Лавандовые письма

Говорят о погоде, о балах, о юных гувернантках, о столичных новостях.

Мрачный пришелец сидит молча, почти не прикасаясь к еде и даже не воздает должное знаменитому жюльену госпожи Пат, жены мэра. Оживляется он только к десерту и с таким аппетитом поглощает малиновый суп, что ему наливают вторую порцию, хотя и переглядываются недоуменно. Здесь привыкли, что ссыльные маги скорее застыдят местных своими безупречными манерами. Господин Иржи же этикетом не заморачивается.

После обеда господа удаляются в курительную комнату, замужние дамы собираются в кружок сплетничать, а для молодежи маленький квартет в танцевальной гостиной играет заводные песенки. Тимира ловко ускользает от внимания Гайла и выходит на террасу. Как она и думала, Иржи следует за ней.

На ужин он переоделся и выглядит уже не таким суровым боевым магом как на пирсе. Светлый костюм и кружевные манжеты ему даже идут, несмотря на по-прежнему дикие неусмиренные вихры на голове. Шрам на шее скрывает черный шнурок — ему все-таки подсказали прикрыть его, но он скорее подчеркнул свой статус.

— Неужели вы скучаете тут одна? — он встает рядом, опираясь на мраморные перила. — Где ваш жених?

— Он мне не жених, но не говорите об этом господину мэру, — улыбается Тимира.

— Зачем же вы пришли на этот скучный ужин?

— Было любопытно взглянуть на вас.

— Польщен, — усмехается господин Иржи. — Но можно было устроить это гораздо проще.

— В этом городе — нельзя, — отрезает Тимира.

— Ссыльные тут не общаются между собой?

— Нет, это не принято.

— А если… я бы хотел? — его пальцы гладят кружева на ее ключице.

Иржи наклоняется слишком близко, и Тимира даже оглядывается, не видят ли их из комнаты. Но здешний мир синих теней и холодного мрамора и яркий желтый свет в гостиной, отражающийся в натертом паркете, разделяет магическая граница, в которой даже звуки музыки вязнут и звучат глухо.

Тимира открывает рот, чтобы хлесткой фразой отрезвить наглеца, но их глаза встречаются и мир гулко ударяет в ее голове в барабаны.

Эти черные глаза!

Она уже смотрела в них — не один раз, два! Сначала там, на острове, когда они встретились взглядами — ее испуганный и его… горящий ненавистью.

И потом — в Экзаменациуме с уходящими в высоту черными стенами, которые в одно мгновение заполнились мутной морской водой. И в ее толще она висела, раскинув руки и ноги морской звездой, — не дотянуться до воздуха, не выбраться, не ухватиться. Пыталась вдохнуть, но тугие ленты воды заполняли ее горло. И смотрела вперед — только вперед, в черные глаза убийцы своего отца.

Они и сейчас перед ней — за мутной пеленой воды, не дающей дышать, стискивающей тело. Отшатнулась, вскрикнула — и поняла, что в горле все-таки нет воды, ей показалось, пригрезилось на долгую секунду. И нет, это не он, конечно, не он, его бы она сразу узнала. Господина Тойво. Убийцу.

— Что с вами, Тимира? — Иржи придерживает ее за талию, но она и не собиралась падать в обморок.

Напротив — прямо сейчас она чуть не бросилась на него, чуть не выцарапала горящие глаза.

Тимира мягко убирает его ладонь:

— Вы маг воды? Мне на секунду пригрезилось, что я тону…

Это бы все объяснило. Она боится магов воды, ей кажется, что они только притворяются, что могут сдержать свою силу. Что вот-вот — и волна вновь поднимет ее, захлестнет, убьет.

— Нет, я скорее наоборот. Что вас так напугало?

— Не обращайте внимания, — Тимира почти восстановила ритм дыхания. — Я просто устала, сегодня столько событий!

— А у вас какая стихия? — любопытствует он.

— Моей силе не суждено было появиться. Во время Экзамена другой ученик сорвался и… напал на меня, но это засчитали как неконтролируемый выброс моей стихии и решили, что я опасна. И вот…

— А как вам кажется, какая у вас стихия? — с каким-то болезненным любопытством спрашивает Иржи, наклоняясь к Тимире.

Она только пожимает плечами. Кто теперь поймет.

— А пересмотр дела? Если все так, как вы говорите, нельзя же не узнать, кто именно вызвал волну.

Тимира грустно улыбается:

— Неконтролируемый выплеск, понимаете? Ключевое слово — неконтролируемый. Нельзя спровоцировать или дождаться.

— Можно только сослать как опасного для людей мага?

— Да, — кивает Тимира.

— Вместо того, чтобы научить контролю.

— Это невозможно.

Он скрещивает руки на груди, изучая ее уже не такими страшными черными глазами:

— А что если я вам помогу?

— Зачем? И как?

— По доброте душевной. А как…

В этот момент из-за занавесей выскальзывает Гайл с какой-то девицей, Тимира даже не стала всматриваться. Они так увлеченно целуются, что не замечают, что терраса уже занята.

— Пойдемте вернемся, — полушепотом говорит Тимира.

— Где вы живете? — удерживает ее за локоть Иржи.

— Неподалеку от вас, у госпожи Ритто.

Утро как всегда начинается с писем.

Тимира перебирает конверты и с некоторым трепетом ждет нового оттенка, но его нет. Зачем же он спрашивал, где она живет?

