оставались прерогативой исключительно старейшей академии королевства. Что не удивительно — одно дело командовать простыми магичками, и совсем другое сказать хоть что-то тем, кто прошел суровую школу выживания в Некросе. Некромантки за годы махрового шовинизма не сломались, некромантки стали сильнее. И да — черные стильные брюки им шли, и они прекрасно об этом знали, а если кому-то что-то не нравится, то черные очки в помощь. В смысле не нравится не смотри. А если имеешь что-то против, то… ну некроманты, они такие некроманты, последняя из матрон столицы, кто попытался привлечь к порядку наших девчонок, получила «Пробуждение» такой силы, что в ее доме восстали из мертвых все пауки, тараканы, мошки, кошки, кроты, собаки и залетные по тем или иным причинам погибшие на территории городского особняка птицы. Крику было… Собственно только и крику было. Некрос обладал статусом не просто королевской академии некромантии, но и учебного заведения, которое курировал сам король. А с Гаэр-ашем не желали связываться ни аристократы, ни газетчики, ни… вообще никто.

Иногда над столицей прямо в небе начинало полыхать синее пламя, почти как северное сияние, только ярче и выше. Где в такие моменты был сам король — оставалось неизвестным, о Гаэр-аше в принципе было мало что известно.

Один раз отец Норта обмолвился, что у Гаэр-аша появилась невеста, но в следующий визит, на вопрос Эдвина он лишь отрицательно мотнул головой. Еще по столице ходили слухи, что сильнейший некромант в истории человечества, по ночам бродит по столице, и горе той, кто попадется ему на глаза, в смысле девушки исчезали. Бесследно.

Задавать подобные вопросы Норту я не решилась, спросила при случае у Габриэля и получила такой ответ: «Это слухи, Риа. Только слухи, мы проверили. С большой уверенностью могу сказать, что это попытка императора Темной империи избавиться от сильного, крайне сильного лидера одного из самых влиятельных человеческих королевств, и, не могу скрыть опасений, что он подаст этим плохой пример и когда-нибудь в одном из городов самого Анаргара начнут убивать невинных, но в четвертом королевстве едва ли. Король Артанаэш слишком категоричен в вопросах безопасности своих подданных».

На этом я успокоилась. Действительно успокоилась. Я едва ли хоть когда-нибудь смогла бы ответить на чувства нашего нового правителя, но в момент, когда он постучал в двери нашего домика на границе с эльфийскими королевствами, открыв дверь и встретившись его взглядом оттенка надвигающегося предгрозового облака я почувствовала скорее облегчение, чем страх — не люблю врать, не люблю и никогда не любила. И если ради тех, кого я люблю, я могла бы обманывать хоть вечность, то ради себя… Ради себя я врать не хотела.

В итоге мы все вернулись в Некрос, парни завершать обучение, я… с ними за компанию, потому что это была самая безопасная компания в мире для меня и… король Гаэр-аш еще пару древних захоронений поднял, ну так, чтобы безопасность стала безопаснее. Собственно, с одной стороны она то стала, в Некрос без портала который могли открывать только король и Норт теперь было не войти и не выйти, а с другой… с другой дар темного целителя у Норта становился все сильнее. В результате несколько полигонов для тренировок пришлось перенести вглубь Мертвого леса, потому что ну отказывались зомби подходить ближе.

И иногда, когда мы с парнями гуляли по лесу, я вспоминала нашу первую встречу с Нортом и думала, хорошо, что тогда у него этого дара не было, а то сбежал бы Гобби вместе с остальной нежитью с такой скоростью, что… в общем мелкого кустарника теперь в лесу было мало, его затоптали умертвия еще месяц назад.

Так что рядом с Нортом я шла, согреваемая теплом его ладони, и абсолютной уверенностью в том, что мы в безопасности. Причем в полной безопасности, потому что, во-первых, сюда никто не сунется, во-вторых, кто сунется, того съедят, а в-третьих, кого не съедят, тому на глаза Норту лучше не попадаться, особенно если жить очень хочется. Просто некроманты, у них и так с чувством юмора не очень, а Норт теперь еще и полным набором целительского юмора обладал, так что… Последний шпион из второго королевства обзавелся крапивницей, и уносил ноги с такой скоростью, что его даже пальцевики и хишмеры не поймали, быстрый такой стал, как ветер. Я только одного в итоге не поняла — это вот вылечится, или нет? Норт от ответа как-то очень плавно ушел, и в целом вернулся к тому, чем мы как раз и занимались — высшей математикой. Оказывается, основываясь на физических и алхимических процессах, на которые собственно основывался любой артефактор, я упустила тот факт, что основываться следовала на магических вычислениях, так что теперь меня переучивали. Старательно и непреклонно. Маниакально и неумолимо. И куда там Эдвин с тренировками, Норт с указкой и мелком в руках — вот что было страшно!

