Помоги проекту - поделись книгой:
— Может, изобрели? — Виктор смешно развел руками. Потревоженная кошка, недовольно зашипев, спрыгнула на пол.
— Или кое-кто решил заставить меня поверить в чудеса, чтоб жизнь медом не казалась. — Лика демонстративо оглянулась. — Интересно, кто бы это мог быть?
Виктор рассмеялся в ответ. Она поймала себя на мысли, что едва ли не впервые слышит его смех: тихий, прерывистый, как шорох шагов в темноте.
— Не хочешь ничего рассказывать — не рассказывай, Вить. — Она вздохнула. — Но, все же, надеюсь, что ты исчезал не только для того, чтобы заморочить мне голову. Я беспокоилась, между прочим.
— Нет, конечно: вообще не поэтому. — Виктор взглянул на настенные часы, сверился с наручными, помрачнел. — Отстают. Поменяй батарейку.
— Торопишься?
Он кивнул. Лика достала мобильник.
— Эх ты, выворотень… Ну, диктуй.
— Что?
— Пин-код от кредитки. И номер телефона, по которому с тобой теперь можно связаться. — Лика заметила легкое замешательство на его лице. — В чем дело?
— Записывай… — Он быстро продиктовал номер.
— «Четыреста девяносто восемь»?
— Код Реутова. Там у меня двоюродный брат. Звони, когда захочешь.
Прощаясь, он порывисто обнял ее, уже ступив на порог.
— Береги себя. До встречи.
— Ты тоже.
Дверь захлопнулась с неприятным скрежетом. Лика отрешенно подумала, что стоит не только поменять батарейки в часах, но и смазать замок.
Двумя часами позже она с досадой отложила книжку. Читать не получалось: буквы складывались в слова, слова в предложения, заполняли страницы, но смысл терялся где-то между строк. Непонятное, смутное беспокойство, появившееся с момента прощания — а, может, и раньше — нарастало. Сколько времени прошло? Часы на кухне остановились. Секундная стрелка, как намагниченная, дрожала около семерки.
«Время не меряют по компасу» — Лика закрыла глаза, позволяя мыслям течь свободно. Часы и компас, время и расстояние; река, в которую нельзя войти дважды…
— нашептывало подсознание незнакомым бархатистым голосом.
Лика резко села в кресле и взялась за мобильник: на часах высветились два ноля и две единицы: Виктор должен был уже с полчаса как доехать.
Лика набрала номер.
— Говорите, вас слушают. — Сиплый мужской голос слегка картавил.
— Простите за поздний звонок, — сказала Лика. — Позовите, пожалуйста, Виктора. Алло? Позовите пожалуйста…
— Да уж припозднились вы, — недобро просипели в трубке. — Утром прощание было.
— Что?! — Лика каким-то чудом не выронила телефон. — Дронов, Виктор Александрович. Вы хотите сказать, он…
— Да. Не звоните сюда больше! — Голос собеседника дрогнул, а затем прервался очередью коротких гудков.
Плохо сознавая, что она делает, Лика оделась, вышла на улицу. С неба сыпались кудрявые белые хлопья, беспристрастно скрывая следы — человеческие, звериные, любые.
Сон? Нет. Галлюцинации? Вряд ли…
Лика вернулась в квартиру и осмотрелась: стрелка, неспособная перепрыгнуть тонкую черту циферблата, подергивалась, указывая на морозильную камеру.
«Ну а что: тоже север!» — Лика вздрогнула, уловив краем глаза блеск полированного вереска.
Остывшая трубка лежала, завалившись на бок. На белом пластике холодильника темнела горка черно-серого пепла.
«Тропа, ступив на которую, всегда идешь до конца — это та тропа, которую ты прокладываешь сам»: так говорил — когда-то и где-то — один человек.
«Пламя ярче звезд», — говорил он.
На этот раз на холодильнике остались и спички тоже.
Лика бережно взяла трубку, зажмурилась и крепка сжала в кулаке, чувствуя, как дерево нагревается от тепла ее руки.
Поделиться книгой: