НЕЖИВОЙ - ТОМ 2

— Это всё? — просветлел старик.

Князь задумался и, вспомнив формальный повод нападения, добавил:

— Ещё мне нужна его невеста.

Японец замери, чуть повернув голову к одному из магов, отрывисто бросил:

— Приведи Юсико! Быстро, — и, поворачиваясь вновь к Алексу, сказал, с трудом скрывая облегчение, — она сейчас будет здесь, отзовите ваших людей, граф, — и через секунду униженно добавил, — пожалуйста.

— Так это не мои люди, скорее ваши… — делая небрежный пас рукой, для наглядности, князь заставил здоровенного зомби появиться в дверном проеме.

Старик вздрогнул, явно узнавая, и, медленно переводя взгляд на Алекса, молча сглотнул.

— Я сейчас остановлю их, но оставлю здесь, с вами. И если что-то пойдёт не так… Где бы ваш сын ни был, куда бы ни спрятался… — князь замолчал и, какое-то время выждав, добавил. — Надеюсь, вам не нужно объяснять?

— Нет. Я всё понял.

В этот момент в коридоре раздались шаги, и, с опаской косясь на изуродованного разноцветного зомби, в кабинет вернулся маг, а с ним очень привлекательная особа, японка, но разительно отличающаяся от основной массы населяющих страну женщин.

Так же невысокая— единственная общая черта с её народом, с большими, почти круглыми глазами на приятном, слегка курносом лицеи высокой полной грудью — это то, на что обратил внимание Алекс в первую очередь.

— Ну вот и славно, — разглядев девушку, довольно кивнул он. — Сейчас мы уйдём, и вы забудете о моём существовании. Договорились?

Старик с готовностью кивнул, попытался встать, но вновь упал обратно в кресло.

Мастер меча

Выйдя из кабинета якудза, на крышу Алекс не пошёл, предполагая, что ни глайдера, ни графа там уже нет. Поэтому, осторожно держа девушку под руку, не спеша прошёл через главный входи, воспользовавшись одним из стоящих на парковке автомобилей, спокойно покинул территорию резиденции.

— Страшно? — отъехав подальшеи взглянув через зеркало на сидевшую на заднем сидении японку, спросил он.

— Да, господин, — привычно ответила та, смиренно опустив глаза.

— Зря… Документы с собой?

— Конечно, господин, — слегка приподняла сумочку Юсико, мимолётно поймав его взгляд в зеркале.

«Красивая», — в который раз подумал князь. Вот что могло привлечь такую красотку в, по сути, обыкновенном бандите? Возможность выбраться из нищеты? Но с такой внешностью она могла просто по щелчку пальца собрать у своих ног кучу толстосумов. Не подходит. Типаж опасного парня? Влюбилась? Но что-то не видно, чтобы она очень печалилась, может, конечно, скрывает, но врядли, грусти в глазах нет, да и вообще, барышня выглядит подозрительно довольной.

Ладно, позже разберёмся… Сейчас решить с графом и его людьми, посетив замок, в котором они, — если он всё верно рассчитал, — скорее всего и находятся.

Хотя даже если он ошибался, и беглецы отправились куда-то ещё, это была уже не его проблема — через два часа сработает отсроченное проклятие, и если его не снять, то все эти господа предстанут перед всевышним, ну а он будет искать уже не живых людей, а их тела, что, конечно, куда как проще.

Добравшись до первых оживлённых улиц, — а резиденция находилась за городом, — князь остановил машину и, тормознув такси, пересел вместе со своей спутницей.

И сделал он это не из-за возможной слежки или чего-то подобного— отнюдь, просто привыкший к своему монстру, он не смог «договориться» как с маломощным электромобилем, так и с «неправильным» движением на дорогах.

В галанете Алекс мельком натыкался на историю возникновения левостороннего движения в Японии, корнями уходящую куда-то в древность, в те времена, когда самураи скакали на лошадях с мечами. На перевязи катану никто не носил, затыкали за пояс, так что он примерно на полметра торчал с левого боку. Поэтому, опасаясь зацепиться и нарваться на неприятности, японцы стали использовать принцип левостороннего движения. Они и сейчас-то народ нервный, шуток не понимающий, а тогда тем более. Но это, наверное, самая занятная история, другие были попроще и не такие интересные.

— Быстро доедем — три счётчика оплачу, — уведомил он втихаря разглядывающего его новую подружку таксиста, — так что лучше на дорогу смотри, целее будешь.

Алекс так и не понял, что подействовало больше, угроза или обещание, но до места добрались с ветерком, и, передав японцу гонорар, да ещё щедро добавив сверху, князь оставил девушку в машине и, приказав таксисту ждать, вышел на тротуар, ещё издали заприметив толстую тушку глайдера.

«Ну вот и славно», — разглядывая летающую машину, думал Алекс, — «закончить дела, и домой! Япония, конечно, красивая страна, но мне тут точно делать нечего. Всё вокруг какое-то бездушное, пустое. Люди бегут, суетятся, словно боятся опоздать на собственные похороны».

А ещё эти бесконечные дежурные улыбки, не несущие в себе ни капли искренности, почти полное отсутствие настоящих эмоций и чуждое русским, да и вообще всем европейцам, коллективное мировоззрение, в котором, чего ни коснись, всё заканчивается фатально.

Но в тоже время Алекс понимал, что глупо судить чужую культуру — нравится японцам их жизнь, и слава богу.

Дойдя с такими мыслями до центрального входа, — а искать обходные пути князь не стал, — он зашёл внутрьи, уверено определив направление, двинулся к засевшим на первом этаже беглецам.

* * *

— Что ж вы так, господа. Обещали ждать, а сами…

Тогда на крыше, да и потом, в резиденции якудза, Алекс не снимал маску, оставляя этот момент на потом, и теперь с удовольствием смотрел на произведённое своим появлением впечатление.

— Граф? — поднялся волшебник с хвостиком и нерешительно перевёл взгляд с порядком побитого настоящего Максима Камнева на будто бы только что вышедшего из парикмахерской Алекса.

— Почти, — улыбнулся тот. — Князь.

— Ты самозванец! — вскакивая, будто и не ранен, кинулся на Алекса Максим.

— Да я и не спорю, — останавливая парня в метре от себя, пожал плечами князь, — что есть, то есть. Вопрос в другом, кто из вас хочет жить?

— Да я тебя! — не успокаивался молодой граф, и Алекс, видя, что с ним он точно не договорится, демонстративно, глядя на реакцию остальных, сломал ему шею.

И, как он и ожидал, отреагировали только маленький ниндзяи говорливый волшебник: первый, не сходя с места, кинул в Алекса сюрикен и взялся за меч, а второй почти успел ударить магией.

Вот только убивать себя князь не позволил, отбросив обоих в сторону и обездвижив, а после без всякого сожаления умертвил остальных, справедливо посчитав, что если они не вступились за своего господина, то и смысла подчинять их нет. Предавший единожды… что-то там… бла-бла-бла…

Дождавшись, пока преставившиеся закончат трепыхаться, он ослабил давление на волшебника и шиноби, — тот, кстати, так и щеголял в маске, — и, прокашлявшись, словно перед выступлением, заговорил:

— Я освободил вас от клятв этому человеку, более вы ему ничего не должны.

— Да пошёл ты… — сплюнул маг, ниндзя же никак не прореагировал.

— Хорошо. Как скажешь, — согласился Алекси, поднимая зомби, демонстративно, хотя команды слугам обычно отдавал мысленно, громко бросил. — Убейте их!

Вытаращившись на поднятых мертвецов, только что валявшихся в собственном дерьме, что резво кинулись выполнять приказ, волшебник громко заорал:

— Стой! — и, отскакивая к стене, чуть тише добавил. — Чего ты хочешь?!

— Хорошо, — остановил мёртвых князь, — с этого момента для всех я граф Максим Камнев, и мне нужны верные люди, желательно те же, что служили ему, — кивнул он на застывшего в нелепой позе зомби. — Но в принципе это не критично, поэтому спрошу один раз, вы согласны?