А Идариэлю даже нравилось, это же не ему пришлось переучиваться, напрочь отринув базовые знания и обычно Идариэль в моему уже домике появлялся первым, обычно… но не сегодня.

Сегодня Норт пришел сразу с сапогами для меня, и пока я, недоумевая по поводу его загадочной полуулыбки переодевалась, а потом переобувалась, Дастел не произнес ни слова.

Вообще ни одного слова.

Он дождался пока я подойду, накинул на меня плащ с капюшоном, лично завязал завязки под подбородком, посмотрел в мои глаза и неожиданно спросил:

— Ты мне доверяешь?

— Да, — и это был совершенно искренний ответ.

Норту я доверяла абсолютно и безоглядно, потому что это был Норт. Мой Норт. Тот, кто никогда не сделает больно, никогда не обидит, никогда не предаст, тот, кто в любой ситуации протянет руку, сожмет мою ладонь, согревая теплом своей, и поведет за собой, уже даже не важно куда. Не задумывалась об этом раньше, но сейчас, когда Норт спросил, я вдруг поняла, что да — не важно, куда мы пойдем, потому что я буду идти за ним, без страха, сомнений и упреков. В смысле куда надо, туда и пойдем, особенно если ему надо, то вообще без проблем.

И когда Норт призвал пламя, все более приобретающее зеленоватый оттенок, вместо прежнего синего, я шагнула за ним, заинтригованная, но абсолютно спокойная, потому что куда бы мы не пошли — со мной был Норт, а Норт, это Норт, с ним везде безопасно.

Даже в Ардамском лесу…

Здесь, в Приграничье, зима была значительно суровее, чем где бы то ни было, кроме Мертвого леса. У нас там сейчас тоже ударили морозы, так что я поняла, что это другой лес, только по деревьям — здесь в основном были сосны. Тонкие, высокие, идеально прямые сосны. Из таких, обычно делают мачты, и в пятом по сути приморском королевстве подобные деревья пытались выращивать любыми способами, я знаю, потому что теперь, когда отчима больше не было, а лорд Гаэр-аш стал королем, частично дела моего отца теперь вела я, только частично, но цену мачтовым соснам я теперь знала.

— Это… Приграничье? — спросила я, едва топот стремительно смотавшейся нежити затих вдали.

— Угадала, — Норт чуть крепче сжал мою ладонь, и повел за собой, уверенно идя по скрипящему от мороза снегу.

— Мы… в Темной Империи? — продолжала допытываться я.

— Частично, — несколько уклончиво ответил он.

Чуть не спросила «Это безопасно?», но смысла спрашивать не было, учитывая, как быстро отсюда улепетывала вся нежить. Так что я просто шла, ощущая тепло его крепко сжимающей мою ладонь руки, и с любопытством оглядываясь.

Вокруг было удивительно красиво — идеально ровные сосны, снег на ветвях, тех что повыше, и которые не затронула нежить, ящеры, пролетающие в небе. И вот на ящерах, Дастел остановился и быстро прикрыл нас щитом.

— Серая стража, — объяснил он, пристально следя за улетающими крылатыми.

— Серая? — не поняла я.

— Да, это Темная империя, Риа. У них существуют три главные подразделения поддержания правопорядка — Дневная стража, это обычные преступления, Ночная стража — преступления с применением магии, и Серая стража — последние курируют перебежцев и прочие миграционные явления.

— И, — я проследила за тем, как ящеры совершают разворот в небе, чтобы пойти на второй круг, — они… мы… эм…

— Риа, — Норт произнес это почти укоризненно.

И я подумала, действительно, с чего это я, тут же Норт, так что если проблемы у кого-то будут, то явно не у нас. Так и вышло — наверху чихнул сначала один ящер, потом второй, третий изрыгнул пламя, и вся доблестная пятерка Серой стражи пошла на снижение, причем не в лес, в лесу сесть они бы не смогли, все-таки тут деревья, а у них крылатые ящеры. И тут, едва эти приземлились где-то вдали, все равно сломав несколько деревьев судя по треску, отчетливо разнесшемуся по всему зимнему лесу, Норт сказал невероятное:

— Бежим.