Сплетни которые приносят разноцветные листки, забавляют ее на несколько минут. Говорят, что она застукала молодого Гайла с ведьмой Литой и так взглянула, что у потомственной ворожеи выпали все волосы. В городе считают, что она соблазнила господина Харона на корабле, поэтому он не стал надевать на нее ошейник, и вся магия при ней.

Магички спрашивают, так ли хорош собой Иржи и стоит ли он риска. И не против ли Тимира, если они тоже прогуляются с ним вечерком — увы, молодых красивых гувернеров в Ильдаум отдыхать не присылают.

И еще письма. И еще.

Все она просматривает в перчатках, аккуратная как всегда. И снова достает свой хризолитовый флакон, чтобы пропитать лавандовую бумагу.

Каждый день она пишет письма убийце своего отца. И надеется, что однажды он их прочитает и получит по заслугам.

Но, может быть, он их и вовсе не открывает. Или очень аккуратен. Или они даже не доходят, оседая в бездонных сундуках каюты Харона.

Она немного надеется что если — когда! — ее вызовут на повторный Экзамен, она сможет найти убийцу и задушить голыми руками, даже если Экзамен она провалит.

Когда Тимира обедает, заходит испуганная кухарка госпожи Ритто и сообщает, что к молодой магичке господин. Никого другого столь же бесцеремонного, как Харон, Тимира не знает, и просит позвать его.

Но входит Иржи.

Разумеется, как она могла забыть, что теперь она знает еще одного такого.

Он одет не столь щегольски, как на ужине, но и не столь вызывающе брутально как прибыл. Тимире даже становится любопытно, каков цвет его писем. Но он, как видно, привык решать проблемы лично.

Кухарка приносит тарелки и приборы, усаживает гостя, хоть и неодобрительно косится на Тимиру. Солнце проливается жаркими лучами на пыльную столовую, в которой царит тишина, нарушаемая лишь деликатным постукиванием ложек.

— У вас на обед только суп? — интересуется Иржи.

Довольно невежливо, но Тимира уже привыкла.

— Южная традиция. Днем слишком жарко для мяса, его подадут на ужин.

— В столице именно на ужин принято ничего не есть. Говорят, это сохраняет стройность талии.

— Ну так на то у нас и провинция, — пожимает плечами Тимира, с тоской думая, что вот уже и для нее Ильдаум стал «у нас».

— Куда вы собираетесь?

Тимира действительно встает, чтобы уйти переодеться. Ей пора на прогулку, но гость, похоже, не планирует ее покидать.

— Вам нужно уйти. Одно из условий ссылки для магов — запрет общаться.

— Что ж, придется делать это тайком, — не смущается Иржи.

— Что делать?

— Я обещал вам подготовку к Экзамену.

— Это чушь, — растерянно говорит Тимира. — Нельзя научиться управлять стихией с ошейником. Это как плавать в высохшем озере.

— А если у меня есть секреты? — щурится он.

— И вы готовы отдать их мне? Ради чего?

— Ради ваших прекрасных глаз.

Иржи хватает ее за руку, притягивая к себе на колени.

Тимира обжигается его взглядом, шарахается от прикосновения и пугается до одури.

Ей снова мнится, что тугая соленая вода поднимается изнутри нее, забивает нос и уши, заливается в рот. Его черные глаза опять кажутся ей взглядом того — мальчишки, что прячется в кустах, когда они с отцом загорают на солнечном берегу маленького острова посреди озера. Он привез ее, шестилетнюю, туда на своей спине, чтобы спрятаться от мамы. Их личный необитаемый остров!

Но этот черный взгляд, полный ненависти, волна, которая поднимает отца в воздух — и он задыхается и пучит глаза внутри стен из воды как в бутыли толстого зеленого стекла.

И потом на Экзамене — снова эти глаза, и вода заполняет ее легкие, и нечем дышать!..

— Нет! — Тимира пытается вырваться, но Иржи дергает ее к себе сильнее, и платье рвется, обнажая ее плечо.

— Я уже успел собрать слухи, — зло выплевывает он ей в лицо. — Ты тут перепробовала каждого половозрелого самца. Все женщины города ненавидят тебя. Я готов предложить тебе отменную и очень полезную плату, отчего же именно со мной ты так неласкова?

— Я не такая!

— Все магички такие, мне ли не знать. А ссыльные еще отчаяннее — готовы раздвигать ноги даже перед сосунками вроде твоего Гайла.

Тимире кажется, что внутри его глаз загорается настоящий огонь.

— Ты ведь знаешь, за что меня сослали? — он стаскивает ее платье с плеча еще сильнее, ткань начинает трещать и вот-вот…

Тимира начинает догадываться, за что.

Внутри нее растет ярость и обида, но он держит ее руку, не дает размахнуться, и от беспомощности ярость наливается тугой страшной силой…

Ее ошейник дергается и сдавливает горло так больно, что кажется, голова сейчас оторвется. Тимира вскрикивает, прижимая ладонь к горлу.

Иржи тут же выпускает ее.

Она падает на пол, рыдая и отползая подальше от ублюдка. Соленые как море слезы льются из глаз.

— Значит так, — деловито говорит Иржи. — Я научу тебя управлять мелкой доступной тебе стихийной магией, а ты потом перенесешь эти умения на свою стихию во время Экзамена.

Он встает и делает к ней шаг.

— Не приближайся, ублюдок!

— Приближусь и даже буду тебя трогать. Тебе надо научиться управлять эмоциями — они и есть стихия.

— Я тебя убью.

— Силенок не хватит.

— Сдам Экзамен и убью.

— Обязательно сдашь, — он улыбается.

— Зачем это тебе нужно?

— Может быть, мне просто нравится мучить хорошеньких магичек?