— Я согласен! Можно вопрос? — торопливо выкрикнул волосатый, но Алекс, не обращая на него внимания, обратился к шиноби:

— А ты что скажешь?

Тот пристально посмотрел, шевеля глазами через прорезь, и на плохом русском, по-японски А-кая, произнёс.

— А развА ест вибАр?

— Есть. Либо со мной, либо с ними, — кивнув на трупы, ответил Алекс.

— Хорошо, — уже по-японски ответил шиноби, — я с тобой.

— Отлично, — улыбнулся князь. — Ещё один момент, и мы пойдём дальше.

— Какой? — насторожился расслабившийся было маг.

— Клятва. Обычная магическая клятва.

Ниндзя просто кивнул, соглашаясь, а волшебник всё же решил уточнить:

— Клятва какого рода? Насмерть?

— Какой ты догадливый, — усмехнулся Алекс, он, хотя ещё никого не подчинял подобным образом, предпочитая либо временный контроль, либо привычное возведение в слуги, о предмете знал всё, поэтому и решил, что подобной клятвы будет достаточно.

Этот короткий магический ритуал представлял собой практически полную передачу своей свободы, своих стремлений, своей жизни в руки господину. Приносящий клятву обещает быть преданным господину, никогда не поднимать против него оружия, не выдавать его тайн, не замышлять зла ни против него, ни против членов его семьи, ни против владений, беспрекословно выполнять его приказы. Любое действие, направленное против господина, может принести как невероятную боль и ослабление магических способностей — в случае, если приносящий клятву маг, так и полную потерю сил и, как итог, смерть. Если же господин умирает и повинен в этом вассал, даже косвенно, то тот умирает следом, причем считается что душа его уже никогда не сможет возродиться.

Это если вкратце.

Ну а для чего Алексу понадобились люди Камнева, наверное, и так понятно: имея возле себя этих двоих, знавших настоящего графа, видевших, как он жил, как вёл себя и прочие подобные вещи, ему будет проще вжиться в новый образ, да и здесь гораздо правдоподобнее будет всё выглядеть, если окажется, что после нападения на замок выжил не только сам граф, но и двое из его окружения. Ну и, конечно же, в Империи прибытие аристократа в сопровождении примелькавшейся свиты будет выглядеть куда естественней, чем если он наберет кого попало с улицы.

Не откладывая в долгий ящик, тут же, среди крови и трупов, маг встал на колено и, дождавшись, когда над его головой закружится чадящий чёрный шар, созданный Алексом, торжественно заговорил:

— Перед лицом Истинной магии я, Феоктистов Олег Григорьевич, становлюсь твоим человеком во всех отношениях, буду нести тебе верность жизнью, душой, телом, магией и честью, буду нести тебе верность против всех существ, храня веру, причитающуюся магии. Если я нарушу своё слово, пусть наградой мне станет смерть!

Шар надулся и, всё больше раскручиваясь, потянулся к князю.

— Перед лицом Истинной магии я, Романов Александр Алексеевич, — заговорил тот, — принимаю тебя как своего человека во всех отношениях, во всех мирах и во всех временах, храня твою верность, твою душу, твоё тело, твою магию и твою честь. В свидетели же призываю всепоглощающую тьму и мать всех начал — саму смерть!

Как только он договорил, ещё больше раздувшийся шар прикоснулся к обоим и тут же лопнул, раскидав по комнате лохматые сероватые хлопья.

Выждав немного, Алекс повернулся к шиноби:

— Теперь ты. Можешь по-японски.

Тот отошёл от стены и, так же, как и Олег, встав на колено, снял маску.

«Обычный японец», — почему-то огорчился князь, глядя на желтоватое лицо ниндзя. Лет пятьдесят, может больше, седой, с покрытой застарелыми оспинами физиономией, он оказался совершенно не таким, каким он его себе представлял, чем-то неуловимым, наверное, выражением лица, напоминая сторожа, в чьём теле находился младший Бельский.