И сорвался вперед, увлекая меня за собой.

Мы промчались по ночному лесу, с такой скоростью, что будь тут Эдвин, он бы мной гордился, а после выбежали на пространство, где деревьев было на порядок меньше, а вот следов на снегу — ни единого.

— Пограничье, — сообщил Норт, оглядываясь.

Я тоже оглянулась — невероятно, но в лесу, который мы покинули, следов было множество, снег оставался только на ветках, примерно в полтора человеческих роста от поверхности, а тут, тут везде был снег. Нетронутый. Мягкий. Шапкой покрывающий кусты, траву, деревья.

— Пограничье, — этом отозвалась я. — А в чем разница?

Норт усмехнулся и указал на небо — там, в небе, застыло трое ящеров с сидящими на них всадниками. И застыли они над лесом, так, словно существовала какая-то невидимая черта, пересечь которую они не имели права.

— Приграничье территория Темной империи, Пограничье — независимая территория, между Мирами Хаоса и Темной империей. И сюда не суются ни умертвия, ни Серая стража. Идем.

— То есть мы суемся, — пошутила я.

— Ну это же мы, — весело ответил Норт. А затем серьезно сказал: — Артан кое-что нашел. И скрыл от остальных. Мы решили, что ты захочешь это увидеть.

Почему-то после его слов, я стала идти медленнее. Я, но не Норт, он уверенно тащил за собой, очень быстро рассказывая:

— Отступники очень сильно не желали умирать. Не желали настолько, что оставили схроны с отпечатками своих личностей повсюду. Несколько было найдено на территории Темной империи, более десятка в человеческих королевствах, один на пиратском острове. А один, как мы полагаем, наиболее поздний, здесь, на независимых территориях. И если мы все верно рассчитали, Тадор, чей отпечаток сознания хранится здесь, уже должен тебя знать.

Норт оглянулся на медленно бледнеющую меня и пояснил:

— Это один из последних хранилищ, Риа, он был создан за год до гибели Тадора Шерарна, и…

Я остановилась.

Норт остановился тоже, развернулся ко мне, подошел на шаг, обнял за талию, и… не стал ничего говорить. Он просто молчал и смотрел на меня. Я… я просто была на грани обморока, потому что… Тадора убила я. Да, ради всех тех, кто имел право жить, но все же — убивая Ульгара Шерарна я убила и тех, кого он поглотил — моего отца, моих бабушку и дедушку, моего дядю Тадора. И я поступила правильно, я знала это, но легче от этого мне не становилось.

— Риа, решать тебе, — Дастел мое настроение чувствовал всегда и везде, как и мою боль об утраченном.

Судорожно вздохнув, я оглянулась на Ардамский лес, потом посмотрела в небо — Серая стража держалась установленных границ, они засекли нас, но напасть уже не решались.

Вечер нерешительных личностей просто…

— За год до… — проговорила я.

То есть мне было одиннадцать, мне тогда было одиннадцать, и я уже получила кровь кошек Хаоса, то есть дядя Тадор уже пошел против тирании брата и старался защитить меня как мог. Это было важно, потому что схрон в котороа был дядя Тадор, еще ничего не ведающий обо мне в принципе, обнаружили на территории Темной империи, и тот Тадор Шерарн был еще на стороне отступников и вырвавшись на свободу, он активировал систему уничтожения хранилища. К счастью, людей там не было — а темные лорды с проблемой разобрались молниеносно, и никто не пострадал. Не пострадал, но это привело к тому, что любые схроны отступников теперь уничтожались не глядя. Везде. И нашими и темными. Я об этом знала от Габриэля, тот считал важным и нужным держать меня в курсе событий, а вот Норт берег как мог. И я была благодарна ему за это. За это, и за шанс увидеть дядю Тадора еще раз.

— Риа, — тихо позвал Норт.

Я подняла на него встревоженный взгляд, одновременно и пытаясь скрыть все те сомнения, что охватили, и… надежду. Можно ли надеяться на несбыточное?

— Мне… страшно, — я могла признаться Норту в том, в чем не призналась бы никому другому.

Он молча снял с меня очки, я на миг прикрыла глаза, создавая на их поверхности линзы и услышала:

— Не стоит. С ними ты ничего не увидишь.