— Перед лицом Истинной магии я, Кабоякава Хидеаки, становлюсь твоим человеком во всех отношениях, буду нести тебе верность жизнью, душой, телом, магией и честью, буду нести тебе верность против всех существ, храня веру, причитающуюся магии. Если я нарушу своё слово, пусть наградой мне станет смерть! — слово в слово повторил японец, косясь на черный шар.

— Перед лицом Истинной магии я, Романов Александр Алексеевич, — заговорил князь, — принимаю тебя как своего человека во всех отношениях, во всех мирах и во всех временах, храня твою верность, твою душу, твоё тело, твою магию и твою честь. В свидетели же призываю всепоглощающую тьму и мать всех начал — саму смерть!

Процедура повторилась, и шар, так же разлетаясь ошмётками, поставил в ритуале точку.

Внешне после принесения клятвы ничего не поменялось, разве что удивлённо-ошарашенное выражение, не сходившее с лица Олега, выбивалось из нормы. Услышав имя, а главное, фамилию, — а тот факт, что принимавший клятву не умер прямо на месте, говорило о том, что всё правда, — переспрашивать он не решился, но смотрел уж очень выразительно.

Ничего ему не объясняя, князь, склонившись над телом Камнева, прошёлся по карманам, достав оттуда коммуникатор, брелок от чего-то, возможно, от машины, портмоне с кучей карт и небольшим количеством наличности, снял с одной руки часы, с другой составленный из деревянных кусочков браслет. Закончив на этом обыск, Алекс вывел зомби на каменную лестницу и, поставив огненный щит, завёл труп прямо в эпицентр пламени.

— Где у него личные бумаги, компьютер? — спросил он молча пялившегося на костёр Олега.

Тот вздрогнули, отрываясь от завораживающей огненной пляски, быстро ответил:

— Кабинет на третьем этаже, я принесу.

— Будь добр, — кивнул князь.

— А ты, я буду тебя звать Коба, — имя японца как-то не сразу вспоминалось, — сходи к воротам, там стоит такси, заплати таксисту и приведи сюда его пассажирку. Понял?

Шиноби кивнул и, не дожидаясь продолжения, тут же исчез.

«Вот и славно…» — оставшись один, думал князь. — «Дождусь известия с родины, и можно будет возвращаться…»

Кто и как его станет извещать, он не знал, но предполагал, что случится это достаточно быстро, поэтому надолго задерживаться в замке не рассчитывал. Тем более что рано или поздно здесь должны появиться копы, а объясняться с ними в его планы точно не входило, пусть уж лучше поработают постфактуми тогда, когда он уже будет далеко.

Ну и для любопытных: внезапный побег графа из страны не будет выглядеть странно — чудом выжил после покушения и решил переждать на родине. Всё логично. Тем более и повод был, гибель родственников.

Хотя Алекс знал из досье, что с оставшимися в России родичами Максим отношений не только не поддерживал, он даже слышать о них ничего не желал, но всё же смерть есть смерть, и не приезд на похоронывыглядел бы странно. Тем более что он единственный наследник всего состояния.

— Куда? — заглянул Коба.

— Гостевые комнаты есть? — отвлёкся Алекс.

Кивнув, японец исчез за дверью.

«Какой понятливый…» — подумалось князю, и он удовлетворённо ухмыльнулся, понимая, что не прогадал, оставив шиноби в живых.

* * *

— Мастер. Вот всё, что было в кабинете гр… В вашем кабинете, — поправился Олег.

Алекс хмыкнул, удивлённый обращением.

— Почему мастер? — спросил он.

— Так графа так все называли. Он же мастер меча… Вот и… для краткости…

— Ясно. Пусть будет мастер. У тебя здесь есть кто-то, кого ты не можешь оставить?

— Нет, никого нет. А мы уезжаем?

— Возможно. А у Кобы?

— У него вроде сын есть, но он давно уже сам по себе. Так что можно сказать, что тоже никого.