Наклонился, поцеловал в кончик носа, и произнес:

— Пошли.

— Я…

— Пошли, — уверенно повторил Норт — Риа, просто вспомни, кто я, и кто Артан. Поверь, если бы тебе угрожала опасность, я бы тебя сюда не привел.

— Я понимаю, — мы продолжали стоять, несмотря на сказанное Дастелом «Пошли», и я…

— Норт, мне страшно, стыдно, неловко, муторно на душе, я… Если дядя Тадор там, как я скажу ему, что я же его и убила?!

Норт с улыбкой посмотрел на меня и улыбкой спросил:

— То есть мы не идем? Возвращаемся в лес?

— А, портал отсюда выстроить?

— Не получится, это Пограничье, а не Приграничье, звучат примерно одинаково, но разница колоссальна. — И тут же очень нежное и немного усталое: — Риа, мы можем не идти. Можем прийти позже, правда если его нашел Артан, есть шанс, что сумеют найти и другие, но… Решать тебе, мое сокровище.

Решать…

Один раз я уже решила, а больно до сих пор. И каждую лунную ночь, просыпаясь едва луна достигает зенита, я смотрю на ее сияние и думаю… А что, если был другой способ?

Что, если тот мир, что тянулся за нашим, как шарик уличного актера на веревочке, можно было оторвать, и выпустить в небо, не уничтожая?

— Риа?

Я уткнулась лбом в его грудь, отчетливо понимая, что я пойду, я точно пойду, надо только как-то собраться, ни на что не рассчитывать, и… если там осталось хоть что-то от дяди Тадора, честно сказать, что убила его я. Я. Та, кому он сохранил жизнь и магию.

— Пошли, — все еще продолжая стоять, прошептала я.

Норт понял больше, чем я даже сама поняла, а потому еще несколько минут мы стояли.

Я, собираясь с силами, и он, нежно обнявший меня так, что казалось заслонил от всех опасностей и тревог.

— Знаешь, — он прикоснулся губами к моим волосам, — когда от нас нежить ринулась ломая кусты и некоторых из своих же представителей, я вспомнил нашу первую встречу.

— Это какую? — заинтересовалась я.

— Когда ты сидишь на снегу, ярко светит луна, улепетывает нежить… мои пальцы касаются твоей кожи…

— А вот это сейчас было лишнее! — я отстранилась от него, посмотрела в его темные с легким фиолетовым отсветом глаза, и поняла, что надо мной просто подшучивают.

Мягко, по-доброму и так нежно, что ругаться расхотелось.

— Пошли уже, — я отошла на шаг, протянула ему руку.

Некромант нежно сжал ее своей широкой теплой ладонью, и мороз вокруг стал как-то теплее на порядок, словно вот-вот и наступит весна. Наступит ли, или она уже со мной?

Мы шли по скрипучему снегу, я украдкой смотрела на Норта, ловила его быстрый взгляд, и улыбка расцветала не только на губах, она сияла и в душе.

— Так значит это Пограничье, — сказала, просто чтобы услышать его голос в ответ.

— Да, Пограничье. Независимая территория, откровенно раздражающая собственной независимостью как Миры Хаоса, так и Темную империю. Управляется Черным всадником, охраняется ими же, ну и в целом всей живущей здесь живностью, от рваров и сергалов, до пожирателей и вампиров.

У меня на миг даже желание остановиться появилось.

Но Норт невозмутимо продолжал, увлекая за собой:

— Именно по причине сплоченности местного «населения», сюда не суется даже Серая стража. А еще в данную местность довольно проблематично выстроить портал, даже выжигая пространство, поэтому мы и перенеслись для начала в Ардамский лес.

Хорошо, это я поняла, но почему мы сюда так свободно вошли?

— Н-н-норт, — напряженно произнесла я, — то есть рвары, которые загрызни?

— Да, — абсолютно спокойно подтвердил он, — они же «рышни», «разрыватели» и много иных синонимов для обозначения данного вида. И не надо так испугано смотреть на меня зелеными глазками, рвары ко всему прочему еще и умны, так что будут держаться подальше.

Я моргнула, зажмурилась и несколько секунд шла с закрытыми глазами. В принципе, глаза у меня почти вернулись в естественное состояние, но стоило мне начать волноваться, они приобретали ярко-зеленый оттенок и сам зрачок вертикально вытягивался — кровь Кошек, оказалась столь же живучая, как и сами эти животные.